Обострение борьбы за власть и крах системы «коллективного руководства» (1957)

 

Политические итоги уходящего года оказались неутешительными для высшего руководства страны. Это пришлось признать самому Президиуму ЦК, который в конце декабря 1956 г. разослал всем партийным комитетам страны очередное письмо «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов», подготовленное комиссией во главе с новым секретарем ЦК Л.И. Брежневым. Одновременно в состав правительства был возвращен самый жесткий и последовательный критик хрущевского курса В.М. Молотов, который был назначен министром государственного контроля СССР.

Резкое усиление просталинских настроений в партии и обществе настолько напугали самого Н.С. Хрущева, что уже в январе 1957 г. на приеме в китайском посольстве он произнес речь, в которой назвал И.В. Сталина примером для настоящих коммунистов и высоко оценил его вклад в борьбу за построение социализма в СССР. Эта позиция Н.С. Хрущева сразу дала определенные козыри в руки той группировки внутри Президиума ЦК, которая с самого начала предупреждала его о том, что критика сталинского культа станет детонатором нежелательных и крайне опасных процессов внутри страны и за рубежом.

По утверждению ряда историков (Р. Пихоя, А. Вдовин), вскоре Н.С. Хрущев дал новые поводы для серьезных разногласий в Президиуме ЦК. В частности, он предложил полностью перестроить всю систему управления промышленным производством и строительством и создать вместо отраслевых министерств республиканские, краевые и областные советы народного хозяйства – совнархозы. Многие члены Президиума ЦК, прежде всего, глава правительства Н.А. Булганин и его первые заместители В.М. Молотов, М.З. Сабуров и М.Г. Первухин в категорической форме высказались против этой затеи. Не дожидаясь одобрения своих предложений «коллективным руководством», Н.С. Хрущев в середине февраля 1957 г. вынес их на Пленум ЦК, а затем, полностью игнорируя заключение руководителей правительства и нарушая установленный порядок дальнейших согласований, добился утверждения своих предложений на сессии Верховного Совета СССР. Схожим волюнтаристским образом Н.С. Хрущев добился принятия решения об отмене внутренних государственных займов и всех выплат по ним.

В мае 1957 г., находясь с рабочим визитом в Ленинграде, без согласования с членами Президиума ЦК Н.С. Хрущев поставил перед страной задачу «догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока на душу населения» в течение ближайших двух‑трех лет, пообещав колхозникам вскоре отменить все обязательные поставки государству с их подсобных хозяйств. Хотя всем была совершенно очевидна вся нереальность поставленной задачи, поскольку в США тогда производили 16 млн тонн мяса в год, а СССР – только 7,5 млн тонн. Поэтому уже в конце мая 1957 г. большинство членов Президиума ЦК – В.М. Молотов, Н.А. Булганин, Г.М. Маленков, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович, М.З. Сабуров и М.Г. Первухин договорились между собой по ряду ключевых вопросов:

• упразднить должность первого секретаря ЦК;

• сохранить Н.С. Хрущева в составе Президиума ЦК, но переместить его на должность министра сельского хозяйства СССР;

• второго секретаря ЦК М.А. Суслова снять с должности и назначить министром культуры СССР;

• председателя КГБ СССР И.А. Серова отправить в отставку и передать этот пост либо маршалу Н.А. Булганину, либо бывшему секретарю ЦК Н.С. Патоличеву, который на тот момент занимал должность первого заместителя министра иностранных дел СССР;

• поднять политический статус маршала Г.К. Жукова и перевести его из кандидатов в члены Президиума ЦК.

По утверждению ряда авторов (Р. Пихоя), после согласования всех ключевых вопросов В.М. Молотов, а затем Г.М. Маленков вели переговоры с Г.К. Жуковым и попытались склонить маршала на свою сторону, однако так и не смогли добиться от него однозначной поддержки своих инициатив. Хотя, впрочем, сам маршал не прочь был упразднить пост первого секретаря ЦК и заменить его постом секретаря ЦК по общим вопросам. Как позднее признавался сам В.М. Молотов, «в нашей группе не было единства и не было никакой программы, мы только договорились его снять, а сами не были готовы к тому, чтобы взять власть».

18 июня 1957 г., используя созыв Президиума ЦК для согласования выступлений его членов на предстоящем праздновании 250‑летия Ленинграда, Г.М. Маленков подверг резкой критике деятельность Н.С. Хрущева и предложил отрешить его от должности первого секретаря ЦК. Большинство участников этого заседания принадлежали к явным противникам Н.С. Хрущева, поэтому чисто арифметически их голосов вполне хватало для принятия этого решения. Однако председательствовавший на собрании маршал Н.А. Булганин повел заседание крайне нерешительно и согласился перенести его на следующий день с тем, чтобы к собранию могли присоединиться три отсутствовавших члена Президиума ЦК – М.А. Суслов, А.И. Микоян и А.И. Кириченко.

Тем временем ряд членов и кандидатов в члены Президиума ЦК, в частности, М.А. Суслов, Г.К. Жуков и Е.А. Фурцева, были приглашены Н.С. Хрущевым в свой кабинет, где было принято решение не сдаваться, а идти «ва‑банк» и срочно собирать Пленум ЦК. Г.К. Жуков предложил арестовать всех противников Н.С. Хрущева и заявил, что он готов немедленно провести эту акцию «без шума и пыли». Этот вариант был тут же отвергнут М.А. Сусловым и самим Н.С. Хрущевым.

19 июня 1957 г. возобновилось заседание Президиума ЦК, на котором в поддержку Г.М. Маленкова, выступившего с разгромной речью в адрес Н.С. Хрущева, высказались большинство членов высшего партийного ареопага – В.М. Молотов, Н.А. Булганин, Л.М. Каганович, К.Е. Ворошилов, М.Г. Первухин и М.З. Сабуров. В защиту первого секретаря выступили только три члена Президиума ЦК – А.И. Микоян, М.А. Суслов и А.И. Кириченко. Попытались его поддержать и практически все кандидаты в члены Президиума ЦК, в том числе Л.И. Брежнев, Ф.Р. Козлов и Е.А. Фурцева. Совершенно неожиданно в поддержку большинства членов Президиума ЦК выступил секретарь ЦК Д.Т. Шепилов, который всегда считался прямой креатурой Н.С. Хрущева.

По установившейся традиции голосов полноправных членов Президиума ЦК вполне хватило бы, чтобы снять Н.С. Хрущева с должности первого секретаря и рекомендовать на этот пост В.М. Молотова. Но неожиданно в развитие ситуации вмешалась группа членов ЦК, где особо активную роль играл высший генералитет – маршалы Г.К. Жуков, И.С. Конев и генерал армии И.А. Серов, которые потребовали срочного созыва Пленума ЦК. Именно их усилиями военно‑транспортная авиация срочно переправила в Москву практически всех членов ЦК, и 22 июня открылся внеочередной Пленум ЦК, который продолжался беспрецедентно долго, вплоть до 29 июня 1957 г.

С самого начала весь характер работы Пленума ЦК определило крайне жесткое выступление министра обороны СССР маршала Г.К. Жукова, который с «расстрельными списками» на руках стал разоблачать ближайшее сталинское окружение, прежде всего, В.М. Молотова, К.Е. Ворошилова, Л.М. Кагановича и Г.М. Маленкова, в чудовищных репрессиях 1930‑х гг., которые произвели шокирующее впечатление на всех членов ЦК. Получив откровенную поддержку с их стороны, Н.С. Хрущев моментально перешел в наступление и превратил заседания Пленума ЦК в откровенное избиение В.М. Молотова, Г.М. Маленкова, Л.М. Кагановича и других, которых по старой партийной традиции обвинили в создании фракционной антипартийной группировки. Все попытки В.М. Молотова и Д.Т. Шепилова перевести этот непристойный базарный шабаш в конструктивный разговор по существу и обсудить политический курс Н.С. Хрущева, его стиль и методы руководства ни к чему не привели.

29 июня 1957 г. Пленум ЦК принял постановление «Об антипартийной группе Маленкова Г.М., Кагановича Л.М., Молотова В.М.», в соответствии с которым все указанные лица за нарушение партийного устава и резолюции «О единстве партии» были выведены из состава ЦК и сняты со всех государственных постов. Та же участь постигла и «примкнувшего к ним Д.Т. Шепилова», ставшего жертвой личной хрущевский мести, который не простил ему предательства в столь опасный и судьбоносный для него момент жизни.

В закрытой части этого постановления, а также в письме, направленном во все партийные организации страны, были указаны и другие члены антипартийной группировки, в частности, Н.А. Булганин, М.Г. Первухин и М.З. Сабуров, которые проявили политическую неустойчивость и поддержали главных организаторов этой группировки. Но, учитывая, что они раскаялись и помогли партии разоблачить коварные замыслы фракционеров, Пленум ЦК ограничился более мягким наказанием для них: Н.А. Булганину был объявлен строгий выговор с предупреждением, М.Г. Первухин был переведен из членов в кандидаты в члены Президиума ЦК, а М.З. Сабуров был полностью выведен из состава Президиума ЦК. О главе советского государства маршале К.Е. Ворошилове в этом постановлении и письме вообще ничего не сообщалось, хотя ему тоже пришлось каяться на этом Пленуме ЦК и посыпать свою старую голову пеплом.

По мнению историков (Р. Пихоя, А. Вдовин, А. Пыжиков), такой характер постановления ЦК во многом определялся исключительно тактическими соображениями и желанием Н.С. Хрущева скрыть истинный масштаб возникшей оппозиции его курсу и методов работы внутри Президиума ЦК, поскольку вскоре все фигуранты этого «заговора» окончательно лишатся всех своих партийных и государственных постов. В новый состав Президиума ЦК, сформированный на этом Пленуме, вошли активные сторонники Н.С. Хрущева – А.Б. Аристов, Н.И. Беляев, Л.И. Брежнев, Г.К. Жуков, Н.Г. Игнатов, Ф.Р. Козлов, О.В. Куусинен, А.И. Микоян, М.А. Суслов, Е.А. Фурцева и Н.М. Шверник. В явном меньшинстве оказались старые члены Президиума ЦК – Н.А. Булганин и К.Е. Ворошилов, участь которых уже была предрешена.

В отечественной историографии (Ю. Аксютин, А. Пыжиков, А. Вдовин) сложилось устоявшееся мнение, что разгром антипартийной группировки означал отстранение от власти откровенных реваншистов, выступавших за реабилитацию И.В. Сталина и его политического курса. Эта довольно примитивная трактовка тех событий мало согласуется с реальным положением вещей. Все члены антипартийной группы, прежде всего, Г.М. Маленков, В.М. Молотов и Д.Т. Шепилов выступали за сохранение прежних принципов «коллективного руководства» и против создания нового культа личности, на сей раз Н.С. Хрущева. Кроме того, они были принципиальными противниками его откровенно хамских методов и стиля работы, которые часто доходили до личных оскорблений членов Президиума ЦК и других ответственных работников.

Кроме того, мы хотим обратить внимание на то, что ряд современных авторов (Р. Пихоя) считают, что едва ли не главным результатом этого Пленума ЦК стала окончательная победа аппарата ЦК над государственными структурами, и именно с этого момента Секретариат ЦК, его отраслевые отделы и сектора получили всю полноту власти в стране, которую сохранили вплоть до крушения КПСС и СССР.

Следующей жертвой неуемного стремления Н.С. Хрущева к единоличной власти стал не менее амбициозный маршал Г.К. Жуков. Став полноправным членом Президиума ЦК, он оказался не просто главой военного ведомства, но и крупной политической фигурой в высшем партийно‑государственном руководстве страны. Вполне возможно, что сам Г.К. Жуков в условиях шаткого положения маршала Н.А. Булганина на посту председателя Совета Министров СССР рассчитывал сесть на его место, с учетом того обстоятельства, что именно он сыграл решающую роль в поддержке Н.С. Хрущева в июньских сражениях за власть. Чисто военная карьера маршала не имела особого значения, поскольку его предшественники на посту главы военного ведомства страны – маршалы Н.А. Булганин и К.Е. Ворошилов до сих пор занимали высшие государственные посты. Кроме того, перед глазами маршала стоял очень яркий пример его личного друга, бывшего Верховного Главнокомандующего экспедиционными войсками союзников в Западной Европе генерала армии Дуайта Эйзенхауэра, который в 1952 г. стал президентом США.

Все эти обстоятельства, помноженные на известные колебания Г.К. Жукова в ходе его переговоров с Г.М. Маленковым и В.М. Молотовым перед июньским Пленумом ЦК, стали главными причинами устранения Г.К. Жукова с политической арены страны. А удобным предлогом для этой расправы над ним стали два важных обстоятельства:

1) жесткое противостояние Г.К. Жукова с начальником Главного политического управления СА и ВМФ генерал‑полковником А.С. Желтовым и

2) создание Г.К. Жуковым и начальником ГРУ Генштаба генерал‑полковником М.С. Штеменко без согласования с ЦК частей специального назначения в районе Москвы.

В начале октября 1957 г. Г.К. Жуков отбыл с официальным визитом в Тирану и Белград, и Н.С. Хрущев решил действовать. По его указанию раньше установленного срока были начаты учения войск Киевского военного округа, которыми руководил заместитель министра обороны и главком Сухопутных войск СССР маршал Р.Я. Малиновский. По заведенной традиции на эти учения прибыли практически все члены и кандидаты в члены Президиума ЦК, заместители министра обороны и командующие всех военных округов. Воспользовавшись этим обстоятельством, Н.С. Хрущев поручил М.А. Суслову, Л.И. Брежневу и другим членам партийного руководства прозондировать почву и выяснить настроения высшего генералитета относительно возможной отставки маршала Г.К. Жукова с его поста. Получив информацию о том, что высший генералитет, уставший от самодурства и грубостей Г.К. Жукова, не прочь поддержать эту отставку, он принял решение проводить организационный Пленум ЦК.

26 октября 1957 г. сразу же после возвращения Г.К. Жукова в Москву его пригласили на заседание Президиума ЦК КПСС, на котором Н.С. Хрущев, обвинив его в подготовке вооруженного захвата власти, заявил, что завтра его персональный вопрос будет рассмотрен на Пленуме ЦК. 27―28 октября 1957 г. состоялся Пленум ЦК, на котором с обвинительными речами в адрес Г.К. Жукова выступили Н.С. Хрущев, М.А. Суслов и Л.И. Брежнев, а также маршалы И.С. Конев, Р.Я. Малиновский и В.Д. Соколовский. По итогам состоявшихся «прений» опальный маршал был обвинен:

1) в попытке вывода Вооруженных сил СССР из‑под контроля ЦК путем ликвидации Высшего военного совета, ограничения функций Военных советов военных округов, флотов и групп войск, и сокращения политических органов в армии и на флоте;

2) в стремлении сосредоточить в руках Министерства обороны СССР необъятную диктаторскую власть и подчинить себе Пограничные войска КГБ и Внутренние войска МВД СССР, а также создании без санкции ЦК частей специального назначения;

3) в насаждении собственного культа личности в армии, предельной нескромности и непомерном преувеличении своей исключительной роли в Великой Отечественной войне и в борьбе с антипартийной группировкой;

4) в жестком стиле руководства войсками и грубости по отношению ко всем своим подчиненным, включая высший генералитет страны.

По решению Пленума Г.К. Жуков был снят со всех своих партийных и государственных постов и выведен из состава ЦК. Этим же решением новым министром обороны СССР был назначен маршал Р.Я. Малиновский, причем, во избежание каких‑либо новых угроз со стороны высшего генералитета в состав Президиума ЦК он так и не вошел, хотя занимал этот ключевой пост почти десять лет.

Окончательно единовластие Н.С. Хрущева было установлено в марте 1958 г., когда на первой сессии вновь избранного Верховного Совета СССР маршал Н.А. Булганин был отправлен в отставку и на пост председателя Совета Министров СССР назначен сам Н.С. Хрущев. Таким образом, была полностью восстановлена прежняя система власти, которая существовала в стране в 1941–1953 гг. Новый опальный маршал был назначен председателем Госбанка СССР, затем в сентябре 1958 г. выведен из состава Президиума ЦК и чуть позже лишен маршальского звания и отправлен в ставропольскую ссылку.

Тогда же, в конце 1958 г., с поста председателя КГБ СССР был отставлен генерал армии И.А. Серов, которого назначили новым руководителем ГРУ Генштаба, а его место занял новый хрущевский выдвиженец, бывший комсомольский лидер А.Н. Шелепин, который занимал в то время пост заведующего Отделом партийных органов ЦК КПСС. Таким образом, Н.С. Хрущев полностью поставил под партийный контроль еще одну ключевую спецслужбу страны. Хотя, конечно, отставка И.А. Серова стала личным ударом по самому Н.С. Хрущеву, с которым его связывали давние, еще с довоенных времен, дружеские отношения. Достоверно установить, почему Н.С. Хрущев сдал своего старинного товарища и подельника в годы массовых репрессий на «съедение» партийным бонзам, пока не удалось.

 

4. XXI и XXII съезды КПСС и их решения (1959―1961)

 

В январе ― феврале 1959 г. состоялась работа внеочередного XXI съезда КПСС, на котором с подачи Н.С. Хрущева были озвучены следующие тезисы и решения:

• сделан вывод о полной и окончательной победе социализма в СССР, поскольку с образованием мировой социалистической системы полностью исчезла угроза реставрации капитализма извне;

• заявлено о вступлении советского государства в период развернутого строительства коммунистического общества и его построении в ближайшие двадцать лет;

• принято решение о переходе к новым долгосрочным планам перспективного развития страны и утверждении контрольных цифр развития народного хозяйства СССР на «семилетку» 1959―1965 гг.

Новых выборов в состав ЦК, вопреки партийному уставу, на съезде не проводилось, поэтому не проводился и организационный Пленум ЦК. Однако в начале мая 1960 г. в Президиуме и Секретариате ЦК неожиданно для многих произошли масштабные перестановки:

1) из состава Президиума ЦК были выведены первый секретарь ЦК КП Казахстана Н.И. Беляев, ставший «невинной жертвой» кровавых событий в Темиртау, и секретарь ЦК А.И. Кириченко, который пал жертвой закулисных интриг и личной мести Н.С. Хрущева из‑за стычки с ним на охоте;

2) новыми членами Президиума ЦК стали первый заместитель председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгин, первый секретарь ЦК КП Украины Н.В. Подгорный и председатель Совета Министров РСФСР Д.С. Полянский;

3) в отставку были отправлены сразу пять секретарей ЦК – А.Б. Аристов, Н.Г. Игнатов, А.И. Кириченко, Н.П. Поспелов и Е.А. Фурцева, которых причислили к новой оппозиционной «группировке Н.Г. Игнатова», которая якобы рвалась к высшей власти;

4) единственным новым секретарем ЦК стал Ф.Р. Козлов, который, по мнению ряда историков (Р. Медведев, Ю. Аксютин, А. Пыжиков), фактически стал вторым секретарем ЦК и получил статус «кронпринца», то есть возможного преемника Н.С. Хрущева на высших партийных и государственных постах.

В июле 1960 г. окончательно закатилась политическая карьера легендарного маршала К.Е. Ворошилова, который был выведен из состава Президиума ЦК, членом которого он был без малого 35 лет, и освобожден от должности номинального главы советского государства. Новым председателем Президиума Верховного Совета СССР был избран Л.И. Брежнев.

В октябре 1961 г. состоялся XXII съезд КПСС, который вошел в историю страны несколькими эпохальными решениями:

• на нем была принята Третья программа партии – программа строительства коммунизма и заявлено, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме;

• изменен партийный устав и установлен принцип обязательной ротации всех выборных партийных органов, включая Президиум и Секретариат ЦК;

• дан старт новому витку еще более жесткой, но управляемой антисталинской кампании и новым громким разоблачениям «преступного сталинского режима», жертвами которой опять стали самые видные члены антипартийной группы – В.М. Молотов, Г.М. Маленков, Л.М. Каганович и «и примкнувший к ним» Д.Т. Шепилов, которых исключили из партии и вскоре отправили на пенсию. Кроме того, жертвой этой кампании стал и престарелый маршал К.Е. Ворошилов, которого прилюдно заставили унижаться и каяться за свое участие в антипартийной группировке и разоблачать преступный сталинский режим;

• на волне этой безобразной по форме и беспомощной по содержанию кампании делегатов съезда превратили в могильщиков, которые приняли специальное постановление о выносе тела И.В. Сталина из Мавзолея и захоронения его у Кремлевской стены.

По мнению большинства историков (Р. Пихоя, А. Вдовин), XXII съезд стал зримым памятником бездумного хрущевского прожектерства и началом заката его политической карьеры, поскольку партийно‑государственная номенклатура категорически не приняла его новаций об обязательной ротации кадров и лишь на время затаилась, ожидая своего звездного часа.

 

Тема: Научное, культурное и духовное развитие СССР в эпоху «оттепели» 1953―1964 гг.

 

 

План:

 

1. Развитие системы среднего и высшего образования.

2. Развитие науки и техники.

3. «Оттепель» в литературно‑художественной жизни.

4. Зарождение диссидентского движения.

5. Развитие художественной культуры.

а) Развитие советского театрального искусства и кинематографа.

б) Развитие советского музыкального искусства.

в) Развитие советского живописного искусства и скульптуры.

 

1. Развитие системы среднего и высшего образования

 

В 1950‑х гг. произошли существенные изменения в образовательном уровне всего населения страны, резко вырос процент грамотных и образованных людей, получивших полное среднее образование. Многие выпускники средней школы, как и в 1930‑х гг., ориентировались на продолжение учебы в вузах и с большой неохотой шли на производство. Поэтому возникла острая необходимость реформирования школы таким образом, чтобы превратить ее в резерв пополнения кадров рабочего класса и технической интеллигенции.

Развернувшаяся в 1956 г. дискуссия о том, как приблизить школу к производству, завершилась принятием в декабре 1958 г. закона «Об укреплении связи школы с жизнью и дальнейшем развитии системы народного образования СССР». В соответствии с этим законом вместо ранее существовавшей обязательной «семилетки» была создана обязательная восьмилетняя политехническая школа, дававшая неполное среднее образование. Для получения полного среднего образования теперь необходимо было продолжить свое обучение в школе или техникуме. Раньше эту функцию осуществляли либо школы фабрично‑заводского образования (ФЗО), либо десятилетние общеобразовательные школы (ДОШ). Теперь же для получения полного среднего образования создавалась новая сеть образовательных учреждений:

• технические училища (техникумы),

• средние профтехучилища (ПТУ),

• вечерние заочные школы рабочей молодежи (ШРМ) и сельской молодежи (ШСМ) и

• одиннадцатилетние средние общеобразовательные трудовые политехнические школы «с производственным обучением».

Для всех желающих продолжить свое образование в вузе вводился обязательный производственный стаж. Но к осени 1963 г. стало очевидно, что эта реформа не вполне удалась, поскольку школьники по‑прежнему с большой неохотой шли на производство, а вечерние и заочные школы хороших знаний, как правило, не давали. Довольно слабая материально‑техническая база, узкий и случайный выбор профессий, предлагаемых в школе с производственным обучением, не обеспечивали должной профессиональной подготовки учащихся, поэтому, начиная с сентября 1964 г. средняя школа вновь стала десятилетней, а хрущевская школьная реформа – очередным достоянием хрущевского волюнтаризма.

Неизбежное вступление страны в эпоху научно‑технической революции, широкая пропаганда научных и технических достижений нашей страны наряду с завесой особой секретности вокруг определенных научных направлений делали научную стезю очень привлекательной для советской молодежи, поэтому в этот период обозначился крупный шаг в развитии высшего образования в стране.

Предпринятые усилия по насыщению высшей школы молодежью с производства привели к развитию системы вечернего и точечного обучения. Если в 1946 г. по этим формам обучалось 28% всех студентов, то уже в 1961 г. – более 60% студентов проходили профессиональную подготовку на вечерних факультетах и в заводских вузах. С этой же целью летом 1957 г. были изменены правила приема во все высшие учебные заведения страны: отныне преимущества получили лица, демобилизованные из армии или отработавшие не менее двух лет на производстве. В результате этих нововведений уже к середине 1960‑х гг. принятые на льготных основаниях абитуриенты составляли почти 70% всех студентов в стране, что неизбежно привело к снижению требований к уровню их подготовки и к девальвации высшего образования.

В эти годы был открыт целый ряд новых высших учебных заведений по всей стране, в том числе Московский инженерно‑физический институт (1953), Уральский институт инженеров лесного хозяйства (1956), Красноярский институт цветных металлов и золота (1958), Новосибирский государственный университет (1959), Ленинградский институт водного транспорта (1959), Московский институт стали и сплавов (1962) и многие другие.

Всей системой среднего, профессионального и высшего образования в стране непосредственно руководили три союзно‑республиканских ведомства – Министерство просвещения РСФСР (М.А. Прокофьев) и аналогичные министерства в других союзных республиках, Государственный комитет по профессионально‑техническому образованию СССР (Г.И. Зеленко) и Министерство высшего и среднего специального образования СССР (В.П. Елютин).

 

Развитие науки и техники

 

По мнению многих авторов (А. Вдовин, Ю. Аксютин, А. Пыжиков), начавшийся после смерти И.В. Сталина процесс освобождения различных сфер научного творчества от жесткого партийного контроля и мелочной опеки со стороны разных государственных структур, преодоление существовавшего догматизма и начетничества, относительная терпимость к всегда существовавшему плюрализму мнений различных научных школ по‑разному проявлялись в разных областях науки. В большей степени этот процесс затронул гуманитарные сферы научного творчества, которые всегда носили ярко выраженный идеологический характер, и в меньшей степени он сказался на развитии естественных и технических наук.

Жизненная необходимость разрешения атомной, ракетной и других оборонных проблем породила особые отношения руководства страны с крупными советскими учеными и наукой в целом. Колоссальные успехи советской науки, которые в ряде приоритетных направлений даже превосходили мировой уровень, еще больше подняли престиж советских ученых в обществе.

В мае 1955 г. совместным постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об улучшении дела изучения и внедрения в народное хозяйство опыта и достижений передовой отечественной и зарубежной науки и техники», а также в решениях Пленума ЦК, прошедшего в июле 1955 г., были определены основные приоритеты развития страны в условиях начала научно‑технической революции, выделены огромные финансовые и материальные ресурсы, которые увеличились почти в 9 раз. Кроме того, в 1955 г. для координации научно‑производственных связей был реформирован старый ГКНТ СССР и создан Государственный комитет по новой технике во главе с выдающим организатором советского производства, заместителем председателя Совета Министров СССР генерал‑полковником инженерно‑технической службы В.А. Малышевым.

В эти годы крупные научные открытия были сделаны в сфере точных наук. В частности, в 1957 г. в физике высоких и сверхвысоких энергий сотрудники Объединенного института ядерных исследований под руководством академика В.И. Векслера открыли самый мощный ускоритель элементарных частиц – знаменитый синхрофазотрон. В 1958―1959 гг. под руководством директора троицкого Института земного магнетизма профессора Н.В. Пушкова были открыты и исследованы внешний радиационный пояс Земли и магнитное поле Земли и Луны. В 1959―1962 г. под руководством трех выдающихся советских математиков – академиков Н.М. Крылова, В.С. Кулебакина и Н.Н. Боголюбова были созданы первые советские системы автоматического регулирования непрерывных производственных процессов и т.д.

В те же годы ряд выдающихся научных открытий, сделанных советскими учеными во второй половине 1930‑х – начале 1960‑х гг., получили всеобщее признание во всем научном мире и были удостоены Нобелевских премий в области точных и естественных наук. В частности, в 1956 г. премия по химии была присуждена академику Н.Н. Семенову за разработку теории цепных реакций; в 1958 г. премия по физике была присуждена академикам П.А. Черенкову, И.М. Франку и И.Е. Тамму за комплексное исследование и теоретическое обоснование явлений люминесценции; в 1961 г. премия по физике была присуждена академику Л.Д. Ландау за создание новаторской теории конденсированных сред, в частности, жидкого гелия; в 1964 г. премию по физике присудили академикам Н.Г. Басову и А.М. Прохорову за фундаментальные работы в области квантовой электроники, которые привели к созданию первого молекулярного генератора – лазера.

В эти годы происходит существенное количественное и территориальное расширение сети научно‑исследовательских институтов страны. Только в системе Академии наук СССР в 1956―1962 гг. было создано более 80 крупных научных институтов, в том числе Институт теплофизики, Институт полупроводников, Институт катализа, Институт электронных управляющих машин, Институт вычислительной математики и математической геофизики, Институт физики высоких давлений, Институт ядерных исследований, Институт автоматики и электрометрии, Институт лазерной физики, Институт электрохимии, Институт радиационной биологии, Институт экономики и организации промышленного производства и другие. Тогда же талантом и трудом академиков М.А. Лаврентьева, С.Л. Соболева и других выдающихся советских ученых было создано знаменитое Сибирское отделение АН СССР, занявшее ведущие позиции в области прикладной математики и физики, возникли крупные научные и образовательные центры в Новосибирске, Красноярске, Томске, Хабаровске, Южно‑Сахалинске и других городах.

Как и в предыдущий период, приоритет в научных разработках подчинялся интересам ВПК, на который работали многие выдающиеся ученые и конструкторы, в том числе академики И.В. Курчатов, С.П. Королев, М.В. Келдыш, Ю.Б. Харитон, Я.Б. Зельдович, А.Д. Сахаров, А.Н. Туполев, С.В. Ильюшин, В.П. Глушко, Н.А. Пилюгин, В.Н. Челомей, М.К. Янгель, П.Д. Грушин, М.Т. Калашников и многие другие. Крупнейшими достижениями советской науки и техники, которые пуповиной были связаны с развитием ВПК, стали создание первого турбореактивного пассажирского лайнера ТУ‑104 (1955); испытание межконтинентальной баллистической ракеты Р‑7 (1957); запуск искусственного спутника Земли (1957); спуск на воду первого атомного ледокола «Ленин» (1957); ходовые испытания первой атомной подводной лодки (1958); первый полет человека в космос (1961); запуск в строй Белоярской и Нововоронежской АЭС (1963) и многое другое.

К середине 1950‑х г. на фоне бурного развития и крупных успехов в мировой генетике и молекулярной биологии, в частности, революционного открытия структуры и принципа репликации ДНК, был подорван существовавший долгие годы монополизм академика Т.Д. Лысенко в биологической науке. В июле 1955 г. видные советские ученые, в том числе академики П.Л. Капица, Л.Д. Ландау, И.Е. Тамм, П.Н. Константинов, В.С. Немчинов, Е.С. Варга и другие подписали знаменитое «письмо трехсот», которое, несмотря на его неприятие самим Н.С. Хрущевым, дало мощный импульс возрождению советской генетики, молекулярной биологии и бионики, где крупные научные открытия были сделаны многими учеными, в том числе академиками Н.П. Дубининым, А.Р. Жебраком, Б.Л. Астауровым и другими. Хотя следует признать, что ответная критика в адрес Д.Т. Лысенко носила столь же разнузданный, а зачастую необъективный характер, как и его борьба со своими оппонентами в послевоенный период.

Развитие общественных наук шло по линии «возврата к ленинизму» и бесконечного поиска «сталинских ошибок» даже там, где их не было по определению, романтизации «чистой» коммунистической идеи эпохи революции и Гражданской войны и т.д. Простор развитию гуманитарных исследований давали, прежде всего, новые научные журналы, в том числе «История СССР» (1957–1991), «Вопросы истории КПСС» (1957―1991), «Новая и новейшая история» (1957―1991), «Вестник истории мировой культуры» (1957–1961), «Мировая экономика и международные отношения» (1956–1991), «Вопросы языкознания» (1952–1991) и другие.

Вместе с тем, попытки ряда представителей научной интеллигенции расширить критику «культа личности» и выйти за рамки известного постановления ЦК решительно были пресечены. В частности, все упоминания о Л.Д. Троцком, Г.Е. Зиновьеве, Л.Б. Каменеве, Н.И. Бухарине, А.И. Рыкове и других лидерах внутрипартийной оппозиции тщательно охранялись цензурой, а все дискуссии на темы политических репрессий и других неоднозначных страниц советской истории пресекались «на корню», причем нередко с подключением органов КГБ СССР. Например, в марте 1957 г. за клевету на советский общественный строй к уголовной ответственности был привлечен аспирант исторического факультета МГУ Л.Н. Краснопевцев, который в своей работе «Основные моменты развития русского революционного движения» (1956) попытался распространить свои комментарии к секретному докладу Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС.

Такое же табу было наложено и на исследование других спорных и неизученных проблем советской истории. Например, в 1956 г. жесткой критике со стороны ЦК была подвергнута редакция журнала «Вопросы истории» во главе с академиком А.М. Панкратовой, которая допустила публикацию на страницах своего журнала ряда «клеветнических работ», в частности, статьи профессора Э.Н. Бурджалова «О тактике большевиков в марте – апреле 1917 г.», которая полностью противоречила существующей концепции тех событий, отраженной в «Кратком курсе истории ВКП(б)» (1938).

 

3. «Оттепель» в литературно‑художественной жизни

 

Критика «культа личности», начало реабилитации политических заключенных и другие признаки потепления общественно‑политической атмосферы вызвали повсеместный и горячий отклик определенной части советской интеллигенции. Одними из первых на эти перемены откликнулись писатели и публицисты. В сентябре 1953 г. редактируемый А.Т. Твардовским журнал «Новый мир» опубликовал статью писателя В.В. Померанцева «Об искренности в литературе», в которой впервые за многие годы проводилась старая мысль о «благотворности существования различных литературных направлений» и необходимости «честно и правдиво отображать наш социалистический быт». Эта статья в «Новом мире» дала старт так называемой «обновленческой прозе», и в октябре―декабре 1953 г. на страницах этого журнала публикуется роман В.Ф. Пановой «Времена года», а в феврале 1954 г. появляется статья молодого писателя Ф.А. Абрамова «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе», в которой содержалась резкая критика «образцовых романов» о колхозной деревне, созданных С.П. Бабаевским, Е.Ю. Мальцевым и другими писателями послевоенной поры.

Весной 1954 г. в журнале «Знамя» появились первые главы романа Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго», а в «Новом мире» – повесть И.Г. Эренбурга «Оттепель», название которой затем приобретет нарицательный смысл, и стараниями наших записных либералов станет неофициальным названием всей хрущевской эпохи.

Однако эту первую «оттепель» уже в мае 1954 г. сменили новые «заморозки». В центральной партийной печати была опубликована целая серия разгромных статей на повести, статьи и пьесы В.Ф. Пановой, И.Г. Эренбурга, В.В. Померанцева, Ф.А. Абрамова, Л.Г. Зорина, А.Б. Мариенгофа, С.М. Городецкого, А.Н. Яновского и других, которые подвергли резкой критике за их «клеветнический характер на советскую действительность». В июле 1954 г. под председательством Н.С. Хрущева состоялось заседание Секретариата ЦК, на котором А.Т. Твардовский за «политическую незрелость» и подготовку к печати своей антисоветской поэ