Но Нан-е сразу же сказал: «Этого не нужно. Ты такой же просветленный, как и я. Ты такой же мастер, как и я. Здесь возраст не имеет значения. Здесь время не в счет».

Танка сделал несколько шагов назад.

Это пути дзен. Пока вы не поймете их символики, всего их метафорического языка, вы не поймете суть.

Танка сделал несколько шагов назад. Что это показывает? Он говорит. «Я глубоко ушел в себя. Ты прав». Несколько шагов назад означают вхождение внутрь.

Нан-е сказал: «Правильно. Ты действительно ушел глу­боко».

На это Танка сделал несколько шагов вперед — просто чтобы проверить мастера: что он скажет?

Нан-е сказал: «Неправильно». Сделать несколько шагов вперед — значит идти наружу; сделать несколько шагов назад — значит идти внутрь. «Назад» равнозначно «вовнутрь», «вперед» равнозначно «наружу».

Нан-е сказал: «Неправильно». На это Танка обошел вокруг Нан-е и ушел.

Он воздавал дань: «Я приходил посмотреть, действительно ли ты так велик, как все говорят, и убедился, что ты идеально подходишь для того, чтобы быть мастером самого императора!»

Каждый шаг Нан-е оказался верным. Когда Танка попытался развернуть свой коврик, тот остановил его: «Этого не нужно». Тогда он сделал несколько шагов назад, и Нан-е сейчас же сказал: «Правильно».

На это Танка сделал несколько шагов вперед. Нан-е сказал: «Неправильно».

Танка обошел вокруг Нан-е... Обойти вокруг Нан-е — это символ огромного уважения; завершенный круг — это выход из источника и новое возвращение к источнику как к цели. Совершая полный крут, он выражал: «Ты совершенно просветленный, полностью просветленный. Мне нечего спро­сить, нечего сказать». Он просто ушел, без слов, без вопро­сов. Этих символов было довольно.

Нан-е прокомментировал (когда Танка ушел): «Преж­ние золотые деньки далеко».

Прежде это было совершенно обычным — просветле­ние. Найти такого человека, как Танка Теннен, было самым обычным делом; но те золотые дни прошли, и люди теперь до того ленивы, что не сделают даже нескольких шагов назад, внутрь.

«Лет через тридцать», — предсказывал он, — «к этому парню не подступишься».

Он так молод, и уже обладает поразительной ясностью, он уже просветленный. Через тридцать лет, когда он станет зрелым человеком и его круг завершится — он уже начал двигаться к завершению... Нан-е говорит: «Лет через тридцать этот человек будет одним из величайших мастеров, каких когда-либо знал мир. Тогда к нему не очень-то подступишься.

Якусай написал:

Первые заморозки,

Мой путь лежит на северо-восток,

Обращенный к звездам.

Таков путь каждого, кто углубляется в медитацию. Кажется, что вы углубляетесь в медитацию, но одновременно что-то в вас поднимается ввысь, к звездам. Это происходит одновременно. Корни уходят в глубину, а дерево растет ввысь.

Медитируя, вы создаете корни глубоко в своих истоках. Напитавшись, ваше сознание начнет движение к звездам — колонна света уходит к запредельному.

Первые заморозки.

Мой путь лежит на северо-восток,

Обращенный к звездам.

Человек медитации, куда бы он ни шел, всегда движется к звездам, потому что он всегда движется к источнику насыщения. Когда он укрепился корнями в земле, у него нет проблем. Где бы он ни был, он движется все выше и выше, подобно ливанскому кедру. Эти древние деревья — им сотни, тысячи лет — по-прежнему растут вверх, к звездам. Красота этих деревьев просто напоминает нам, что таков же путь человеческого сознания: глубже в землю, выше в небо.

Вопрос Маниши:

Возлюбленный Ошо,

Д. Т. Судзуки описывает два различных типа «видения», обозначенные двумя разными китайскими иероглифами.

Я уже сказал вам, Д. Т. Судзуки все еще в уме; отсюда разделение. Даже видение разделяется на два типа.

Д. Т. Судзуки описывает два различных типа «видения», обозначенные двумя разными китайскими иероглифами. «Кан» состоит из руки и глаза и значит «наблюдать объект как независимый от наблюдателя» — объективное знание. Вы смотрите на дерево. Дерево отлично от вас, это один вид видения.

«Видимое и видение есть две отдельные сущности».

С другой стороны, иероглиф «Чин» составлен из одного глаза и двух распрямленных ног; он означает чистый акт видения,

Судзуки рассматривает различие между этими двумя типами видения как «революционное в истории дзенской мысли».

Во-первых, дзен не есть мысль. Во-вторых, акт чистого видения вообще нельзя называть «актом чистого видения». Что вы видите? Для видения — для того, чтобы видеть — вам необходим объект.

Медитирующий выходит за пределы объекта и за пределы субъекта, за пределы первого китайского иероглифа, «кан», который означает двойственность — видящий и видимое, познающий и познаваемое — и второго иероглифа, «чин», который означает чистый акт видения. Однако само слово «видение» значит, что там есть что-то, иначе как вы можете видеть? Что вы увидите? Если ничего нет, видение исчезает, появляется бытие.

Потому я ни в чем не соглашусь с Д. Т. Судзуки. Эти два типа видения являются просто умом, логикой, рациональностью, но не медитацией, не дзен. Дзен выходит за пределы видения и за пределы видимого. Он входит в бытие — просто бытие, совершенно тихое, созвучное с существованием.

Там нет двойственности, нет также и единства — вы должны понять это — потому что если двойственности нет, вы не можете назвать это единством. «Один» немедленно предполагает «два»; потому Гаутама Будда не пользуется словом «единство». Он использует слово адвайта — недвойственность. Оно имеет огромное значение.

Когда вы говорите «один», тут же вы вспоминаете про «два». Как может один существовать без двух, трех, четырех, пяти, шести, семи?.. Один — это число; оно просто предшествует двум. Если существует один, тогда последуют тысячи чисел, миллионы, триллионы. Этому нет конца. Если вы начали с одного — значит, вы пустились в долгое путешествие без конца.

Чтобы избежать этого, был найден окольный путь: не говорить «единство с существованием», а говорить «недвойственность». Это в точности то же, что и единство, но из-за языка возникают трудности. Разве может существовать один без двух? Так что не говорите «один», просто скажите: «не два». Подразумевается единство, но говорить это не обязательно. Оно невыразимо, но сказав «не два», вы указали направление. Вы намекнули на него простым жестом — не поднимая никакого шума. Это просто намек.