Четыреста семьдесят третий день в мире Содома, утро

Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Власти

бывшая богиня, а сейчас просто Гера

Чувствовала я себя весь день просто великолепно – так, словно меня наполнили настоящей амброзией, которая есть эликсир молодости и силы, а не той подкисшей бурдой, которую из экономии в последнее время начали подавать на Олимпе. Я не ощущала веса своего тела! Мне хотелось танцевать и смеяться. Весь мир заиграл для меня новыми красками и стал казаться интригующе-загадочным, как во времена далекой юности… И с чего бы это? Уж не связано ли такое приподнятое состояние с бурной ночью, которую я провела с незнакомцем? Ха-ха, глупый вопрос, хоть и задан он самой себе. Риторический, как выражаются смертные… Разумеется, всему причиной тот мужчина. Нет, не то, что мы с ним делали, а именно он. Со мной произошло удивительное – за много веков я впервые испытала такое непреодолимое влечение и такое потрясающее наслаждение… Причем дело тут не только в рефлексах моего тела. Что бы там ни думали эти смертные, я не вхожу в число банальных шлюх. Меняя мужчин, я, можно сказать, просто набиралась опыта. Мы, божественные сущности, можем обмениваться энергией как с подобными себе, так и с некоторыми избранными смертными – но происходит это в крайне редких случаях. Энергия должна быть подходящей… Такой, которая пошла бы нам на пользу; мы способны чувствовать того, кто может дать нам ее. Не просто дать, но и взять взамен… Это всегда благотворно действует на обоих, кроме того, в некоторых случаях создает достаточно прочную связь.

Ну да, мощная аура силы и власти, что висела над головой моего избранника и которую я почувствовала издалека, как раз и была лично для меня признаком того, что он – тот, кто мне нужен, тот, кто подойдет мне как нельзя лучше для обмена энергией. В тот момент, когда я его узрела, я еще не вполне отдавала себе в этом отчет; полное понимание этого пришло уже гораздо позже – да вот только сегодня, ближе к вечеру, когда я хорошенько прочувствовала и обдумала произошедшее между нами. Вывод я сделала следующий: человек этот – уникален, и знакомство с ним стоит продолжить… Впрочем, какое знакомство? Мы же не даже знаем имен друг друга. Это было вполне в моем обычае – не спросить у очередного партнера его имени и не назвать ему своего. Зачем? Ведь меня и так все знают, а мне, как правило, партнеры были нужны на один раз. Как я уже говорила, обычно мои временные любовники знали, кто я такая. И это знание возбуждало и окрыляло их… Но, несмотря на это, никто из них доселе не смог произвести на меня сильного впечатления. Никто, кроме этого… как же его зовут? Как-то даже неловко, что я не могу назвать его… Воистину он достоин того, чтобы я называла его по имени.

Правду сказать, до сего дня я досадовала, что мне нельзя было поступать с любовниками подобно царице Клеопатре, убивая их после проведенной вместе ночи. Такого подхода к свободной любви не одобрил бы ни Серегин, ни его приближенные, ни наш милый дядюшка, которого смертные зовут Небесным Отцом. А их совместное неодобрение – штука очень неприятная даже для меня, бывшей богини Геры, все равно оставшейся бессмертной. Собственно, для летального исхода мне хватит одного Серегина, который как Бог Войны сейчас даст сто очков вперед и покойнику Аресу, и вполне здравствующей Афине. Кстати, Серегин еще не знает, а мне уже известно, что наша Афина благополучно (что ей, корове, сделается) разрешилась от бремени мальчиком. Теперь она ждет не дождется, пока ее сынок вырастет и унаследует всю полноту власти.

Ну ладно. Вернемся к моему последнему любовнику. Собственно, узнать его имя труда не составит. Уже сейчас мне очевидно, что он – великий военачальник. Уж не французский ли это император? В таком случае странно, что его в тот вечер все отвергли. Впрочем, этим дурам амазонкам было не разглядеть ауру этого смертного, которая, конечно же, изрядно добавляет ему привлекательности в моих глазах… Да что там – именно блеск его величия, никому более не видимый, свел меня с ума! И вот теперь, проведя с ним ночь, я ощущаю свою связь с ним. Он продолжает притягивать меня! Да, покидая его на рассвете, я знала, что так будет. Но остаться я не могла. Нет, не потому, что я желала поступить согласно своим привычкам, а потому, что именно у меня должно было быть преимущество. Там, где начинается любовное притяжение, отношения переходят в разряд тонкой материи… Если он ощущает то же, что и я, он попытается найти меня! И что-то мне подсказывало, что непременно так и будет.

Прошло совсем немного времени – и я поняла, что не ошиблась. Правда, произошло это самым неожиданным образом. Обычно, когда я того не хочу, найти меня чрезвычайно сложно, но, видимо, в этот раз была применена какая-то могущественная магия, потому девчонка-подросток из амазонок, служащая у Серегина на посылках, безошибочно нашла меня и предала сложенный конвертиком листок бумаги, на котором рукой были написаны только два слова «надо поговорить». Ну что же – поговорить так поговорить. И, кстати, если не указано конкретное место, то значит, он ждет меня в своем кабинете в штабе. Но при этом я и предположить не могла, о чем пойдет наш с ним разговор. У меня не было ни малейших сомнений – надо идти. Серегин не из тех сущностей, что по пустякам будут тратить свое или мое время.

Он действительно ждал меня в кабинете. Когда я вошла, он в течение нескольких минут смотрел на меня с ироничным интересом, не произнося ни одного слова. В его взгляде явственно читалось: «Ну что, Гера, может, хватит дурью маяться?»

Я же невозмутимо смотрела ему в глаза, ведь никакой вины за мной не было. А запретить мне маяться дурью он не может – не его это прерогатива. И вообще, личная жизнь неприкосновенна.

Наконец он, вздохнув, заговорил:

– Ну что, Гера-Глафира…

Последовала пауза. Тон его был таким, словно ему нелегко начать со мной разговор. Да в чем же дело-то? Скорей бы уж узнать…

– Сразу скажу – мораль тебе читать я не собираюсь, – наконец продолжил он. – Можешь, конечно, и дальше сходить с ума, но учти, что это тебе на пользу не пойдет. А я, собственно, позвал тебя по другому поводу… – Он оглядел меня с ног до головы, чуть заметно улыбнувшись при этом. Затем, посерьезнев, сказал совершенно другим, каким-то торжественным голосом: – Значит, так, Гера-Глафира Батьковна, тьфу ты, Кроновна… Тут к тебе сватается один уважаемый человек, говорит, что втюрился в тебя по самые уши и жить без тебя не может…

Он сделал многозначительную паузу, испытующе глядя на меня.

Да-да, я не ослышалась. Влюблен! Жить без меня не может! Сватается! Уж чего-чего, а вот этого я точно не ожидала. И потому я даже не знала, что сказать в ответ. При этом, наверное, мое лицо выглядело крайне удивленным и глупым, потому что Серегин довольно хмыкнул и ободряюще мне улыбнулся.

– Что, Гера-Глафира, удивлена? Я не шучу. Претендент на твою руку и сердце лично попросил меня поговорить с тобой, так как сам он на это не решается… Я не стал отказывать (хотя и мог бы), так как считаю, что союз ваш вполне возможен…

– Что же он такой нерешительный? – вырвалось у меня.

– Ну, Глафира Кроновна, мужчина всегда становится робок перед женщиной, в которую влюблен… Это нормально… – сказал Серегин. Он, видимо, хотел немного поинтриговать меня, не называя имени «жениха». В его глазах светилось лукавство. Но, по крайней мере, мне было очевидно одно – что он в какой-то степени заинтересован в том, чтобы мой предполагаемый брак с таинственным незнакомцем состоялся.

Но кто же просит моей руки? Сказать по правде, я очень желала в тот момент, чтобы это оказался Он. Но так быстро решиться на женитьбу… Я, если честно, для начала рассчитывала лишь на то, что Он будет меня искать… О том, чтобы связать себя узами брака, я даже не помышляла.

Серегин не торопился продолжить разговор. Очевидно, он ждал, как я поведу себя.

– Друг мой Сергий… – сказала я наконец, тщательно подбирая слова, – для меня все это весьма неожиданно, и, кроме того, я даже не знаю, о ком идет речь… Поэтому…

– Не переживай, любезная Гера-Глафира! – перебил он меня. – Поверь, это воистину достойный человек. Он великий полководец и правитель, и кроме того ты его прекрасно знаешь. Прошлой ночью вы с ним вдвоем устроили безобразный дебош, о котором сейчас говорит весь город. Что поделаешь, коллектив у нас почти исключительно женский, а вы, бабы, любите поговорить, кто, когда, кого и почем.

«Так это и вправду тот самый знаменитый император французов, которого Серегин победил несколько дней назад, а потом принялся лепить из него своего союзника! – изумленно подумала я. – Так вот с кем я провела ночь… Вот почему у него такая мощная аура власти…»

Непривычное ощущение поднималось во мне – это было радостное волнение, ликование; и я не могла его подавить. Наполеон, великий император! Это он хочет жениться на мне! Не просто продолжить «отношения», а заключить со мной законный брак! Да-да, именно так, иначе он не обратился бы к Серегину – наш Артанский князь сводней не работает и в интрижках не участвует, а только в серьезных делах, которые и ему небезразличны. А почему он заинтересован в нашем союзе? Ведь сейчас Наполеон – его пленник. Неужели он намерен его выпустить с какой-то своей целью и явно не на смерть? Что ж, значит, у Серегина есть определенные планы на моего Бонапартия… А меня он счел достойной партией для того, чтобы составить тому пару… По крайней мере, моя кандидатура не вызвала у него отторжения.

Все это было так замечательно, что я даже боялась выразить свою радость. Но от нашего Серегина скрывать свои чувства бессмысленно. Он хоть и не читает мысли подобно Анне Сергеевне, но его интуиции может позавидовать любая сивилла. Одним словом, он усмехнулся и сказал:

– Да-да, ты правильно догадалась – это Наполеон Бонапарт! Правда, Глафира Кроновна, есть один маленький нюанс – наш друг пока еще связан узами брака… Но! – Он поднял палец кверху, увидев, что последнее сообщение меня разволновало, – для нас это не проблема. При перемещении его супруги в другой мир без права возвращения ее можно будет официально признать умершей – ну да не мне тебе это объяснять… Так что можешь считать, что он уже холост. Добавлю, что лично я считаю вас идеальной парой. Оба вы – люди зрелые, с опытом, так сказать… Искра между вами есть? Есть. В дальнейшем вы сможете благотворно влиять друг на друга. При благоприятном стечении обстоятельств ваша идиллия может продлиться довольно долго даже с твоей точки зрения. Но помните – власть вам будет дана только над половиной того мира. Вторая половина находится под моим покровительством. Малейшее мое неудовольствие – и можно будет заказывать гроб с музыкой. Твой будущий муж это знает, и тебе об этом тоже напомнить нелишне. Помнишь, как оно в тот раз оборотилось?

Закончив говорить, Серегин на некоторое время замолчал, пристально глядя на меня. Наверное, он давал мне возможность обдумать его слова. И тут я впервые поняла, что мне предстоит сделать важнейший шаг в моей жизни. И мне нужно было время, чтобы все обдумать. Сейчас же в голове был полный сумбур…

– Ну так что? – подал голос Серегин. – Каков твой ответ, Глафира?

– Друг мой Сергий… – сказала я, – могу ли я дать ответ позже?

– Конечно! – сказал он. – Ступай и хорошенько подумай. Все-таки брак – это серьезное предприятие. Последний раз ты, очевидно, не очень хорошо подумала, когда выходила замуж… По себе надо спутника выбирать, голубушка… Скука – это, как сказал кто-то из мудрых, ржавчина для отношений. С Бонапартием же ты точно не заскучаешь, это уж как пить дать…

* * *