Процесс урегулирования в Афганистане и вывод советских войск

 

Наиболее острой внешнеполитической проблемой Москвы на азиатском континенте оставалось ее активная вовлеченность во внутриафганский военно‑политический конфликт, в который она ввязалась в декабре 1979 г., что сразу вызывало резкую ответную реакцию со стороны всех ведущих участников международного процесса, в том числе Вашингтона, Брюсселя и Пекина. Кроме того, Афганская война была крайне непопулярна и в самом советском обществе, и против ее продолжения активно выступали многие советские военачальники, в том числе высшее руководство Генерального штаба в лице его главы маршала С.Ф. Ахромеева и его первого заместителя генерала армии В.И. Варенникова, считавшие эту военную кампанию совершенно бесперспективной. Хотя в целом войска 40‑й общевойсковой армии, которую в начале 1985 г. возглавил генерал‑лейтенант И.Н. Родионов, вполне справлялись с возложенными на них непростыми боевыми задачами. В частности, в 1985―1986 гг. частям и соединениям 103‑й гв. воздушно‑десантной дивизии генерал‑майора Ю.В. Ярыгина и 5‑й гв. мотострелковой дивизии генерал‑майора Г.П. Касперовича удалось провести ряд успешных боевых операций в провинциях Кабул, Парван, Лагман, Каписа, Фарах и Кунар и нанести ощутимый удар по формированиям афганских моджахедов.

Новое советское руководство стало активно искать пути выхода из афганского тупика, пытаясь расширить социально‑политическую базу просоветского режима в Кабуле. В мае 1986 г. под жестким давлением Москвы Бабрак Кармаль, который больше опирался на поддержку афганских таджиков, узбеков и других этнических меньшинств, уступил свой пост лидера НДПА главе службы безопасности Мохаммаду Наджибулле, представлявшему интересы этнического большинства – пуштунов и афганских спецслужб. В октябре 1986 г. он был избран и новым президентом ДРА и автоматически стал председателем Революционного совета ДРА.

Тогда же по прямому указанию Москвы М. Наджибулла резко умерил политический радикализм прежнего афганского руководства и пошел на примирение с влиятельным афганским духовенством, постоянно обвинявшим просоветский кабульский режим в предательстве интересов ислама. Вскоре новое афганское руководство, опять же по прямому указанию «московских друзей», ввело в стране ограниченную многопартийность, провозгласило свободу печати и прекратило проведение «социалистических реформ», которые активно насаждались прежним кабульским режимом. В декабре 1986 г. состоялся чрезвычайный XXI Пленум ЦК НДПА, который провозгласил курс на «политику национального примирения» и скорейшего прекращения братоубийственной гражданской войны. В январе 1987 г. М. Наджибулла объявил об одностороннем прекращении боевых действий против всех отрядов вооруженной оппозиции и предложил лидерам афганских моджахедов Б. Раббани, Г. Хекматияру, А.Ш. Масуду и другим начать переговоры об урегулировании обстановки на всей территории страны. Оппозиция отвергла это предложение и заявила, что вступит в диалог с правительством ДРА только после вывода из страны всех советских войск.

Советские войска резко активизировали боевые действия на территории Афганистана. Сначала, в феврале―марте 1987 г. под руководством генерала армии В.И. Варенникова войска 40‑й армии, которую уже возглавил генерал‑лейтенант В.П. Дубынин, провели удачные войсковые операции «Шквал» в провинции Кандагар, «Удар‑2» в провинции Кундуз, «Гроза» в провинции Газни и «Круг» в провинциях Кабул и Логар. А затем, в мае―сентябре 1987 г., под руководством нового командующего 40‑й армии генерал‑лейтенанта Б.В. Громова были проведены еще несколько успешных операций – «Весна» в провинции Кабул, «Залп» в провинциях Логар, Пактия и Кабул, «Юг‑87» в провинции Кандагар и знаменитая «Магистраль» в районе города Хост.

Москва в секретном порядке начала консультации по афганской проблематике с Вашингтоном и Исламабадом, в ходе которых стали постепенно вырисовываться рамки урегулирования внешних аспектов афганской проблемы. В марте 1988 г. при содействии миссии «Добрых услуг» ООН в Женеве были организованы переговоры между представителями Афганистана и Пакистана, который помимо собственных интересов представлял и интересы части афганской оппозиции. Официально афганская оппозиция в самих переговорах не участвовала, что в дальнейшем дало ей повод не признавать договоренности, выработанные без ее участия.

В апреле 1988 г. в Женеве было подписано пять отдельных, но взаимосвязанных соглашений по афганскому вопросу. Первые два важнейшие соглашения были подписаны министрами иностранных дел Афганистана и Пакистана А. Вакилем и С. Якуб‑Ханом. Это были двусторонние соглашения

1) «О принципах взаимоотношений, невмешательстве и отказе от интервенции» и

2) «О добровольном возвращении беженцев».

Смысл этих соглашений состоял, в основном, в том, что Пакистан обязался прекратить вмешательство в афганские дела, а афганское правительство дало свое согласие на легальное возвращение из Пакистана в Афганистан всех укрывавшихся там оппозиционных полевых командиров со всеми их сторонниками и членами семей.

Двумя другими документами в этом комплексе договоренностей стали

3) советско‑американская декларация о международных гарантиях выполнения договоренностей по Афганистану и

4) советско‑американское соглашение о взаимосвязи всех договоренностей, относящихся к Афганистану, которые были подписаны министром иностранных дел СССР Э.А. Шеварднадзе и госсекретарем США Дж. Шульцем.

В соответствии с подписанными документами Москва согласилась вывести с афганской территории все свои войска, а Вашингтон принял на себя обязательство воздерживаться от вмешательства в дела Афганистана после вывода оттуда советского воинского контингента.

5) Последний, пятый документ представлял собой четырехсторонний «Меморандум взаимопонимания», в котором прямо говорилось о том, что все пять подписанных документов представляют собой единый комплекс соглашений и подлежат обязательному исполнению всеми сторонами.

Согласно достигнутым договоренностям, с 15 мая 1988 г. Советский Союз должен был начать вывод своих войск и завершить его в течение девяти месяцев. Организация и выполнение этой очень непростой задачи была возложена на командующего 40‑й армией генерал‑лейтенанта Б.В. Громова, который в срок и с минимальными потерями выполнил эту боевую задачу. К 15 февраля 1989 г. вывод всех советских войск был полностью завершен, за исключением ряда спецвойск КГБ СССР и ГРУ Генштаба.

После вывода советских войск положение правительства М. Наджибуллы оставалось крайне нестабильным, поскольку афганская оппозиция, почему‑то не допущенная к переговорам в Женеве, не признала женевских договоренностей и стала готовиться к походу на Кабул. Кроме того, Исламабад и Вашингтон вопреки самому смыслу женевских соглашений, резко увеличили помощь афганским моджахедам и стали провоцировать на территории Афганистана новый виток многолетней гражданской войны.

 

4. Новая политика СССР на Дальнем Востоке и Юго‑Восточной Азии

 

Вскоре после своего прихода к власти и улучшения отношений с западным миром М.С. Горбачев, стремясь нейтрализовать возможные обвинения консервативного крыла внутри Политбюро в недооценке его внимания к ключевым проблемам международного коммунистического движения, предпринял крупные шаги для улучшения отношений с Китайской Народной Республикой, где полным ходом шли масштабные реформы, инициированные Дэн Сяопином. Исходным рубежом новой политики Москвы в отношении Пекина стала речь генсека во Владивостоке, произнесенная им в июле 1986 г., а затем дополненная и конкретизированная в его выступлении в Красноярске в сентябре 1988 г.

В этих программных выступлениях были сформулированы новые постулаты советской внешней политики в важнейшем для СССР Азиатско‑Тихоокеанском регионе:

1) свертывание военного присутствия в Восточной Азии посредством вывода советских войск с территории Монголии и сокращения численности сухопутных сил в восточных регионах СССР;

2) нормализация отношений с Китаем с учетом позиции Пекина относительно «четырех препятствий» для улучшения советско‑китайских отношений;

3) нормализация отношений с Японией;

4) установление дипломатических отношений с Южной Кореей в контексте оздоровления общей обстановки на Корейском полуострове.

Конечно, в этом перечне основных проблем главными были «четыре препятствия» для нормализации советско‑китайских отношений, в частности:

а) присутствие советских войск в Афганистане;

б) присутствие вьетнамских войск в Камбодже;

в) советское военное присутствие в Монголии;

г) наличие усиленных контингентов советских войск на границе с КНР.

В ходе обсуждений камбоджийского вопроса США и СССР пришли к пониманию необходимости срочно прекратить военную помощь всем участникам камбоджийского военного конфликта. В результате достигнутых договоренностей Москва обещала свернуть военно‑техническую поддержку Вьетнама, а Вашингтон – убедить Таиланд выдворить со своей территории базировавшихся там «красных кхмеров» Пол Пота. Необходимо было добиться прекращения помощи «красным кхмерам» и со стороны Китая. После серии американо‑китайских и советско‑китайских консультаций Пекин согласился с их доводами, и в декабре 1988 г. на переговорах министров иностранных дел СССР и КНР Э. Шеварднадзе и Ц. Цичэня была зафиксирована близость советской и китайской позиций в отношении необходимости устранения иностранного военного присутствия в Камбодже.

В январе 1989 г. под влиянием Москвы Ханой объявил о своем намерении вывести к сентябрю 1989 г. свои войска из Камбоджи, тем более что, несмотря на значительное военное превосходство Вьетнама, подавить сопротивление «красных кхмеров» так и не удалось. Согласие Ханоя на вывод своих войск вызвало активизацию посреднических усилий стран‑участниц АСЕАН, которые активно поддерживали «коалиционное правительство Демократической Кампучии» во главе с Н. Сиануком и считали нужным восстановить его власть в Камбодже.

В июле – августе 1989 г. в Париже состоялась конференция по Камбодже с участием четырех камбоджийских сторон, Вьетнама, стран‑участниц АСЕАН, Франции, СССР, США и КНР. Эта встреча не привела к выработке окончательного соглашения, хотя было заметно существенное сближение позиций сторон, и вскоре после ее завершения в сентябре 1989 г. вьетнамские войска были выведены с территории Камбоджи.

Вывод вьетнамских войск из Камбоджи означал, что последнее из «четырех препятствий» для нормализации советско‑китайских отношений было устранено. Поскольку к этому времени численность советских войск в азиатской части страны была существенно сокращена и прошла реорганизация Сибирского (генерал‑полковник Б.Е. Пьянков), Забайкальского (генерал‑полковник В.М. Семенов), Дальневосточного (генерал‑полковник В.И. Новожилов) и Среднеазиатского (генерал‑полковник А.В. Кавтунов) военных округов таким образом, чтобы они были сориентированы на сдерживание американо‑японской, а не китайской угрозы.

Кроме того, в Москве были приняты решения:

1) о сокращении в азиатской части страны числа ядерных ударных средств наземного базирования и самолетов‑носителей ядерного оружия;

2) о полном выводе войск 39‑й армии (генерал‑лейтенант С.Г. Иванов) Забайкальского военного округа с территории Монголии;

3) о сокращении военных маневров и районов патрулирования частями и соединениями Тихоокеанского флота ВМФ (адмирал Г.А. Хватов).

В мае 1989 г. состоялся официальный визит М.С. Горбачева в Пекин, где состоялись его очень продуктивные переговоры с лидером КНР Дэн Сяопином, по итогам которых были подписаны принципиально важные документы о нормализации советско‑китайских межгосударственных и межпартийных отношений. В апреле 1990 г. в ходе ответного визита в Москву премьера Госсовета КНР Ли Пэна было подписано важное соглашение о демилитаризации советско‑китайской границы и достигнута первая за многие годы договоренность о закупках Китаем в СССР истребителей МИГ‑29 и СУ‑27.

Следует отметить, что нормализация советско‑китайских отношений не привела к прекращению военного сотрудничества между Пекином и Вашингтоном. На территории Синьцзяна по‑прежнему во всю работали совместные китайско‑американские центры электронного слежения за советскими ракетами и испытаниями ядерного оружия в Средней Азии и Сибири, продолжался обмен разведывательной информацией о советских военных объектах и размещении его вооруженных сил, шли поставки отдельных видов компьютерной техники военного назначения и т.д.

Параллельно с нормализацией советско‑китайских отношений у советского руководства стал возрастать интерес к нормализации отношений с Южной Кореей, где в 1986–1987 гг. под давлением американской администрации началась либерализация военного режима генерала Чон Ду Хвана. В декабре 1987 г. он добровольно ушел в отставку, и в стране были проведены «свободные» президентские выборы, в результате которых новым лидером страны был избран генерал Ро Дэ У, что открыло путь к нормализации советско‑южнокорейских отношений. В апреле 1989 г. между Москвой и Сеулом было подписано первое советско‑корейское торговое соглашение, а в октябре 1990 г. были установлены дипломатические отношения двух стран.

Эти решения привели к оживлению диалога двух Корей,  в центре которого оказалась проблема превращения всего Корейского полуострова в безъядерную зону и заключение договора о ненападении между Пхеньяном и Сеулом. В ходе довольно трудных переговоров между СССР, США, Японией и обеими Кореями в сентябре 1991 г. была выработана формула «перекрестного признания» двух Корей и состоялось их принятие в состав стран‑участниц ООН. В декабре 1991 г. КНДР и Республика Корея подписали соглашение «О примирении, ненападении и сотрудничестве», а в феврале 1992 г. заключили совместную декларацию о безъядерной зоне на Корейском полуострове. Однако на практике ситуация на Корейском полуострове оставалась крайне напряженной.

С началом политики «перестройки» начался и новый этап межгосударственных отношений между Советским Союзом и Японией. В январе 1986 г. новый министр иностранных дел СССР Э.А. Шеварднадзе посетил с официальным визитом Токио, где провел со своим японским коллегой С. Абэ ряд предварительных консультаций по экономическим и общеполитическим проблемам и взаимоотношениям двух стран. Все попытки японской стороны поднять территориальный вопрос были решительно пресечены советской стороной. По итогам прошедших консультаций было подписано совместное советско‑японское коммюнике, в котором содержались основные принципы условий заключения мирного договора двух стран. Эти консультации имели большое позитивное значение, поскольку означали возобновление прямого политического диалога между СССР и Японией.

В течение нескольких лет советские и японские дипломаты вели очень трудные переговоры по всему комплексу двусторонних проблем, итогом которых стал визит М.С. Горбачева в Токио, который состоялся в апреле 1991 г. Накануне этого визита в японской столице побывал тов. А.Н. Яковлев, возглавлявший Международную комиссию ЦК, который в нужном русле «подготовил» турне президента страны по японским островам. В ходе этого визита было проведено шесть раундов переговоров с премьер‑министром Т. Кайфу, на которых обе стороны попытались выработать единую позицию по всем спорным вопросам. В результате было подписано новое советско‑японское коммюнике, в котором говорилось об обстоятельном и углубленном обсуждении всего комплекса двусторонних проблем, включая:

1) проблему территориального размежевания островов Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп и

2) проблему заключения полномасштабного мирного договора двух стран на принципах Конвенции 1956 г., которая декларировала прекращение состояния войны и восстановление дипломатических отношений между СССР и Японией.

Впервые с хрущевских времен М.С. Горбачев официально признал наличие территориального вопроса в отношениях двух стран и четко обозначил все спорные территории – четыре острова Курильской гряды. Вместе с тем, о возвращении Японии островов Хабомаи и Шикотан после заключения мирного договора в этом коммюнике ничего не говорилось. Конечно, советско‑японское коммюнике прекратило прежнюю, довольно жесткую, конфронтацию в территориальном вопросе между Японией и СССР, поставив взаимные отношения двух стран на новые стартовые позиции. Но сам факт признания этой проблемы говорил о слабости позиций СССР, чем не преминули воспользоваться в Токио.

В октябре 1991 г. с официальным визитом в Москву прибыл новый министр иностранных дел Т. Накаяма, который убедил советскую сторону создать постоянную рабочую комиссию для обсуждения территориальной проблемы. Советская сторона пошла на этот шаг в расчете на то, что новое японское правительство, которое вновь возглавил Т. Кайфу, предоставит экономическую и финансовую помощь СССР, однако, не добившись нужного результата, японцы отказали в этой просьбе Москве.