Сам не понимая почему, парень машинально протянул ей пятак, который она ловко схватила, бросив в ответ яблочко.

Сам не понимая почему, парень машинально протянул ей пятак, который она ловко схватила, бросив в ответ яблочко.

Поезд вздрогнул, но Кириян успел заскочить на ступеньку, так и не увидев на перроне ни девушку, ни ее мрачного попутчика. Уже оказавшись в тамбуре, он ощутил в своей руке яблоко. Старуха стояла на перроне и, скалясь, смотрела вслед поезду.

- Пока, Анеля, - крикнула ей проводница, как старой знакомой и с хрустом откусила ярко красный бок наливного яблочка. Заметив такое же в руке Кирияна, сказала ему:

 - А ты, соколик, не сомневайся, старуха на вид грязная, но продукты у нее чистейшие, ешь, это вкусно!

Парень откусил кусочек, приличия ради, и, вспомнив, почему-то сказку Пушкина усмехнулся:

- Я не девица-краса, а бабка, хоть и страшная, как моя жизнь, однако, но до ведьмы не дотягивает. Мысль о журналистском расследовании его не оставляла, и он решил выяснить у проводницы имена попутчиков, вспомнив, что девушка назвалась Лорой, а этот (ох, и не нравился же он Кирияну!) называл ее Любой.

Кириян двинулся вслед за проводницей, минуя свое купе. Протянув ей десять долларов, вымолвил:

- Хорошенькая девушка, ну, та, что неожиданно сошла с поезда! А скажите для начала, как ее имя, билет же у вас.

Проводница взяла деньги, словно сделала великое одолжение. Я и без билета скажу: Лора Филицкая ее имя, певичка из Астории, не узнали, али не приходилось там бывать?

- Не приходилось, я предпочитаю тайскую кухню. А ее спутник, кто он?

-Так это другой вопрос и стоить будет уже дороже.

Кириян вошел в азарт. Достав еще 50 долларов, вопросительно взглянул на информаторшу.

- Я сказала – дороже…

Он достал еще 50 долларов, не в силах остановиться.

 - Я его, гада, ненавижу так, что убил бы! – неожиданно промолвил он, удивляясь накалу гнева в своем голосе. Проводница удивленно подняла высоко нарисованные брови еще выше, взяла деньги и скороговоркой выпалила:

- Семен Калугин, - говорит… странно, я и паспорт видела. Да, вот, только тот, чей паспорт видела, Семен Кулугин, мне хорошо известен, сосед мой бывший, из Подмосковья. Предъявленный документ принадлежит Семену, которого я знаю. Я еще на него, давным-давно, пиво пролила, пятно осталось. Паспорт тот, а человек, хоть и похож, но другой, вот те крест! Семен - трудяга и тихоня; глаз, бывало, на женщину поднять боится. А этому хмырю я в глаза посмотрела, так чуть не обмочилась со страха! Поняла – молчать надо, от греха подальше! И ты не лезь, соколик не в свое дело. Я, если что, сам понимаешь - сторона! Хочешь сока томатного? 30 рубликов стакан,- скороговоркой закончила она.

Кирияну очень захотелось сока, он взял стакан и пошел к себе. Уже на пороге купе, отхлебнув глоток, чуть не подавился: это было все, что угодно, но не томатный сок! Густая темно красная жидкость оказалась терпкой, сладковато-соленой и очень противной. Но если бы только это!!! Бескровное лицо мэна, его вытаращенные пустые глаза и шрам на шее, - все говорило о том, что доктор скорее мертв, чем жив. Кириян разжал руку со стаканом и мерзкая жидкость, окрасив его светлую футболку, бурыми пятнами, пролилась на осколки стакана. На столике, рядом с убитым, Кириян заметил свой любимый охотничий нож, который одолжил попутчикам, когда те разрезали арбуз. Нож был в крови. Кириян, наконец, сообразил, что надо скорее звать народ. Он, было бросился к двери, но нож… нож следовало забрать и выбросить. Оглядевшись еще раз, парень никакого ножа не увидел.

- Померещилось со страху, - он облегченно вздохнул и побежал звать на помощь.

Милиция прибыла оперативно. Оказалось, что в соседнем вагоне едут четверо стражей порядка. Один, тощий, время от времени курсировал мимо Кирияна, когда тот выходил курить. Парень его запомнил, тот его, по-видимому, тоже. То, что предметом из интереса был конопатый Мэн, Кириян понял сразу, увидев тощего. Бригада действовала профессионально. Один принялся опрашивать проводницу, другой внимательно осматривал место происшествия, третий, видимо доктор, или, скорее, медэксперт, старательно занялся трупом. Четвертый с кем-то созванивался, а затем, взялся за главного подозреваемого, за Кирияна. Дура-проводница уже успела наболтать:

«Поссорились они из-за девицы! Парень обещался убить и убил, таки, мужчину! А девица сбежала еще раньше, на полустанке, а то бы он и ее… убивец!» - закончила она и замахнулась на опешившего Кирияна.

- Да, это дело для особого отдела! – мент отчитывался кому-то по телефону.

Обрывок телефонного разговора оперативника ввел Кирияна в еще больший стопор – он вспомнил, как конопатый Мэн язвительно заметил что-то об особом отделе для Кирияна. В памяти всплыл Иван Бездомный – персонаж «Мастера и Маргариты» Булгакова.

Проведя неутешительные аналогии с собой, Кириян в задумчивости пробормотал:

-Ах, вот оно как значит?...

Мертвенно бледное лицо вдруг оживилось в оскале, один глаз открылся и уставился на парня. Мало сказать, что юноща удивился, - он заорал, замахал руками, желая привлечь внимание, отвернувшихся оперов, к «чуду воскрешения».

- Че, истерику закатил?! – медленно оторвавшись от своих записей спросил мент.

- Жив! Он жив, смотрите! – Кириян почти рыдал.

- Где?! Галюны, паря, катят или под психа молотишь?

Кириян не мог с уверенностью сказать, сколько прошло времени. Труп прикрыли простыней. Оперативники резались в карты и нагло курили прямо в купе, а кто запретит? Руки Кирияна совсем затекли. Да уж, к таким браслетам, как наручники, он не привык.

- Браслет! Как я мог о нем забыть?! - как утопающий за соломинку, он схватился за идею. Рядом с железным, он радостно обнаружил совершенно забытый им кожаный браслетик. История его появления у Кирияна была не обычной. В одной из своих командировок (кстати, как раз тогда, когда ездил в Ростов-на-Дону и познакомился с Аркадием) этот простенький, старый браслетик ему подарила одна девчонка. Он тогда осматривал окрестности и забрел в землянку времен Великой Отечественной войны. Сознавшись самому себе, что заблудился, парень решил отдохнуть. По дороге он набрал воды из местного родника в свою опустевшую флягу. Был у него и хлеб с сыром. Разложив свои припасы, Кириян решил подкрепиться. Как вдруг, совсем рядом, возле входа, раздались легкие шаги, и в землянку заглянула чумазая мордочка то ли паренька, то и девчонки.

- У меня гости? Ты кто? -голос был девичий и Кириян отметил, что перед ним в драных выцветших джинсах и тельняшке с чужого плеча, стройная длинноногая девушка лет, как ему показалось пятнадцати - шестнадцати.

- Зовут меня Яном, я журналист, решил погулять по вашим окрестностям и, кажется, немного заблудился. Присаживайся к столу, - он гостеприимно указал на нехитрую снедь и добавил, - я малолеток не ем, не бойся!

- Это я боюсь?! Да и не малолетка я!– девчонка уже развязывала свой рюкзак.

В один момент на столе появились консервы, сухарики. Нашлась даже спиртовка и турочка! А через пару минут всю землянку заполнил блаженный аромат закипающего черного кофе.

- Все свое ношу с собой, - довольно усмехнулась девушка, - зовут меня Рената. Живу в Питере. Учусь на географическом, между прочим, - третий курс. Здесь недалеко наш лагерь. А эту землянку я еще неделю назад нашла.

Пообедав, они, болтая о том-о сем, пошли к студенческому лагерю. Вечер у костра с гитарой дал возможность Кирияну очаровать всех девчонок. Он играл и пел очень даже не плохо, к тому же имел синие-пресиние глаза, по-девичьи длинные ресницы и по мужски твердые уголки губ. Светлый ежик волос в сумерках казался седым, но сам он был чертовски молод (не настолько, конечно, как третьекурсники). Однако, свойский и очаровательный, он понравился всем. Парни смотрели на него с легкой завистью, но восхищались его умением поддерживать разговор и быть в центре внимания. Девчонки, так те, и вовсе - с обожанием! Одна только Рена, с увлечением слушая песни и рассказы Казановы, не западала на него, как прочие.

 В дом Герочкиной матери Кириян попал далеко за полночь. На утро, увлеченный общением с Герочкой, он практически забыл о студенческой компании. Поэтому очень удивился, когда, уезжая восвояси, уже на вокзале, заметил Рену. Она на всех порах неслась к поезду.

- Ура, успела! - девчонка протянула ему кожаный браслет, - артефакт, - гордо сказала она. Свойств его точно не знаю. Он у меня недавно - нашла в прошлом году при раскопках на кургане. В медитации видела, что браслет тебе пригодится!

- Спасибо, конечно. Ты что экстросенс?

- Бери, раз дают(!), и запомни: этот браслет - помощник узникам. Во всяком случае, я так поняла, расшифровывая надпись - Рена нахмурилась.

Все застыли.

- Где мой диктофон? Надо наговорить, а то, если это сон или бред, интересные детали могут забыться. Парень пошарил по карманам, диктофона нигде не было. Потерял? Ах, как жаль!

Стоп кадр в купе нарушился каким-то едва уловимым движением. Кириян вздрогнул и посмотрел в сторону звука. В царстве ментов, застывших, как не живые, шевелился, как раз, покойник. Этот сюрприз был, ну очень, не кстати!

Расслабился он, только пробежав квартал по улице Пушкинской и нырнув в знакомый лабиринт проходных дворов. От дома-музея Пушкина по крышам старых домов можно легко добраться до фабрики Воровского, а там и парк Шевченко рукой подать. Было у Яна несколько тайных местечек, где еще в детстве, он находил убежище, желая побыть наедине с самим собой. Здесь парень чувствовал себя как рыба в воде. Вблизи уже маячил парк Шевчанко, и Ян с облегчением «вынырнул».

Но, к великому сожалению, «вода» оказалась мутной! Парень ощутил мерзопакостный запах тухлых крабов, перемешанный с одеколоном «Шипр», и увидел возле входа в парк ту самую старушку, что продала ему за пятачок яблоко.

- Быть не может! Откуда она здесь? И зачем. Ничего хорошего это не сулит? - почувствовал парень.

Черная туша, метнувшаяся к парню, но вдруг замедлила движение. В это время из-за угла киоска показалась иномарка с темными стеклами. На фоне общей заторможенности, это был объект из другой реальности и несся он на всех парусах. Поравнявшись с парнем, водитель призывно распахнул дверцу. Кириян не преминул воспользоваться приглашением.

Машина, между тем, делала немыслимые виражи, вписываясь в узенькие проходные дворики и лавируя, как в хорошем боевике. Водитель продолжал говорить, но Карп отключил внимание и, практически, его не слушал.

-- Шов ви знаете? Да мене, по молодости, звали во вси студии СССР-а, где снимались трюки. Я знатный каскадер! Ах, юноша, сейчас таких, как я, уже нет и в помине. Ученики, я вас спращиваю где?! А нету! Правда, приезжала в прошлом году одна студенточка. Девонька, вероятно, влюбилась в одессита, нашла адрес, но натолкнулась на бабушку, а прэдмэт внимания, как оказалось, в другом городе. Но, удача ей улыбнулась, и она прочла мое объявление, и, таки да, клюнула. Лев знает, шо такое рэклама, ви спрашиваете, шо я написал? (Карп молчал). Таки вот, я вам скажю, но это будет еще 10 долларов, - идея денег стоит! Текст запишите или запомните? (водитель быстро взглянул на отрешенного Карпа и кивнул) Хороще, понял – запомните, ах, молодость, помнится я по молодости… так о чем это я? Ах, да – реклама! Сказка, а не реклама! Сначала комплимент себе, затем косточка клиенту, а уж напоследок заманушки, какие? – а любые! Правда документики придется самому состряпать, да это нынче не трудно! Реночка, во всяком случае, сказала, (умная девочка!) что бумажки – фуфло, а научиться классно гонять хочет, при условии, что я сначала продемонстрирую свое искусство. Да, Реночка - голова! Она снова приехала ко мне на курсы, вчера. И, представьте себе, квартирует у бабушки своего возлюбленного, а того таки и нету пока. Хотя, куда он от такой денется, как ви считаете?

Карп резко включился на имя, не обращая внимания ни на что другое:

- Вы сказали – Рена!?

-Ну, да! Студенточка-геологинечка из столицы вашей родины, тока северной, кажется. Ви удэвлины, почему «вашей»? Так я отвечу – «для одессита Столица одна и это Адеса, как вы поняли, она же - Родина!

Карп вытащил диктофон Кирияна и сказал: «Диктуйте!»

Водитель не заставил себя ждать :                     

«Лучший гонщик всех времен и народов готовит талантливую смену. После обучения выдается диплом каскадера, контрамарка в Оперный театр. Работаем в любое удобное для вас время!»

- Адрес Рены, мне нужен ее адрес! Больше ничего! – Карп даже о цели погони забыл!

-Ви знаете Реночку? Ви в нее влюблены? Не удивительно, я бы и сам влюбился, но, знаете ли, я, конечно, хорош во всем, но трое малолетних бандитов-внучков, а их мама, моя дочка, сбежала с одним…

Карп грубо перебил рассказчика, боясь, что информатор забудет с чего вообще начинал, углубившись в дебри времен:

-Короче, Склофасовский, меня интересует только Рена! За пустую болтавню буду вычитать из вашего гонорара!

Мужчина солидно кивнул, напряженно крутя баранку. Женщина, казалось, и вовсе не слышала Кирияна. Низко наклонив голову, она молилась, прижимая к груди изящный футлярчик, висевший в нее на шее. Кириян умолк, блаженно откинувшись на спинку сидения. На душе его стало по-домашнему хорошо и спокойно. Он был уверен, что спасен, еще не понимая от чего, собственно, спасен. А этот вопрос, как раз, являлся не маловажным.

Машина шла на удивление легко, можно было подумать, что рытвины на дороге ей нипочем. Свернув еще раз, на уже совсем маленькую тропинку, водитель сбросил газ и притормозил у старой каменной ограды, за которой, утопая в зелени высоких старых деревьев, чуть виднелись маковки куполов.

 -Храм? – удивился Кириян.

- Разумеется, юноша, а где, по-вашему, лучше всего скрываться от нечистой силы? – улыбнулась пани Зося.

Храм оказался заброшенным, а его вход заколоченным крест на крест толстыми не струганными досками. Вильямир с деловым видом достал из кармана ключ и пошел, придираясь через заросли шиповника, к боковому входу. Малюсенькая, потемневшая от времени дверь, была, практически, не заметна даже с трех шагов.

Место, некогда бывшее алтарем, понравилось Кирияну больше всего. Навесной потолок, и гипсокартонные стены превращали небольшое помещение в обычную, на первый взгляд, комнату, в которой, странным образом витал дух прошлых времен. Входить туда было надо через бывшие царские ворота. Ян почувствовал трепет, словно, переходил от себя чисто внешнего к себе, но глубинному и возвышенному. Когда Зося и Кириян разместились за круглым небольшим столом на удобных венских стульях, Вильямир, исчезнув на пару минут, вернулся, неся поднос с тремя дымящимися чашечками ароматного черного кофе и тостами с сыром.

- Еще раз спасибо вам обоим за помощь! Никогда бы не подумал, что весь этот кошмарный бред в поезде может произойти со мной. Проясните, если можете, хоть что-то, - взмолился Ян, обращаясь, прежде всего, почему-то, к Зосе.

- Обо всем этом подробно мы обязательно поговорим, но позже. Сейчас постараюсь ответить коротко. В вашем сюжете, реальные и ирреальные события и их фрагменты, смешаны мастерской рукой князя тьмы. Кроме того, им же использованы марионеточные варианты, как-то Анеля, проводница и… (пани Зося глубоко вздохнула), видимо, и наша Люба тоже. Кроме того не гнушался он и мороками (милиционеров помните?)

 В ответе пани Зоси Ян уловил не все.

- Если милиционер не было, то от кого же я убегал и почему? А труп, - он содрогнулся об одном воспоминании, - трупа, я надеюсь тоже не было? Да, а еще, причем здесь Владимир Ильич Ленин? Что и пошутить уже нельзя?

-Есть сведения, что существует некая секретная лаборатория НИИ 666. Она проводит свои изыскания, с позволения сказать, развлекаясь мозгами, так называемых «великих людей». И ничего странного в том, что Ульянов Ленин попал в круг их интересов. Ведь когда-то ему удалось смешать планы издревле противоборствующих сторон, поведя огромные массы в свою, третью сторону – сказав это, Вильямир нахмурился, - моя информация далеко не полная, тема не моя. Вам, юноша, лучше вообще забыть об этом инциденте.

- Ничего себе! Разве такое забудешь?! Скажите, а могу получить дополнительную информацию и где?

- Сколько вопросов сразу! Давайте считать, что я ничего не говорил, а вы не слышали! Вам что, заняться больше нечем!?

 - Мальчик взволнован, обо всем важном мы еще поговорим, но позже - Зося улыбнулась Яну, но тревога в ее глазах не исчезла.

-Позже, так позже, - Ян почувствовал себя виноватым, ведь не молодым людям пришлось ради него испытать определенные неудобства.

Зося в раздумье открыла футляр, который прижимала к губам, молясь, и Ян увидел три вещицы, извлеченные, и аккуратно выложенные ею на столе. Маленькая старинная икона «Нерушимая стена» в серебряном окладе, браслет, очень похожий на его, и фотографию девушки, на которой с трудом, но узнавалась странная попутчица Яна из поезда.

-Не могу понять, - проговорила пани Зося, - я отчетливо слышала зов, как мне показалось, он шел от Любы. С вами, Ян, насколько я помню, мы не были знакомы прежде. Я узнала о вашем существовании не очень давно. Меня отыскала сводная сестра, Мария, с которой мы не виделись с тех самых пор, когда я вышла замуж и уехала из Одессы в Польшу.

-Больше полувека, - проговорил Вильямир, что-то подсчитав в уме.

-Ты хочешь сказать, что столько не живут?! – съязвила Зося, бросив на него быстрый взгляд острых глаз.

-Я не то имел в виду, - как школьник покраснел седой лев.

Сам не понимая почему, парень машинально протянул ей пятак, который она ловко схватила, бросив в ответ яблочко.

Поезд вздрогнул, но Кириян успел заскочить на ступеньку, так и не увидев на перроне ни девушку, ни ее мрачного попутчика. Уже оказавшись в тамбуре, он ощутил в своей руке яблоко. Старуха стояла на перроне и, скалясь, смотрела вслед поезду.

- Пока, Анеля, - крикнула ей проводница, как старой знакомой и с хрустом откусила ярко красный бок наливного яблочка. Заметив такое же в руке Кирияна, сказала ему:

 - А ты, соколик, не сомневайся, старуха на вид грязная, но продукты у нее чистейшие, ешь, это вкусно!

Парень откусил кусочек, приличия ради, и, вспомнив, почему-то сказку Пушкина усмехнулся:

- Я не девица-краса, а бабка, хоть и страшная, как моя жизнь, однако, но до ведьмы не дотягивает. Мысль о журналистском расследовании его не оставляла, и он решил выяснить у проводницы имена попутчиков, вспомнив, что девушка назвалась Лорой, а этот (ох, и не нравился же он Кирияну!) называл ее Любой.