Влияние толпы: почему мы теряем здравый смысл

"Есть такая наука психология – она изучает поведение человека, мотивы его поступков, внутренний мир, устройство психики и её возможности, и призвана корректировать психические отклонения и помогать человеку узнать о своем психическом мире. Психотерапия – наука о восстановлении возникших психических отклонений. Сейчас существует огромная армия специалистов этих областях, оказывающая услуги населению за хорошие деньги. И как специалисты, по логике, должны брать на себя долю ответственности за психическое здоровье отдельного человека и общества. Видя, что большинство людей пребывают в полном неведении относительно своего психического мира и как результат, большинство обществ находится в невежественном состоянии, и в своем ослеплении совершает разрушительные действия, свидетельствующие о его нездоровье. И сейчас, как никогда, требуется помощь – где-то разъяснение и обучение, а где-то – серьезная терапия. Я начинаю на своей странице публикации, связанные с психологией, которые могут быть полезны для нуждающихся в знаниях, думающих людей, способных этой информацией правильно воспользоваться

Призываю коллег присоединиться, и давать не рекламу психологических консультаций, а полезную информацию для людей".

Андрей Лобанов

С. МОСКОВИЧИ, "НАУКА О МАССАХ" (С. МОСКОВИЧИ, "ВЕК ТОЛП", МОСКВА, 1996, ИЗ ГЛАВЫ "ИНДИВИД И МАССА")

I

Если бы вы попросили меня назвать наиболее значительное изобретение нашего времени, я бы, не колеблясь, ответил: индивид. И по причине совершенно очевидной. С момента появления человеческого рода и до Возрождения горизонтом человека всегда было мы: его группа или его семья, с которыми его связывали жесткие обязательства. Но, начиная с того момента, когда великие путешествия, торговля и наука выделили этот независимый атом человечества, эту монаду, наделенную собственными мыслями и чувствами, обладающую правами и свободами, человек разместился в перспективе я или я сам. Его ситуация вовсе не легка. Индивид, достойный этого имени, должен вести себя согласно своему разуму, надо полагать, судить бесстрастно о людях и вещах и действовать с полным сознанием дела. Он должен принимать чужое мнение только с достаточным на то основанием, оценив его, взвесив все за и против с беспристрастностью ученого, не подчиняясь суждению авторитета или большинства людей. Итак, мы от каждого ожидаем, что он будет действовать рассудительно, руководствуясь сознанием и своими интересами, будь он один или в обществе себе подобных.

Между тем наблюдение показывает, что это вовсе не так. Любой человек в какой-то момент пассивно подчиняется решениям своих начальников, вышестоящих лиц. Он без размышления принимает мнения своих друзей, соседей или своей партии. Он принимает установки, манеру говорить и вкусы своего окружения. Даже еще серьезнее, с того момента, как человек примыкает к группе, поглощается массой, он становится способным на крайние формы насилия или паники, энтузиазма или жестокости. Он совершает действия, которые осуждает его совесть и которые противоречат его интересам. В этих условиях все происходит так, как если бы человек совершенно переменился и стал другим. Вот ведь загадка, с которой мы сталкиваемся постоянно и которая не перестает нас изумлять. Английский психолог Бартлетт в одной классической работе очень точно замечает по поводу человека государства:

"Великая тайна всякого поведения - это общественное поведение. Я вынужден был им заниматься всю свою жизнь, но я не претендовал бы на то, что понимаю его. У меня сложилось впечатление, что я проник насквозь в глубину человеческого существа, но, однако, ни в малейшей степени не осмелился бы утверждать ничего о том, как он поведет себя в группе".

Откуда такое сомнение? Почему же невозможно предсказать поведение друга или близкого человека, когда он будет находиться на совещании специалистов, на партийном собрании, в суде присяжных или в толпе? На этот вопрос всегда отвечают следующим образом: потому, что в социальной ситуации люди ведут себя недобросовестно, не обнаруживают своих лучших качеств. Даже напротив! И речи не идет о том, чтобы добавить нечто друг другу, взаимно усовершенствоваться, нет, их достоинства имеют тенденцию убывать и приходить в упадок. В самом деле, уровень человеческой общности стремится к низшему уровню ее членов. Тем самым все могут принимать участие в совместных действиях и чувствовать себя на равной ноге. Таким образом, нет оснований говорить, что действия и мысли сводятся к "среднему", они скорее на нижней отметке. Закон множества мог бы именоваться законом посредственности: то, что является общим для всех, измеряется аршином тех, кто обладает меньшим. Короче говоря, в сообществе первые становятся последними.

Никакого труда не составило бы выстроить обширную антологию, доказывающую, что эта концепция распространяется на все народы. Так, Солон утверждал, что один отдельно взятый афинянин - это хитрая лисица, но когда афиняне собираются на народные собрания в Пниксе, уже имеешь дело со стадом баранов (Пникс – холм в западной части древних Афин, служивший местом народных собраний). Фридрих Великий очень высоко ценил своих генералов, когда беседовал с каждым из них по отдельности. Но при этом говорил о них, что собранные на военный совет, они составляют не более, чем кучку имбецилов. Поэт Грильпарцер утверждал: "Один в отдельности взятый человек довольно умен и понятлив; люди, собранные вместе, превращаются в дураков".

Немецкие поэты были не единственными, кто констатировал этот факт. Задолго до них римляне придумали поговорку, которая имела большой успех: Senatores omnes boni viri, senatus romanus mala bestia, сенаторы - мужи очень достойные, римский сенат - это скверное животное. Так они определяли контраст вероятных достоинств каждого сенатора в отдельности и неблагоразумие, неосмотрительность и нравственную уязвимость, запятнавшую совместные обсуждения в собрании, от которых зависели тогда мир или война в античном обществе. Возвращаясь к этой пословице,

Альберт Эйнштейн восклицает: "Сколько бед такое положение вещей причиняет человечеству! Оно является причиной войн, наводняющих землю скорбью, стонами и горечью".

А итальянский философ Грамши, имевший богатый человеческий опыт и много размышлявший над природой масс, дал ей очень точную интерпретацию. Как он полагает, пословица означает:
"Что толпа людей, ведомых их непосредственными интересами или ставших жертвой страсти, вспыхнувшей в ответ на сиюминутные впечатления, без какой-либо критики передаваемые из уст в уста, эта толпа объединяется для того, чтобы принять вредное коллективное решение, соответствующее самым что ни на есть звериным инстинктам. Это верное и реалистическое наблюдение, если только оно относится к случайным толпам, которые собираются как "толпа во время ливня под навесом", состоящая из людей, не несущих никакой ответственности перед другими людьми или группами, либо связанных с какой-то конкретной экономической реальностью - это деградация, которая аналогична личностному упадку".

Эта интерпретация подчеркивает двойной аспект одного и того же упрямого и фундаментального факта: взятый в отдельности, каждый из нас в конечном счете разумен; взятые же вместе, в толпе, во время политического митинга, даже в кругу друзей, мы все готовы на самые последние сумасбродства.

II

Всякий раз, когда люди собираются вместе, в них скоро начинает обрисовываться и просматриваться толпа. Они перемешиваются между собой, преображаются. Они приобретают некую общую сущность, которая подавляет их собственную; им внушается коллективная воля, которая заставляет умолкнуть их личную волю. Такое давление представляет собой реальную угрозу, и многие люди ощущают себя уничтоженными.

При встрече с таким материализованным, передвигающимся, кишащим общественным животным некоторые слегка отступают, прежде чем броситься туда с головой, другие испытывают настоящую фобию. Все эти реакции характеризуют влияние толпы, психологические отклики на нее, а через них и те, уже рассмотренные, эффекты, которые ей приписывают. Мопассан описал их с такой поразительной точностью, на которую способны немногие ученые:

"Впрочем, - пишет он, - я еще и по другой причине испытываю отвращение к толпам. Я не могу ни войти в театр, ни присутствовать на каком-то публичном празднестве. Я тотчас начинаю ощущать какую- то странную нестерпимую дурноту, ужасную нервозность, как если бы я изо всех сил боролся с каким-то непреодолимым и загадочным воздействием. И я на самом деле борюсь с этой душой толпы, которая пытается проникнуть в меня. Сколько раз я говорил, что разум облагораживается и возвышается, когда мы существуем в одиночку, и что он угнетается и принижается, когда мы перемешиваемся с другими людьми. Эти связи, эти общеизвестные идеи, все, о чем говорят, что мы вынуждены слушать, слышать и отвечать, действует на способность мыслить. Приливы и отливы идей движутся из головы в голову, из дома в дом, с улицы на улицу, из города в город, от народа к народу, и устанавливается какой-то уровень, средняя величина ума для целой многочисленной массы людей. Качества разумной инициативы, свободной воли, благонравного размышления и даже понимания любого отдельного человека полностью исчезают с того момента, как индивидуум смешивается с массой людей".

Несомненно, что мы здесь имеем дело с рядом предвзятых идей Мопассана, с его предубеждением против толпы и его переоценкой индивида, не всегда обоснованной. Следовало бы даже сказать, рядом предвзятых идей его времени и его класса. Но описание связи между человеком и сообществом (или между художником и массой), которая устанавливается в трех его фразах: инстинктивный страх, тревожное ощущение непреодолимой утраты, наконец, гигантская круговерть загадочных, почти осязаемых, если не видимых воздействий, - все это кричащая правда.
А тенденция к обезличиванию умов, параличу инициативы, порабощению коллективной дутой индивидуальной души - все это следствия погружения в толпу. Это не единственные, но наиболее частые ощущения. Ужас, переживаемый Мопассаном, помогает ему определить две причины испытываемой дурноты: он полагает, что утрачивает способность владеть рассудком, собственные реакции кажутся ему чрезмерными и в эмоциональном плане доведенными до крайности. И он, таким образом, приходит к постановке тех же самых вопросов, которыми задаются ученые, размышляющие над описанным явлением.

"Одно народное изречение гласит, - пишет он, - что толпа "не рассуждает". Однако почему же толпа не рассуждает, в то время как каждый индивид из этой толпы, взятый в отдельности, рассуждает? Почему эта толпа стихийно совершит то, чего не совершит ни одна из ее единиц? Почему эта толпа обладает непреодолимыми импульсами, хищными желаниями, тупыми увлечениями, которых ничто не остановит и, охваченная, одной и той же мыслью, мгновенно становящейся общей, невзирая на сословия, мнения, убеждения, различные нравы, набросится на человека, искалечит его, утопит беспричинно, почти что беспричинно, тогда как каждый, если бы он был один, рискуя жизнью, бросился бы спасать того, кого сейчас убивает".

Эти строки, такие верные по тону и точные по мысли, не нуждаются в комментариях. Невозможно лучше сказать то, что так мастерски выразил писатель. Однако Мопассан в одном пункте ошибается. Не одно только народное изречение отрицает разумность человеческих групп и сообществ. В подтверждение существования этих двух моделей, ему вторят философы, выражая расхожее мнение:
"Справедливые и глубокие идеи индивидуальны, - пишет Зиновьев. - Идеи ложные и поверхностные являются массовыми. В массе своей народ ищет ослепления и сенсации".

Симона Вейль, французский философ, широко известная своим нравственным пафосом, поддерживает это мнение:

"В том, что касается способности мыслить, связь обратная; индивид превосходит сообщество настолько, насколько нечто превосходит ничто, так как способность мыслить появляется только в одном, предоставленном самому себе разуме, а общности не мыслят вовсе".

Эти тексты ясно демонстрируют, что вокруг основной идеи установилось полное согласие: группы и массы живут под влиянием сильных эмоций, чрезвычайных аффективных порывов. И тем более, что им изменяют разумные средства владения аффектами. Одиночный индивид, присутствующий в толпе, видит свою личность глубоко в этом смысле измененной. Он становится другим, не всегда, впрочем, это осознавая. Именно "мы" говорит через его "Я".

Я так подробно остановился на этом, для того, чтобы сделать акценты на этих идеях. Дело в том, что, под предлогом их общеизвестности, зачастую проявляется тенденция скользить по поверхности. Доходит даже до их умалчивания, в то время как они являются основой целого ряда общественных отношений и актов.

III

Вот ведь какая проблема встает. Вначале есть только люди. Как же из этих социальных атомов получается коллективная совокупность? Каким образом каждый из них не только принимает, но выражает как свое собственное мнение, которое пришло к нему извне? Ведь именно человек впитывает в себя, сам того не желая, движения и чувства, которые ему подсказываются. Он открыто учиняет разнузданные расправы, причин и целей кото-рых даже не ведает, оставаясь в полной уверенности, что он знает о них. Он даже склонен видеть несуществующее и верит любой молве, слетающей с уст и достигающей его слуха, не удостоверившись как следует. Множество людей погрязают таким образом в социальном конформизме. За разумную истину, они принимают то, что в действительности является общим консенсусом.

Феноменом, ответственным за столь необычное превращение, становится внушение или влияние. Речь идет о своего рода воздействии на сознание: какое-то приказание или сообщение с убеждающей силой заставляют принять некую идею, эмоцию, действие, которые логически человек не имел ни малейшего разумного основания принимать. У людей появляется иллюзия, что они принимают решение сами, и они не отдают себе отчета в том, что стали объектом воздействия или внушения.

Фрейд четко обозначил специфику этого феномена:
"Я хотел бы высказать мнение относительно различия между внушением и другими типами психического воздействия, такими, как отданный приказ, информирование или инструкция; так вот, в случае внушения в голове другого человека вызывается какая-то идея, не проверенная с самого начала, а принятая в точности так, как если бы она стихийно сформировалась в его голове".
Соответственно, здесь еще и загадка производимого перевертыша: каждый считает себя причиной того, чему он является лишь следствием, голосом там, где он только эхо; у каждого иллюзия, что он один обладает тем, что, по правде говоря, он делит с другими. А в конечном счете каждый раздваивается и преображается. В присутствии других он становится совсем иным, чем когда он один. У него не одно и то же поведение на людях и в частной жизни.

Я хотел бы заключить этот обзор одной аналогией: внушение или влияние - это в коллективном плане то, что в индивидуальном плане является неврозом. Оба предполагают:

· уход от логического мышления, даже его избегание, и предпочтение алогичного мышления;

· раскол рационального и иррационального в человеке, его внутренней и внешней жизни. И в том и в другом случае наблюдается утрата связи с реальностью и потеря веры в себя. Соответственно, человек с готовностью подчиняется авторитету группы или вожака (который может быть терапевтом) и становится податливым к приказаниям внушающего. Он находится в состоянии войны с самим собой, войны, которая сталкивает его индивидуальное Я" с его "Я" социальным. То, что он совершает под влиянием сообщества, находится в полном противоречии с тем, каким он умеет быть рассудительным и нравственным, когда он наедине с самим собой и подчиняется своим собственным требованиям истины. Я продолжаю аналогию. Так же, как это влияние может охватить и поглотить человека, вплоть до его растворения в такой недифференцированной массе, где он представляет собой не более, чем набор имитаций, так и невроз подтачивает сознательный слой личности до такой степени, что его слова и действия становятся не более, чем живым повторением травмирующих воспоминаний его детства.

Но совершенно очевидно, что их последствия противоположны. Первое делает индивида способным существовать в группе и надолго лишает способности жить одному. Второй мешает ему сосуществовать с другим, отталкивает его от массы и замыкает в себе самом. В итоге воздействие представляет социальное, а невроз - асоциальное начала. Этим не исчерпывается перечисление противоречий, возникающих между двумя антагонистическими тенденциями, состоящими одна в смешении с группой, другая - в защите от нее. Доведенные до крайности в современном обществе, они обострились. Единственное, с чем нам, безусловно, нужно считаться, - с тем, что так называемые коллективные "безумия" имеют иную природу, нежели так называемые индивидуальные "безумия", и нельзя необдуманно выводить одни из других. Интер.

Психология толпы – что это за реакция – важные характеристики.

Психология толпы – это отрасль социальной психологии, занимающаяся проблематикой больших групп. В то же время сам феномен функционирования толпы связан с поведением индивида, формируемого под влиянием сообщества.

Создатель понятия психологии толпы ученый Гюстав Ле Бон. В 1985 году выпустил книгу «Психология толпы», в которой изложил анализ поведения групп. Автор предположил, что это что-то большее, чем поведение составляющих групп единиц. Он утверждал, что о толпе можно говорить тогда, когда мысли составляющих её людей контролируются общей идеей.

Толпа как предмет психологии

Толпа как феномен, о котором писал Ле Бон, стала предметом интереса социальной психологии. При рассмотрении этого явления учитываются сообщества, состоящие из людей, которых что-то связывает – они встречаются благодаря общим интересам (например, на концерте, матче), целям (например, на манифестации). В этом смысле толпой могут быть не только люди, собравшиеся на небольшом пространстве, но и в сотне километров друг от друга, несмотря на расстояние, связанные одной идеей (например, патриотическим восстанием).

Действуя в равных обстоятельствах, такие люди подвергаются одинаковым раздражителям, и поэтому в одно время имеют одинаковые чувства и настроения. Их сопоставимое психическое состояние обусловлено не только особенностями, которые их связывают, и ситуацией, переживаемой вместе, но и тем фактом, что эмоции – особенность толпы.

Толпа легко разделяет не только эмоции, но и поведение. Человек временно теряет индивидуальность и личностные качества, и даже способность обдумывать своё поведение. Он становится способным на дела, которые она никогда бы не совершил, если бы действовал один в той же ситуации. Характер этих действий зависит от обстоятельств. Обычно в толпе нет стандартов, и она не имеет чёткой организованности.

Ей правят эмоции, что может привести к нежелательному поведению – разрушительному и даже преступному. Тем не менее, благородные чувства, такие как героизм, также могут быть реализованы в толпе.

Психология толпы дифференцирует типы сообществ из-за различных мотивов их действий:

выразительная толпа (например, призывающая к миру)

обычная толпа (например, зрители в театре)

агрессивная толпа (например, осуществляющая самосуд)

убегающая толпа (например, в панике)

Психология личности в толпе

Присутствие в толпе высвобождает ряд эмоций и форм поведения, которые человек никогда не будет реализовывать в одиночку. В толпе обнаруживаются такие явления, как аффективное заражение или рассеяние ответственности.

Толпа вызывает сильные, часто даже экстремальные эмоции. Только в присутствии других людей вы можете испытать настоящую эйфорию или панику – обычно этого не происходит в одиночку. В толпе реакции более сильные, более спонтанные, часто преувеличенные, необдуманные. Инстинктивные рефлексы преобладают над рациональным выбором. Следовательно, люди могут быть увлечены толпой или подражать поведению большинства, предполагая, что другие знают, что делать.

Принимая эмоции и поведение других людей, человек теряет чувство индивидуальности. В толпе человек чувствует себя анонимным, что облегчает ему выполнение действий, которые обычно ему не позволяют осуществлять социальные и моральные принципы, боязнь осуждения, насмешки или боязнь юридических последствий. Толпа добавляет смелости, чувства безопасности и силы, поэтому человек может позволить себе совершать преступные действия, с одной стороны, и героические – с другой.

Исчезновение индивидуальности также вызывает рассеивание ответственности. В ситуации, когда каждый участник событий становится «анонимным», никто не чувствует себя виноватым в последствиях действия толпы. Более того, в толпе снижается вероятность реакции на кризисную ситуацию – чем больше свидетелей, тем меньше вероятность, что кто-то из толпы окажет помощь человеку, который в ней нуждается.

Психология толпы на практике

Блокируя индивидуальность в человеке, толпа контролирует его эмоции и поведение. Противостоять воле толпы психологически практически невозможно. Человек в толпе, в некотором смысле, превращается в пассивный автомат, управляемый механизмами, описанными выше. Это также означает, что им можно манипулировать.

На основе открытий психологии толпы разработана социальная инженерия, используемая в политическом маркетинге или рекламе. Исходя из предположения, что человеческие массы действуют нерационально, они поддаются манипуляции с помощью простых слов и призывов. Эти методы часто оказываются чрезвычайно эффективными.

Опыт пребывания в толпе неизбежен в жизни. Это часто служит благородным целям. Тем не менее, это может повлечь за собой множество негативных последствий, о которых человек будет сожалеть, когда осознает последствия действий, совершенных в толпе. Вот почему, несмотря на подавляющее влияние психологии толпы, всегда стоит пытаться сохранять бдительность и самостоятельности мышления.

 

Всё то, что отличает пророков, поэтов, мучеников за идею от обыкновенных людей, противно животной стороне человека, т.е. его физическому здоровью. Если хочешь быть здоров и нормален - иди в стадо. Антон Чехов

Человек может быть всецело самим собою лишь пока он один;
кто не любит одиночества - тот не любит свободы, ибо лишь в одиночестве можно быть свободным.
В одиночестве ничтожный человек чувствует свою ничтожность, великий ум - свое величие, словом, каждый видит в себе то, что он есть на самом деле...
Общество не позволяет нам быть собою; с целью уравнять нас с другими, оно принуждает нас уродовать себя.
Умные речи и замечания, имеют смысл лишь в умном обществе; в обычном же их прямо-таки ненавидят: чтобы понравиться в таком обществе, надо быть пошлым и ограниченным...
Необходимо еще отметить, что все действительно ценное - не ценится людьми, а то, что ценится ими - на самом деле ничтожно.
Замкнутая жизнь достойных, выдающихся людей служит доказательством и следствием этого.
С другой стороны, людей делает общительными их неспособность переносить одиночество, - т. е. самих себя.
Внутренняя пустота и отвращение к самим себе гонят их в общество, на чужбину или в путешествия.
Известно, что несчастия легче переносятся сообща; к несчастьям же люди причисляют и скуку, а потому и сходятся, чтобы скучать вместе...
Ум и душа большинства людей однотонны, у них вертится в голове все время одна и та же мысль, заменить которую другой они не способны.
Это объясняет почему они столь общительны и чаще всего держатся стадами.
Каждому из них невыносимо беспросветное однообразие собственной личности; лишь, сообща, соединясь, они образуют нечто цельное.
Умный же человек представляет собою маленький мир, и то, что другие образуют в совокупности, то образует он один, единством и цельностью своего сознания.
И если достойные люди, имея в виду какую-либо благородную, идейную цель, соберутся для этого вместе, то результат почти всегда будет следующий: из черни человечества, все заполняющей, повсюду кишащей, - из этой черни некоторые непременно вломятся и сюда, и тогда или испортят все дело, или так исказят его, что исход будет противоположен первоначальным намерениям...
Тот, кто рано свыкся с одиночеством и научился его ценить, тот приобрел золотую россыпь. На это способен не каждый.
Ибо или нужда, или скука, гонят человека в общество.
Даже Вольтер, общительный француз, и тот признался: «Земля населена людьми, не заслуживающими, чтобы с ними разговаривали»
Одиночество - удел всех выдающихся умов: иногда оно тяготит их, но все же они всегда избирают его, как наименьшее из двух зол. Артур Шопенгауэр

Как только люди поймут, что ценности и взгляды человека формируются средой, манипулировать ими станет намного сложнее. Жак Фреско

Человек по природе своей есть животное общественное, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне общества, ‑ либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек… Общество существует по природе и по природе предшествует каждому человеку… А тот, кто не способен вступить в общение или, считая себя существом самодостаточным, не чувствует потребности в нем, уже не составляет элемента общества, становясь либо зверем, либо божеством. Аристотель "Политика", ок. 328 г. до н.э.

Каких взглядов придерживаются массы и каких не придерживаются — безразлично. Им можно предоставить интеллектуальную свободу, потому что интеллекта у них нет. Джордж Оруэлл

Свобода высказывания мнений ограничена не тем, что вредно для общества, а тем, что люди считают таковым. Жюльен Ламетри

Согласно Вертхаймеру, пропаганда стремится помешать людям мыслить и действовать в качестве личностей, обладающих правами; она манипулирует предрассудками и эмоциями, чтобы навязать аудитории волю пропагандиста. Просвещение, напротив, должно обеспечить людей умениями и навыками, необходимыми для того, чтобы стоять на собственных ногах и принимать собственные решения; оно должно поощрять критическое мышление. Эллиот Аронсон «Современные технологии влияния и убеждения. Эпоха пропаганды.»

Почти каждая современная война сопровождалась тем, что врага характеризовали как недочеловека. Дегуманизация успешно разрешает любой диссонанс, который может быть порожден нашей жестокостью к врагам. Однако будьте осторожны; чем больше мы оправдываем свою жестокость, тем легче она проявляется. Ловушка рационализации превращается в раскручивающуюся спираль: «Я совершил акт жестокости; я оправдываю этот акт, полагая, что жертва его заслужила. Если жертвы заслужили подобную жестокость, очень может быть, что они заслуживают и большего, и возможно, именно я — тот, кто с ними это сделает». Нынешние «этнические чистки» в таких местах, как Босния, Руанда и Косово, — это все новые трагические примеры жестокой западни, в которую попадает человеческое сознание. Эллиот Аронсон «Современные технологии влияния и убеждения. Эпоха пропаганды.»
Цель средств массовой информации… не в том, чтобы информировать и сообщать о том, что происходит, а скорее в том, чтобы формировать общественное мнение в соответствии с повестками дня доминирующей корпоративной власти. Средства массовой информации и их пагубное влияние на мнение неосведомленного населения. Ноам Хомский

 

Я изучал характер и склонности так называемых «низших животных» и сравнивал их с характером и склонностями человека. Результаты этого сравнения, на мой взгляд, крайне унизительны для меня. Ибо они вынуждают меня отказаться от моей веры в дарвиновскую теорию происхождения человека от низших животных, так как мне теперь представляется очевидным, что эту теорию следует заменить новой и гораздо более близкой к истине, назвав ее «теорией нисхождения человека от высших животных».
1. Человечество представляет собой единый биологический вид. Существуют некоторые легкие различия — в цвете кожи, сложении, интеллектуальности и так далее, зависящие от климата, среды и т. п.; но оно тем не менее представляет собой единый самостоятельный вид, который не следует смешивать ни с каким другим.
2. Четвероногие также представляют собой самостоятельное семейство. Это семейство также обладает некоторыми внутренними различиями — в цвете, в размерах, в способе питания и прочем, но все же это — единое самостоятельное семейство.
3. Все остальные семейства — птицы, рыбы, насекомые, пресмыкающиеся и пр. — тоже более или менее самостоятельны. Они следуют друг за другом. Они — звенья в цепи, которая тянется от высших животных вниз к человеку, находящемуся на нижнем ее конце.
В процессе этих экспериментов я убедился, что человек — единственное животное, которое помнит нанесенные ему обиды и оскорбления, таит в душе злобу и, выждав удобный случай, мстит. Высшим животным мстительность неизвестна..
Человек — единственный раб. И единственное животное, обращающее в рабство себе подобных. Он всегда был рабом в той или иной форме и всегда в той или иной форме властвовал над другими рабами. В наши дни он находится в рабстве у других людей за деньги и трудится на этих людей; а у этого раба, есть свои рабы, которые трудятся на него за меньшую плату. Только высшие животные сами выполняют свою работу и сами себя кормят.
Высшие животные порой затевают между собой драки, но они никогда не сражаются организованными массами. Человек — единственное животное, которое способно на возмутительнейшее и отвратительнейшее деяние, именуемое войной.

Ты живешь беспокойно и тебе кажется, что тебе не хватает кого-то. Ты хочешь найти человека, чтобы любить и быть счастливым. Но на самом деле единственный человек, которого тебе не хватает, это ты. И когда ты окажешься в отношениях, там по-прежнему не будет хватать одного человека. Тебя.
Ты нуждаешься в вещах и чувствуешь недостаток в том или этом: в одежде, машине, аксессуарах. Но на самом деле ты нуждаешься в том состоянии, которое тебе могут дать эти вещи. И в обладании этими вещами все также не хватает того, кто обладает. Не хватает тебя.
Ты мечтаешь принадлежать к сообществу. К большой хорошей компании, школе или семье. Но если ты думаешь, что это подарит тебе тебя, ты ошибаешься. Если ты не нашел себя, то в принадлежности к сообществу тебе все еще не будет хватать одного человека. Тебя.
На самом деле единственный человек, по которому ты по-настоящему скучаешь - это ты. Человек, который может решить все твои проблемы - это ты. Человек, способный найти решение, утешить, развеселить и дать интерес в твоей жизни- это тоже ты. Человек, который может любить и наполняться этим чувством - это ты. Это не значит, что ты останешься в одиночестве, не нуждающийся ни в ком. Это значит, что ты перестаешь зависеть от внешних факторов, и твоя жизнь начинает подчиняться тебе. И тогда появляется все, чего ты так хотел, но не мог получить. Приходят возлюбленные. Возникает сообщество. Жизнь меняется кардинально, когда ты перестаешь предлагать ей формировать тебя и формируешь ее самостоятельно, потому что единственный человек, который может принести в твою жизнь счастье - это ты. Аглая Датешидзе

 

КАБИР ОБ ОБЩЕСТВЕ (по материалам Н. Б. Гафуровой и Н. М. Сазановой)
Глава о дурном обществе.
Чистая капля с неба упала на землю и стала грязной.
Человек, лишенный благого общества святых, стал подобен золе в очаге.
Не води дружбу с глупцом - ведь железо не плавает в воде.
Одна и та же капля, попав на дерево банана, на раковину и в пасть змеи, образует три разных вещества.
Слуги Хари не нравятся тем, кто привязан к мирским людям.
В сердце у них не взойдут ростки бхакти, они подобны бесплодному полю.
Гибну от дурного общества, словно банан от близости ююбы.
Она раскачивает свои ветви и терзает его шипами. Вот почему не следует искать общества шакта.
Эгоизм - признак смерти, дурная компания - сама смерть.
Говорит Кабир: "О люди! Устами повторяйте имя Брахмы".
Муха попала в гур, и ее крылья завязли в нем.
Она тщетно отталкивается лапками, мотает головой - она пленница лакомства, о друг!
Что с того, что высок происхождением, если дела не благородны?
Если даже золотой кувшин наполнен вином, аскеты порицают его.
Глава о благом обществе.
Люди, ухватившись за видимый мир бытия, пропустили невидимое Божество.
Но те немногие спаслись, кто крепко держался за руку истинного гуру.
Истинный бхакт не тот, кто окрашен в цвет любви к Господу.
Лишь только ему встретятся трудности, он отрекается от Господа, словно змея, сбросившая кожу.
Если выбираешь друзей, то подумай о том, чтобы друзья были из твоего круга.
Одеяло хоть и изорвется в мелкие кусочки от стирки, но цвета своего не изменит.
Отдай свою душу тому, кто на самом деле верный слуга Рамы.
Хоть держи топор над его головой - он все равно не станет другим.
Не вбивай гвоздь в камень, не делай отверстия в глиняной посуде.
Ведь тот, кто привязан к майе, терзается только мирской любовью.
Кабир: возлюби того, кто жизнь свою посвятил любви к Раме.
Не связывай себя с разными женщинами, смотреть на них - и то грех.
Кабир: тело словно птица, куда летит душа, туда и оно.
Какое общество ты себе находишь, такой и, плод вкушаешь.
Этот мир - закопченное жилище.
Я жертвую собой ради того слуги Господа, который, войдя в него, чистым выходит оттуда.

 

Разъединение грешников полезно им и полезно миру, а праведников — вредно им и вредно миру. Объединение грешников вредно им и вредно миру, а праведников — полезно им и полезно миру. Спокойствие грешников вредно им и вредно миру, а праведников — полезно им и полезно миру. «Талмуд», перевод Н. Переферковича, т. 4, с. 287

Объединения эгоистов обречены на провал

Реплика: С одной стороны, природа/высший разум создал эгоизм, который нас постоянно разъединяет, дифференцирует. Если бы не было эгоизма, не было бы разнообразия в природе.

Ответ: Это разнообразие не эгоизма, а разнообразие желаний. А эго – это не просто желание, а желание подчинить себе всё окружающие.

Вопрос: С другой стороны, у природы есть свойство отдавать, создавать интегральные системы, объединять. В космологии это называется периодом большого объединения, когда все элементарные частички стали соединяться.

Так же и с людьми происходил процесс насильственного объединения в империи, национальности и т.д. Сегодня нас объединяют религии, экономика, информация. Почему вы постоянно выступаете против объединения на этой основе?

Ответ: Такое сближение не предполагает исправление эгоизма. Объединения эгоистов все равно приведут к тому, что люди разругаются, рассорятся и захотят поубивать друг друга.

Любое объединение на эгоистической почве без предварительного исправления природы участников-эгоистов заранее обречено на провал. В итоге оно приведет к взрыву между ними, к войне, к взаимному уничтожению, которого лучше избежать.

Вопрос: Но это же не зависит от людей. Откуда они знают высший замысел природы?

Ответ: А я им это объясняю. Я встречался с некоторыми руководителями европейского сообщества, у них совершенно другое намерение, другая цель объединения.

Вопрос: Вы говорите, что надо объединяться, для того чтобы ощутить качественно более высокую реальность, новую жизнь. Как человек может принять такую информацию?

Ответ: Никак. Но постепенно будет вынужден. Поэтому приходят такие проблемы, как войны, всевозможные катастрофы, катаклизмы, экономические удары, коронавирус и т.д.

Постепенно у человечества все-таки накапливается опыт того, <