День двадцать четвертый, полдень

Владимирская земля

Стольный град Владимир на Клязьме

Великий князь Владимирский Юрий Всеволодович

Год 6747-й от Сотворения Мира оказался годом великих перемен для всей Руси и начался [124] с множества грозных и ужасных событий. На границе русских земель встало лагерем несметное [125] монгольское войско, а командующий этим войском хан Батыга прислал дерзкое требование, требуя дань в одну десятую [126] часть от всего, что производилось на тот момент на Руси. Умным людям было понятно, что с этого момента ничего не останется прежним.

Владимирский князь Юрий Всеволодович тоже подсуетился. Хоть первый удар несметных монгольских орд должен был прийтись по соседнему Рязанскому княжеству, было понятно, что всю силу Батыги соседи не сдержат, поэтому во Владимирском княжестве объявили сбор ополчения и дружин удельных князей. Собранное с бору по сосенке войско собиралось в районе города Коломны, на границе рязанских и владимиро-суздальских земель.

Кого там только не было – часть рязанских войск, отступивших к Коломне сразу после разгрома на реке Воронеж, дружина коломенского князя Романа Игоревича, владимиро-суздальское ополчение, подмога из Новгорода, присланная юным племянником князя Юрия Александром Ярославичем, [127] а также большая часть владимирской княжеской дружины под совместным командованием сына князя Юрия Всеволода и воеводы Еремея Глебовича. Общая численность этих разношерстных войск составляла десять-пятнадцать тысяч воев княжеских дружин и ополченцев, и по тем временам для Руси это считалось весьма солидной армией, хотя и было сопоставимо только с одним-двумя батыевыми туменами. Старый и опытный воевода, еще за восемнадцать лет до того водивший владимирские войска на булгар, спланировал сражение как засаду с комбинированным ударом в лоб и фланги монгольского войска.

В нашей истории все так и произошло. Подошедший к Коломне 1-го января монгольский авангард попал в засаду, был окружен и полностью уничтожен, причем во время этого сражения погиб самый младший из сыновей Чингисхана Кюльхан, по монгольскому обычаю находившийся в безопасном месте в тылу своего соединения. Но как только это произошло, к месту еще продолжавшейся битвы подоспела свежая основная часть Батыева войска, многократно превосходящая числом уставшие и расстроенные владимирские дружины – и дело кончилось страшным разгромом русских, бежать после которого удалось только небольшой части русских воинов вместе с княжичем Всеволодом Юрьевичем, а все остальные, включая воеводу Еремея Глебовича и коломенского князя Романа Игоревича, полегли перед вражеским натиском.

Но по известным причинам в этой ветви истории монголы Батыя до Коломны не дошли, сгинув на просторах Рязанского княжества. Вместо монгольских туменов к ожидающему их русскому войску стали приползать слухи, причем были они один другого интересней и невероятней. В Рязанском княжестве неожиданно появились некие белые всадники, которые заступились за эту землю и принялись воевать монголов, уничтожая один их отряд за другим, и делая то, что с самого начала следовало делать владимирским войскам, объединив свои силы с рязанцами. Говорили, что белые всадники многочисленны, хорошо вооружены и одоспешены, умелы в воинской науке, а также таинственным образом пропадают в одном месте, для того чтобы появиться в другом, иногда за десятки верст от предыдущего места событий.

Но слухи слухами, а поднявшийся в небо постепенно остывающий огненный гриб видели все жители Коломны и дружинники русских князей. И не только видели, но через несколько минут еще и слышали отдаленный рев разбуженного Зверя. Но невиданное явление угасло в ночи, а Страх Божий, вызванный им, остался. Потом знающие люди донесли, что это в двух десятках верст от Пронска огненным ударом был уничтожен целый монгольский тумен, от которого не осталось даже горсти пепла. Гонец с этим сообщением был немедленно отправлен в стольный град Владимир, впрочем, как многие гонцы, несущие похожие сообщения до него и после него.

За чашей меда дружинники делали многозначительные лица и говорили, что кто, как не Сам Творец, мог так покарать нечестивцев, чтобы от них не осталось ничего, кроме куска оплавленной застекленевшей земли и огненного столпа, возносящегося к небесам? Тем временем владимирское войско и продолжающие прибывать со всех концов русской земли подкрепления начинали чувствовать себя немного не у дел. Где-то там, в рязанской земле, шла война, белые всадники и рязанское ополчение, которым командовал вернувшийся из поездки в Чернигов воевода Евпатий Коловрат, кружа вокруг осажденной Рязани, вцеплялось в загривок монголам – а тут тишь да гладь, да божья благодать, и вместо того, чтобы войти в рязанскую землю и одним ударом покончить с врагом всей русской земли, сборное владимирское войско сидит ровно на попе, растет в числе и постепенно разлагается от бездействия.

Потом, как гром среди ясного неба, пришла весть о страшной ночной битве окрест Рязани, во время которой все Батыево войско было полностью разгромлено и уничтожено. Также гонец, прискакавший на взмыленном коне к коломенскому князю Роману Игоревичу, сообщил о смерти его дяди Юрия Игоревича, а также о том, что союзник последнего, заморский князь Серегин, задумал посадить на рязанский престол князя-младенца Ивана Федоровича, чтобы потом самому править от его имени. Вот тут ретивое взыграло и у самых ленивых. А то как же – просидели в кустах всю войну, а теперь, когда княжества делить будут, они совсем в стороне? Не любо!

В первую очередь ретивое взыграло у князя Юрия Всеволодовича, помнившего, как во времена его отца, Всеволода Большое Гнездо, Владимирское княжество достигло максимума своего могущества, и как двадцать лет назад, в самом начале его второго княжения, [128] после резни в Исадах [129] именно владимирская дружина решила, кто из трех выживших претендентов на рязанский стол станет рязанским князем, кто его наследником, а кто отправится помирать от безумия в изгнании.

И тут без него решают, кто будет в Рязани князем?! Да Иван сын своего отца и внук своего деда, но это же всего лишь младенец, пусть он даже три раза законный наследник. У него, Юрия Всеволодовича, найдутся не менее законные наследники. Если сын предыдущего князя Олег Красный ушиблен головой и способен только мычать и гадить под себя, так это не беда. У него есть еще один брат, Роман Игоревич, по счастливому совпадению удельный князь коломенский и вассал Юрия Всеволодовича. Ведь если такой хороший человек сядет на рязанский стол, то это принесет благо всем землям – и рязанской и владимиро-суздальской.

При этом князь Юрий забыл, что совсем недавно он наотрез отказался подавать помощь рязанской земле, надеясь на то, что рязанцы ослабят Батыя, а владимирское войско его добьет, и таким образом он не имеет никаких прав на плоды чужой победы. В голове крутилось другое. Он рассчитывал, что в борьбе с ужасным Батыгой и рязанцы и войско их союзника князя Серегина понесло серьезные потери, устало и изнурено и если сразу показать им двадцать тысяч свежих, еще не бывших в боях и не израненных, воев, то они (рязанцы и Серегин) откажутся от своего намерения и мирно, без сражения уступят стол Рязани Роману Игоревичу. Надо заметить, что до монгольского нашествия князь Юрий Всеволодович провел восемь военных походов, все восемь закончились успешно, то есть политические цели похода были достигнуты и только в трех случаях произошли сражения, опять же победоносные для владимирского войска. Таким образом, основания рассчитывать на успех своего предприятия у князя Юрия были и он, преисполнившись надежд и уговорив свою совесть, что не происходит ничего плохого, вступил золоченым сапожком в стремя боевого коня и вместе с отборной дружиной направился к Коломне, для того чтобы принять командование над войском и повести его на Рязань, сажать на рязанский стол князя Романа Игоревича.

При этом надо сказать, что князь Юрий проигнорировал те моменты в донесениях, которые говорили об особенностях белых всадников, их выдающейся боеспособности, а также о том, что их в этом деле поддерживали сверхъестественные силы. Просто князь знал, что нигде так не врут, как на охоте и на войне, а поэтому при принятии решения все, что не вписывалось в привычную картину мира, преспокойненько вынес за скобки, оставив внутри них только самые обыкновенные явления, вроде хороших доспехов и мощных арбалетов. Он абсолютно проигнорировал такие факторы, как мгновенные перемещения отрядов белых всадников, их манеру передвижения, когда их кони едва касались копытами земли, подрыв магическими фугасами льда на Оке, магический плазменный удар по тумену Бурундая, а также нападение железных чудовищ на лагерь Батыя при разгроме его войска.

Вот и все об этом человеке – как говорится, до особого распоряжения. Ведь если Всевышний хочет кого-то наказать, то лишает этого человека разума и чувства меры. Хотя непонятно, за что было наказывать князя Юрия. Правителем для Владимира он был хорошим, кровь человеческую понапрасну не лил, оказывал материальную помощь малоимущим слоям населения, судил по совести, основал при впадении Оки в Волгу Ниж-град, форпост русской торговой и военной экспансии в Поволжье и будущий мегаполис Нижний Новгород (Горький).

Или, быть может, все его благие дела были перечеркнуты стоянием войска у Коломны, когда владимирская земля так и не решилась прийти на помощь земле рязанской. Ведь недеяние или бездействие может быть не меньшим грехом, чем деяние. В тот раз Юрий Всеволодович заплатил за этот грех своей жизнью, жизнью всех своих родных, а также жизнями нескольких десятков тысяч жителей владимиро-суздальской земли убитых монголами во время Батыева нашествия.

Возможно, что в этот раз Всевышний решил посмотреть, как его человек Серегин сумеет справиться с наездом местного оборзевшего князька, не свалится ли в превышение полномочий и тотальное уничтожение тех, уничтожать которых было бы нежелательно. Но это будет потом, а пока стоит заметить, что пока Юрий Всеволодович едет в Коломну, туда успеет прибыть молодой (16 лет) князь новгородский Александр Ярославич и его воспитатель и наставник в воинском искусстве боярин Федор Данилович. И об этих людях мы тоже пока помолчим, и тоже до особого распоряжения.

* * *