Белый и красный террор в ходе и после войны

 

Революция в Финляндии и последовавшая за ней Гражданская война оставили страшные следы на стране Суоми. 9403 человека погибли в ходе непосредственно боевых действий, 13446 умерли в концлагерях, 9720 были казнены. Общие потери составили 36640 человек. Финское общество, расколотое на два враждующих лагеря, оказалось в котле войны – обе стороны начали против друг друга кровавую бойню, при этом и красные, и белые развязали жесточайший террор против противоположной стороны.

Жертвами красного террора стало от 1400 до 1600 человек. Половина из них была убита к концу февраля, в марте было расстреляно около двухсот человек, однако в марте террор красных стих. Вновь он поднял голову в апреле, когда отступающие и отчаявшиеся красные мстили белым. В апреле – начале мая было убито около семисот человек. Среди убитых красными было большое количество так называемых «ходоков на север» – людей, которые пытались перейти через линию фронта к белым. Также красными было убито около 90 умеренных социалистов и, собственно, предателей из стана самих красных. Также красными было убито десять пасторов, хотя открытых гонений на явно контрреволюционную церковь не было.

Если говорить про конкретные акты насилия, то одним из первых было массовое убийство пленных белых (17 человек) на станции Сиунула в самом начале войны. Примерно в это же время массовые убийства происходили в Пори, в Лоймаа. 19 апреля в Куриле по приказу Т. Хюрскюмурто было убито 23 студента сельскохозяйственного университета Мустила. 19 пленных белых было расстреляно в Лаппеэнранте. Как уже писалось выше, 30 человек было убито перед взятием Выборга белыми в городской тюрьме.

Непосредственно в ходе боевых действий погибло 9403 человека, из которых 5199 – красные и 3414 – белые. Помимо этого 1767 красных пропали без вести, а среди белых было 46 пропавших без вести. Однако среди пропавших без вести красных явно были расстрелянные после боев.

7370 человек были казнены белыми. Особый размах белый террор приобрел после взятия Таммерфорса. Бывали случаи, что женщин и детей пускали цепью перед наступающими на красных белыми. Больше всего ни в чем не повинных женщин с детьми погибло на Длинном мосту в Гельсингфорсе, который отделял центр города от рабочих кварталов. Большое количество женщин с детьми погибло в Абоских казармах Гельсингфорса, где они прятались от обстрелов, но белые не дали им выйти из казарм, по причине чего они и погибли от пуль или же сгорели. Во время взятия Шведского театра в Гельсингфорсе впереди белых шли пленные красные. В Свеаборге, который красные прозвали «Голгофой», были расстреляны сотни пленных красных. Некоторых пленных посадили на барку, которую потопили огнем артиллерии.

При взятии Выборга террор белых обрел самые жуткие формы. Помимо непосредственно казней красных белые провели массовую этническую чистку русскоязычного населения города. Ранним утром 29 апреля 1918 года белофинны вошли в Выборг. Вероятно, красные отступили из города еще вечером 28 апреля, а 29-го числа, после появления белофиннов, по ним стреляли лишь отдельные оставшиеся в городе красногвардейцы. Многие выборгжане, в первую очередь бывшие офицеры Русской императорской армии, с радостью встречали белых и немцев, думая, что они принесут им свободу. Смотритель местной церкви Юхо Кочетов вспоминал, как один русский офицер «с букетом в руках и униформе пошел приветствовать белогвардейцев, но был вместо этого расстрелян»[71]. Й. Кайкко в своих мемуарах вспоминал: «Один имеющий связь с щюцкором русский офицер в высоком звании был убит вместе с Ээнокки (братом рассказчика). При полном русском обмундировании он отправился на улицу сказать белогвардейцам слова приветствия, и первый встреченный им солдат без раздумий застрелил его»[72].

Белофинны начали вламываться в квартиры ночью в поисках тех, кого стоило, по их мнению, расстрелять. «Сначала тихо и нетребовательно стучали в дверь. Из квартиры не доносилось ни звука. Более настойчивый стук также оставался без ответа. Приходилось сильно стучать. Тогда испуганный женский голос спрашивал: «Что вы хотели?». Находящиеся на улице кричали, что они белогвардейцы, которые ищут красных. Лучшего пароля нельзя было и придумать. Двери распахивались настежь, и все жильцы радостно устремлялись на улицу. Таким образом, чистки проходили легче, так как жители помогали белым»[73]. Однако в основном белые финны действовали более жестко. «Приехавший в середине мая из Петербурга в Выборг очевидец по фамилии Катонский рассказал о событиях в пригородах Выборга следующее: «28 апреля около 6 часов утра белые с Коликкойнмяки бросились в город с криками «стреляй русских». Они вламывались в квартиры, хватали и убивали, отвозили людей на валы и расстреливали из пулеметов. Расправлялись, в основном, с мужчинами, но были и дети»[74].

Первые расстрелы происходили в первой половине дня во дворе Выборгского замка. Еще в 4 утра его заняли белофинны, а потом они начали привозить туда «русских с чинами» (вероятно, дворян, чиновников и офицеров) и расстреливать. Убито там было сравнительно немного людей. Самые же жуткие расстрелы начались уже во второй половине дня у Фридрихсгамских ворот. Сначала около железнодорожного вокзала собрали около 200—400 человек и заставили их маршировать к западным выборгским укреплениям. Примерно в 15 часов их собрали у Фридрихсгамских ворот и начали расстреливать. «Поверенный из города Вааса Еста Бреклунд, который лично участвовал в расстреле, рассказывал о случившемся: «Пленных расставили во рву так, чтобы они образовали прямой угол. Охранявшим приказали выстроиться в цепочку перед пленными и стрелять. Первыми начали стрелять солдаты, находившиеся в начале процессии, затем все остальные, в том числе и рассказчик (…). Почти сразу, как только начали стрелять, большая часть заключенных упала на землю. Несмотря на это, стрельба продолжалась еще примерно пять минут. На валах были военные, егеря (…). Через некоторое время человек в немецкой егерской униформе приказал поднять винтовки и огонь прекратился, после чего мужчины подошли ближе к убитым. Затем сначала двое, один из которых был в немецкой егерской форме, начали из револьвера стрелять в головы раненых, но еще живых людей. Постепенно к ним присоединились и другие»[75]. После 29 апреля убийства длились еще несколько недель. Последним убитым стал Николай Иванов, жизнь которого оборвалась 16 июня 1918 года. Также несколько русских умерло в выборгском лагере для военнопленных.

Есть список, в котором представлено 327 фамилий убитых. Но, вероятно, казненных было значительно больше. По подсчетам Ларса Вестерлунда, тогда в Выборге было убито 360—420 граждан. Из них примерно 50—100 убийств было совершено вечером 28 – утром 29 апреля; во дворе Выборгского замка 29 апреля – 10—20; между валами у Фридрихсгамских ворот – 200; 30 апреля – 16 июня – около 100 человек. Среди них больше всего было убито военных чиновников, офицеров и рабочих. Также там было убито 23 подростка.

При этом уничтожали не только русских. В списке из 327 фамилий есть граждане и других национальностей, например, 23 поляка. Были убиты даже двое итальянских рабочих. Кого убивать, финны определяли в первую очередь по одежде и акценту. Многие бывшие российские офицеры носили свою форму и говорили, само собой, не на отличном финском языке. Таким образом белофинны «вылавливали» свои цели. Или же просто кричали: «Русские, на выход!», а всех, кто вышел, строили в колонну и вели на расстрел.

Ответственность за эту этническую чистку никто не понес. Дело в том, что егеря и финские ультраправые (которые учинили это массовое убийство) были в те годы грозной силой, на которую опиралась финская армия. Положение главнокомандующего армией Финляндии Карла Густава Эмиля Маннергейма было очень шатким: националисты ненавидели его за службу на «русских свиней». Поэтому Маннергейм предпочел не проводить расследования по факту бессудной казни 350 человек. Причем убитые не были ни в чем виноваты перед независимой Финляндией: они не принимали участия в боевых действиях, а многие из них даже считали себя союзниками белофиннов.

Помимо этнической чистки в Выборге массовое убийство русских произошло и в Таммерфорсе – там было расстреляно около двухсот человек, в том числе и знакомый Маннергейма – полковник Булацель. В Гельсингфорсе белые расстреляли председателя Гельсингфорсского Совета рабочих и солдатских депутатов Маслова.

Если говорить о казнях конкретно красных, то первым массовым убийством в Выборге стал расстрел почтового совета – во дворе стоявшей рядом школы белые расстреляли пять членов совета, экспедитора Алексеева и уполномоченного выборгской почтовой конторы Кюми. Один из них не умер от непосредственно пуль, поэтому белые ударили его топором по шее и оставили топор торчать из тела убитого до вечера. Массовые убийства красных происходили и в Коувола, и в Фридрихсгамне, и в Котке, Лахти, Рихимяки, Тавастгусе. В Лахти, который был взят немецкими войсками, немцы расстреляли 158 женщин из числа бойцов Красной гвардии. Всего в Лахти было расстреляно около 2 тысяч человек, в Таммерфорсе – 600 человек, в Котке – 1200, в Гельсингфорсе – 400, в Выборге – три тысячи. Пленных держали под открытым небом, не давая никакой пищи. 15 мая в Раумо было расстреляно около 500 пленных красных, в том числе видных красногвардейцев Мяки и Росландера. Вместе с ними были расстреляны Рунелиус и «отец социализма в Раумо» 60-летний слесарь Гренрос. В районе Гельсингфорса Теле белые расстреляли шестерых красных, которых перед этим страшно пытали, разбивая головы, вырезая глаза и отрезая уши. По примеру военно-полевых судов белые 29 мая учредили около 92 судов (помимо Верховного суда), которые в ускоренном порядке рассматривали дела красногвардейцев. В итоге состоялось 145 судебных заседаний, 67788 красных были преданы суду, из них 555 человек приговорили к смертной казни, однако расстреляли из них лишь половину. Среди осужденных было четыре мальчика меньше 15 лет, 962 подростка и 138 девочек в возрасте 15 лет. 41 мужчина и 3 женщины были старше 70 лет. Около 60 тысяч человек были приговорены к различным срокам заключения, из них две трети приговорили на срок менее трех лет. В июне 1918 года на основании новой статьи Уголовного кодекса 40 тысяч заключенных были освобождены из тюрем. К концу 1918 года насчитывалось 6,1 тысячи заключенных красногвардейцев.

На момент окончания боевых действий насчитывалось около 75 тысяч заключенных красных, которых разместили в 61 концлагере. В книге «Suomen luokkasota», однако, пишется о 90 тысячах заключенных, что составляло 3% от населения Финляндии того времени. Около двух пятых от общего числа заключенных были ни в чем не повинными людьми, не принимавшими участия в боевых действиях. На 26 июня 1918 года в концлагерях содержалось 73 915 человек. Затем количество концлагерей уменьшили до 19, в концлагере Гельсингфорса содержалось 13 173 человека, в Тавастгусе – 9932, в Хеннала – 9826, в Таммисаари – 8560, в Рихимяки – 8306, в Таммерфорсе – 7693, в Выборге – 5924. Арестованные умирали от голода и болезней из-за ужасающих условий содержания – таким образом 13 442 человека умерли во время нахождения в лагере, а 613 человек умерли после освобождения из лагеря. Попытки побега в районе Рихимяки, Тавастгуса, Таммерфорса, Улеаборга, Куопио были пресечены белыми, а почти все пытавшиеся бежать были убиты.

В. Таннер, который явно стоял на позиции белых, писал: «По всей стране казнили людей без суда и следствия или по приговорам военно-полевых судов. Около 20 тыс. человек были лишены таким образом жизни… Около 90 тыс. человек были заточены в концентрационные лагеря, где они тысячами умирали с голоду»[76].

И. Рантамала (Майю Лассила) был зверски убит белыми 15 мая на пароходе, на котором его и еще 14 пленных везли в Свеаборг на казнь. Рантамала попытался броситься в воду и утопиться, но его шуба зацепилась за борт, и он не смог упасть в воду. Тогда белые застрелили его, затащили на борт и принялись избивать тело ногами. На 27 ноября 1918 года 40 депутатов Сейма от СДПФ были обвинены в государственной измене и содержались в тюрьмах или концлагерях. 42 депутата от СДПФ бежали в Советскую Россию. Всего около 10 000 финнов сумели перейти на территорию Советской России после поражения Красной гвардии Финляндии, спасаясь от расправы. Из них 5344 гражданина Финляндии были на территории нынешней Ленинградской области, а тогда Петроградской трудовой коммуны. Приведу воспоминания дочери финских красногвардейцев, которые вместе с ребенком сумели оказаться в СССР[77]: «В 1918 г. мои родители, мать и отец, участвовали в финской кампании (Гражданская война в Финляндии. – Д. П.) на стороне красных, матери был дан срок условно, отец был арестован сроком на 12 лет в тюрьме Таммисари. В 1924 г. ему удалось бежать с помощью товарищей, перешел границу в Советский Союз. В 1924 г. по вызову отца мы с матерью переехали в Советский Союз, КАССР, Сегозерский район, с. Паданы. В 1928 г. отец умер после тяжелой болезни. Мать устроилась на работу в детдом в Паданах воспитателем. По распоряжению Наркомлеса КАССР была направлена в Олонецкий район учителем, работала в дер. Нурмойла, Большая Сельга и Мегрега, преподавала финский язык. В 1937 г. мать и я были сняты с работы. Жили на квартире в Верховье в Олонце. В 1940 г., после финской войны, переехали в г. Питкяранту, жили там до начала Отечественной войны».

 

 

Вместо заключения

 

Причины провала красных лежат на поверхности – их армия, скорее, была партизанской, они не объявили мобилизации в самом начале войны, многие не умели стрелять. Финский коммунист А. Тайми писал, что «финская Красная гвардия совершенно не располагала квалифицированными командными кадрами, так как почти сплошь состояла из людей, никогда не воевавших и необученных (как я уже упоминал, царское правительство не брало финнов в армию)»[78]. Белые же еще до начала непосредственно боевых действий начали строить свою армию, помимо этого в конце февраля им на помощь прибыло около тысячи егерей из Германской императорской армии, которые воевали в 27-м Прусском королевском егерском батальоне, в апреле в Финляндии высадились немецкие войска и начали открытую интервенцию.

В мае 1918 власть в стране Суоми была временно передана регенту – Свинхувуду. 15 мая был созван «урезанный парламент» состоящий из 111 депутатов. Еще стоит рассказать о депутатах от СДПФ – 40 человек бежали в РСФСР, 50 оказались в плену белофиннов, из них 5 были расстреляны сразу, а остальные помещены в концлагеря. Было решено королем или императором Финляндии сделать немца. По сути, это являлось апогеем прогерманской ориентации финнов в 1918 году.

Кроме решения о воцарении на финляндском престоле немца, финны решили попросить у опытных в военном деле военных разваливающейся Германской империи помощи в создании армии молодой страны Суоми. Узнав об этом действительно позорном моменте сотрудничества с немцами, Маннергейм подал в отставку. При этом Маннергейм, будучи генерал-лейтенантом Русской императорской армии, воевал в Первой мировой против немцев и был награжден множеством наград, в том числе и Георгиевским крестом IV степени. Вот как сам финский военачальник описывает те события[79]: «30 мая я получил приглашение прибыть на заседание Сената, на котором должно было рассматриваться некое предложение касательно строительства армии. <…> по внесенному в Сенат предложению армию следовало сформировать по немецкому образцу и с помощью немцев. Мы, таким образом, попадали в зависимость от них, более того – количество немецких офицеров и их статус в нашей армии должны были определяться высшим военным руководством Германии. <…> Теперь ситуация прояснилась. Сенат решил передать формирование нашей армии в руки немцев. <…>– Хочу лишь дополнить, что этим вечером я освобождаю пост главнокомандующего, а завтра отправляюсь за границу, – заключил я. – Прошу правительство сейчас же назначить моего преемника, в противном случае я оставлю этот пост ближайшему сподвижнику. До свидания, уважаемые господа!»

В течение второй половины 1918 года 100 офицеров армии Германской империи помогали финнам создавать свою армию.

В мае 1918 г. монархистов в парламенте было огромное количество. Их было намного больше, чем тех, кто был за республиканскую форму правления. Уже летом 1918 года был представлен законопроект, который описывал монархическую форму правления молодой страны. Парламент согласился и одобрил проект, но меньшинство из республиканцев помешали созданию монархической Финляндии. 7 августа было решено перенести рассмотрение данного проекта после выборов в парламент Финляндии.

Изначально императором «Финляндской империи» хотели сделать сына германского канцлера Вильгельма II, которого звали Оскаром. Но немцы отказались отдавать принца в Финляндию, ситуация в которой была неспокойной. Однако финны довольно быстро нашли замену – шурина Вильгельма II Фридриха. В сентябре Фридрих согласился стать императором Финляндии. Однако Германия вскоре проиграла, и делать Фридриха королем стало очень опасно и глупо. Прогерманской ориентации финнов приходил конец, так как Германия тоже стала раздираемой революцией страной. Вскоре в Германии установили республиканский режим, создалась Веймарская республика.

На переговорах с западными державами в Париже и Лондоне (после того, как Маннергейм ушел с поста главнокомандующего, он уехал на переговоры) Маннергейм заявил, что Финляндия откажется от ориентации на немцев и сблизится с западными державами. На переговорах с Маннергеймом англичане заявили, что готовы одобрить следующие действия финнов: создание нового финского правительства с ориентацией уже на страны Антанты, которое откажется от прогерманской ориентации – и об этом будет заявлено на весь мир. Затем все воинские соединения немцев должны немедленно покинуть Финляндию, в том числе и Гельсингфорс. Франция должна послать в Финляндию комиссию, которая изучит все военные потребности молодой страны и заполнит освободившиеся от немцев командные посты военными из других стран. И, наконец, еще одним требованием англичан было проведение в марте 1919 года новых выборов в парламент Финляндии.

14 декабря Фридрих Карл отрекся от престола. 19 декабря Маннергейм стал регентом Финляндии. В декабре войска немцев ушли из Хельсинки. Это означало отказ финнов от прогерманской ориентации и начало их ориентации на страны Антанты: Великобританию и Францию. Германской империи не было, Германия стояла на коленях, а вот победившие страны Антанты были в куда лучшем положении, чем немцы.

Те «красные» финны, которые ушли в РСФСР, в августе 1918 года создали Коммунистическую партию Финляндии (КПФ). Учителем финских коммунистов стал сам Ленин. Основной программой КПФ на 1919 было поднятие нового восстания в Финляндии. Так, в мае 1919 года Куусинен приехал в Финляндию, разумеется, тайно, имея основной целью поднять восстание в стране Суоми. Однако, проведя большую работу, Куусинен в итоге понял, что в Финляндии не было почвы и возможности для нового восстания и новой революции.

После отхода от прогерманской ориентации в парламенте все изменилось: теперь республиканцев было больше, чем монархистов. Таким образом, проект о монархической форме правления был полностью отвергнут парламентом. В мае 1919 года был представлен новый проект по уже республиканской форме правления в Финляндии. Для того, чтобы этот проект вступил в силу, его должен был утвердить регент, которым являлся Маннергейм. 10 июля ему представили проект, и он сказал, что прежде чем подписать его, ему нужно подумать. Монархисты поняли, что это их последний шанс, и стали склонять Маннергейма к следующей авантюрной идее: он должен был тянуть время, не подписывая проект о республиканской форме правления, а в это время финская армия вместе с «белыми» русскими и интервентами выбила бы «красных» из Петрограда. Юденич, приехав в Финляндию, стал просить правительство финнов помочь захватить Петроград, предлагая взамен признание независимости Финляндии «белой» Россией, предоставление ингер-манландцам культурной автономии и организацию референдума в Карелии. Плюс Юденич совершенно серьезно предложил Маннергейму самому командовать операцией по захвату Петрограда.

Маннергейм вел активные переговоры по поводу захвата Петрограда с «Верховным правителем России» – Александром Колчаком. Маннергейм пытался добиться гарантий того, что после занятия Петрограда и победы белой России Колчак признает независимость Финляндии.

«Он, барон Маннергейм, хотел бы содействовать нанесению решительного удара господству большевиков в России. Но для того, чтобы русско-финский поход мог осуществиться, необходимо, чтобы какая-нибудь авторитетная русская власть признала независимость Финляндии, а также чтобы финскому народу было обещано нечто такое, что могло бы дать ему необходимое воинственное одушевление, необходимый патриотический порыв <…> Затем барон Маннергейм выразил крайнее сожаление, что самый благоприятный момент для наступления безвозвратно упущен: если бы соглашение относительно русско-финского наступления последовало еще несколько месяцев тому назад, зимою, то у него была бы возможность на санях и на лыжах перебросить на фронт артиллерию с такой быстротой, которую теперь уже достигнуть нельзя; к тому же, тогда большевистский флот был затерт льдами, теперь же, как бы ни был этот флот слаб, он все же может оказать известное сопротивление и затормозить развитие операций. <…> г-н Гулькевич (Константин Николаевич Гулькевич – агент правительства Колчака в Стокгольме. – Д. П.) заявил мне, что только хозяин земли русской, т. е. будущее Учредительное собрание или Земский собор, может решить вопрос такой первостепенной государственной важности, каким является признание независимости Финляндии, и что посему Парижское совещание не только не считает себя правомочным в решении этого вопроса, но даже (тут г-н Гулькевич показал мне телеграмму С. Д. Сазонова) протестует против признания финляндской независимости Англией и С. А. Соед. Штатами. Однако, добавил г. Гулькевич, представлялось бы, может быть, возможным найти выход из положения. Может быть, бар. Маннергейм удовлетворился бы заявлением, что Парижское совещание, не считая себя правомочным решить вопрос по существу, тем не менее не намерено посягать на независимость Финляндии»[80].

Было ясно, что республиканское правительство во главе, вероятнее всего, со Стольбергом, не пойдет на эту авантюру. Для того, чтобы осуществить этот план, нужно было, чтобы регентом оставался Маннергейм и Финляндия не стала республикой. Лидером «активистов» доцентом Кай Доннером план был представлен Маннергейму (под псевдонимом Андерсон) – и тот согласился, однако с условием: западные державы и Национальная коалиционная партия должны были поддержать план захвата Петрограда. Идти против западных держав было суицидально для молодой Финляндии. Однако этому плану не суждено было сбыться. Коалиционеры Паасикиви, Ингман и другие резко критиковали данную авантюру, к тому же, Англия и Франция как-то неубедительно и расплывчато обещали поддержать финнов и белых. Таким образом, англичане и канадцы могли и не пойти вместе с финнами, а НКП была против данного плана. Маннергейм понял, что это крайне опасная авантюра. Помимо вышеперечисленных причин тут уже появлялась обычная логика: уличные бои, тем более на улицах Петрограда, будут очень кровавыми, а для армии, которая только сформировалась, это было бы губительно.

21 июня 1919 года республиканская форма правления была принята в парламенте. 165 проголосовали за, и лишь 22 против. 17 июля 1919 года Маннергейм утвердил проект о республиканской форме правления. Парламент теперь должен был избрать первого президента Финляндии. 26 июля 1919 года президентом Финляндии был избран Каарло Юхо Стольберг. От идеи захвата Петрограда финны отказались, решив бросить все силы на захват Восточной Карелии. Таким образом была начата белофинская интервенция в Карелию, длившаяся с перерывами до 1922 г.

Несомненно, русификаторская политика Российской империи сыграла решающую и наиважнейшую роль в зарождении финской русофобии и начале открытой конфронтации между Советской Россией и Финляндией. Весьма интересно и то, что Финляндия стала первой страной, которая признала советскую власть в России, а Советская Россия стала первой страной, которая признала Финляндию. Однако этот геополитический нюанс никак не повлиял на потепление отношений между соседями и, возможно, даже оказался причиной боевых действий между Финляндией и Россией в 1918—1922 гг., ведь Финляндии, которая хотела стать частью большого европейского мира, необходимо было «отмыться от позора», который заключался как раз в том, что финны первыми признали большевиков.

До сих пор при изучении оккупационного режима и финских военных преступлений во время Великой Отечественной войны ужасает жестокость их действий. Достаточно сказать, что смертность в финских концентрационных лагерях, сеть которых была создана финнами на оккупированной территории Карелии в 1941– 1944 гг., в 1942 г. превысила смертность в немецких концлагерях. Ужасает и то, что из 64 тысяч советских военнопленных более 20 тысяч домой не вернулись. И именно знание того, с чего пошла эта ненависть к русским, после чего идеи построения «исконного финно-угорского государства» стали популярными в стране Суоми, позволяет максимально объективно взглянуть на события военной поры.

 

Приложения

 

В процессе работы в архиве Выборгского музея-заповедника автором были найдены воспоминания М. И. Ульянова о событиях революции в Финляндии и участии российских солдат в Гражданской войне в Финляндии. Приводим эти воспоминания целиком, с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

 

Краткая биография автора.

Ульянов Михаил Иванович родился в 1899 году в Петербурге. Сын потомственного рабочего. Трудовую жизнь как и отец на заводах Московской заставы начал с 1910 года. 27 апреля 1917 года работая на Артур-Коппеле вступил добровольно в заводской красногвардейский отряд. Участник Октябрьской Социалистической революции в Петрограде (как красногвардеец) и гражданской войне до ее конца мая 1922 года.

С 1922 года ряд лет служил в отряде ЧОН и органах МВД Смоленской, Ленинградской областях и Краснодарского края.

В 1930—1932 годы работал по коллективизации (выделился в лет 25 среди рабочих Ленинграда) работая председателем одного из колхозов Псковского округа Лен-Области и инструктором райльноколхозсоюза.

С 1942 по 1945 год участник Великой Отечественной войны, прошел путь по дорогам войны от «Сталинграда до Чехословацкой Праги».

В 1945—1947 годы работал в управлении в/трибунала войск МВД Краснодарского Края, затем на новостройках страны: (Коми АССР, Дальнего востока и города Ангарска Иркутской обл.)

С 1959 года на пенсии.

ПОДПИСЬ.

Армавир. Краснод. края. Март 1967 г.

 

Во второй половине ноября 1917 года, после свержения буржуазного Временного правительства в Петрограде и ликвидации Красновщины-Керенщины, – по указанию молодого Советского правительства и лично В. И. Ленина, в связи с возникновением фронтов и поднимающей голову контрреволюции, Петроградским революционным комитетом и штабом Красной гвардии руководимого Подвойским, Невским и Антоновым-Авсеенко стали формироваться красногвардейские отряды из числа рабочих фабрик и заводов, которые направлялись для борьбы против врагов молодой Советской республики.

На территории получившей после Октября автономию Финляндии как и в России возникла борьба, рабочего класса и крестьянства против финской буржуазии пытавшейся установить свою власть. Пролетариат и трудовое крестьянство под руководством большевиков Тайми, Рахья, Тойво, Антикайнена и другие сколачивали пролетарские силы.

Финская буржуазия, как и русская также собирала свои силы чтобы противостоять рабочему классу и крестьянству Финляндии установить власть чтобы противостоять рабочему классу и крестьянству Финляндии установить власть, чтобы (НЕРАЗБ.) повелевать в стране в своих интересах.

По просьбе рабоче-крестьянского революционного комитета Финляндии о помощи; по указанию В. И. Ленина в Финляндию были направлены отряды рабочих красногвардейцев-добровольцев, оружие и боеприпасы.

В составе одной из групп Московско-Заставского районе Петрограда в главный штаб на площадь Урицкого (Дворцовую) прибыл и я.

Здесь из отдельных групп был сформирован сводный отряд в триста штыков снабжен оружием, боеприпасами, продовольствием и в тот-же день вечером, проследовал на Финляндский вокзал, – погрузился в 1-классные вагоны. (*??*)

С ним железнодорожники прицепили с десяток товарных – эшелон. (*??*) часть. в 10 вечера отправился в путь.

Состав шел без остановок. С рассветом был в Выборге. После завтра в станционном ресторане отряд именуемый 2м сводным полевым с частью товарных вагонов (часть была отцеплена в Выборге) по приказу (*НЕРАЗБ*) овного штаба революционных сил Финляндии проследовал на станцию «Анитреа», откуда повернул западнее и прибыл на станцию «Тали».

Здесь несколько дней назад происходили бои, – доказательством чему служили несколько полузасыпанных снегом убитых лежащих в разных позах по ширинам линии железной дороги и на опушке леса.

После короткой остановки состав проследовал на станцию «Кавансари» за которой в 2—2,5 километрах проходила линия фронта.

На станции отряд был разбит на группы по 30– 40 человек, которые ушли в разные направления.

В составе группе в 30 человек я был направлен на левую мызу (имение) находящуюся примерно в полутора километрах между линией фронта и станцией Кавансари. (правее в километре от этого имения находилось другое)

Линия фронта за Кавансари образовалась за несколько дней до нашего прибытия. Помещик – хозяин имения находился еще здесь и был выселен в тыл в нашем присутствии.

Здесь в имение нашу группу стал обучать пулемету. Знакомству с частями его и стрельбе (*НЕРАЗБ*) пулеметчик, а пожилой финн обучал хождению на лыжах.

Когда на переднем крае возникал сильный бой, наша группе поспешно направлялась на передовую принимала участие в отражение попыток прорыва, а когда бой прекращался возвращались в имение продолжать занятия. Обучение пулеметы и хождению на лыжах продолжалось недели три после чего группа стала пулеметчиками резерва.

Я был назначен командиром группе в составе шести пулеметчиков с пулеметами «максим». С половины декабря 1917 г. январь, февраль и половину марта 1918 года, возглавляемую мной группе перебрасывали на разные участки линии фронта туда, где происходили сильные бои.

Базой нашего резерва и местом отдыха служило мыза где мы проходили учебу.

За три месяца участия в боях моя группа потеряла двух пулеметчиков. Один петроградский красногвардеец фабрики «Скороход» был убит другой был отправлен в госпиталь с тремя пулевыми ранениями.

В половине марта (группа была пополнена) закреплена в обороне, – в одной из деревень на правом фланге расположенной примерно в четырех километрах от станции Кавансари, – минуя несколько озерных притоков с небольшими мостиками на берегу небольшого озера (название незапомнилось).

Следует заметить, что наступательных операций за эти месяцы с нашей стороны не предпринималось. Причины пассивности с нашей стороны мне стали понятны лишь через того, как прочел несколько написанных Куусиненом, «Страницы пережитого» А. Таими изданный в 1949 г. Петрозаводским издательством, «Революционные события 1917—1918 гг. в Финляндии» Сюкияйнена – изданные тем-же издательством в 1962 г. Между тем как следовало гнать и гнать финскую буржуазию и ее наемников не давая отдыха. Ибо оборона как говорил В. И. Ленин в революции, когда нужно действовать, молниеносно и решительно «смерти подобна».

В данном случае все эти месяцы на этом участке фронта Финляндии так называемого «Иматра» периодически велась исключительно разведка.

Между тем как белофинны действовали более активно, делая налеты на отдельные участки обороны, или с наступлением темноты, или перед рассветом, подбираясь в белых халатах ночью к самой линии обороны. При этих налетах они имели порядочные потери, но все-же лезли, прощупывали нашу оборону систематически.

Часто в этих случаях разгорался сильный бой. С обоих сторон начиналась артиллерийская канонада. С Кавансари выходил бронепоезд бил по противнику из пушек и пулеметов. Такой бой иногда длился часа два-три, затем прекращался, а через некоторое время возникал вновь.

Необходимо сказать и о другом. Мы красногвардейцы русские и финны к пленным белофиннам относились как подобает по человечески.

Расспрашивали почему он и его товарищи воюют против как – тех кто борется за свободную, счастливую жизнь трудового народа Финляндии с буржуазией которая кроме рабства и угнетения ничего простым людям не принесет.

Задавали вопросы почему идут против своих братьев на стороне богачей Свинхувуда, Маннергейма и им подобным. Разъясняли, доказывали, что их обманывали, многие из них рабочие и крестьяне вступали в наши отряды и неплохо воевали. Упорных, отмалчивающихся отправляли в Выборг.

Между тем как белофинны, а особенно «Лахтари» зверски расправлялись с попавшими к ним в плен нашими красногвардейцами. Особенно жестоки были с нашими русскими, – подвергая всевозможным пыткам.

Отрезали уши. Выкалывали глаза. Отрезали конечности. Вырезали на спинах ремни *??*. Применяли много других изощренных пыток времен средневековья.

У нас была договоренность «драться до последнего патрона и гранаты. Последний патрон, гранату для себя. Живым не сдаваться».

В конце марта в одном из сильных боев во время которые белые значительными силами пытались выбить нас из деревни, – прорвать фронт нашего правого фланга, а их артиллерия беспрерывно обстреливала наши позиции моя группа понесла большие потери. Прямым попаданием снарядов оба пулемета были разбиты. Погибли четыре пулеметчика один немного ранен. Я отделался осколочным ранением в плечо, – но остался на линии обороны.

Через несколько дней проведенных в одном из домов на положение раненого, – рану затянуло. И начальником оборонительного сектора я был назначен связистом-велосипедистом (к этим дням дороги были сухими. Лед на берегах озера очистился и мы в минуты затишья ухитрялись ловить рыбу).

С этих дней на моей обязанности лежало, доставлять на «Кавансари» в штаб донесения, а обратно приказы и почту.

С первых дней апреля белофинны заметно участили налеты.

Наша оборона была укреплена хорошо и они каждый раз несли потери откатываясь назад.

В эти дни от пленных и подобранных раненых нам стало известно, что белому командованию ожидаются значительные подкрепления хорошо оснащенных немецких частей, а также финских «лахтарей» обученных в Германии. Транспорты оружия, боеприпасов и военные суда.

В половине апреля (к этим дням видимо и подошли подкрепления) белофинны после нескольких безрезультатных попыток прорвать линию обороны против Кавансари и на нашем правом фланге нащупав слабое место правее нашей деревни. Сбили заслоны зашли к нам в тыл перерезали единственное сообщение с Выборгом железную дорогу и заняли станцию «Тали», разобрав путь.

Создалась серьезная угроза окружения всего участка нашего фронта.

На восстановление положения под ст. Тали были брошены все имеющиеся резервы: отряды, пулеметные группы, арт-батареи, бронепоезд. Часть была снята с фронта.

Бой за обладание станции «Тали», беспрерывно продолжался в течение трех суток. Но восстановить положение нашим частям не удалось.

И тогда штабом был издан приказ.

Отрядам, бронепоезду под станцией Тали любыми средствами продолжать сдерживать силы врага недавая возможности продвинуться и окружить. Основным силам сниматься с фронта и двигаться проселочными дорогами обходом на Выборг. После удаления основных сил скрытно сняться группами прикрытия. Взорвать станцию Кавансари находящиеся эшелоны, паровозы, склады и другие здания. Орудия, пулеметы, минометы, которые невозможно забрать уничтожить – обезвр<