Бригитта Бергман, будущий маг Истины

 

То, что со мной на медосмотре делали вчера, не идет ни в какое сравнение с тем, что происходит сегодня. Даже в гестапо меня не пытали с такой изобретательной жестокостью, как это делала сейчас товарищ Лилия. Мне было больно, временами очень больно – но я терпела, стараясь не вскрикивать, даже если неприятные ощущения казались уже нестерпимыми. И в то же время я видела, что с русской принцессой до меня товарищ Лилия возилась в сильно упрощенном режиме. Пара тычков пальцами, болезненные вскрики – и все, свободна, одевайся. И госпожа Зул, подергивая хвостом, взирала на это действо издали, лишь иногда вставляя замечания.

Зато когда госпожу Ольгу отправили мокнуть в ванне (этап, уже пройденный мною) и очередь дошла до моей собственной персоны, то вокруг собрался целый консилиум. Помимо уже знакомых мне Лилии и товарища Максимовой, присутствовали молодой человек, представленный как маг жизни Гакимариуост, лейтенант медицинской службы Петр Аласания и молодая девушка Евпраксия, а также товарищ Кобра и еще одна молодая женщина, которую все называли Анастасия Николаевна. Пришел даже мальчик Дима, представленный мне как маг-исследователь. Только он не стал глядеть на мое дряблое тело, а, отвернувшись, надел непрозрачные темные очки, и только после этого товарищ Лилия приступила к своим экзекуциям. А в самом конце появился и товарищ Серегин – он встал в уголке, скрестив руки на груди. Хоть он и не принимал непосредственного участия в осмотре, присутствовал он здесь явно не из праздного любопытства…

Когда все закончилось, одеваясь, я спросила у товарища Лилии, с чего это вдруг мне такая честь и почему вчера все делалось по значительно более упрощенной программе.

– Понимаете, товарищ Бергман, – всплеснула руками та, – вчера наша задача заключалась в том, чтобы отогнать в сторону настырного Харона (кыш, противный) и отодвинуть вас от врат Аида, потому что нить вашей жизни крайне истончилась, и вы могли бы не дотянуть до сегодняшнего утра. А сегодня, когда непосредственная угроза устранена, мы взялись за вас всерьез. В том, что нам предстоит над вами совершить, недопустимы никакие ошибки ни в применяемой магии, ни в постановке медицинского диагноза. В вашем преображении так или иначе должны принять участие все, кто присутствовал при вашем осмотре.

– И товарищ Серегин тоже? – слабо улыбнувшись, спросила я. – Про него говорят разное, но никто не замечал за ним каких-то особенных медицинских талантов, как и за товарищем Коброй…

– Папочка у нас тут главный человек, – с гордостью сказала Лилия, – и не только потому, что он самый большой начальник. Камень в рукояти его меча будет ключом к создаваемому нами заклинанию – именно к нему будут подключены управляющие нити от всех остальных камней, в том числе и из вашего собственного… Что касается товарища Кобры, то ее дело – служить нашей команде магическим аккумулятором и стабилизатором потенциала. Юноша Дмитрий вместе со мной составит программу, Анна дочь Сергея будет наблюдать за психическим состоянием участников обряда, а Анастасия, как маг Стихий, проследит за тем, чтобы мы своими манипуляциями не вызвали каких-нибудь неприятных погодных явлений, потому что во время вашего преображения мощь будет задействована просто запредельная…

– Погодных явлений? – ошарашенно переспросила я. – А они тут при чем?

– Как всякий начинающий маг, вы должны знать, – с хмурым видом сказал Дмитрий, – что если не предпринимать специальных мер, то каждое более-менее мощное заклинание или манифестация сил сопровождаются так называемыми «магическими грозами». А все потому, что магия подчиняется тем же законам природы, что и обычная физика. Цикл Карно помните? Не вся затраченная магическая энергия используется на совершение полезной работы, бóльшая ее часть рассеивается в атмосфере над местом события, преобразуясь в тепловые восходящие потоки, вызывающие скоротечные грозы с проливными дождями. Как только заканчивается приложение сил, такая искусственная гроза рассеивается. Задача работающего в команде мага Стихий заключается в противодействии этому явлению и сведению нежелательных последствий к минимуму.

– Скажите, товарищ Дмитрий, – сказала я, – а дождь, который разразился в тот момент, когда я, гм, проваливалась из своего мира в эти ваши Подвалы, имеет какое-либо отношение к этому явлению?

– Это оно и было, – ответил он, – самопроизвольно открывающийся портал не имеет никакой компенсирующей компоненты, а разница энергетических потенциалов между одним из верхних миров и Подвалами настолько велика, что гроза получается ничуть не хуже настоящей, только очень кратковременной. Когда патрули амазонок в окрестностях Мест Силы видят рассеивающиеся в небе тучи, они знают, что у них появился очередной клиент, и понимают, где его искать. Но это, можно сказать, мелочь. Запланированное нами интегрированное заклинание омоложения и инициации потребует такого приложения энергии, что без соответствующего противодействия будет способно вызвать настоящее стихийное бедствие, вроде всемирного потопа в миниатюре.

– Имейте в виду, товарищ Бергман, – добавила Лилия, – если бы не ваша сумасшедшая приёмистость к магии, мы бы не стали рисковать, затевая авантюру с этим сверхсложным заклинанием. Сначала бы мы без спешки вас омолодили, а потом провели инициацию, но сейчас счет идет даже не на дни, а, возможно, на часы. Так что осталась совсем немного. Сейчас вы пройдете собеседование с дядюшкиным аватаром и Анной дочерью Сергея, а потом наступит время делать то, чего до нас еще никто не делал…

Последние слова, надо сказать, основательно потрясли меня. Получается, мне уготована роль подопытного кролика, на котором будет испытана еще не опробованная технология? И в то же время я серьезно отнеслась к словам о том, что другого выхода нет. Но еще больше меня шокировало, когда я увидела, что посреди комнаты – примерно там, где я сидела во время осмотра, появилось полупрозрачное, но достаточно отчетливое голографическое изображение обнаженной молодой женщины, очень похожей на меня в молодости. Единственное, что роднило ее с моим нынешним состоянием – это длинная седая коса, переброшенная через плечо. Госпожа Зул обошла это изображение по кругу, как бы прикасаясь к этой фигуре кончиками пальцев – и прямо у меня на глазах образ стал неуловимо меняться, приближаясь к некоему эстетическому совершенству. В своем прошлом я было девушкой стройной, но малогрудой, и плоской, как сушеная вобла, но сейчас все недостатки моей былой фигуры были устранены, а достоинства подчеркнуты. Впечатления не портила даже седая коса, придавая моему будущему облику вид эдакой Снежной Королевы – прекрасной, но в то же время суровой и неумолимой.

Закончив свои манипуляции, госпожа Зул отошла на два шага назад и, окинув свое творение пристальным взглядом, спросила у товарища Серегина:

– Ну как, Сергей Сергеевич, такого совершенства вам будет достаточно или требуются дополнительные изменения? В дополнение к тому, что обычно присуще самкам бесхвостых-безрогих, я могу оснастить пальцы этой особы на руках и ногах втяжными боевыми когтями…

От такого предложения меня просто передернуло. Я ведь все-таки человек, а не дикая кошка. Товарищ Серегин, кстати, тоже был не в восторге.

– Пожалуй, не надо, товарищ Зул, – покачал головой он. – И так получилось просто идеально. И, кроме того, не стоит смешивать жанры. Все-таки мы готовим новое тело не для рядового бойца диверсионного спецподразделения, а для высокопоставленного офицера следственных органов.

Эти слова «готовим новое тело» из уст товарища Серегина прозвучали так обыденно, будто речь шла о построении мундира или подборе нижнего белья. Видимо, были уже прецеденты, когда, отправляя своего Верного на задание, Артанский князь даровал ему или ей совершенно новое, еще не бывшее в употреблении тело…

И тут Командир обратил внимание на мою скромную персону, пока что пребывающую в своем прежнем теле.

– А вы, товарищ Бергман, хотите что-нибудь сказать? – спросил он. – Быть может, у вас есть вопросы, возражения или предложения по своему новому облику?

– Знаете ли, товарищ Серегин… – с некоторым сарказмом в голосе ответила я, – мне впервые приходится принимать участие в примерке нового тела. И хоть выглядит оно выше всяких похвал, как я понимаю, ушить потом «по месту» не получится…

– Правильно понимаете, – сказал мальчик Дима, – в ходе процедуры инициации, сразу после завершения вашего преображения, на вас будет наложено стационарное заклинание регенерации высшего порядка, и с этого момента никакие изменения более не будут возможны. Что бы с вами ни происходило, это заклинание будет поддерживать заложенный в него облик, противодействуя как последствиям ранений, травм и пластических операций, так и банальному старению.

– Так что же… вы собираетесь даровать мне бессмертие? – ошарашенно спросила я.

– Бессмертна только душа, и то не всегда, – пожал плечами Серегин. – Был такой Гермесий, который считал себя бессмертным – врун, болтун и хохотун, покровитель воров, мошенников и торговцев; но полез поперек батьки в пекло – и вот его нет уже нигде: ни по ту, ни по эту сторону жизни. Для вас встреча с сущностями, способными выпить чужую душу будто стакан воды, входит в профессиональный риск. Так что будьте внимательны и осторожны, и при серьезной опасности зовите на помощь нас с Коброй. Вдвоем мы в состоянии разобраться хоть с самим Сатаной. При этом ваше новое тело тоже будет смертно, ибо никакая регенерация и даже заклинание моей Поддержки не в состоянии противостоять одномоментному разрушению всего организма – например, в результате прямого попадания шестидюймового снаряда. Имейте это в виду. А во всем остальном, так сказать, с бытовой точки зрения, это действительно бессмертие – то есть жизнь настолько долгая, что обычному человеку трудно это даже себе представить. Но этот дар дан вам не просто так, а для того, чтобы в борьбе с Врагом Рода Человеческого ваш глаз был остер и рука тверда на протяжении максимально возможного времени.

– Вы меня успокоили, – сказала я, – теперь единственное, что меня волнует, это возможность отдать концы прямо во время преображения, о чем мне постоянно талдычит товарищ Лилия.

– За это не беспокойтесь, – ответил товарищ Серегин, – ведь вы же моя Верная, а значит, моя Поддержка всегда будет с вами. Поверьте, у меня достаточно сил, чтобы удержать вас по эту сторону границы между жизнью и смертью.

Я хотела задать еще целую кучу вопросов, но в этот момент вошла Гретхен, неся большую деревянную шкатулку. Когда она открыла ее передо мной, то внутри, обнаружилось множество крупных драгоценных камней, чьи грани играли всеми оттенками: от фиолетового до рубинового. То, что адъютант товарища Серегина небрежно держала в своих руках, наверняка стоило не менее сотни миллионов американских долларов…

– А сейчас, вам, товарищ Бергман, предстоит еще одна, быть может, самая главная примерка в вашей жизни, – торжественно произнес мальчик Дима, – потому что камень, который мы сейчас вам выберем, навсегда станет второй половиной вашей души.

И выбрал молодой человек, надо сказать, без малейшей скупости. Сверкающий фиолетовыми и алыми бликами тщательно ограненный драгоценный кристалл на серебряной цепочке, размером с крупную сливу, по меркам буржуазного мира должен был стоить целое состояние. Когда его повесили мне на шею, я вдруг почувствовала как внутри меня, от подошв до макушки, прокатилась горячая волна – и такой же камень, только ярко сияющий, появился на призрачном изображении моего нового тела. Чувство было такое, будто я уже стою на трапе самолета, и до вылета к месту назначения остаются считанные минуты.

 

* * *

 

Тогда же и там же

Анна Сергеевна Струмилина