Добро пожаловать в ваше новое сверхчеловеческое «я»

Марсело Глейзер

Профессор натурфилософии, преподаватель физики и астрономии, Дартмутский колледж; автор книги «Остров знаний» (The Island of Knowledge)[13]

Давайте рассмотрим ситуацию: вы опаздываете на работу и в спешке забываете дома мобильный телефон. Обнаруживаете вы это, только застряв в пробке или спустившись в метро. Возвращаться слишком поздно. Вы смотрите вокруг и видите, что все разговаривают, переписываются, что-то смотрят в интернете, даже если это запрещено. Вы ощущаете незнакомое чувство потери, оторванности. Без мобильного телефона вы – уже не вы.

Люди любят порассуждать о том, как однажды сольются человек и машина, став своего рода новым существом – киборгом с живым сердцем. Ну ладно, это все интересно, но реальность состоит в том, что мы – уже киборги. Мы определяем себя через наши гаджеты, создаем в Сети вымышленных персонажей со странными именами, подправляем фотографии, чтобы лучше или просто иначе выглядеть на своих страницах в Facebook, создаем себе новое «я», чтобы взаимодействовать с другими людьми. Мы существуем в информационном облаке, цифровом, далеком и вездесущем. У нас есть титановые импланты для суставов, кардиостимуляторы и слуховые аппараты, устройства, которые переделывают и дополняют наши умы и тела. Если вы спортсмен-инвалид, то ноги из углеволокна с легкостью могут нести вас вперед. Если вы ученый, компьютеры усилят вашу интеллектуальную мощь, и вы создадите нечто такое, что считалось совершенно невозможным несколько десятилетий тому назад. Каждый день появляются новые научные проблемы, которые раньше нельзя было ни рассмотреть, ни даже сформулировать. Темп научного прогресса прямо коррелирует с тем, насколько мы сближаемся с компьютерами.

Прямо сейчас мы заново изобретаем человеческий вид.

Поиски искусственного интеллекта традиционно опираются исключительно на машины, которые воссоздают – по крайней мере, как принято считать – уникальную способность человека мыслить. Мы говорим об электронных мозгах, которые быстро превзойдут человеческий разум, сделав людей лишними. После этого мы переходим к размышлениям о том, что случится с нами – беспомощными перед хладнокровным «мозгом в колбе». Тут возникают опасения, что мы создаем машину, которая нас погубит.

А что, если сама эта посылка в корне ошибочна? Что, если будущее интеллекта – не вне, а внутри человеческого мозга? Мне представляется совсем другой набор проблем, вытекающих из той перспективы, что мы станем сверхразумными посредством увеличения силы интеллекта с помощью цифровых технологий. Мало того, искусственно улучшенный человеческий разум расширяет смысл словосочетания «быть человеком». У нас так же будет биться сердце, и кровь будет струиться по венам, но еще и электроны будут течь по цифровым схемам. Перспектива искусственного интеллекта – это расширение наших способностей в новых областях. Это использование технологий для того, чтобы расти как вид – становиться умнее и, как я надеюсь, мудрее.

Все мы мыслящие машины

Шон Кэрролл

Физик-теоретик, космолог, Калифорнийский технологический институт; автор книги «Частица на краю Вселенной» (The Particle at the End of the Universe)[14]

Жюльена де Ламетри можно было бы назвать типичным новым атеистом[15], если бы не тот факт, что нового в нем к настоящему времени осталось мало. Работая во Франции в XVIII веке, Ламетри делал дерзкие заявления, с открытым пренебрежением отзывался об оппонентах и во всеуслышание говорил о своих антиспиритуалистских убеждениях. В его наиболее значимой работе, L’Homme machine («Человек-машина»), высмеивается идея декартовской нематериальной души. Будучи врачом по профессии, он утверждал, что интеллектуальная деятельность и умственные расстройства объясняются особенностями тела и мозга.

Как всем нам известно, идеи Ламетри и по сей день не стали общепринятыми, но в целом он был на правильном пути. Современной физике известны все частицы и силы, из которых составлена любая наблюдаемая нами материя, как живая, так и неживая, так что места для внефизической жизненной силы не осталось. Нейробиология – область намного более сложная и далеко не так хорошо разработанная, как физика, – тем не менее добилась огромных успехов, связывая наше поведение и то, что происходит у нас в головах, с определенными действиями мозга. Когда меня спрашивают, что я думаю по поводу мыслящих машин, я не могу не ответить: «Эй, вы вообще-то говорите про моих друзей». Все мы – мыслящие машины, и граница между различными типами машин размывается.

Сейчас у всех на слуху, и не без причин, «искусственные» мыслящие машины, то есть созданные человеческим умом. Но никуда не делись и «естественные» машины, развившиеся в ходе естественного отбора, вроде меня или вас. И одна из наиболее интересных новых областей науки и техники – все менее различимая граница между этими двумя категориями.

Искусственный интеллект – и это кажется неудивительным, если смотреть в ретроспективе, – оказался намного более сложной областью, чем могли изначально предположить многие ее основоположники. Программисты мыслят в понятиях принципиального разделения аппаратного и программного обеспечения и полагают, что можно вызвать разумное поведение, просто написав подходящий алгоритм. Но эволюция не видит разницы между первым и вторым. Нейроны в наших мозгах и в телах, посредством которых они взаимодействуют с миром, функционируют одновременно как аппаратное и как программное обеспечение. Робототехники обнаружили, что поведение, схожее с человеческим, намного легче смоделировать у машин, когда в них воплощена способность познавать. Дайте этому компьютеру руки, ноги и лицо, и его действия станут куда более похожими на человеческие.

С другой стороны, специалисты по нейронаукам и инженеры добиваются все лучших результатов в плане улучшения человеческого познания, ломая тем самым барьер между разумом и искусственно созданной машиной. У нас есть примитивные интерфейсы «мозг-компьютер», которые дают надежду на то, что парализованные пациенты когда-нибудь смогут разговаривать посредством аппаратного обеспечения и напрямую управлять протезами.

Куда сложнее прогнозировать, как соединение человеческого мозга с машиной и компьютером в конечном счете изменит наш собственный образ мышления. Исследователи, работающие под эгидой DARPA[16], обнаружили, что человек лучше, чем любой современный компьютер, справляется с быстрым анализом определенных видов визуальных данных, и разработали методы извлечения соответствующих подсознательных сигналов непосредственно из мозга без их опосредования ненадежным человеческим сознанием. В конечном счете нам предстоит проделать обратное, то есть научиться закладывать данные (и мысли) непосредственно в мозг. Люди, улучшенные соответствующим образом, будут в состоянии просеивать огромные объемы информации, выполнять математические вычисления со скоростью суперкомпьютера и визуализировать виртуальную реальность далеко за пределами привычных нам трех измерений пространства.

Куда приведет нас исчезновение границы между человеком и машиной? Жюльен де Ламетри, как считается, умер в возрасте 40 лет, решив похвастаться своим отменным здоровьем и съев гигантскую порцию паштета из фазана с трюфелями. Даже выдающиеся умы эпохи Просвещения иногда вели себя неразумно. Наш образ мысли и действий в корне меняется из-за компьютеров и способов взаимодействия с ними. Нам решать, станем ли мы использовать новые возможности мудро.

Кризис контроля

Николас Карр

Автор книги «Пустышка: Что Интернет делает с нашими мозгами» (The Shallows: What the Internet Is Doing to Our Brains)[17]

Мыслящие машины думают, как машины. Этот факт может расстроить тех, кто со страхом или тоской ожидает восстания роботов, но для большинства из нас является обнадеживающим. Наши мыслящие машины не превзойдут нас в плане интеллекта и уж тем более не превратят нас в своих слуг или домашних животных. Они продолжат выполнять указания людей-программистов.

Мощь искусственного интеллекта обусловлена главным образом именно его бездумностью. Не склонные отвлекаться и поддаваться заблуждениям, в отличие от сознательно мыслящих людей, компьютеры способны молниеносно выполнять вычисления без усталости, эмоций и сомнений. Холодность их интеллекта дополняет горячность нашего.

Неприятности начинаются тогда, когда мы смотрим на компьютер не как на помощника, а как на замену человека. Именно это сейчас происходит, и происходит быстро. Благодаря достижениям в области применения искусственного интеллекта нынешние мыслящие машины могут ощущать свое окружение, учиться на собственном опыте и самостоятельно принимать решения – зачастую с недостижимой и непостижимой для нас скоростью и точностью. Действуя самостоятельно в сложном мире, бездумные машины не только проявляют отменную эффективность, но и представляют серьезную опасность, причем неважно, воплощены они в виде роботов или это просто компьютеры, выдающие некие алгоритмически полученные заключения. Они неспособны усомниться в своих действиях или оценить их последствия, неспособны понять контекст, в котором работают, и потому могут повести себя непредсказуемо либо в результате несовершенства алгоритмов, либо из-за преднамеренных действий программистов.

Нам уже довелось увидеть, насколько опасно может быть автономное программное обеспечение, когда утром 1 августа 2012 года крупнейшая торговая площадка Уолл-стрит, Knight Capital, включила новую автоматизированную программу для покупки и продажи акций. Код содержал ошибку, и программа немедленно наводнила рынок иррациональными операциями. Прошло 45 минут, прежде чем программисты Knight Capital сумели выявить и устранить проблему. Для человека это недолгий срок, но для компьютера это вечность. Не замечая собственных ошибок, программа заключила более 4 миллионов сделок, совершив операций на сумму в 7 миллиардов долларов, что чуть было не привело к банкротству компании. Да, мы знаем, как создавать мыслящие машины. А вот чего мы не знаем, так это того, как сделать их вдумчивыми.

Knight Capital ничего не потеряла, кроме денег. По мере того как программы принимают на себя управление большим числом экономических, социальных, военных и личных процессов, затраты, связанные с ошибками, авариями и непредвиденными эффектами, будут расти. Риски усиливаются из-за невидимости программного кода. И как отдельные личности, и как общество мы все больше зависим от алгоритмов искусственного интеллекта, которых мы не понимаем. Их действия, а также мотивация и намерения, которые формируют эти действия, скрыты от нас. Создается дисбаланс сил, и он оставляет нас открытыми для тайного наблюдения и манипуляций. В прошлом году нам были даны кое-какие намеки по поводу способов, с помощью которых социальные сети тайно проводят психологические тесты на своих участниках посредством манипуляций с новостной летной. Поскольку компьютеры учатся все искуснее наблюдать за нами, формировать наши взгляды и действия, растут возможности для злоупотреблений.

В XIX веке общество столкнулось с тем, что недавно почивший историк Джеймс Бениджер охарактеризовал как кризис контроля{3}: технологии обработки материи опередили технологии обработки информации, а способность людей контролировать и регулировать производственные и другие связанные с ними процессы, в свою очередь, ослабела. Кризис контроля, который проявлялся во всем, от железнодорожных катастроф до дисбаланса спроса и предложения, а также недоступности государственных услуг, был в конечном счете разрешен благодаря изобретению систем автоматической обработки данных, таких как перфокарточный табулятор, который Герман Холлерит сконструировал для Бюро переписи населения США. Информационные технологии догнали производственные, позволив людям снова четко видеть мир, который начал было расплываться.

Сегодня мы сталкиваемся с еще одним кризисом контроля, хотя он – зеркальное отражение первого. Мы теперь изо всех сил стараемся совладать именно с тем, что помогло нам восстановить контроль в начале XX века, – с информационными технологиями. Наша способность собирать и обрабатывать данные во всех формах и управлять ими опередила нашу способность контролировать и регулировать этот процесс таким образом, который удовлетворяет нашим социальным и личным интересам. Разрешение нового кризиса контроля скоро станет одной из величайших проблем человечества. Чтобы справиться с нею, нужно прежде всего признать, что опасности, связанные с искусственным интеллектом, относятся не к какому-то отдаленному антиутопическому будущему. Они уже здесь.