Начало. Небесная ткачиха и пастух

НАЧАЛО

Сначала были ян и инь, то есть свет и тьма, тепло и холод, сухость и влага. Затем то, что было светлое и легкое, поднялось вверх, а то, что было тяжелое и мутное, опустилось вниз. Небеса были созданы из легкого, а земля – из тяжелого. Теперь были ян и инь, активное и пассивное, мужское и женское. Из воздействия ян на инь произошли времена года, а времена года привели к появлению продуктов земли. Теплое истечение ян породило огонь, а самые легкие части огня образовали солнце. Истечение инь создало воду, и самые легкие части воды образовали луну. Солнце, воздействуя на луну, создало звезды. Небеса стали украшены солнцем, луной и звездами, а земля получила реки, дождь и пыль. И ян, соединившись с инь, – принцип, который выше, соединившись с принципом, который ниже, – произвели все живые существа, все вещи. Сила, которая есть ян, восприимчивость, которая есть инь, к которым ничего нельзя добавить или отнять, в этих двух принципах заключается ВСЕ.

Так повествуют мудрецы в умных трактатах. Но люди говорят, что до того, как ян и инь были разделены, появился Паньгу, человек. У него были стамеска и молоток[37]. Он имел рога, которые выступали из его лба, и клыки, выступавшие из его челюстей. Он рос каждый день, который жил на свете, – восемнадцать тысяч лет он вырастал на шесть футов каждый день. Ничего не было, когда во вселенной появился Паньгу, но с помощью стамески и молотка он создал все сущее. Он вырубил основания для гор, он выкопал котлованы для морей и русла для рек, он выровнял места для долин. И такой похвальной работой Паньгу занимался восемнадцать тысяч лет.

Его посещали дракон, единорог, черепаха и феникс – четыре благосклонно настроенных существа. Дракон – глава всех зверей, потому что больше всех наполнен принципом Ян: он больше, чем большой, меньше, чем маленький, выше, чем высокий, ниже, чем низкий. Когда он выдыхает воздух, его дыхание превращается в облако, на котором он может полететь на небеса. Его туловище пяти цветов, и он обладает жемчужиной, которая есть сущность луны и амулет против огня. Он может становиться видимым и невидимым; весной он поднимается в облака, а осенью остается в воде. Единорог силен телом и исключительно добродетелен духом, он совмещает в себе принципы ян и инь. Он не ест живых растений и никогда не ступает по зеленой траве. Черепаха – наиболее милосердное из созданий; она хранит тайны жизни и смерти и может своим дыханием создавать облака и колдовские замки. Феникс – глава всех птиц; его цвет – смешение пяти цветов, а его крик – гармония пяти нот; он плещется в чистой воде, текущей с гор Куньлунь, а ночью отдыхает в пещере Тан.

Но, несмотря на уважение и благосклонность дракона, единорога, черепахи и феникса, Паньгу поместил солнце и луну неправильно. Солнце и луна опустились в море, и мир остался без светил. Паньгу отправился в глубины; он вытянул руки, чтобы показать, куда им следует двигаться, и трижды повторил мощные заклинания. И тогда солнце и луна переместились на места, где им надлежало быть, и вселенная возрадовалась воцарившейся гармонии.

Но создание вселенной не было завершено, пока сам Паньгу не погиб; он умер после восемнадцати тысяч лет неустанного труда молотком и стамеской. И тогда его дыхание стало ветром и облаками, борода – светящимися небесными созвездиями, голос – громом, конечности – четырьмя частями света. Его голова стала горами, плоть – почвой, кровь – реками; его кожа и волосы стали травами и деревьями, а зубы, кости и костный мозг – металлами, скалами и драгоценными камнями. Но и тогда вселенная не стала завершенным творением: Паньгу построил мир из пятидесяти одного яруса, выделив тридцать три яруса небесам, восемнадцать ярусов – земле. Но он оставил большую дыру в дне мира, и в смутные времена мужчины и женщины проваливаются в нее. Женщина по имени Ну Ку нашла камень, который хорошо закрывает дыру. Правильно уложив его, она закрыла пустоту, тем самым завершив процесс сотворения мира.

НЕБЕСНАЯ ТКАЧИХА И ПАСТУХ

Ее величественный отец, Солнце, хотел бы видеть Чжинюй гуляющей в прекрасных небесных садах или проводящей время в великолепных небесных дворцах, но девушка не отходила от своего ткацкого станка. Днями напролет она сидела у небесной реки и ткала бесконечные нити.

Солнце решило, что, если выдать девушку замуж, она перестанет быть рабой ткацкого станка. Оно подумало, что, когда у нее появится муж, это отвлечет ее от работы и хотя бы немного умерит пыл. Поэтому он объявил, что благосклонно рассмотрит предложения, касающиеся замужества его дочери Чжинюй. Юноша, живший на другом берегу небесной реки, привлек августейшее внимание отца девушки. Это был пастух Ньюлан; он был молод и обладал множеством достоинств, иначе говоря, должен был составить превосходную пару Чжинюй[38].

Они стали мужем и женой – ткачиха и пастух; это событие праздновалось во дворце Солнца. Все, казалось, благоприятствовало этому союзу, и небеса были расцвечены красиво, как летящий фазан. Гости пили сладкую небесную росу, которая делает того, кто пьет ее, умнее и сообразительнее. Солнце, небесная ткачиха, пастух и гости пели песню, в которой говорилось: «Солнце и Луна постоянны, звезды и другие небесные тела имеют свой путь; четыре времени года сменяют друг друга. Как восприимчиво все вокруг к гармонии, которая установилась на небесах!» Величественное Солнце считало, что после этой торжественной свадьбы дочь умерит свое рвение и станет больше отдыхать.

Но только Чжинюй ни в чем не знала меры: ни в работе, ни в развлечениях. Она больше не работала у ткацкого станка; она вообще перестала уделять внимание своим обязанностям. Вместе с молодым супругом она целыми днями играла и развлекалась, на небесах ночами напролет звучала музыка. Гармония небес нарушилась, и это не могло не отразиться на земле. Отец призвал к себе Чжинюй и указал на прискорбные последствия ее бездумного времяпрепровождения. Но, несмотря ни на что, небесная ткачиха отказалась вернуться к своему станку.

Тогда отец решил разлучить пару, чье соединение повлекло за собой столь непредсказуемые последствия. Он приказал невинному Ньюлану отправляться на другой берег небесной реки и продолжить выполнение своих пастушеских обязанностей. А Чжинюй он велел оставаться на своем берегу реки. И все же отец сжалился над дочерью и зятем. Он позволил им проводить вместе один день и одну ночь в году. Каждый год седьмого числа седьмого месяца они могли переходить реку и быть вместе. А мост, по которому они могли перейти реку, в этот день образовывали мириады сорок. Каждая сорока держалась клювом за хвостовое оперение сороки, находившейся впереди нее, и таким образом образовывалось непрерывное полотно моста. По этому мосту ткачиха переходила туда, где ждал ее пастух.

Все дни небесная ткачиха сидела у ткацкого станка и работала – к ней вернулось усердие. Ее отец не мог нарадоваться, глядя на нее. Но только ни одно существо на земле или на небесах не было таким одиноким, как эта девушка. Пастух прилежно пас своих волов, но его сердце было переполнено горечью одиночества и тоской. Дни, сменявшие друг друга, были одинаково безрадостны для обоих молодых людей. Но приближалось время, когда они смогут перейти реку по сорочьему мосту и быть вместе. И великий страх закрадывался в сердца юноши и девушки. Они боялись, что пойдет дождь. Небесная река была очень полноводна, и одной капли дождя было достаточно, чтобы она вышла из берегов и разлилась. В случае наводнения сороки не смогут перекрыть расстояние, разделявшее молодых супругов.

Годы разлуки шли, и ни разу дождь не пошел. Сороки всегда слетались вовремя. Та, что позади, хватала клювом хвостовое оперение той, что впереди, и появлялся мост, по которому жена могла перейти туда, где ждал ее муж. Она шла по мосту, и сердце ее трепетало, как крылья сорок. Супруги нежно обнимали друг друга и повторяли клятвы любви и верности. Потом Чжинюй возвращалась к ткацкому станку, а сороки улетали, чтобы вновь вернуться через год.

А люди на земле истово молились, чтобы ни одна капля дождя не упала и не разлилась небесная река. Они возносят такие молитвы каждый год, когда приближается седьмой день седьмого месяца, и радуются, когда дождя нет и они могут видеть собственными глазами, как собираются мириады сорок. Иногда силы зла оказываются сильнее, и тогда сороки не прилетают, чтобы построить мост. И Чжинюй рыдает у своего ткацкого станка, а Ньюлан плачет, погоняя волов у небесной реки.

ЯПОНСКАЯ МИФОЛОГИЯ