Иульяния Петровна Опикова, 1921 г. р., г. Калласте

540. Я без свадьбы выходила. Записалися и всё. Мы с моим мужем дружили четыре месяца. Он был в армии. Ведь тогда в армии служили много, пять лет отслужил. Встретилися. Мы уже в годах были: мне двадцать три, ему двадцать пять. В основном выходили от двадцати двух, двадцати трёх. Мне и сестры все в двадцать три, двадцать два вышли. Наша свадьба была в 52-ом. У нас не было свадьбы. Мы двое сосватались, и всё. А раньше и сватовство было, и всё. Раньше засылали сватов: дядюшку, наверно. Вот я ня знаю, отец-мать приходили или нет. Договаривались с невестой. Невеста-то, конечно, уже знала с родителями. Там сватам стол собярут, примут - как закон. Угостят, договорятся, свадьбу назначают.

Мама у меня с большой свадьбой выходила. Это было в прежние годы. Её приходили сватали, как сваты заходят. Потом свадьбу назначили. Идёт сватает, наверно, брат жениха с другом или, наверно, с женихом идёт сватать. Уже жених с невестой договорились. Родители невесты уже в курсе, они уже подготовились, знали, в какой день придут. Сватам чаёк и пирог на стол. Может, и бутылочку. Пироги разные пякли: с вареньем и с яблоками, с творогом. Пироги были круглые. На сковородах пякли больше тогда, тогда длинные на противнях мало делали. Сваты согласия спрашивали от молодых. Сначала, говорят, без невесты сидели с родителями, а потом выводили невесту. Она одета красиво. Кака же невеста выйдет в грязном платье? Девушка и в обычные дни всягда ходит почти в праздничном платье. Перед замужеством старались красиво выглядеть. Поговорят, назначат день свадьбы через две нядели или как, и уязжают.

Потом жаних едет за невестой. Свадьба начиналась, как правило, до обеда. Жених едет на лошадях, лошадей пятнадцать-семнадцать. Обычно играли большую часть зимой в то время. А сани все были бархатные, все были красивые, все были полированные саночки. У нас сейчас таких нет. Другой раз в кино едет барин на саночках, тогда у нас почти у всех в доме были такие саночки. В саночки одна лошадь запрягалась. На саночки клали подушки вышиваные, вышиваные шёлковые одеяла без пододеяльника - красивое голубое, или ярко-красное, или розовое. Когда за невестой едут, на саночках жаних на подушках сидит, ноги укрыты одяялом. Тогда все ездили укрыты ноги, потому что так холодно ехать, да и далеко надо.

В это время в доме невесты девишник, девочек собирали, подруг. Девочки сидят за столом, песни поют. Стол накрыт. На столах печенье, конфеты. Когда жаних входил, так пели «Отставала лебёдушка». Из-за стола приходит ещё девушка, торгуется с женихом. Говорят: «За товаром приехали. Мы приехали из-за моря, купцы богатые. Хотим товар купить. Говорят, у вас товар свежий, хороший, красивый есть?» Они говорят: «Ну, есть. Какую цену дадите?» Назначают цену. Другой раз и большие цены серебром назначали, но ведь эти деньги всё равно остаются жениху и невесты. Кто невесты даёт, кто девушкам на угощенье – кто как. А невесту садили с подругой рядом и закрывали их как бы таким одеялом или покрывалом. И вот жаних должен был угадать, какая невеста. Но там, видно, уже договаривались нямножко, что чем-то шевяльнёт или чего-то такое, что всягда угадывал. Потом выводят невесту под фатой. А было у неё не платье, а голубой сарафан с кофтой. Ну, вот тогда бярёт невесту, и за стол их садят, немножко угостят – и на лошадях едут венчаться. Тогда уже и эти лошадя, что у невесты стоят, и жениховы – уязжают венчаться. Молодые едут в одной лошади, уже вместе едут. Когда они и все гости приезжали и молодые входили в дом, на них бросали рисом, зерном, прямо на лицо. Невеста не должна быть голой головой и не в платке. А такой был как бы чепчик, повойник* такой одявался. Вот невеста подавала чай гостям. И она во время подавания чаю, сколько у неё чепчиков есть, она должна все перемянить. Так мама говорит: «Я не успевала чепчики менять, что надо чай подавать на стол». Устанешь после этого. Вот всем чай подаёшь, ходишь, и здесь между прочим, когда вздумается, тогда и сменишь опять. У неё немного было, наверно, семь или восемь повойников*. Они и розовые, и красные, и жёлтые, и разные.

Моя мама венчалася в доме жениха. Другие и в моленну ездили, венчали – кто как хочет. Вот мою мама вянчали, и у няё кольцо с рук упало, в больший угол* улятело почему-то. Оно было большое и упало. Сразу сказали, что муж умрёт впярёд, чем она. Так и было. Поверья были такия.

К венчанию съязжаются все гости. К жениху приедут к тому времени, когда за невестой ехать, и к невесте в то же время. Родственники невесты все вместе едут в моленну, и потом уже к жениху все вместе. Родители встречают, благословляют молодых. Родители жениха брали вот такую иконку, дети становилися на колени перед родителями, и они их благословляли крестом этой иконой. Дома мать невесты тоже их благословляла, потому что она тоже икону давала с собой.

На второй день тоже гуляли. На первый день родители невесты не гуляли -закон. Родителей па другой день ходили звали, и снова ходили звали всех по деревне опять гостей. А звали жаних и невеста. Они должны были лично сами всех пригласить. Вот моя мама забыла позвать брата на другой день, и он не пришёл к ней. А они ждут, ждут - и нет. Почаму нет? Пошли, а они говорят: «Улюшка, а ты нас не пригласила». Но она думала, что брат придёт, а надо пригласить.

Приданое готовили заранее, и теперь готовятся: бельё и всё готовишь ведь. Мебель – нет. Это, может, в богачах было где-то там. А наши выходили так. Готовилось постельное бельё, себе одежда, подарки. Обязательно нужно было одарить и свёкра, и свякрову, и брата, и сястру. Золовке и свякровке – так платки большие, а братьям – таки шарфы на шею (раньше были мода) длинные такие. Это невеста одаривала. Жаних не одаривал.

Раньше жили все с родителями мужа. А потом уже, когда больша сямья собиралась, так тогда отделялися. Моя мама долго жила со свёкром и со свякровью. У мамы было четверо детей живо, так-то у ней было девять. Пятеро умерли. Тогда очень дети умирали, в то время. А четверо остались живы: вот мы, три сястры, и брат. У мужа сямья была большая. У них было три или чатыре сястры и пять братей, наверно. Жили и папа с мамой с ними. Потом мой папа отдя-лился, тогда один брат в Таллин уехал, третий в Тарту уехал. А один, в 18-ом году была война, погиб на войне. Так что только остался один сын жить. Дочки замуж повышли, так что сямья разлетелась. А родители жили всё-таки долго со свёкром и со свякровью.