По зрительному залу проходит Арсентий Иванович

По зрительному залу проходит Арсентий Иванович

А.И. – добрый день, господа. Честь имею представиться, Арсентий Иванович, чиновник 10-го разряда. Как ваше здоровье? Погода сегодня неважная, а я зонтик забыл. Сэкономил на извозчике, и видите, промок.

Поднимается на сцену

А.И. – господа, прошу минутку внимания. Вот вы в театр пришли, а я тоже люблю театр. Очень забавные пьесы пишут теперь сочинители. Недавно смотрел один водевиль, так там купцы обманывают народ, а их сынки дебошничают и лезут в дворяне. Я даже удивился, как пропустила цензура. А я сейчас бегу в департамент. Я даже в выходной всегда в департаменте. Бумаг накопилась тьма. Начальник отделения говорит, что у меня почерк хороший. Так что он все важные бумаги только мне доверяет. А вот и они с супругой идут.

В зал заходит публика

А.И. – ваше превосходительство, я здесь только на минутку, забежал сказать, что отношение в палату я подготовил. Вот, посмотрите своим сиятельным взглядом.

Пролётова – Александр, ну не здесь же. ты не бережёшь себя.

Пролётов – ну, не здесь же голубчик. Идите, завтра я посмотрю.

А.И. – я в департамент, ваше превосходительство, я в департамент

Разговоры перед занавесом

 – я очень рада, что на придворных балах не пускают штатских. Это всё такой мёве жёр

Марья Петровна – эта противная мерзавка на каждом углу трезвонит, что её сын служит в гвардии.

Миша – да она же дура первоклассная

Дама – и вовсе не первоклассная, а такая же как все другие

2

Собачкин – вообразите: примерная жена, сидит дома, занимается воспитанием детей, учит их по-аглицки, ну просто ангел, а сечёт мужа всякий день, как кошку

 – да, она ангел и лицом и душой. Как и я.

Собачкин – конечно, мой ангел

 – пусть она не врёт. Покойницу звали Евдокия, а не Обмакни.

 – а покойница собственноручно подписалась?

 – а кто покойница?

Мария – кто, кто. Вы тётушка покойница.

- а я как-то подзабыла

- говорят, в Англии, выплыла рыба, которая сказала 2 слова на таком странном языке, что учёные уже 3 года стараются определить, и ещё до сих пор ничего не открыли.

- а я читала в газетах тоже о 2-х коровах, которые пришли в лавку, и попросили себе фунт чаю.

- а это всё происходит я думаю оттого, что люди воображают, будто человеческий мозг, находится в голове.

- а где он находится?

- он приносится ветром, со стороны Каспийского моря.

- завтра в 7 часов произойдёт странное явление – Земля сядет на Луну. Об этом и знаменитый английский химик Велингтон пишет.

 – а я вот тоже недавно был на одном представлении. И что бы вы думали? Мальчишка ростом лет трёх, не больше, а так отплясывает на тончайшем канате, что дух захватывает.

Все -  ну это совершенно невозможно.

 

 

3

Занавес

СЦЕНА

А.И. – сегодня воскресенье, а я сижу у себя в кабинете. Пересматриваю и сверяю бумаги. В театре, мой начальник сделал такой вид, как будто не заметил меня. Я тоже со своей стороны сделал вид, что мне это совсем не обидно. Хотя конечно все смотрели на меня как на назойливую муху. А жена начальника, так скривила губы, будто я прокажённый. Справедливо ли это? А ведь я служу, не поднимая головы, верой и правдой.

Мать – а ты терпи сынок, и вида не подавай.

А.И. – а я терплю. Но иногда, так обидно становится. Вот вчера присяжный поверенный при встрече со мной сделал кислую мину и говорит: «Что это у тебя братец, в голове ералаш такой? Числа путаешь, а титульный лист с маленькой буквы пишешь». А сам видно завидует, что я по средам в директорском кабинете сижу и точу перья для его превосходительства.

Мать – а ты терпи сынок, и молчи. Мол, виноват, по недосмотру ошибка вышла.

А.И, - да я и так всегда молчу. Только обидно очень.

Мать – а ты потерпи. Бог терпел и нам велел. Перемелется – мука будет.

Снимается свет. В полутьме прислуга убирает стулья

СЦЕНА

Танец прислуги. Ложатся спать. Колыбельная музыка

Марфа – ступай, барин звонит

Дуня – а ты что лежишь?

Марфа – ступай, барин звонит

Дуня – а у тебя на ногах пузыри что ли?

Марфа – ступай, барин звонит

Дуня – а ты что, встать не можешь?

4

Глаша – ну, ладно, так и быть, я пойду. Возвращается. Барин идёт!

Входит барин. Все при деле.

Павел Петрович – Марфушка,вы что, оглохли?

Марфуша – никак нет, барин.

Павел Петрович – ачто же ты не изволила явиться, когда я звоню?

Марфуша – ну мне ж нельзя было дела бросить, я сапоги чистила.

Павел Петрович – а Глафира, что делала?

Глафира – я паутину сметала. Вон её сколько.

Павел Петрович – а Дуняшка где?

Дуняша –  я здесь, барин, паркет натираю.

Павел Петрович – ладно, ладно, ну ладно; аподайте-ка мне сюда собачку! Зюзя! (ищут, находят) вот я тебе сейчас на хвост бантик привяжу. (звонок) Ступай,отвори дверь, звонят.

Глафира –  Александр Иванович Пролётов!

Павел Петрович – проси! (уходит в свой кабинет, Пролётов разделся)

Александр Иванович – (входит) доброе утро, Павел Петрович!

Не помешал ли я вам?

Павел Петрович – да ну что вы, Александр Иванович, как можно. Ну что, в котором часу вчера домой приехали?

Александр Иванович – в шестом. Я как поворотил из «Офицерской», так спросил, подъезжая к будочнику: «Не слышал ли, братец, который пробил час?» а он и говорит: «Да шестой уж пробил, барин». Вот я и узнал, что час то шестой был.

Павел Петрович – представьте себе, я сам почти в то же время приехал. Ну что, каков был вистец?

Александр Иванович – да он мне признаться во сне мерещился вистец-то.

5

Павел Петрович – во сне? 

Алесандр Иванович – во сне! (Выход 4-х карт) И снится мне, будто у меня на руках сидит дама крестей. А я будто, мигаю Лукъяну Федосеевичу, чтоб он козырял, - а он нет, не козыряет.

Дама Крестей – а ведь тут только козырни – пиковый валет и берёт!

Павел Петрович – позвольте, пиковый валет не берёт!

Дама Крестей – берёт

Карта 1 – не берёт, потому что нельзя брать

Карта 2 – а семёрку пик, забыли?

Карта 3 – да разве у него была пиковка? Я что-то не припомню!

Карта 4 – да у него было две пики: четвёрка, которую он сбросил на даму, и семёрка.

Карта 5 – четвёрка была, это так; но семёрки - то не было! Ведь он бы козырнул! Все говорят.

Павел Петрович (переворачивает стол) – ей-богу, Александр Иванович! Я как сейчас помню, у него было две пики – четвёрка и семёрка.

Александр Иванович – четвёрка было, а семёрки не было. Он бы козырнул.

Все – он бы козырнул!

Павел Петрович – но это совершенно невозможно. (ставит стол)

Александр Иванович – а поедемте завтра к Лукьяну Федосеевичу и спросим, была ли у него на руках семёрка пик.

Павел П. – извольте, я не прочь.Но это совершенно невозможно.   (плачет)

Александр Иванович – Павел Петрович, что с вами?

Павел Петрович – это так, пустяки. А были вы сегодня у его высокопревосходительства?

 

6

Александр Иванович – был. Теперь только от него. Сегодня утром было немного холодно. По этому поводу велел подать себе новую шубу.

Павел Петрович – новую шубу?

Александр Иванович – Конечно,новую. Вот смотрите! (Шуба) Подъезжаю к его высокопревосходительству– а он спит. Но я дождался. Ну, тут и пошли разговоры о том, о сём.

Павел Петрович – и обо мне было что-нибудь говорено?

Шуба – а как же, было, было и про вас. И притом, любопытнейший разговор произошёл.

Павел Петрович – а что такое?

Александр Иванович – а вот тут позвольте по порядку. Его высокопревосходительство спросил, почему так давно меня не видел?

Шуба - И где мы бываем? И о вчерашней вечеринке спросил и кто, говорит, был? 

АИ - Я говорю, были, были, Павел Петрович Борщёв, Илья Владимирович Бубницын. А его высокопревосходительство после каждой фамилии и говорит: «Гм». А я и говорю: «Был ещё один, известный вашему высокопревосходительству чиновник».

Павел Петрович – а он что?

Александр Иванович – и как вы думаете, что сказал на это его высокопревосходительство?

Павел Петрович – не знаю

Александр Иванович – а он и говорит, кто ж такой? А я говорю: «Павел Петрович Бурдюков». А его высокопревосходительство говорит: «Гм». Это говорит, чиновник и притом… шуба показывает на потолок …а довольно хорошо у вас потолки расписаны, Павел Петрович. Очень, очень не дурно. Лира, корзиночка, бубен и барабан. Очень натурально.

Павел Петрович – так что же сказал его высокопревосходительство?

7

Александр Иванович – а что же он сказал, я что-то не припомню.

Павел Петрович – он сказал: «Это чиновник. Гм»

Александр Иванович – да,он сказал, - « Гм! Это говорит, чиновник. Притом, служит он у меня». Ну а дальше разговор пошёл об обыкновенных вещах.

Павел Петрович – и больше обо мне не заговаривал?

Шуба – нет.

Павел Петрович – жаль. Господи, боже мой, вот если бы он сказал: «Такого-то Бурдюкова, в уважении его заслуг, представитьк Владимирутретьей степени… эх, Александр Иванович… как было бы славно

Звонок. 3 СЦЕНА

Павел Петрович – ну,кто ещё там?Марфуша,ступай,отвори дверь, звонят. Если приехал Собачкин, говори, что меня нет дома. Не хочу его видеть, ужасный человек.

Александр Иванович – и правильно. Отвратительный человек. Если б вы только знали, что он разнёс про меня по всему Петербургу. Будто я беру взятки борзыми щенками.

Марфа – там Шрейдер пришёл

  П.П. - Извините, Александр Иванович, дела. Я в кабинете.

Александр Иванович – ничего, ничего, мы подождём.

Шрейдер – (входит) моё почтение, Ваше превосходительство.Иван Петрович, дома?

Шуба – у себя.

Павел Петрович – ничего, ничего, пожалуйте сюда. Что это у вас?

Шрейдер – бумаги для подписания. Здесь отношение в палату и рапорт управляющему.

Павел Петрович – что это? У вас же поля по краям бумаги не ровны. Да вы знаете, что за это может быть?

8

Шрейдер – я говорил об этом Ивану Ивановичу: он мне сказал, что министр не будет смотреть на эту мелочь.

Павел Петрович – мелочь? Ивану Ивановичу хорошо так говорить. Да я сам тоже думаю, что не будет он смотреть на эту мелочь. Ну, а вдруг посмотрит?

Шрейдер – можно переписать.

Павел Петрович – да, не успеешь уже переписать. Нет, не будет он заниматься этими пустяками. Может вообще, так только глазом пробежит не читая. Ну, а вдруг, вздумается: «Дай-ка посмотрю, велико ли место остаётся для полей?» Что тогда?

Шрейдер – я перепишу.

Павел Петрович – то-то. Ведь я с вами говорю, только потому, что вы учились в университете. С другими я бы и слов не стал тратить.

Шрейдер – я перепишу

Павел Петрович – Зачем? Не надо. Министр на это даже никогда не посмотрит, и не вспомнит даже про это! Ну а вдруг? Что тогда?

Шрейдер – я перепишу. (уходит)

  Павел Петрович – Видите, с кем приходиться работать. Эх, Александр Иванович, скольких трудов мне стоило привести всё это в порядок. Посмотрели бы вы, в каком виде я принял нынешнее место. Вообразите себе, что никто не умел правильно буквы написать. Смотришь: иной в одной строке пишет: «си», а в другой: «ятельству». Словом ужас. А сейчас, вот возьмите бумагу: душа радуется, дух торжествует!

Александр Иванович – да, можно сказать, что чины вам кровью и потом достались.

Павел Петрович – именно потом и кровью. Характер у меня такой! Мне бы только одного хотелось – орденок на шею. А вас буду просить, АлександрИванович, этак при случае, мимоходом, намекните его высокопревосходительству: что мол, у Бурдюкова в канцелярии такой порядок, какой редко где встретишь.

9

Александр Иванович -  с большим удовольствием, Иван Петрович

Шуба -  если только представится случай.

СЦЕНА 4

СЦЕНА

  Садятся.

Марфа –   ведь вот свободное время. Барин ушёл, чего бы кажется лучше,- нет, сейчас придёт этот чёрт дворецкий.

Голос дворецкого – ну что за наказание: 10 человек в доме и хоть бы один, что-нибудь прибрал. Побоялись бы хоть совести своей, коли бога не боитесь. (выходит) Ведь ковры до сих пор не выколочены. А ты, Марфуша, пример другим должны бы дать, а ты спишь с утра до вечера.

Марфа – да что ж я, не человек? Уже и заснуть нельзя?

Дворецкий – да, кто ж против этого? Почему же не заснуть? Но ведь не весь же день спать. Ну, вот хотя бы ты, Дуняша! Ведь у тебя работы – всего 2-3 подсвечника вычистить. Ну, вот что ты тут маешься?

Дуняша – я не маюсь, я между прочем, работаю с утра до вечера и никакой благодарности от вас Лаврентий Павлович! (Дуняша уходит)

А тебе, Глафира, подзатыльник требуется? Каждый человек должен знать свой долг. Уж коли ты слуга, так служи, а не важничай. Вот я бы сейчас сказал: «Я не дворецкий, а генерал». Так мне на это всякий скажет: «Нет, врёшь, ты дворецкий, а не генерал. Твоя обязанность смотреть за домом, за порядком, за поведением слуг». Это вам не бонжур, коман ву франсе.  (Глафира бросает щётку и уходит) Ага! Вот мы какие важные! 

Входит Агафья забыла мешок

Агафья Гавриловна! Мое почтение, с большим удовольствием вижу вас.

14

Агафья – не беспокойтесь, Лаврентий Павлович, я зашла к вам только на минуту.

Дворецкий – и очень хорошо сделали. Пожалуйте, садитесь.

Агафья – скажите, ведь вы знаете что-нибудь о бале, который на днях затевается?

Дворецкий – а как же, конечно. Ну, натурально бал или как принято говорить вечеринка. Конечно, будут угощения, танцы и тому прочие подобные удовольствия.

Агафья – непременно, непременно буду. Я только лишь зашла за тем, чтобы узнать будете ли вы?

Дворецкий – конечно буду, Агафья Гавриловна, и вообще общество у нас будет хорошее. Не могу сказать точно, но слышал, что будет камердинер графа Толстогуба. Буфетчик и кучера князя Брюховецкого, и горничная княгини Шлепохвостовой. Так же будут некоторые чиновники.

Агафья – одно мне только очень не нравится, что будут кучера. От них всегда такой запах. И вообще они такие необразованные невежи.

Дворецкий – позвольте вам доложить Агафья Гавриловна, что кучера кучерам рознь. Конечно, так как они неотлучно находятся при лошадях, и иногда пардон, за ними подчищают, то конечно, натурально, от них иногда воняет навозом. Всё это так. Но, однако, согласитесь, что есть такие кучера, которые хотя и кучера, но больше конюхи, чем кучера. А их должность состоит в том, чтобы отпускать овёс, и следить, если провинился форейтор или кучер.

Агафья – как вы хорошо говорите, Лаврентий Павлович, я всегда вас так заслушиваюсь.

Дворецкий – да, ну что вы. Конечно, не всякий человек имеет так сказать дар слова. У других бывает иногда, и косноязычие или другие подобные случаи, что впрочем, происходит от натуры. (поцелуй)

Агафья –  знаете что, Лаврентий Павлович?

Дворецкий – что?

15

Агафья – ничего! (Бьёт мешком по голове и уходит)

ДЕЙСТВИЕ

Перед занавесом

А.И. – Господа, я так волнуюсь.Сейчас иду с докладом домой к его превосходительству. Ну, он то, ничего, пожурит и простит. А вот его жена. У нас в департаменте её все боятся. Дама со связями. Бывало, приедет к мужу, всех выстроит, и такого нагоняя даст, что люстры дрожат. Утром шёл дождь и я надел старый плащ, и теперь не знаю, как и показаться. У них наверно даже прислуга побрезгует брать в руки такой плащ, чтобы повесить в прихожей. На улице никого не было, вдруг подъехала карета, лакей отворил дверцу и выпорхнула она, как птичка. Взглянула на меня, прищурилась и вошла в дом.  Господи, боже мой, что это был за взгляд, и зачем она приехала домой к нашему директору?  Кажется, она не узнала меня, да и сам я прижался к стене, потому что плащ мой был очень запачкан и притом старого фасона. Вот что теперь делать? Директор не терпит, когда подчинённые опаздывают. А что тут сделаешь. Пойду.

Выходит Жеребцова

Не знали? Она доводится родной тёткой мне и моему брату. И мы извольте видеть, её ближайшие наследники. Кроме того, ещё есть сестра Мария, что вышла за генерала Повалищева. Вот оно куды пошло.

Выходит Мария

Мария – и вот этот брат, мошенник, - а он по этой части хоть к чёрту в дядьки годится, - вот он и подъехал к тётке: «Вы мол, тётушка, уже прожили, слава богу, 70 лет; где уж вам в таких преклонных годах заниматься самой хозяйством: давайте я буду всем управлять». И переехал к ней в дом, живёт и всем распоряжается, как настоящий хозяин. Подмечайте!

Пролётов – Подмечаю

Бурдюков – и вот занемогает тётушка, а от чего – бог знает:

Жеребцова – бог всё знает

Бурдюков - может быть, он сам и ей чего-нибудь подсунул

Мария – чего подсунул?

Бурдюков – не знаю чего. А только когда я приехал, меня встречает брат весь в слезах: «Ну, говорит, братец, навеки мы с тобой несчастные, благодетельница наша… того»

Жеребцова – что того?

Бурдюков – ну,что-что,отдала богу душу

Мария – нет, она пока ещё была при смерти.

21

Жеребцова – кто?

Бурдюков – кто, кто.Вы тётушка были при смерти. Я вхожу, она стоит на карачках и только глазами хлопает. Я подступаю поближе. «Ну, говорю, тётушка, все мы смертны, и не угодно ли вам заблаговременно сделать какое-нибудь распоряжение»

Пролётов – а что тётушка?

Бурдюков – а тётушка отвечает…

Жеребцова – э… э… э

Мария – а этот подлец – мой брат, стоит возле кровати и говорит: «Это, мол тётушка так объясняет, что она уже распорядилась»

Бурдюков – я подступаю поближе: «Позвольте узнать, говорю, тётушка, что это за распоряжение?» а она опять отвечает…

Жеребцова – э… э… э

Бурдюков – а этот подлец опять за своё: «Это - мол тётушка говорит, что все распоряжения находятся в духовном завещании»

  Жеребцова – в духовном завещании

Пролётов – ну а духовное завещание распечатали?

Бурдюков – конечно распечатали. После похорон, собрались свидетели и распечатали.

Пролётов – и что там было написано?

Бурдюков – а вот что

Жеребцова – Завещание.Племяннику моему, Павлу Петровичу  Бурдюкову  оставляю во владение родовое  имение моё в Устюжском уезде. Пятьсот ревизских душ, угодья и прочее.

Бурдюков – вон оно куды пошло!

Жеребцова - Племяннице моей, Марии Петровне Повалищевой, урождённой Бурдюковой, оставляю деревню и сто душ. Племяннику моему Хрисанфию

22

Петровичу Бурдюкову, на память обо мне завещаю: (пауза) три штаметовые юбки, и всю рухлядь в амбаре, как-то: пуховика два, посуду фаянсовую, простыни, и чепцы.

Бурдюков – и там ещё чёрт знает какое тряпьё. Я вас спрашиваю, зачем мне эти штаметовые юбки? Что я с ними буду делать?

Пролётов – а покойница собственноручно подписалась?

Жеребцова – а кто покойница?

Бурдюков – Вы, тётушка. То-то и оно, что подписалась. Да как-то странно. Покойницу звали Евдокия, а она нацарапала такую дрянь, что и разобрать нельзя.

Все – как так?

Бурдюков – покойницу звали Евдокия, а она написала «Обмакни». Что ж это за имя такое, Обмакни?

Пролётов – как же вы намерены поступать теперь

Бурдюков – я уже подал прошение об уничтожении завещания

Мария – как об уничтожении?

Бурдюков – потому что подпись ложная. Пусть они не врут: покойницу звали Евдокия, а не Обмакни.

Пролётов – вы не волнуйтесь. Я сейчас напишу записку одному знакомому секретарю. А вы достаньте мне копию завещания. Мы это дело быстро обделаем.

Мария – ах, вот как?Бог шельму метит. Бог всё видит. Пойдёмте тётушка.

Жеребцова – куды?

Мария – туды, тётушка! Мы найдём правду в другом месте. (уходят)

Бурдюков – несказанно, обязан вам. А в которые двери нужно выходить – в те или в эти?

Пролётов – (пишет) в те

23

Бурдюков – до свидания. Как вас, я всё позабываю.

Пролётов – Александр Иванович

Бурдюков – Ну, прощайте, Александр Иванович, (уходит)

САШКА – там приехал этот

Пролётов – кто этот?

Сашка – ну этот, чёрт рогатый. Облаял меня на чём свет стоит.

Пролётов – Собачкин что ли?

Сашка – ну да

Пролётов – не принимать. Скажи, что меня нет дома.

Бурдюков возвращается - а в которые двери выходить, в те или в эти?

Пролётов –   в те! (уходит) Неожиданный клад, подарок судьбы. Странно сказать, а в душе чувствуешь такое неизъяснимое удовольствие, как будто министр поцеловал при всех чиновниках.

Бурдюков – а в которые двери выходить?

Пролётов –  в те! (уходит) Ну, ничего, наконец, и на нашу улицу пришло веселье. Как я сяду играть, так ты будешь подплясывать. А уж как сенатских то музыкантов наберу оркестр, так ты так запляшешь, что всю жизнь не отдохнут у тебя бока. Сашка, где стол, где все бумаги?

САШКА – там Шрейдер вас дожидается, уж полчаса как сидит

Пролётов – где дожидается?

Сашка – у вас в кабинете

Пролётов – а раньше ты не могла доложить, дурында деревенская.

  Музыка, ширмы.

  7 СЦЕНА

Марья Петровна  – слушай, Миша, я давно хотела с тобою переговорить. Тебе нужно переменить службу. Ты должен служить по военной части.

24

Миша – что вы, маменька, как, по военной.

Марья Петровна – ну, а что ж ты так изумился?

Миша – Помилуйте, да разве вы не знаете, что нужно начинать с юнкеров?

Марья Петровна – ну, послужишь год юнкером, а потом произведут в офицеры.

Миша – да что вы нашли во мне военного? И фигура моя совершенно не военная. А как надену юнкерский мундир с короткими хвостиками – так при моём росте совестно даже будет смотреть.

Марья Петровна – произведут в офицеры, будешь носить мундир с длинными фалдами. К тому же это и лучше, что ты высокий. Скорее пойдёт производство.

Миша – но мне год, всего год осталось служить до коллежского асессора. Я уже, как два года в чине титулярного советника.

Марья Петровна – перестань, перестань! Это слово «титулярный» тиранит мои уши. Я хочу, чтобы мой сын служил в гвардии.

Миша – маменька, рассмотрите меня хорошенько: меня ещё в школе жирафом звали. А в военной службе нужно, чтобы и на лошади лихо ездил, и голос имел звонкий и вообще.

Марья Петровна – приобретёшь, всё приобретёшь. Я хочу, чтобы ты непременно служил; на это есть очень важная причина.

Миша – да какая же причина?

Марья Петровна – важная

Миша –  да какая важная?

Марья Петровна – такая причина. Я даже не знаю, поймёшь ли ты меня хорошенько. Губомазова… (Появляется Губомазова)

Губомазова - Здрасьте!

Марья Петровна - Ой! Наталья Андреевна! (целуются) так вот, эта дура, третьего дня у Рогожинских и говорит.

25

Губомазова – я очень рада, что на придворных балах не пускают штатских. Это всё такой мовё жёр. Я очень рада, что мой Алесис не носит этого скверного фрака.

Марья Петровна – и всё это она произнесла с таким жеманством.

Губомазова – с каким жеманством?

Марья Петровна – с таким, и с таким тоном, что право я не знаю, что бы я сделала с ней.

Губомазова – ачто такое?

Марья Петровна –  Эта противная мерзавка, на каждом углу трезвонит, что её сын служит в гвардии.

Миша – так в этом вся причина?

Дамы вместе– да!

Марья Петровна – да, я хочу, чтобы мой сын тоже служил в гвардии и был бы на всех придворных балах.Да! И пусть она треснет от досады, но мой сын будет, будет в гвардии. И чтобы я позволила всякой мерзавке…

Губомазова – ачто такое?

Марья Петровна – надуваться передо мной и задирать и без того свой курносый нос. Нет, уж вот этого, никогда не будет, Наталья Андреевна

Губомазова – Марья Петровна

Марья Петровна – Наталья Андреевна (несколько раз)

Миша – хорошо, если вы это требуете, я перейду в военную службу. Только право, мне будет самому смешно, когда я увижу себя в мундире.

Марья Петровна – ну уж, по крайней мере, гораздо благородней этого фрачишки. Теперь второе. Я хочу женить тебя.

Миша – как? одним разом переменить службу и жениться?

Марья Петровна – а что, как будто нельзя переменить службу и жениться.

Миша – да я не хочу жениться.

26

Марья Петровна – захочешь, если только узнаешь на ком. Словом я хочу женить тебя на княжне Шлепохвостовой.

Княжна  - не тверди, для чего я смотрю на тебя. И зачем и за что, полюбила тебя. В твоих чудных очах утоплю душу я, и до смерти любить, буду только тебя.

Миша – да она же дура первоклассная

Марья Петровна – вовсе и не первоклассная, а такая же, как все другие. Прекрасная девушка, вот только памяти нет: иной раз забывается, и говорит невпопад.

Княжна  – но это от рассеянности.

Миша – помилуйте, маменька, женитьба – это дело сердечное: а как же душа, маменька

Марья Петровна – так! Я как-будто предчувствовала. Это всё новые идеи! Перестань либеральничать, тебе это не идёт.

Миша – ах, маменька, ну когда и в чём я был непослушен вам? Мне уже скоро 30 лет, а я как дитя покорен вам во всём. Вы мне велите ехать туда, куда мне смерть не охота ехать, и я еду. Вы мне приказываете потереться в передней такого-то, и я трусь в передней такого-то, хотя мне это вовсе не по сердцу. Вы мне приказываете танцевать на балах, хотя все смеются над моей фигурой. И я танцую. При этом вы мне всякий раз колете глаза новыми идеями. Не проходит и минуты, чтобы вы не называли меня либералом. Поймите, это больно, это больно.

Марья Петровна – пожалуйста, не говори этого. Будто я не знаю, что ты либерал. Я даже знаю, кто тебе всё это внушает.

Миша - кто

Марья Петровна –  всё этот скверный Собачкин. (Вылезает Собачкин) Отвратительный человек, и больше ничего. Да если бы ты только знал, что он разнес про меня. (Собачкин шепчет Губомазовой) я три месяца от стыда не могла из дома выйти. Что будто у меня вместо свечей подаютсальные огарки и по целым неделям не выбивают в комнатах ковры. Я неделю была

27

 больна, я не знаю, как вообще перенесла всё это. Я сказала ему, чтоб он не смела мне и на глаза показываться. (Собачкина исчезает) А ты одним только можешь оправдать себя, если без всякого упорства сделаешь княжне декларасион

Княжна - сегодня же.

Миша – Маменька,позвольте мне хотя бы здесь иметь свой голос. Вы не спросили ещё меня. А если я влюблён в другую?

Княжна – в другую? (переодевается) вот – другая!

Марья Петровна – а вот это признаюсь, для меня новость. И кто ж такая эта другая?  

Миша – ах, маменька, – это ангел

Ангел - ангел и лицом и душой

Марья Петровна – а кто отец её?

Ангел – Александр Александрович Одосимов

Марья Петровна – и что, он богатый человек?

Миша – редкий, удивительный человек

Марья Петровна – и богатый?

Ангел – да как вам сказать.

Миша - Но таких душевных достоинств и на свете нет.

Марья Петровна – да чин-то у него, какой, состояние, имущество?

Миша – я понимаю, маменька, чего вы хотите. Но позвольте и мне по этому поводу сказать откровенно. Монолог несчастного сына. Ведь теперь, может быть, во всей России нет жениха, который бы не искал богатой невесты. Всякий хочет поправить свои дела и это справедливо, когда бедный человек, которому не повезло на службе, ищет богатую невесту. Но справедлив ли богатый человек, если тоже будет искать богатых невест? Ведь это всё равно что поверх шубы надеть шинель, когда и без того жарко. Когда эта шинель,

28

 может прикрыть чьи-нибудь бедные плечи. Хватит, маменька, довольно о деньгах!

Марья Петровна –  больше я это не в силах слушать. Всё знаю, всё: влюбился в потаскушку, дочь какого-нибудь курьера, которая занимается публичным ремеслом. Отец – пьяница, мать – стряпуха, родня – служащие по питейной части. И я должна всё это терпеть от родного сына, для которого я не щадила жизни? Нет, я не переживу этого.

Губомазова – переживёте. 

Марья Петровна – Да я не знаю, проживу ли я до вечера.

Миша – маменька, успокойтесь, вы сами создаёте для себя такую нервную обстановку

Марья Петровна - Так. Что это?

Губомазова – а что такое?

Марья Петровна – мне дурно,у меня кружится голова. Я знаю, во всём виноват этот Собачкин. Как только земля носит эту чуму.

Горничная – Собачкин приехал

Марья Петровна – как Собачкин? Отказать, отказать. Чтоб духу его здесь не было. (все утыкаются в стол кроме сына и Марьи Петровны)

СЦЕНА

Собачкин вылезает из под стола – Марья Петровна, извините великодушно, что так давно не был. Ей-богу, никак не мог. Поверить не можете, столько дел. Знал, что будете гневаться. Здравствуй, Миша, как ты?

Марья Петровна – нет, у меня просто слов нет. Каков? И ещё извиняется, что давно не был.

Собачкин – как я рад, что судя по лицу, вы так свежи и здоровы. Я приехал рассказать вам один преинтересный анекдот.

Марья Петровна – я не охотница до анекдотов.

Собачкин – об Наталье Андреевне Губомазовой

29

Губомазова – (оживает) а что такое?

Марья Петровна – как об Наталье Андреевне? Это наверно недавно случилось

Собачкин – на днях

Марья Петровна – а что такое?

Собачкин – а знаете, что она сама сечёт девок своих?

Марья Петровна – нет, что вы говорите. Какой срам, возможно ли это?

Собачкин – позвольте рассказать?

Все - рассказывайте, рассказывайте, рассказывайте!

Собачкин - Как-то раз, велит она виноватой девушке лечь, как следует, на кровать, а сама зачем-то вышла из комнаты

Все – зачем?

Не помню зачем, кажется за розгами. В это время девушка встаёт и тоже выходит зачем-то из комнаты.

Все – зачем?

Собачкин - Это я тоже не помню зачем. На её место приходит этот, нет, не этот, другой. Да, вот этот. Натальи Андреевны муж, ложится, засыпает. Является Наталья Андреевна, ну как следует с розгами, и велит одной девушке сесть ему на ноги. Накрыла простынёй и высекла мужа.

Марья Петровна – и как же я до сих пор об этом не знала? Я вам скажу по секрету, что я всегда была уверена, что она в состоянии это сделать.

Собачкин – натурально. Представьте, примерная жена, сидит дома, занимается воспитанием детей, сама учит их по-аглицки! А сечёт мужа всякий день, как кошку.

Губомазова – это что ж такое? Ноги больше не будет в этом доме. Прощайте, Марья Петровна!

 

30

Марья Петровна – Наталья Андреевна! (Целуются) Котик,домой. (утаскивает мужа за собой)

Собачкин – какмне жаль, что не смогу погостить у вас подоле.

Марья Петровна – куда же вы, Андрей Кондратьевич? Я всегда привыкла видеть вас, как друга нашего дома, останьтесь. (целует руку) Мне ещё кое о чём надо с вами переговорить. Миша, оставь нас. (Миша под стол). Я нарочно услала сына, чтобы переговорить с вами наедине. Скажите, вы верно знаете: есть какой-то Александр Александрович Одосимов.

Собачкин – Одосимов, Одосимов, Одосимов, -  есть где-то какой-то Одосимов, - я могу узнать.

Марья Петровна – пожалуйста! Вообразите, вышла одна смешная история. Вы мне сделаете большое одолжение.

Собачкин – вам стоит только приказать. Для вас я готов на всё.

Марья Петровна – вот в чём дело. Миша влюбился. Точнее не влюбился, а просто зашло ему в голову эдакое сумасбродство.

Ангел – я не сумасбродство

Марья Петровна - (подзатыльник ангелу) Словом он бредит дочерью этого Одосимова, и воображает, что она совершенная доброта и невинность.

Ангел – да я невинность

Марья Петровна –  Молчать!Теперь всякая козявка чуть вылезет и думает, что она аристократка. (заталкивает под стол) так вот, Вы я знаю, нравитесь женщинам.

Собачкин – это почему вы так думаете? А впрочем, Вообразите, весной, по вскрытии Невы, всегда находят две, три утонувшие женщины. А я не ввязываюсь. Молчу. Потому что в такую историю впутаешься. Ну, Любят, любят. А за что? Лицом не то, чтобы очень…

Марья Петровна – да полно, будто вы сами не знаете, что хорош. Послушайте, с вашей наружностью можно это сделать. Миша влюблён, да так, что воображает, будто она совершенная доброта

31

Ангел – добротаи невинность

Марь Петровна –  (предлагает ангела Собачкину) так вот: нельзя ли, как-нибудь, представить её ну не в том виде, ну что называется, - немножко замарать. Нужно чтобы по городу разнеслись слухи, что вы с нею в любовной связи. Ичтобы потом это дошлодо моего сына. Как думаете, сойдёт она от вас с ума?

Собачкин – (смотрит на ангела) сойдёт. Со мной и не такие истории бывали. Сойдёт. Но…

Марья Петровна – что но, разве это для вас будет трудно?

Собачкин – да нет, я с удовольствием. Но понимаете, все эти влюблённые… у них разные ребячества в голове. То пистолеты, то яды, то чёрт знает что такое… и потом в хорошем обществе это не принято.

Марья Петровна – положитесь на меня, я не допущу сына до этого.

Собачкин  – Марья Петровна, Вы может быть подумаете бог знает что, но вот хорошо, что вспомнил. Займите мне на самое кратчайшее время тысячи две. (выворачивае