Глава 59 - Кисть добродетели

 

Шэнь оторопел на несколько секунд. Потом он медленно протянул руку, освещаемую солнечными лучами, и помахал ею перед глазами Чжао.

 

Во взгляде Чжао можно было прочитать растерянность, и он не отреагировал на движения Шэня. Сердце Шэня пропустило удар.

 

Из-за этого молчания Чжао почувствовал, что что-то не так, и рефлекторно повернулся в сторону:

 

— Шэнь Вэй?

 

Чжао нахмурился и вдруг протянул руку, хватаясь за руку Шэня, будто знал, что Шэнь махал ей перед ним. Рука Шэня была холодной, как фарфор, и Чжао сказал после минуты молчания:

 

— О… с моими глазами что-то не так?

 

Его глаза не могли видеть, поэтому взгляд Чжао казался очень несчастным. Внезапно Шэнь сжал кулаки и заставил себя сказать тихим голосом:

 

— Я сейчас же отвезу тебя в больницу.

 

По дороге Чжао был очень тихим и почти ничего не говорил. Никто не знал, о чём он думал. Когда он вышел из машины и ему пришлось идти, он был весьма озадачен.

 

Для обычного человека и правда было весьма неприятно внезапно потерять зрение. Чжао не знал, какую ногу поднимать при ходьбе, и не мог ни за что зацепиться, даже при том, что Шэнь держал его за руку.

 

У плохо видящих людей обычно обостряются другие чувства, но это результат привычки и долгих тренировок подсознания. Если человек внезапно теряет способность видеть, его рефлексы перестают быть быстрыми, и он не может сосредоточиться на том, что слышит. Без зрения трудно понять, откуда доносятся звуки. Кроме того, это также влияет на чувство равновесия, и Чжао потребовалось много времени, чтобы осознать, что Шэнь тянет его.

 

Возможно, Призрачное лицо достаточно сильно ударил его, или это результат многочисленных травм, но Шэню лицо Чжао казалось очень бледным. Чжао казался довольно спокойным для ослепшего: он не паниковал и не ныл. У него был только бесчувственный взгляд и слегка нахмуренные брови.

 

Шэнь прекрасно понимал, что у Чжао всегда такое выражение лица — он менял его, только если на него кто-то смотрел. Но сейчас Чжао не знал, смотрит ли на него кто-нибудь.

 

Лицо Шэня стало темнее тучи, между его бровями залегла складка, говорящая о том, что Шэнь в ярости. Но, тем не менее, он с нежностью помогал Чжао двигаться вперёд.

 

Медсёстры чуть ли не дрожали от страха, когда забирали у него Чжао. Они находили этого джентльмена в очках очень похожим на неопытного мафиози из криминальных фильмов; на мафиози, с лёгкостью убивающего людей, но молящегося Будде и питающегося зеленью.

 

Как и ожидалось, у Чжао не нашли никаких проблем с глазами: никаких травм, болезней, и всё-таки он не мог видеть. Врачи находили это довольно странным и после осмотра, длившегося почти весь день, они решили, что временная слепота может быть связана с психическими нарушениями, и посоветовали обратиться к психиатру.

 

Когда они выходили из больницы, небо уже стемнело. Чжао, как неубиваемый таракан, с поразительной скоростью приспособился к жизни слепого человека.

 

Покинув больницу, Чжао схватил Шэня и сказал:

 

— Наверное, небо тёмное.

 

Шэнь больше всего боялся молчания Чжао, поэтому он решил разговорить Чжао:

 

— Как ты узнал?

 

Чжао сказал:

 

— Я чувствую, что воздух стал влажнее и холоднее, поэтому солнце, скорей всего, уже зашло.

 

Шэнь открыл дверцу машины, одной рукой помогая Чжао сесть, а второй придерживая крышу, чтобы Чжао не стукнулся головой. Затем он наклонился и помог Чжао пристегнуть ремень безопасности, а когда поднялся, увидел Чжао улыбающимся. Шэнь спросил:

 

— Почему ты улыбаешься?

 

Чжао сказал:

 

— Я подумал, что однажды стану старым и тупым, а ты всё так же будешь заботиться обо мне. Что, если я не смогу узнавать людей, и назову тебя «папочкой»?

 

Шэнь не ответил.

 

Хотя Шэнь был счастлив увидеть улыбку Чжао, он всё равно не мог понять его своеобразного чувства юмора.

 

Чжао некоторое время фантазировал и даже засмеялся. Он начал трогать руками всё вокруг, и Шэнь, сидя на водительском месте, взял его за руку. Чжао слегка потряс её:

 

— Эй, если я назову тебя «папой», тебе придётся принять это. Не смей пользоваться мной, если я буду тупым.

 

Шэнь был беспомощен в этой ситуации:

 

— Было бы хорошо, будь ты тупым.

 

— Как?! — Чжао изобразил удивление и схватился за воротник: — Что ты хочешь со мной сделать? Ты хочешь посадить меня в клетку из-за запретной любви?

 

Шэнь моргнул. Он знал, что это обычная чушь Чжао, и всё же он представил…

 

Чжао пошло хохотнул и продолжил:

 

— Мне кажется, что это и правда возможно.

 

Шэнь снова промолчал.

 

  Когда машина тронулась, Чжао больше не смог терпеть — он был замкнутым в течение всего дня — и продолжил изображать умственно отсталого ребёнка.

 

Он нашёл кнопки регулировки сидения и отодвигал кресло взад-вперёд, взад-вперёд, как только родившаяся глупая обезьяна, безобразничающая в машине. Он также время от времени делился своими идеями с Шэнем:

 

— Эй, отвечаю, быть слепым довольно весело. В центре города есть «тёмный зал», и билет туда стоит больше двухсот семидесяти юаней*. Представь, сколько денег я сэкономил для тебя.

 

Шэнь неохотно улыбнулся. Он действительно не мог понять, как Чжао находит это забавным.

 

Шэнь остановил машину у дома Чжао и напомнил ему, чтобы тот не шевелился. И всё же, стоило машине остановиться, Шэнь обнаружил, что Чжао сам идёт по улице, тренируясь идти по прямой.

 

Это у него получалось довольно не плохо, но вот направлялся Чжао прямо к уличному фонарю.

 

Этот ребёнок просто обожал попадать в неприятности.

 

Шэнь бросился вперёд и поднял Чжао за талию, закидывая его себе на плечо.

 

Возможно, подняться в воздух слепым было волнующе, поэтому, когда Шэнь отпустил его, Чжао весело засвистел.

 

— Думаю, у меня всё в порядке с координацией — я могу идти прямо, — сказал Чжао, а затем понизил голос: — Может быть, я даже могу…

 

Шэнь не услышал продолжения, но увидел мягкую улыбку на губах Чжао.

 

Шэнь похлопал его по руке и наклонился:

 

— Впереди лестница, я понесу тебя.

 

Чжао стоял в стороне, улыбаясь и не говоря ни слова.

 

Шэнь обернулся и мягко спросил:

 

— В чём дело?

 

Чжао нащупал руку Шэня, нежно погладил её, а потом опустил голову и поцеловал тыльную сторону ладони.

 

— Я не могу позволить, чтобы ты нёс меня. Я слишком тяжёлый. Что, если ты поранишься?

 

Шэнь ничего не сказал.

 

Чжао, вероятно, не понимал, кто донёс его до дома прошлой ночью.

 

Сказав это, Чжао медленно пошёл вперёд. Если бы он не пнул ногой по лестнице, чтобы проверить, где она находится, Шэнь бы подумал, что Чжао вернул себе зрение.

 

Он поднимался наверх, делая медленно шаг за шагом, пока, наконец, не достиг лифта. Он нашёл кнопку, нажал её и затем встал в стороне, ожидая Шэня.

 

Шэнь специально шёл громко.

 

— Откуда ты знаешь, что лифт здесь?

 

Чжао сказал высокомерно и беззастенчиво:

 

— Любой человек, такой же наблюдательный, как я, знал бы место, в котором он живёт, не так ли? Сколько ступенек на лестнице, сколько шагов от лестницы до лифта — мне не надо видеть, я и так всё знаю.

 

Шэнь знал за Чжао такую черту — казаться умным… Он же даже не мог найти свою чашку и шлёпанцы, не проведя руками по всем вещам.

 

Должно быть, он посчитал шаги и запомнил их, когда выходил из квартиры днём.

 

Это было в его характере: что бы ни случилось, Чжао всегда хотел убедить окружающих, что «это не имеет большого значения». Иногда, даже если другие знали, что это очень важно, они всё равно поддавались влиянию Чжао.

 

Он так пытался не ударить в грязь лицом.

 

Чжао открыл дверь, вошёл внутрь и сразу услышал голос, доносящийся снизу:

 

— Если ты посмеешь наступить своей вонючей ногой на мой хвост, ты труп.

 

— Да Цин?

 

Чжао наклонился и погладил его. Да Цин сразу почувствовал, что что-то не так. Он взобрался по его руке и встал на плечо, спрашивая:

 

— Что у тебя с глазами?

 

Чжао прошёл внутрь квартиры, руками нащупывая дорогу, и небрежно сказал:

 

— Мою способность отключили.

 

Шэнь потянул его назад:

 

— Осторожно.

 

Чжао чуть не врезался в дверной косяк.

 

Да Цин удивился и, отскочив от него, улёгся на диване:

 

— Что случилось?!

 

Затем он посмотрел на Шэня, будто хотел устроить ему допрос. Поскольку Шэнь уже был на Ярком проспекте 4, Да Цину было не нужно скрывать, что он умеет разговаривать.

 

Шэнь сразу сказал:

 

— Это моя вина.

 

Чжао не знал, смеяться ему или плакать:

 

— Ты-то здесь причём?

 

Он махнул рукой в воздух, и Да Цин косо и с раздражением посмотрел на Чжао, всем своим видом пытаясь сказать: «Я делаю это только из жалости», и уткнулся головой в ладонь Чжао.

 

Чжао улыбнулся и сказал:

 

— Не волнуйся, нет худа без добра.

 

Он сел на диван, достал сигарету и протянул её Да Цину:

 

— Я не вижу, подожги её для меня!

 

После минуты молчания кот тихо свернулся в клубок и отвернулся, игнорируя Чжао.

 

Шэнь взял Чжао за руку, зажёг сигарету и протянул пепельницу.

 

— Прошлой ночью я столкнулся с маленьким вороном, — размышлял Чжао и кратко рассказывал то, что произошло прошлой ночью, — и он рассказал мне о… э-э, о каком-то месте Западного моря и Северного моря, в нескольких милях от берега, я не совсем его понял. Он, вероятно, говорил о какой-то горе.

 

Да Цин был ошеломлён, но Шэнь сразу всё понял, и его лицо потемнело:

 

— Хватит об этом. Как ты повредил глаза?

 

— Даже не напоминай об этом. — Чжао махнул рукой и вкратце описал свой самый неудачный опыт, ясно выражая свою ненависть к колокольчикам.

 

Да Цин вдруг встал:

 

— Что это за колокольчик?

 

— У меня есть такой. — Шэнь положил руку в карман и достал маленький пыльный золотой колокольчик. — Ты об этом?

 

Да Цин сощурил глаза и, не дожидаясь ответа Чжао, перебил его:

 

— Почему он у тебя?

 

Шэнь посмотрел на Чжао, сделал паузу и сказал:

 

— Ну… человек, который отправил тебя обратно прошлой ночью, дал его мне.

 

Да Цин ходил вокруг Шэня, смотря на маленький колокольчик, и внезапно сказал приглушённым голосом:

 

— Он мой. Это от моего… первого хозяина. — Да Цин посмотрел на Чжао. — Я носил его на шее более ста лет назад, но потерял в результате какого-то происшествия.

 

Чжао протянул руку:

 

— Дай мне посмотреть.

 

Шэнь отказался:

 

— Наверное, ты ещё не можешь поднять его.

 

Сейчас, думая о произошедшем, Чжао грустно выпустил кольцо дыма. Он даже не может поднять колокольчик, который его кот носил на шее. Как ужасно!

 

В этот момент Да Цин опустил голову, схватил в пасть колокольчик и, ничего не говоря, выпрыгнул в окно.

 

Каким бы толстым и беззаботным он ни был, его редко можно было увидеть таким взволнованным.

 

Чжао прислушался:

 

— Да Цин?

 

— Ушёл. — Шэнь закрыл окно, наклонился и погладил уголок глаза Чжао. — Я найду способ вылечить тебя.

 

Чжао о чём-то подумал и вдруг засмеялся:

 

— На самом деле спешить некуда.

 

У Шэня появилось предчувствие, что Чжао не скажет ничего пристойного. Как и ожидалось, Чжао, даже будучи слепым, всё ещё оставался извращённым и настойчивым, и он продолжил:

 

— Теперь, когда я ничего не вижу, мне неудобно идти в душ. Не мог бы ты принять душ со мной сегодня вечером?

 

Шэнь отмахнулся от этих похотливых мыслишек Чжао.

 

Не говоря ни слова, он повернулся и пошёл на кухню.

 

Чжао улыбнулся, закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. Он слышал бряканье на кухне, и в полной темноте он испытывал редкое чувство спокойствия. Он почти расслабился, наслаждаясь этим моментом, как внезапно увидел какие-то странные мутные тени вдалеке.

 

 Он резко открыл глаза, но ничего не увидел. Тени исчезли.

 

Чжао успокоился и сконцентрировался. Он снова закрыл глаза, сосредоточился на дыхании и освободил разум от ненужных мыслей, и через мгновение увидел несколько теней. Слева он заметил зеленоватый светящийся шар, очень тихий, с красивыми плавными движениями… форма была довольно знакомой.

 

Через некоторое время Чжао подумал: он смотрел на подоконник, на котором стоял горшок с растением, подаренным другом.

 

Это был… третий глаз.

 

Кажется, третий глаз, находящийся между бровями, не зависел от обычного зрения.

 

Чжао сконцентрировался на точке между бровями и ясно увидел всё, что его окружало. Он «видел» всё больше и больше вещей вокруг себя: цветы на подоконнике, кошачью шерсть на диване, несколько старинных книг на книжной полке… и даже драгоценную античную картину на стене.

 

Но такие вещи, как диван, журнальный столик, кровать… вещи без духовной энергии всё ещё были невидимы для него.

 

Чжао «посмотрел» вниз на себя и увидел водоворот проходящего через него света; сверкающий световой шар находился на его правом плече, но на левом ничего не было.

 

Этот свет был очень знаком… он чувствовал, что видел его где-то раньше.

 

Чжао резко встал, коленями сильно ударяясь о кофейный столик, но он этого даже не заметил и отправился на кухню.

 

Он слышал, как Шэнь что-то резал, но не видел его, потому что тот слился с тьмой или даже был темнее тьмы. Единственное, что можно было различить, — это маленький кулон, в котором находилось ослепительное пламя — такое же, как на его правом плече.