Глава девятнадцатая. «Ты не только больная»

 

На третий день после операции Надя пришла в себя полностью. Но лежала не шелохнувшись и почти ни с кем не разговаривала. Наде казалось, что если она заговорит, ногам будет гораздо больнее. Ведь она чувствовала теперь любое движение. Боль усиливалась даже тогда, когда девочки шумно проходили по палате. А уж если кто‑нибудь задевал её кровать, у Нади от боли даже в глазах темнело. Девочки, правда, каждый раз извинялись, но от этого ей не было легче.

«Неужели нельзя пройти аккуратнее?» – думала Надя и тут же ловила себя на том, что она до операции ходила по палате так же шумно. А ведь Варю оперировали не так давно. И Гале‑Цибуле недавно переставляли спицу, вокруг которой загноилась ранка.

И вдруг к ним в палату совсем неожиданно пришёл главный доктор.

– Ну, герой, когда думаешь вставать? – спросил он Надю.

– Как вставать? – испугалась она. – Мне ж только позавчера операцию сделали.

– Тогда тебе нужно было подняться ещё вчера, – рассмеялся Кирилл Андреевич и стал пробовать крепость колец на спицах, приподнимая Наде ноги то за одно кольцо, то за другое.

– Ой‑ой! – закричала она от страха.

– Разве тебе больно? – удивился Кирилл Андреевич.

– Нет, – смутилась, Надя, – я боюсь, что будет больно…

– Кричишь, значит, авансом, – пошутил главный доктор и уже без улыбки сказал: – Ты не придумывай себе боль. Ногам твоим сейчас не больно, а тяжело. Так ведь?

Надя кивнула головой, хотя и не совсем согласилась с ним. Ноги у неё ныли где‑то глубоко‑глубоко. Кирилл Андреевич вынул из своего кармана сантиметр и стал измерять Надины ноги.

– Ого! За операцию ты выросла на шесть сантиметров!

– Правда? – обрадовалась Надя.

– Ты сядь на постель и посмотри на свои ноги, – предложил ей Кирилл Андреевич, – наверное, ещё не видела их как следует.

Наде стало любопытно. Она приподнялась на руках и села. Как же легко стало сразу спине.

– Уф! – с облегчением выдохнула Надя и увидела свои ноги, закованные в два блестящих аппарата. Они были прямые и ровные. – Вот это да!.. – вырвалось у неё.

– Нравятся? – Горящие радостью глаза главного доктора весело смотрели на Надю. – А чтобы ноги остались такими после снятия аппаратов, нужно как можно больше ходить.

– Я буду ходить, – кивнула Надя головой, – только можно с завтрашнего дня?

– Зачем же с завтрашнего? – возразил Кирилл Андреевич. – Вставай сейчас. Мне надо посмотреть, как ты будешь стоять.

И не успела Надя опомниться, как главный доктор взял её за кольца обоих аппаратов и, стянув с кровати, поставил на ноги.

– Ой, ой, ой! – опять закричала Надя и сразу стала вся мокрая от пота. Не имея больше сил, она начала валиться на кровать спиной.

– Стой! Стой! – приказал ей доктор, подавая костыли. – Я тебя больше не держу. Будешь стоять нетвёрдо – упадёшь.

Надя вцепилась в костыли и застыла на месте. Он оглядел девочку и, очевидно, остался доволен операцией, потому что смешно затопорщил усами. В палате тоже все заулыбались. Только Надя всё ещё стояла как будто скованная. Но страх скоро прошёл, и она тоже улыбнулась.

 

 

– Вот так, – удовлетворённо сказал Кирилл Андреевич, – а теперь начинай ходить.

– Как? Сейчас? – снова растерялась Надя.

– Конечно. И сейчас, и завтра, и каждый день. Чем больше, тем лучше. Ты должна быть упорной, тогда скорее поправишься. Это очень важно. Иначе ты будешь мне плохой помощницей.

– Если важно… я попробую… – сказала Надя и попыталась переставить костыли. Но они не послушались. Наверное, потому что Надя очень сильно нажимала на них под мышками.

– Переставь сначала вперёд ноги, а потом уже костыли, – посоветовал ей Кирилл Андреевич.

С его помощью Надя переставила вперёд обе ноги, но костыли всё равно остались позади. Теперь Надя навалилась на них с ещё большей силой. Кирилл Андреевич встал сбоку и силой оторвал её костыли от пола. Так вдвоём они дошли до двери палаты и вернулись обратно. Надя устала, точно ворочала тяжёлые камни.

– На сегодня хватит, – смилостивился Кирилл Андреевич. – Завтра с помощью нянечки дойдешь до дверей палаты и обратно пять раз. А через три дня встретишь меня у лифта. А сейчас отдыхай. – Главный доктор легко приподнял Надю и опустил на кровать.

Надя закрыла глаза и тут же заснула от усталости.

 

Глава двадцатая. Для науки

 

Проснулась Надя только утром. Проспала вчерашний обед, ужин и отбой ко сну. Чувствовала она себя бодро. Только по‑прежнему тяжёлыми были ноги. Сегодня они в самом деле не болели. Но едва Надя пошевелила аппаратами, глубокая боль стала выползать и заполнять собой всё тело. Рядом с тумбочкой стояли новенькие костыли.

«Может, попробовать встать и пройтись самой? – глядя на них, подумала Надя. – Ведь главный доктор велел мне через три дня встретить его у лифта. А я вместо лифта встречу его у кабинета, на втором этаже. Спущусь туда на лифте и ещё немного пройдусь. Вот он обрадуется!»

 

 

Но боль была такая сильная, что Надя не смогла даже спустить ноги с кровати. Пришлось позвать на помощь нянечку. Зато на следующее утро она нарочно проснулась, когда начало светать. В палате ещё все спали, и это было очень кстати.

Надя схватилась руками за кольца и подтянула ноги к краю постели, как это делал позавчера главный доктор. Потом оперлась руками о подушку и пододвинулась к стене, чтобы ноги уже лежали поперёк кровати. После этого Надя отодвинулась от стены, спустила ноги вниз, а сама села. Вот! А вчера она этого не смогла сделать. Теперь осталось только взять в руки костыли, опереться на них покрепче и встать. Но у неё ничего не получилось. Только от попытки встать по ногам хлестнула страшная боль. Надя еле сдержалась, чтобы не закричать. Неужели опять звать нянечку? Нет, она решила сегодня встать сама. Да и нянечку зря отрывать нечего. Она, наверное, уже занялась утренней уборкой. Подождав, когда боль утихнет, Надя упёрлась в пол костылями, зажала их покрепче под мышками и стала осторожно и медленно сползать с кровати. А когда почти совсем сползла, нажала изо всех сил на костыли и приподнялась. Но тут же, вскрикнув от боли, выпустила костыли и упала. В палату тотчас вбежали дежурная сестра Людмила Степановна и нянечка Нина. Как хорошо, что сегодня дежурили они! Надя растерянно молчала. А Людмила Степановна и нянечка Нина, охая и недоумевая, принялись осторожно её поднимать.

– Почему же ты не позвала нас? Разве можно вставать одной? – взволнованно говорили они.

От нестерпимой боли у Нади закружилась голова.

– Я хотела встать и дойти до двери… надо тренироваться… – И уже как в тумане Надя услышала голос Людмилы Степановны:

– Одной сразу нельзя. Ты должна была позвать нас.

И причитания нянечки Нины:

– Ноги‑то твои теперь ведь непослушные. Так и новый перелом сделать не трудно…

Это Надю испугало, и голова перестала кружиться. Вдруг она в самом деле сломала ногу в новом месте?! Хотя упала она удачно, прямо на руки. Так падать Надю учили ещё в санатории, на юге, куда она ездила раньше три года подряд.

Положив Надю на кровать, сестра и нянечка поспешно вышли, а Надя приподнялась немного и стала ощупывать свои ноги между кольцами и спицами аппаратов.

– Болят? – спросила Варя, высовываясь из‑под одеяла.

– Не очень, – ответила Надя.

Острая боль в самом деле уже прошла. Ноги просто тяжело ныли. Это успокоило Надю. Был бы перелом, так наверняка она на всю палату закричала бы.

– Ты видела, как я грохнулась? – спросила она Варю.

– Проснулась от этого. Думала, что потолок рушится, – пошутила Варя. Ты чего вставала?

– Хотела сама пройтись, да не удержалась.

– Сама?! – У Вари от удивления даже глаза расширились. – Ты что?! На аппаратах надо каждому шагу учиться. И чтоб кто‑то поддерживал.

В это время в палату ввезли длинную каталку, на которой Надю возили на операцию. За каталкой шёл дежурный, незнакомый врач.

– Зачем это? – с тревогой спросила Надя.

– Надо сделать снимки. Ты могла что‑нибудь повредить.

Врач перенёс Надю на каталку и вместе с нянечкой и сестрой повёз в рентгеновский кабинет.

Днём Наде про снимки ничего не говорили, и она успокоилась. Но после тихого часа в палату пришли главный врач и Вероника Ивановна. Они молча и долго ощупывали Надины ноги, потом Кирилл Андреевич отрывисто сказал:

– Смените вторую спицу и крутите пять… нет, шесть раз в день! – и вышел из палаты, взволнованный и суровый.

Надя поняла, что случилось что‑то неприятное. Комок, который с утра стоял у неё в груди, вдруг подкатился к самому горлу. Надя не выдержала и разрыдалась.

– Я же хотела помощником стать… хорошим, – вырвалось у неё.

– А стала плохим, – вздохнула Вероника Ивановна и добавила: – У тебя лопнула спица. Придётся снимать её и вставлять новую.

– А для чего главный доктор велел меня крутить? – осмелев, спросила Надя.

– Крутить тебя никто не собирается, – улыбнулась Вероника Ивановна, мы будем подкручивать на твоём аппарате вот эти гаечки.

– Зачем?

– Чтобы поставить ногу в нужное положение и не дать ей снова искривиться. – Вероника Ивановна пошла к двери, но, не дойдя до неё, обернулась и приказала Наде: – Не вздумай вставать. Пока тебе не сменят спицу, ты лежачая.

– Хорошо, – сквозь слёзы ответила Надя и подумала: «Какая же я несчастная! Хотела сделать как лучше, а получилось хуже некуда».