Писание и церковное предание не противоречат друг другу только на бумаге.

В жизни между ними противоречий хоть отбавляй. Примеров тому великое множество: от «Sic et non» Пьера Абеляра до современной православно‑католической полемики (хотя обе церкви претендуют на полноту обладания Истиной Писания и Предания). Православные никак не могут договориться, считать ли сказание о мытарствах блаженной Феодоры истинным или ложным. А ведь это влияет на православную личную эсхатологию. Опыт Феодоры противоречит Священному Писанию и даже православному учению об отрицании сверхдолжных заслуг, однако множество православных считают этот опыт истинным. Можно привести большое количество других примеров, но ясно одно, если объявить Писание и Предание равнобогодухновенными и равноавторитетными, то само понятие «Истина» надобно будет устранить.

Протестанту легче: он любое предание будет проверять Писанием и безжалостно отметёт то, что будет явно противоречить Библии. Писание же он будет толковать историко‑грамматическим методом, представляющим собой по сути старую антиохийскую школу толкования Священного Писания.

Православный же, сталкиваясь с неизбежными противоречиями между Писанием и Преданием, находится в неминуемом логическом противоречии, описанным архиепископом Илларионом (Троицким):

 

Очевидно, возникает вопрос: как понимать Писание, чтобы почерпать из него истинное вероучение? «Нужно понимать его согласно с Преданием» – отвечают нам. Прекрасно! А какое предание следует принимать? «Не противоречащее Писанию». Что же получается? Писание нужно толковать по Преданию, а Предание нужно проверять Писанием. Получается логический круг, idem per idem, или, в несколько вольном переводе на русский язык, – сказка про белого бычка.

 

 

Дальше, правда, архиепископ советует обратиться к «Духу, живущему в Церкви», то есть к мистическому опыту богообщения, дабы разорвать сей порочный круг. Но мы‑то с вами уже выяснили, что не опыт должен быть основой богословия. И этот логический круг не разрывается при помощи обращения к опыту, а лишь усиливается неразбериха.

Да и даже Василий Великий советовал оценивать творения отцов с точки зрения соответствия Писанию. О творениях Григория Чудотворца и Дионисия Александрийского он писал так: «Должно писаниями поверять то, что говорят учители и согласное с писанием принимать, а несогласное отвергать и всячески отвращаться тех, которые держатся такого учения», «Не всё хвалю у Дионисия, иное же и вовсе отметаю».

Иные православные, конечно, возразят, что, дескать, некоторое несоответствие Писанию у святых отцов всё же есть, но большинство Церкви никогда не согласится с таким несоответствием. Однако данному утверждению противоречит история и факты. Еретиков ариан, отрицающих божественность Христа долгое время было больше, чем ортодоксальных христиан. Однако большинство последователей и продолжительность этих верований не могут являться мерилом Истины. Только на основании Писания удалось победить арианскую ересь (как и сегодня, только Писанием, но не опытом общения с Богом можно победить ложное богословие Свидетелей Иеговы).

Католиков и по сей день в мире большинство, но православные почему‑то не учитывают этот факт, говоря о превосходстве православия над католицизмом. А ведь по их собственному убеждению, то мнение, которое исторически возобладало в Церкви и следует считать правильным. Но в мире «возобладал» именно католицизм, так значит, не количество последователей и не «живучесть» догматов определяет истинность богословия.

Вот и получается у нас всё та же старая протестантская истина – Sola Scriptura. Писание уникально и только на нём необходимо строить богословие.

…На сём стою и не могу иначе…

Так, кажется, было у Лютера?

 

 

Миф о любви к себе

 

 

Невозможно быть любимым и любить другого, если не любишь сам себя. Поэтому обретение любви должно начинаться с обретения себя, с осознания своей ценности, принятия своей истинной сути, понимания, что ты достоин любви, как и все другие люди.

http://www.ofiel.ru/angel/angel54.php

 

Любить ближнего как самого себя – великое правило Торы. Из него следует, что сначала человек должен любить, ценить и уважать себя, и только познав и прочувствовав эту любовь, это ощущение своей важности и единственности, он может перенести это чувство на другого человека, не менее важного и исключительного.

Эстер Оффенгенден. Искусство любить себя

 

 

За годы своей протестантской жизни я неоднократно слышал проповеди о том, что христианин должен учиться любить себя. Поднимать свою самооценку. Якобы с этого шага начинается любовь к ближним. Ведь сказано: «…возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:39). Когда я слышал подобные проповеди, мне почему‑то, грешным делом, вспоминался известный мультик по пьесе Е. Шварца, в котором главной злодейкой была выведена нежно любящая самоё себя Баба‑Яга:

 

Василиса. А ты себя, видно, любишь?

Баба‑яга. Мало сказать люблю, я в себе, голубке, души не чаю. Тем и сильна. Вы, людишки, любите друг дружку, а я, ненаглядная, только себя самоё. У вас тысячи забот – о друзьях да близких, а я только о себе, лапушке, и беспокоюсь (Евгений Львович Шварц. Два клёна).

 

 

Мне представляется, что заигрывание с поп‑психологией сыграло с нами злую шутку. Думаю, что учение о «поднятии самооценки» – это расхожий церковный миф.

Вот мои аргументы: