А доберманы до сих пор есть? Как зовут?

Дюк‑Дюфер и Дюк де Глюк. Они сейчас с родителями живут. У одного, когда я начала гастролировать, даже сделала татуировку в виде надписи «Глюкоза». В общем, у меня просто были собаки, и Макс сказал: «Если у тебя есть собаки, давай нарисуем тебе собак».

 

Там есть в клипе еще какое‑то неожиданное пересечение с «Убить Билла» Тарантино.

Могу сказать, что сначала вышел мой клип, а потом вышел Тарантино. Я не говорю, конечно, что у нас Тарантино что‑то взял – просто иногда оно сходится.

 

Какие‑нибудь курьезы или смешные истории связаны с этой песней?

Я всегда выступала с кучей невест, и у фанатов начинались судороги: с кем фотографироваться? Мое лицо тогда еще не особо запомнили. Делали по тысяче фотографий – и уже дома разбирались, где настоящая Глюкоза. Всегда была путаница.

А однажды я выступала с Дюком в Кремле… И там началась тема, что убежала собака; передали по рациям, и ее стали по Кремлю искать. Кто‑то запустил такую мульку. Собака была со мной рядом в наморднике. Но я слышала по рации: «Ловите собаку! У Глюкозы убежала собака!»

 

Быстро стало понятно, что проект работает?

Я хочу вам сказать, что Глюкозу изначально в Москве никто не поддерживал. Все началось с Украины. Сначала все носом воротили – ну как оно у нас и бывает. У нас иногда не хватает этой смелости сделать первый шаг и поверить в продукт, который совершенно не в концепции сегодняшнего дня (зато, быть может, в концепции завтрашнего).

 

А как вы себя ощущали, когда ваши песни отовсюду зазвучали?

Сначала прикольно, но потом приходишь в школу – и все обсуждают, кто это поет, Агузарова или не Агузарова. Иногда хотелось крикнуть: «Да это я!» Но у нас были договоренности, и приходилось следовать им до конца.

 

А что было в школе, когда все узнали?

В школе… Ну вообще! Некоторые девочки обиделись, что я не рассказала.

 

Песня «Невеста» звучала у вас на свадьбе?

Ну я ее, конечно, пела. Ее пела, и потом мы пели вместе с Сердючкой «Жениха хотела». А еще у меня недавно вышел мой новый альбом «Транс‑форма», и многие тексты написал мой муж.[110] Как говорят, чакры какие‑то у человека открылись, видимо. Я стала музой. Всегда было интересно – а как это? А ты даже не можешь понять, как стала музой. Как, знаете, у художника… Господи, как ее… Наша русская, Надя или как ее звали?.. Гала!

 

У Сальвадора Дали.

Да, у Сальвадора Дали. Вот вроде смотришь и думаешь: «Какая она муза?!» А вот она ею была.

 

Интервью: Павел Гриншпун (2011)

 

 

Чай вдвоем

День рождения

 

Клип на «День рождения» хорошо смотрится в паре с «Жить нужно в кайф» Лады Дэнс – видно, как за десять лет изменился статус буржуазного образа жизни. У «Чая вдвоем» в чем‑то похожий антураж вечеринки – вертолет, стритбольная площадка, море, пляж, мотоцикл, – однако он уже нормализован. Здесь нет мечты, а есть обыденность: жить, может быть, и нужно в кайф, но не очень получается. Участники «Чай вдвоем», Денис Клявер и Стас Костюшкин, выглядели как инструкторы по фитнесу (или как парни из мужского стриптиза) и выразительно пели томные песни о разбитых сердцах. Так, наверное, могли бы звучать «Руки вверх!», созданные с расчетом на состоятельную московскую молодежь. Идеальные голые торсы, арэнбишная ласка в голосе, драматическое сопереживание в глазах – все тут было как будто нарочито, немного не всерьез (симптоматично, что самым первым продюсером «Чай вдвоем» еще в середине 1990‑х был Сергей Курехин). В следующем проекте Костюшкина, A‑Dessa, эта гипертрофированность окончательно превратится в комическую; а его партнер пойдет другой дорогой: помимо исполнения грустных песен про любовь Денис Клявер сыграл голос Виктора Цоя в недавнем фильме «Лето».

 

Денис Клявер

вокалист, автор песни

Нас со Стасом познакомили наши девушки. Они со мной учились в училище имени Мусоргского, были подружками и решили, что мы должны встретиться все вместе. Рассказали мне, что Стас большой и красивый. Я немного напрягся, потому что большим и красивым мог быть только я, – а ему про меня сказали то же самое. Поэтому мы очень воинственно встретились, сухо пожали друг другу руки. Ну а через пять минут уже разболтались – поняли, что станем близкими друзьями. Возникло желание что‑то сделать вдвоем; правда, было непонятно – что. С девушками мы в итоге расстались.

Название «Чай вдвоем» придумал Александр Ревзин – режиссер «Юрмалы», «Песни года» и кучи других телевизионных программ. Он был нашим первым и, по сути, единственным настоящим продюсером. Мы участвовали в конкурсе Виктора Резникова в 1995 году и назывались «Пилот». Но Саша нам сказал: «Что за идиотское название? Называйтесь либо “Чай вдвоем”, либо никак». Мы ответили: «Нам не нравится». Саша сказал: «Тогда вы не будете участвовать в конкурсе». И мы сказали: «Хорошо, нам уже нравится».

Есть яркие песни, они, как кусок меда, сладкие, приторные. Цепляешься за них моментально, но и надоедают быстро. А есть песни, которые выстреливают не сразу – но держатся в эфире в итоге дольше других. Такие песни надо уметь распробовать. Так было с «Днем рождения». Мы принесли ее на радио, и все сказали: «Ребята, что‑то с ней не так. Может, переделаете?» И никто ее не взял, кроме одной радиостанции, где программным директором была девушка, которой песня ужасно понравилась. Она сказала: «Вы даже себе не представляете, насколько точно вы попали прямо в девичье сердце». А девичьи сердца нам действительно знакомы. Мы ведь музыканты, да и как мужчины не последнее дерьмо – женщин очень любим, хорошо их чувствуем и относимся к ним с огромным уважением.

В творчестве важно вовремя сделать паузу, не перекормить зрителя. И сейчас у нас такая пауза. У каждого из нас есть свой проект, который ему сейчас интереснее. И я, и Стас – мы эклектичные музыкально. Я люблю и джаз, и рок, и поп – или вообще микс всего. Потому что невозможно скучно находиться в одном и том же состоянии. Я даже не могу все время ездить в машине, иногда хочется в метро спуститься. Мне надо постоянно все менять, единственное – с личной жизнью наконец разобрался. У моей жены есть бизнес Desperadoes Dogs – она одевает маленьких собачек в смешную симпатичную одежду. Я вписался, чтобы поддержать дело. К тому же у нас есть две собачки – они веселые и чудесные. Реальная расслабуха – наряжать их в платья и комбинезоны. Это мне тоже никогда не надоедает.

 

Интервью: Мария Тарнавская (2011)

 

Стас Костюшкин

вокалист, соавтор текста

С «Днем рождения» я был поставлен перед фактом – уже и музыка есть, и Диня еще и припев написал. И говорит: «Ну и придумай, что там было дальше, или до того, или как хочешь». По припеву было понятно, что что‑то произошло с барышней в ее день рождения: кто‑то не пришел, ей ничего не надо, лишь бы кто‑то все‑таки пришел. И я, как обычно, запарился придумывать, кто она такая, сколько ей лет, почему она страдает, кого она там ждет. А в тот момент у меня только начинался роман с моей будущей женой Юлькой: я был крайне в нее влюблен. И мне было очень легко прочувствовать атмосферу какого‑то одиночества и любовного томления, потому что Юля меня не совсем любила в тот момент – у нее был дурной вкус, и она больше любила Дениса. Я чувствовал себя очень одиноко и перелопатил свое одиночество в одиночество этой девочки, которая почему‑то плакала прямо на фольгу цветов. Но Юля мне в итоге досталась – потому что я боец.

Однажды была передача про «Чай вдвоем» и там говорили так: «Чтобы вам было понятнее, один – это сын Олейникова,[111] а второй – это тот, который пафосный». Но я, вообще‑то, не пафосный. Я достаточно замкнутый – но потом меня перещелкивает, и я становлюсь такой общительный, что от меня люди устают.

Мое атлетическое сложение – это в первую очередь образ жизни. Но учитывая, что я уроженец города Одесса и всю жизнь был заточен под то, чтобы что‑то кому‑то втюхать и продать, я в свое время подумал, что и себя бы тоже неплохо продать – и подороже. А для этого товар должен быть хорошим и красиво упакованным. И вот мне уже 40 лет, а я себя все втюхиваю и втюхиваю. А поесть я люблю: у меня даже есть сеть пышечных «Пышка da pudra». Это кармическая нагрузка: я занимаюсь спортом пять дней в неделю по три часа, так что имею право жрать, что хочу.

 

Интервью: Мария Тарнавская (2011)

 

 

Валерия

Часики

 

Весной 2003 года Валерия вернулась на сцену после болезненного развода с мужем‑продюсером Александром Шульгиным: их брак разрушился после многих лет домашнего насилия, их контракт был расторгнут по суду. И тогда, и сейчас это была вполне уникальная для российской эстрады история – в том числе и по своим последствиям: мужчина проиграл и через некоторое время сошел со сцены, а Валерия осталась. Ее новым продюсером, а потом и мужем стал Иосиф Пригожин – ученик Юрия Айзеншписа, который действовал схожими с наставником методами: не писал песен сам, но успешно находил их для своих артистов. Важной инновацией Пригожина стало то, что он сделал поп‑звезду еще и из самого себя – через постоянное присутствие в СМИ, через нарочито провокационные комментарии и обмен любезностями с коллегами, а также через политические заявления и инициативы: в феврале 2020 года продюсер даже обещал создать партию «Сильные женщины» – во главе, разумеется, с Валерией.

Что до творчества, то во второй части карьеры певицы было многое – вплоть до попытки прорыва на западный рынок в середине 2000‑х, но пожалуй, именно написанные Виктором Дробышем «Часики» максимально емко характеризуют ее творчество после перезапуска карьеры. Валерия нового века уже не занимается просвещением и не задает планку – теперь она скорее образцовая артистка «Песни года»; воплощение поп‑формата как формы понятной, эффектной и хорошо продаваемой.

 

Алла Перфилова (Валерия)

певица

«Часики» начались с того, что Виктор Дробыш наиграл мне по телефону мелодию припева. Он тогда часто ездил из Москвы в Финляндию и обратно – и вот уже в следующий визит у него появился припев, а поэтесса Лена Стюф написала потрясающие стихи истосковавшейся от одиночества женщины. Они облечены в легковесную форму – но на самом деле это очень серьезная песня, из нее совершенно спокойно мог получиться серьезный романс или баллада. И это можно сказать про все ее тексты для альбома «Страна любви» – они пронизаны смыслом и чувствами. Наверное, поэтому альбом и получился таким сильным. Вообще, во время работы над этой пластинкой мы были как одержимые. Все горели идеями, была атмосфера творческой влюбленности друг в друга. Это не только про наши отношения с Иосифом – потому что в тот момент их, можно сказать, еще и не было. Это было общее состояние какого‑то кайфа. Молния попала в нас всех и зарядила сумасшедшей энергией.

Песни альбома «Страна любви» всецело отражали мое состояние на тот момент времени. Они были по большей части позитивны – даже в лирических моментах с грустинкой все равно это были очень светлые песни. Я думаю, что «Часики», да и другие хиты с этой пластинки, по‑прежнему популярны и актуальны не только из‑за прекрасных мелодий и крутых аранжировок, но и потому что они были спеты мною в определенный момент времени. Мою историю – все, что со мной происходило в тот период, – знала вся страна, эти песни совпали со мной. Все‑таки очень важно, чтобы совпадал и музыкальный материал, и текст, и личная история. И мы совпали с «Часиками», совпали с песней «Была любовь» – текст для нее написал Анатолий Лопатин, который меня спросил: «Вот расскажи, о чем ты хочешь, чтобы был текст?» В демо она существовала на английском. Когда я ее услышала, то так взбудоражилась, это было что‑то невозможное… Я очень хотела эту песню. Ну и говорю: «Ну как о чем: была любовь, прошла». Они с Виктором [Дробышем] берут и практически эти самые слова кладут в размер песни – а на следующий день Анатолий приносит текст в идеально подходящей форме. И с этой песней мое возвращение и состоялось – на Премии «Муз‑ТВ» вместе со мной ее пел весь Олимпийский, и это, конечно, было круто. И «Часики» следом сделали свое дело.

Что касается британской истории – это, конечно, был совсем другой опыт, чем с «The Taiga Symphony»: все происходило на качественно новом уровне. Альбом создавался большой командой, базировавшейся в Лондоне; она занималась всем промо для продвижения пластинки. Было множество интервью и фотосессий – это была масштабная рекламная кампания. Когда я приезжала в Лондон, моей целью было в самые короткие сроки реализовать все поставленные задачи, чтобы скорее вернуться в Москву – потому что дома меня ждали дети. Я не могла возить их с собой, потому что они ходили в школу; у них была своя жизнь, я не могла ее ломать.

Но это было безумно интересно, потому что я встретила огромное количество замечательных людей, познакомилась с местной тусовкой, появлялась с Робином Гиббом на его мероприятиях. Это тоже был важный момент – мы записали кавер‑версию песни Bee Gees «Stayin’ Alive», передали Робину через его менеджера, он послушал и говорит: «Классная версия, мне очень нравится! Если хотите – выпускайте, я могу добавить буквально несколько бэков. Но вообще, не хочу мешать, потому что там уже всего хватает». Кроме того мы ездили в тур по Великобритании с группой Simply Red, отыграли с ними 13 концертов. Я будто бы снова стала новичком, как в первый раз выходила на сцену. Мне приходилось доказывать с нуля, что я что‑то могу. Это тоже очень бодрило.

Я не разделяю мнение, что в 1990‑е моя музыка была эстетской: просто в тот момент не получались хиты, поэтому моя музыка охватывала ограниченную аудиторию. Но желание записать что‑то такое, что пела бы вся страна, конечно же, было. За четыре альбома у меня было всего несколько более‑менее хитовых песен; соответственно, я мало ездила на гастроли. Возможно, из‑за этого у многих отпечаталось в сознании, что я была такой якобы «элитарной» певицей. Но вот все песни из альбома «Глаза цвета неба» – это популярная, добротная музыка, элитного там вообще ничего не было. Знаете, люди восприимчивы к клише: с чем человек появляется в поле зрения, тем и запоминается. У меня и позже выходили классные неформатные песни, они просто совсем не замечены. Например, «Меняемся игрушками» авторства Любаши – мы сделали мегааранжировку! До сих пор мои дети говорят: «Это наша любимая песня». Послушайте.

На самом деле если я что‑то пою, то делаю это абсолютно искренне. Всегда. Я была абсолютно искренняя в «Часиках». Сегодня я искренняя в исполнении песни «Самолет», хотя с ней не сразу все срослось. В моем репертуаре песни самые разные – и по сложности, и по жанрам, по восприятию слушателей, – но это все равно я, это продолжение внутреннего поиска. Я совершенно не хочу ностальгировать по прошлому, говорить: «Вот было в наше время…» Вообще нет! Сегодня есть интересная музыка и очень талантливые люди – другое дело, что на слушателей выплескивается огромное количество музыкального мусора. Производство музыки стало гораздо дешевле: если раньше была пара профессиональных студий на всю Москву и попасть туда было дорого и практически невозможно, то сегодня кто угодно на коленках может сделать удобоваримый материал; ну и мусора, естественно, стало больше. В своеобразное время живем – но тоже интересное, мне нравится в нем существовать. Понимаю, что у каждого времени есть свои герои – но пока есть востребованность, пока я буду нужна, я буду выходить на сцену.

 

Интервью: Сергей Мудрик (2020)

 

Иосиф Пригожин

продюсер

На YouTube можно найти видео, как вы в 1991 году в телепередаче «Марафон‑15» исполняете свою песню «Время любви». Когда вы поняли, что ваша судьба – заниматься продюсированием, а не петь?

В силу определенных обстоятельств я начал работать с 12 лет. Я мечтал быть артистом, но не было возможности должным образом получить знания. Помните «Иронию судьбы»: «Я не люблю самодеятельность»? Вот я ненавижу самодеятельность. Я люблю профессионалов в области музыки, искусства и кино. Я обнаружил людей гораздо талантливее себя в творческом плане. Давайте называть вещи своими именами: понял, что ощутимо не дотягиваю до уровня Николая Носкова или Валерии. Они обладают фантастическими музыкальными способностями, теоретическими и практическими знаниями. Они рождены быть артистами. Я с детства был организатором – и у меня намного лучше получалось заботиться о ком‑то, для кого‑то просить. А прийти и попросить для себя я почему‑то не могу. Поэтому я понял, что лучше буду служить творческим людям.