Астральные нападения, энергетические удары и порча. Как они видны во снах?

Вещие сны «Порча» (из отчета № 22–71).

Я стояла на пороге питерской квартиры. Как же я люблю этот город!

Прихожая, больше похожая на стандартную комнату типовых панельных домов, могла бы вместить в себя огромную гардеробную. Но нет, свободное пространство было декорировано винтажным зеркалом и вешалкой – подставкой, наполненной тростями и зонтами. Да, все в этом доме сделано дорого и со вкусом.

Полина вышла мне навстречу:

– О! Кто к нам приехал!

Мы обнялись и поцеловались по-приятельски. Я ожидала, что вслед за мной пройдут и все остальные, но оказалось, что позади меня никого нет.

«Куда они запропастились?» – подумала я, глядя на входную дверь. Муж и дети, видимо, застряли на лестнице. Странно, что я не заметила, когда они «отцепились» от нашего гуська.

Когда повернулась, чтобы продолжить разговор с Полиной, ее тоже не оказалось.

Дверь передней была распахнута настежь. Холл, обычно заполненный детьми и домочадцами, пустовал. Вместо дверей в другие комнаты все проемы были прикрыты занавесками. Настороженно – из-за неприятного предчувствия – я медленно с опаской шагнула за порог, всем телом чувствуя состояние некоего перехода. В то же мгновенье на меня подул, нет, лучше сказать – налетел ветер. Приятный, освежающий, порывистый, но… откуда ему взяться?

Он подействовал на меня, как ушат холодной воды на спящего мертвецким сном. Я очнулась, сознание стало необычайно ясным и четким. Я слышала каждый шорох, видела даже пылинки, пролетающие перед моим лицом, словно смотрела на них под лупой. И поняла, что все ЗНАЮ…

Я стала осматриваться вокруг. Вся до мелочей знакомая мне квартира поменяла облик. Вместо привычного интерьера везде висели уродливые старые и грязные занавески: на дверях, окнах, стенах.

«Полина сошла с ума, – подумала я. – Как можно такой дорогой декор сменить на эти дешевые тряпки? Что вообще происходит?»

Знание пришло само по себе, как обычно бывает в таких случаях.

– А-а-а… – Я поняла, она «отгораживается» от всех этими занавесками, прячется…

Да, в последнее время на Полину и ее мужа навалилась глыба проблем. Нет, даже не глыба, а каменный монолит, и упал он прямо поперек их дороги.

Они пошли ва-банк, но затея провалилась. Сама Полина никогда не работала, но муж с ней советовался, и вместе они решили бизнес мужа продать за место в совете директоров какой-то новой инвестиционной группы.

На кон они поставили достаток, карьеру, привычное благополучие и возможности… Рискнули почти всем, что у них было! И все зря. Не просто зря. Ситуация усугубляется с каждым днем все больше и больше. Но Полина почему-то решила, что есть виновник, нарушивший их незыблемую уверенность и стабильность, к которым они так привыкли, что не могли поверить в отвернувшуюся от них Фортуну, повернувшую колесо удачи в обратную сторону.

Кто-то сглазил, кто-то позавидовал…

Теперь она несет с восточных лавок какие-то тарелки, снимающие порчу. Ведет знахарей, целителей, гадалок в дом. Короче, не дом, а какой-то дурдом.

Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове. В этот момент я подошла к занавеске, прикрывавшей дверь в кухню… В очередной раз дунул ветер, и тряпку, некрасивую, растянутую, с премерзким рисунком, приподняло. Когда я увидела, что за ней происходит, мне стало не по себе.

Полина стояла ко мне спиной и помешивала варево в огромной кастрюле, больше походившей на выварку. Вонючая гнилостная жижа булькала под черпаком и в движении закручивалась, образуя собой воронку. Полина старательно подсыпала в нее какой-то порошок и не останавливалась ни на минуту.

Я обомлела:

– Это она готовит нам обед?!

Ноги подкосились, я прислонилась к стене.

«Бесполезно выяснять такие отношения, надо просто уходить и постараться больше не общаться», – подумала я.

Все мои мысли и решения были ясными и четкими. Не было сомнения или чувства неуверенности, я рывком кинулась к дверям прихожей.

Возле входной двери сверху прямо передо мной стал спускаться паук. Черный как смоль, он тащился на такой же черной и плотной, словно жгут, паутине.

Скользя медленно взглядом по паутине, предчувствуя впереди нечто ужасающее, я поднимала глаза все выше и выше. Наконец увидела потолок, весь покрытый паучьими сетями. Все в паучьем гнезде действовали быстро и слаженно: сеть росла, пауки были все ближе к двери.

Не знаю, что мной двигало в тот момент, но я не попыталась сбежать. В руках появился секатор, и я стала кромсать паутину, которая по своей плотности больше походила на провода. В ярости, в гневе, в немыслимом бешенстве я перерезала все, что было в прихожей: все эти нити, жгуты, веревки, похожие на похоронные ленты. Пауки исчезли. Черные обрывки нитей паутины валялись на полу. Бросив секатор, я выбежала из квартиры и с невероятной скоростью пробежала два пролета вниз, выпорхнув, легкая и невесомая, как бабочка на улицу. В глаза ударил свет…

Я зажмурилась и… проснулась.

– Господи! Это был сон, просто сон! – прошептала я.

Было четыре часа утра, рассвет только заходился. Прошло минут тридцать, и я, не выдержав, разбудила мужа:

– Может, мы не поедем сегодня в Питер?

Он удивленно посмотрел на меня заспанными глазами:

– Давай не поедем, если не хочешь.

Я облегченно вздохнула и стала разбирать сумки, приготовленные в дорогу.