Соберите все эти переживания, прежде чем Ниведано

Позовет вас назад.

Не становитесь кем-нибудь, вам нужно просто раствориться

В тотальности существования. В этом уничтожении вы

Достигаете высочайшей вершины сознания. На этой вершине

Есть свет, есть радость, и есть песня, и есть танец — но там вообще нет «я».

Убедите будду, пламя идти за вами. Он скрывался внутри

Вашего существа со времен вечности. Вы никогда еще не

Исследовали внутреннее пространство, иначе нет

Необходимости, ни в какой религии, и нет необходимости ни

В каком храме.

Само это тело становится храмом.

И само это сознание становится буддой.

Есть три небольших шага...

Первый — попросите будду, внутреннее вечное пламя

Последовать за вами, чтобы стать частью вашей обычной

Повседневной жизни.

На втором шаге вы начинаете становиться тенью будды. Он

Сменяет вас; вы начинаете исчезать.

На третьем шаге даже вашей тени больше нет, только чистое

Присутствие будды.

Это не достижение, вы уже есть это — вы забыли язык.

Этот Манифест дзен должен просто напомнить вам.

Последние слова Гаутамы Будды были саммасати —

Воспоминание.

В одном слове содержится все важное: саммасати.

Ниведано...

Возвращайтесь, но возвращайтесь как будды — умиротворенные, молчаливые, раскованные. Посидите несколько секунд с закрытыми глазами, чтобы вспомнить, принять к сведению, где вы побывали, какой глубины вы были способны достичь; каков вкус безмолвия, покоя, каков вкус исчезновения в окончательном...

Последние слова Гаутамы Буллы содержат Манифест дзен:

саммасати. Вспомните, что такое ваше внутреннее

Пространство. Просто вспомните.

Здесь нечего достигать и нечем становиться. Вы уже есть то,

Что вы разыскивали во всех своих жизнях, разными путями,

На разных дорогах. Но вы никогда еще не заглядывали

Внутрь.

Загляните. И как только у вас есть время — вы знаете

Дорогу. Двигайтесь снова и снова во внутреннее

Пространство, и ваш страх исчезновения будет отброшен, и

Вы начинаете наслаждаться тем, что вы никто, и вы

Начинаете вспоминать забытый язык.

Саммасати...

Хорошо, Маниша?
Да, Ошо.

Возлюбленный Ошо,

У Тозана был, вопрос, излагают ли неодушевленные предметы дхарму. Тозан пришел к Исану, который порекомендовал ему пойти повидать Унгана.

С Ушаном Тозан впервые осознал истину, и он сочинил следующее стихотворение, чтобы записать свое переживание:

«Как удивительно! Как удивительно!

Неодушевленное излагает Дхарму —

Какая невыразимая истина!

Если вы попытаетесь слышать это своими ушами,

Вы никогда не поймете этого.

Только когда вы слышите это через глаза,

Вы на самом деле будете знать это».

Унган спросил его: «Теперь ты счастлив?»

Тозан ответил: «Я не говорю, что я не счастлив,

Но мое счастье подобно тому, как некто поднимает

Яркую жемчужину из мусорной кучи».

Еще некоторое время после своего просветления Тозан продолжал путешествовать по Китаю. Однажды он достиг Ле Тона и повстречал главного монаха Чу. Чу приветствовал Тозана и сказал:

«Удивительно, удивительно —

Непостижимы сферы Дао и Будды!»

Тозан отозвался: «Я не знаю об этих сферах. Кто говорит о них?»

Чу промолчал, и Тозан крикнул: «Говори!»

Тогда Чу сказал: «Нет необходимости сражаться по этому поводу. Так упускают».

Тозан ответил: «Если бы это не упоминалось, как могут быть сражение и упускание?»

На это Чу не смог дать ответа. Тогда Тозан сказал:

«Будда и Дао — затем ты будешь рассказывать сутры».

Чу ответил: «Что же сутры говорят об этом?»

Тозан отозвался: «Когда все понятно, слова забываются».

Чу сказал: «Это же болезнь ума».

Тозан спросил: «Эта болезнь легкая или тяжелая?»

Чу не смог ответить Тозану.

САММАСАТИ — ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО

АПРЕЛЯ 1989 ГОДА аудитория Гаутамы Будды, Пуна, ИНДИЯ

Друзья,

Перед сутрами есть несколько вопросов от саньясинов.

Первый вопрос:

Геста Итал, бывшая известная немецкая актриса, была первой западной женщиной, которую допустили войти в дзенский монастырь в Японии и работать с просветленным мастером.

Она написала две книги о своем пути и своем опыте просветления. Когда я прочел эти книги, у меня было впечатление очень тяжелого и одинокого пути. Пребывание с тобой намного более радостное и игривое. Не расскажешь ли ты что-то об этом различии?

      Традиционный дзен тяжел. Он требует двадцати-тридцати лет постоянной медитации, изъятия отовсюду всей вашей энергии и посвящения ее только медитации.

Такая традиция исходит от самого Гаутамы Будды. Ему довелось найти свое просветление после двенадцати лет тя­желой работы.

По сравнению с традиционным дзен, я полностью изменил это, потому что не вижу, как современный человек может посвятить двадцать или тридцать лет только медитации. Если дзен останется таким тяжелым, он исчезнет из мира. Он уже исчез из Китая, он исчезает из Японии, и он давно исчез из Индии. Он оставался в Индии только пятьсот лет после Гаутамы Будды. В шестом столетии он достиг Китая, оставался там только несколько веков, и перебрался в Японию. А сейчас он почти исчез из Китая и Японии.

Вы будете удивлены, узнав, что мои книги изучались в дзенских монастырях. Дзенские мастера писали мне письма: «Возможно, теперь дзен будет существовать в Индии, на своем первоначальном месте. Он исчезает из Японии, потому что люди больше интересуются технологией, наукой».

Такая же ситуация и в Индии. Очень немногих людей интересует внутреннее исследование. Здесь вы можете встретить понемногу людей из каждой страны, но это так немного по сравнению с пятью миллиардами человеческих существ на земле. Десять тысяч — число небольшое.

Дзен должен быть преобразован в метод, которым современный человек сможет заинтересоваться. Он должен быть легок, раскован, он не должен быть тяжелым. Тот ста­рый традиционный тип больше невозможен и не требуется. Если это было исследовано, если один человек стал просветленным, путь становится легким. Вам не нужно открывать электричество снова и снова. Однажды открыв, вы можете начать пользоваться этим — вам не нужно быть великими учеными.

Человек, который открыл электричество, работал над этим почти двадцать лет. Триста учеников начинали с ним, и никого не осталось, потому что это продлилось так долго; все измучились. Но первый ученый продолжал. Он объяснил это своим ученикам так: «Чем больше мы терпим неудач в поисках корня электричества, тем ближе мы подходим к самому корню. Каждая неудача подводит нас ближе к открытию».

И, наконец, однажды ночью в темноте неожиданно засветилась первая электрическая лампочка. Вы не представ­ляете себе радость человека, проработавшего тридцать лет. Его молчание... он благоговел. Он не мог поверить собствен­ным глазам, что, в конце концов, это случилось, электричество было под контролем — «Теперь оно в наших руках, как пользоваться им?»

Его жена позвала его: «Иди спать, уже полночь. Пога­си свет!»

Ей было невдомек, что это был не обычный свет, и ученый позвал ее: «Иди сюда, и ты увидишь первой нечто оригинальное. Ты будешь первой, кого я познакомлю с сек­ретами электричества».