Дворецкий переставляет мебель

- ну что за наказание. 10 человек в доме, а хоть бы один что-нибудь прибрал. Побоялись бы хоть совести своей, коли бога не боитесь. Каждый человек должен знать свой долг. Уж коли ты слуга, так служи, а не важничай. Вот я бы сейчас сказал: «Я не дворецкий, а генерал». Так мне на это всякий скажет: «Нет, ты дворецкий, а не генерал. Твоя обязанность смотреть за домом, за порядком, за поведением слуг». Это вам не бонжур каман ву франсе!

 

18

ДЕЙСТВИЕ

Перед занавесом

А.И. – Господа, я так волнуюсь.Сейчас иду с докладом домой к его превосходительству. Ну, он то, ничего, пожурит и простит. А вот его жена. У нас в департаменте её все боятся. Дама со связями. Бывало, приедет к мужу, всех выстроит, и такого нагоняя даст, что люстры дрожат. Утром шёл дождь и я надел старый плащ, и теперь не знаю, как и показаться. У них наверно даже прислуга побрезгует брать в руки такой плащ, чтобы повесить в прихожей. На улице никого не было, вдруг подъехала карета, лакей отворил дверцу и выпорхнула она, как птичка. Взглянула на меня, прищурилась и вошла в дом.  Господи, боже мой, что это был за взгляд, и зачем она приехала домой к нашему директору?  Кажется, она не узнала меня, да и сам я прижался к стене, потому что плащ мой был очень запачкан и притом старого фасона. Вот что теперь делать? Директор не терпит, когда подчинённые опаздывают. А что тут сделаешь. Пойду.

Занавес. 2 ДЕЙСТВИЕ. 6 СЦЕНА

Александр Иванович Пролётов –  Сашка, где газета?

Сашка  – на столе барин

Пролётов - почитаем, что тут пишут? Так! Путевые заметки. Происшествия. А вот и награждения. Что это? Неужели Бурдюков? Да, он, Павел Петрович Бурдюков. Награждён  Владимиром третьей степени.  Каково? Вор, взяточник,  гнуснейший человек, и награждён! Вот не хотел же читать, как чувствовал. А теперь на душе тоска и гадость – и больше ничего. Сашка! И зачем ты, принёсла мне эту вот газету? А? Забери её, дура. Каков, а? Вот кого без лишних слов упрятал бы я на Камчатку с большим наслаждением.

Сашка  – тамБурдюков приехал

Пролётов – что?

Сашка  – Бурдюков приехал

Пролётов –  Бурдюков, ко мне?

Сашка  – точно так

19

Пролётов – Павел Петрович Бурдюков?

Сашка  – да нет, не Павел Петрович, а другой, какой-то

Пролётов – какой другой?

Сашка – да вот извольте сами видеть: он здесь.

Пролётов – ну такзови!

Бурдюков – прошу извинить за беспокойство. Обстоятельства понудили оставить Тамбов. Приехал просить личной помощи и заступничества.

Пролётов – точно, другой.Хотя есть какое-то сходство. Чем могу быть вам полезным?

Бурдюков – дело, тяжба

Пролётов – с кем?

Бурдюков – с родным братом

Пролётов – прежде позвольте узнать фамилию.

Бурдюков – фамилия моя Бурдюков, Христофор Петрович, а дело с родным братом Павлом Петровичем Бурдюковым.

Пролётов – Господи, вот и говори теперь, что нет справедливости. А это что? Родной брат, узы крови так сказать, а родного брата не пощадил.  Позвольте вас обнять.

Бурдюков – извольте, я вас сам с готовностью обниму. (обнимаются) А прежде, глядя на вашу физиономию, нельзя было и подумать, чтоб вы были путный человек.

Пролётов – вот тебе раз, как так?

Бурдюков – да я сурьёзно! Наверно, покойница матушка ваша, когда была брюхатая вами, перепугалась чего-нибудь?

Пролётов – да с чего вы взяли?

Бурдюков – да вы не будьте в претензии, это очень часто случается. Вот у нашего заседателя вся нижняя часть лица баранья, и поросла шерстью, как у

20

барана. А ведь от незначительного случая: когда покойница рожала, к её окну подошёл баран и давай блеять. Бе-е-е!

Пролётов – оставим в покое барана. Времени у меня не много. Перейдём к делу. К делу. Садитесь.

Бурдюков – извольте, это дело казусное. Знавали вы в Устюжском уезде помещицу Евдокию Малафеевну Жеребцову?

Выходит Жеребцова

Не знали? Она доводится родной тёткой мне и моему брату. И мы извольте видеть, её ближайшие наследники. Кроме того, ещё есть сестра Мария, что вышла за генерала Повалищева. Вот оно куды пошло.

Выходит Мария

Мария – и вот этот брат, мошенник, - а он по этой части хоть к чёрту в дядьки годится, - вот он и подъехал к тётке: «Вы мол, тётушка, уже прожили, слава богу, 70 лет; где уж вам в таких преклонных годах заниматься самой хозяйством: давайте я буду всем управлять». И переехал к ней в дом, живёт и всем распоряжается, как настоящий хозяин. Подмечайте!

Пролётов – Подмечаю

Бурдюков – и вот занемогает тётушка, а от чего – бог знает:

Жеребцова – бог всё знает

Бурдюков - может быть, он сам и ей чего-нибудь подсунул

Мария – чего подсунул?

Бурдюков – не знаю чего. А только когда я приехал, меня встречает брат весь в слезах: «Ну, говорит, братец, навеки мы с тобой несчастные, благодетельница наша… того»

Жеребцова – что того?

Бурдюков – ну,что-что,отдала богу душу

Мария – нет, она пока ещё была при смерти.

21

Жеребцова – кто?

Бурдюков – кто, кто.Вы тётушка были при смерти. Я вхожу, она стоит на карачках и только глазами хлопает. Я подступаю поближе. «Ну, говорю, тётушка, все мы смертны, и не угодно ли вам заблаговременно сделать какое-нибудь распоряжение»

Пролётов – а что тётушка?

Бурдюков – а тётушка отвечает…

Жеребцова – э… э… э

Мария – а этот подлец – мой брат, стоит возле кровати и говорит: «Это, мол тётушка так объясняет, что она уже распорядилась»

Бурдюков – я подступаю поближе: «Позвольте узнать, говорю, тётушка, что это за распоряжение?» а она опять отвечает…

Жеребцова – э… э… э

Бурдюков – а этот подлец опять за своё: «Это - мол тётушка говорит, что все распоряжения находятся в духовном завещании»

  Жеребцова – в духовном завещании

Пролётов – ну а духовное завещание распечатали?

Бурдюков – конечно распечатали. После похорон, собрались свидетели и распечатали.

Пролётов – и что там было написано?

Бурдюков – а вот что

Жеребцова – Завещание.Племяннику моему, Павлу Петровичу  Бурдюкову  оставляю во владение родовое  имение моё в Устюжском уезде. Пятьсот ревизских душ, угодья и прочее.

Бурдюков – вон оно куды пошло!

Жеребцова - Племяннице моей, Марии Петровне Повалищевой, урождённой Бурдюковой, оставляю деревню и сто душ. Племяннику моему Хрисанфию

22

Петровичу Бурдюкову, на память обо мне завещаю: (пауза) три штаметовые юбки, и всю рухлядь в амбаре, как-то: пуховика два, посуду фаянсовую, простыни, и чепцы.

Бурдюков – и там ещё чёрт знает какое тряпьё. Я вас спрашиваю, зачем мне эти штаметовые юбки? Что я с ними буду делать?

Пролётов – а покойница собственноручно подписалась?

Жеребцова – а кто покойница?

Бурдюков – Вы, тётушка. То-то и оно, что подписалась. Да как-то странно. Покойницу звали Евдокия, а она нацарапала такую дрянь, что и разобрать нельзя.

Все – как так?

Бурдюков – покойницу звали Евдокия, а она написала «Обмакни». Что ж это за имя такое, Обмакни?

Пролётов – как же вы намерены поступать теперь

Бурдюков – я уже подал прошение об уничтожении завещания

Мария – как об уничтожении?

Бурдюков – потому что подпись ложная. Пусть они не врут: покойницу звали Евдокия, а не Обмакни.

Пролётов – вы не волнуйтесь. Я сейчас напишу записку одному знакомому секретарю. А вы достаньте мне копию завещания. Мы это дело быстро обделаем.

Мария – ах, вот как?Бог шельму метит. Бог всё видит. Пойдёмте тётушка.

Жеребцова – куды?

Мария – туды, тётушка! Мы найдём правду в другом месте. (уходят)

Бурдюков – несказанно, обязан вам. А в которые двери нужно выходить – в те или в эти?

Пролётов – (пишет) в те

23

Бурдюков – до свидания. Как вас, я всё позабываю.

Пролётов – Александр Иванович

Бурдюков – Ну, прощайте, Александр Иванович, (уходит)

САШКА – там приехал этот

Пролётов – кто этот?

Сашка – ну этот, чёрт рогатый. Облаял меня на чём свет стоит.

Пролётов – Собачкин что ли?

Сашка – ну да

Пролётов – не принимать. Скажи, что меня нет дома.

Бурдюков возвращается - а в которые двери выходить, в те или в эти?

Пролётов –   в те! (уходит) Неожиданный клад, подарок судьбы. Странно сказать, а в душе чувствуешь такое неизъяснимое удовольствие, как будто министр поцеловал при всех чиновниках.

Бурдюков – а в которые двери выходить?

Пролётов –  в те! (уходит) Ну, ничего, наконец, и на нашу улицу пришло веселье. Как я сяду играть, так ты будешь подплясывать. А уж как сенатских то музыкантов наберу оркестр, так ты так запляшешь, что всю жизнь не отдохнут у тебя бока. Сашка, где стол, где все бумаги?

САШКА – там Шрейдер вас дожидается, уж полчаса как сидит

Пролётов – где дожидается?

Сашка – у вас в кабинете

Пролётов – а раньше ты не могла доложить, дурында деревенская.

  Музыка, ширмы.

  7 СЦЕНА

Марья Петровна  – слушай, Миша, я давно хотела с тобою переговорить. Тебе нужно переменить службу. Ты должен служить по военной части.

24

Миша – что вы, маменька, как, по военной.

Марья Петровна – ну, а что ж ты так изумился?

Миша – Помилуйте, да разве вы не знаете, что нужно начинать с юнкеров?

Марья Петровна – ну, послужишь год юнкером, а потом произведут в офицеры.

Миша – да что вы нашли во мне военного? И фигура моя совершенно не военная. А как надену юнкерский мундир с короткими хвостиками – так при моём росте совестно даже будет смотреть.

Марья Петровна – произведут в офицеры, будешь носить мундир с длинными фалдами. К тому же это и лучше, что ты высокий. Скорее пойдёт производство.

Миша – но мне год, всего год осталось служить до коллежского асессора. Я уже, как два года в чине титулярного советника.

Марья Петровна – перестань, перестань! Это слово «титулярный» тиранит мои уши. Я хочу, чтобы мой сын служил в гвардии.

Миша – маменька, рассмотрите меня хорошенько: меня ещё в школе жирафом звали. А в военной службе нужно, чтобы и на лошади лихо ездил, и голос имел звонкий и вообще.

Марья Петровна – приобретёшь, всё приобретёшь. Я хочу, чтобы ты непременно служил; на это есть очень важная причина.

Миша – да какая же причина?

Марья Петровна – важная

Миша –  да какая важная?

Марья Петровна – такая причина. Я даже не знаю, поймёшь ли ты меня хорошенько. Губомазова… (Появляется Губомазова)

Губомазова - Здрасьте!

Марья Петровна - Ой! Наталья Андреевна! (целуются) так вот, эта дура, третьего дня у Рогожинских и говорит.

25

Губомазова – я очень рада, что на придворных балах не пускают штатских. Это всё такой мовё жёр. Я очень рада, что мой Алесис не носит этого скверного фрака.

Марья Петровна – и всё это она произнесла с таким жеманством.

Губомазова – с каким жеманством?

Марья Петровна – с таким, и с таким тоном, что право я не знаю, что бы я сделала с ней.

Губомазова – ачто такое?

Марья Петровна –  Эта противная мерзавка, на каждом углу трезвонит, что её сын служит в гвардии.

Миша – так в этом вся причина?

Дамы вместе– да!

Марья Петровна – да, я хочу, чтобы мой сын тоже служил в гвардии и был бы на всех придворных балах.Да! И пусть она треснет от досады, но мой сын будет, будет в гвардии. И чтобы я позволила всякой мерзавке…

Губомазова – ачто такое?

Марья Петровна – надуваться передо мной и задирать и без того свой курносый нос. Нет, уж вот этого, никогда не будет, Наталья Андреевна

Губомазова – Марья Петровна

Марья Петровна – Наталья Андреевна (несколько раз)

Миша – хорошо, если вы это требуете, я перейду в военную службу. Только право, мне будет самому смешно, когда я увижу себя в мундире.

Марья Петровна – ну уж, по крайней мере, гораздо благородней этого фрачишки. Теперь второе. Я хочу женить тебя.

Миша – как? одним разом переменить службу и жениться?

Марья Петровна – а что, как будто нельзя переменить службу и жениться.

Миша – да я не хочу жениться.

26

Марья Петровна – захочешь, если только узнаешь на ком. Словом я хочу женить тебя на княжне Шлепохвостовой.

Княжна  - не тверди, для чего я смотрю на тебя. И зачем и за что, полюбила тебя. В твоих чудных очах утоплю душу я, и до смерти любить, буду только тебя.

Миша – да она же дура первоклассная

Марья Петровна – вовсе и не первоклассная, а такая же, как все другие. Прекрасная девушка, вот только памяти нет: иной раз забывается, и говорит невпопад.

Княжна  – но это от рассеянности.

Миша – помилуйте, маменька, женитьба – это дело сердечное: а как же душа, маменька

Марья Петровна – так! Я как-будто предчувствовала. Это всё новые идеи! Перестань либеральничать, тебе это не идёт.

Миша – ах, маменька, ну когда и в чём я был непослушен вам? Мне уже скоро 30 лет, а я как дитя покорен вам во всём. Вы мне велите ехать туда, куда мне смерть не охота ехать, и я еду. Вы мне приказываете потереться в передней такого-то, и я трусь в передней такого-то, хотя мне это вовсе не по сердцу. Вы мне приказываете танцевать на балах, хотя все смеются над моей фигурой. И я танцую. При этом вы мне всякий раз колете глаза новыми идеями. Не проходит и минуты, чтобы вы не называли меня либералом. Поймите, это больно, это больно.

Марья Петровна – пожалуйста, не говори этого. Будто я не знаю, что ты либерал. Я даже знаю, кто тебе всё это внушает.

Миша - кто

Марья Петровна –  всё этот скверный Собачкин. (Вылезает Собачкин) Отвратительный человек, и больше ничего. Да если бы ты только знал, что он разнес про меня. (Собачкин шепчет Губомазовой) я три месяца от стыда не могла из дома выйти. Что будто у меня вместо свечей подаютсальные огарки и по целым неделям не выбивают в комнатах ковры. Я неделю была

27

 больна, я не знаю, как вообще перенесла всё это. Я сказала ему, чтоб он не смела мне и на глаза показываться. (Собачкина исчезает) А ты одним только можешь оправдать себя, если без всякого упорства сделаешь княжне декларасион

Княжна - сегодня же.

Миша – Маменька,позвольте мне хотя бы здесь иметь свой голос. Вы не спросили ещё меня. А если я влюблён в другую?

Княжна – в другую? (переодевается) вот – другая!

Марья Петровна – а вот это признаюсь, для меня новость. И кто ж такая эта другая?  

Миша – ах, маменька, – это ангел

Ангел - ангел и лицом и душой

Марья Петровна – а кто отец её?

Ангел – Александр Александрович Одосимов

Марья Петровна – и что, он богатый человек?

Миша – редкий, удивительный человек

Марья Петровна – и богатый?

Ангел – да как вам сказать.

Миша - Но таких душевных достоинств и на свете нет.

Марья Петровна – да чин-то у него, какой, состояние, имущество?

Миша – я понимаю, маменька, чего вы хотите. Но позвольте и мне по этому поводу сказать откровенно. Монолог несчастного сына. Ведь теперь, может быть, во всей России нет жениха, который бы не искал богатой невесты. Всякий хочет поправить свои дела и это справедливо, когда бедный человек, которому не повезло на службе, ищет богатую невесту. Но справедлив ли богатый человек, если тоже будет искать богатых невест? Ведь это всё равно что поверх шубы надеть шинель, когда и без того жарко. Когда эта шинель,

28

 может прикрыть чьи-нибудь бедные плечи. Хватит, маменька, довольно о деньгах!

Марья Петровна –  больше я это не в силах слушать. Всё знаю, всё: влюбился в потаскушку, дочь какого-нибудь курьера, которая занимается публичным ремеслом. Отец – пьяница, мать – стряпуха, родня – служащие по питейной части. И я должна всё это терпеть от родного сына, для которого я не щадила жизни? Нет, я не переживу этого.

Губомазова – переживёте. 

Марья Петровна – Да я не знаю, проживу ли я до вечера.

Миша – маменька, успокойтесь, вы сами создаёте для себя такую нервную обстановку

Марья Петровна - Так. Что это?

Губомазова – а что такое?

Марья Петровна – мне дурно,у меня кружится голова. Я знаю, во всём виноват этот Собачкин. Как только земля носит эту чуму.

Горничная – Собачкин приехал

Марья Петровна – как Собачкин? Отказать, отказать. Чтоб духу его здесь не было. (все утыкаются в стол кроме сына и Марьи Петровны)

СЦЕНА

Собачкин вылезает из под стола – Марья Петровна, извините великодушно, что так давно не был. Ей-богу, никак не мог. Поверить не можете, столько дел. Знал, что будете гневаться. Здравствуй, Миша, как ты?

Марья Петровна – нет, у меня просто слов нет. Каков? И ещё извиняется, что давно не был.

Собачкин – как я рад, что судя по лицу, вы так свежи и здоровы. Я приехал рассказать вам один преинтересный анекдот.

Марья Петровна – я не охотница до анекдотов.

Собачкин – об Наталье Андреевне Губомазовой

29

Губомазова – (оживает) а что такое?

Марья Петровна – как об Наталье Андреевне? Это наверно недавно случилось

Собачкин – на днях

Марья Петровна – а что такое?

Собачкин – а знаете, что она сама сечёт девок своих?

Марья Петровна – нет, что вы говорите. Какой срам, возможно ли это?

Собачкин – позвольте рассказать?

Все - рассказывайте, рассказывайте, рассказывайте!

Собачкин - Как-то раз, велит она виноватой девушке лечь, как следует, на кровать, а сама зачем-то вышла из комнаты

Все – зачем?

Не помню зачем, кажется за розгами. В это время девушка встаёт и тоже выходит зачем-то из комнаты.

Все – зачем?

Собачкин - Это я тоже не помню зачем. На её место приходит этот, нет, не этот, другой. Да, вот этот. Натальи Андреевны муж, ложится, засыпает. Является Наталья Андреевна, ну как следует с розгами, и велит одной девушке сесть ему на ноги. Накрыла простынёй и высекла мужа.

Марья Петровна – и как же я до сих пор об этом не знала? Я вам скажу по секрету, что я всегда была уверена, что она в состоянии это сделать.

Собачкин – натурально. Представьте, примерная жена, сидит дома, занимается воспитанием детей, сама учит их по-аглицки! А сечёт мужа всякий день, как кошку.

Губомазова – это что ж такое? Ноги больше не будет в этом доме. Прощайте, Марья Петровна!

 

30

Марья Петровна – Наталья Андреевна! (Целуются) Котик,домой. (утаскивает мужа за собой)

Собачкин – какмне жаль, что не смогу погостить у вас подоле.

Марья Петровна – куда же вы, Андрей Кондратьевич? Я всегда привыкла видеть вас, как друга нашего дома, останьтесь. (целует руку) Мне ещё кое о чём надо с вами переговорить. Миша, оставь нас. (Миша под стол). Я нарочно услала сына, чтобы переговорить с вами наедине. Скажите, вы верно знаете: есть какой-то Александр Александрович Одосимов.

Собачкин – Одосимов, Одосимов, Одосимов, -  есть где-то какой-то Одосимов, - я могу узнать.

Марья Петровна – пожалуйста! Вообразите, вышла одна смешная история. Вы мне сделаете большое одолжение.

Собачкин – вам стоит только приказать. Для вас я готов на всё.

Марья Петровна – вот в чём дело. Миша влюбился. Точнее не влюбился, а просто зашло ему в голову эдакое сумасбродство.

Ангел – я не сумасбродство

Марья Петровна - (подзатыльник ангелу) Словом он бредит дочерью этого Одосимова, и воображает, что она совершенная доброта и невинность.

Ангел – да я невинность

Марья Петровна –  Молчать!Теперь всякая козявка чуть вылезет и думает, что она аристократка. (заталкивает под стол) так вот, Вы я знаю, нравитесь женщинам.

Собачкин – это почему вы так думаете? А впрочем, Вообразите, весной, по вскрытии Невы, всегда находят две, три утонувшие женщины. А я не ввязываюсь. Молчу. Потому что в такую историю впутаешься. Ну, Любят, любят. А за что? Лицом не то, чтобы очень…

Марья Петровна – да полно, будто вы сами не знаете, что хорош. Послушайте, с вашей наружностью можно это сделать. Миша влюблён, да так, что воображает, будто она совершенная доброта

31

Ангел – добротаи невинность

Марь Петровна –  (предлагает ангела Собачкину) так вот: нельзя ли, как-нибудь, представить её ну не в том виде, ну что называется, - немножко замарать. Нужно чтобы по городу разнеслись слухи, что вы с нею в любовной связи. Ичтобы потом это дошлодо моего сына. Как думаете, сойдёт она от вас с ума?

Собачкин – (смотрит на ангела) сойдёт. Со мной и не такие истории бывали. Сойдёт. Но…

Марья Петровна – что но, разве это для вас будет трудно?

Собачкин – да нет, я с удовольствием. Но понимаете, все эти влюблённые… у них разные ребячества в голове. То пистолеты, то яды, то чёрт знает что такое… и потом в хорошем обществе это не принято.

Марья Петровна – положитесь на меня, я не допущу сына до этого.

Собачкин  – Марья Петровна, Вы может быть подумаете бог знает что, но вот хорошо, что вспомнил. Займите мне на самое кратчайшее время тысячи две. (выворачивает руку) Чёрт его знает, что за дурацкая память. Собираясь к вам, всё думал, как бы не позабыть бумажник. Специально положил бумажник на столе. Все взял: табакерку взял, платок взял, а бумажник остался на столе.

Марья Петровна – ну, что с ним делать? если дашь – не отдаст, а не дашь – распустит по городу такие слухи, что век не отмоешься. Бумажник он забыл на столе. Бумажник у тебя есть, я знаю, да пуст. Ну да ладно, ничего делать, нужно дать. Извольте, Андрей Кондратьевич, я их вам сейчас принесу.

Собачкина – очень хорошо, я вас здесь подожду?  Теперь эти две тысячи мне очень пригодятся. Долгов то я отдавать не буду. Зачем? Куплю себе коляску, и лошадей, да таких, чтоб весь Петербург завидывал. С чего же начать? Благоразумнее всего начать с любовных писем. Написать письмо от имени этой девушки, да и позабыть на столе в Мишиной комнате. Но, - что написать? Разве вот что, - есть у меня кое-какие письма, недавно писанные ко мне. Подыскать, которое получше, подскоблить фамилию, так, чтобы не было заметно и всё. Чем плохо? Хорошо. Посмотрим хотя бы вот это.

32

Письмо 1 – я очень, слава богу, здорова, но занемогаю от боли. Али вы, душенька, совсем позабыли нас? А то, пришли бы, успокоили весёлыми разговорами…

Собачкина – нет, этим не обманешь. Правописания нет.

Письмо 2 – если ты, коварный обольститель моей невинности, не отдашь задолженные мною на мелочную лавочку деньги,  которые я по своей неопытности дала тебе, мерзкая рожа, я тебя в полицию сдам. Мерзавец!

Собачкина – да какие деньги? Это чёрт знает что. Ничего я не брал. Это совсем, никуда не годится. Конечно, обо всём можно говорить, но нужно говорить такими словами, чтобы не оскорблять человека. А это никуда не годится. Нужно поискать чего-нибудь сильного, где виден кипяток. А это никуда не годится.

Письмо 3 – жестокий тиран, души моей.

Собачкин – вотэто что-то хорошее

Письмо 3 – тронься, тронься сердечной моей участью. Тронься.

Собачкин – и даже очень благородно, очень

Письмо 3 – нет, ты тронься

Собачкин – вот как надо писать. Обо всём сказано. Человек не оскорблён. Это ему и подбросить. Только имя подчистить, чтобы не было заметно. (запихивает письма обратно) Ну что, Андрей Кондратьевич? Каково обделалось дельце? Само собой. А ещё говорят – наружность вздор. Не был бы смазлив – не влюбились бы в тебя. А не влюбившись – не написали бы писем. А не имея писем не знал бы, как взяться за это дело. Теперь, эти 3 тысячи мне очень пригодятся! (уносит письмо)