Свидание в итальянском ресторане

1

Наступил март. В выходной день Кирилл назначил Ольге встречу в дорогом итальянском ресторане. Он ждал ее с букетом цветов из роз, лилий и ирисов и с красивой маленькой красной коробочкой, в которой находились золотые сережки с крупными бриллиантами в подарок на день рождения. По своему усмотрению он заказал им 3 вида блюд и красное полусладкое вино. Кирилл чувствовал, что ему предстоит серьезная беседа с Ольгой и готовил ей свои аргументы, вертел их в своей голове и надеялся на то, что он ничего не забудет.

─ Оленька, пришла родная, а я уже все заказал на свое усмотрение: нам сейчас принесут лазанью, пиццу и тортилью. Если что не так, так ты переиграй. Они унесут, или я, оценив эти блюда по достоинству, все съем.

─ И все на этом?! Малоразговорчив ты стал! Букет мне, спасибки, а в коробочке что? Тоже цветы? Не разбежишься же ты со своей нищенской зарплаты. Зачем от нас ушел, признавайся? Испугался?! Надоело одно и тоже болтать, объяснять по сотому кругу. А… У отца платят больше?! Это же сережки с бриллиантами. Ну, ничего. Я поношу, мне и больше мои поклонники дарили, и ты когда-то требуху подарил, тебя развели, как лоха, за копье и получишь копье. Что не так? Расстроился? Порки испугался? Да ты не дрейфь, не опостылел ты мне еще. Не убью я тебя, а пожить дам.

─ Дорогая Оленька, хватит, ну, не зацикливайся ты на пустяках, право слово. Ну, не приду я на твой двадцатисемилетний юбилей. Видишь, ты меня чуточку старше, а не я тебя, дорогая моя Оленька, милая моя девочка, родная. Ты лучше послушай, что я тебе скажу сейчас. Видишь, разговор веду, не молчу. Знаю, что раньше смешнее был, ну, так еще не все потеряно. Ты вот что мне скажи, кареглазая, ты на мой юбилей, точнее, на юбилей моего отца придешь? Он тоже на март выходит. Или как? Или где?

─ Я не приду на юбилей твоего отца сорокапятилетний. Да, дата ничего, норм такая. А как я представлена буду всем, а?

─ Моим другом школьным. С детских лет мы дружим с тобой, милая моя девчушка. Зацепочка у нас есть: одноклассники мы с тобой, родная. Да, бывшие, но все же такая связь у нас в России ценится, да и не только у нас, за рубежом, скорее всего, тоже. Мы же все с них частенько слизываем, допустим, сериалы, ситкомы и все такое прочее, всякий вздор, точнее. Так ты придешь, милая?

─ Наверное, все-таки нет.

─ А почему? Ты разве не соскучилась по моему отцу? Он что, тебя бросил?

─ Ты что, ревнуешь?

─ Боюсь, что да. Это никуда не годится. Ты с моим отцом спала, выходит, дрянь! Он мне сдуру инфу эту спалил. Сказал, дескать, у нас с Олей все кончено, а вы с ней снова сошлись, опять 25, у вас игра в любовь новая пошла. Не верит он в твою любовь ко мне, и в мою к тебе, так как невезучий он человек в любви, получается.

─ А ты меня любишь? ─ спросила его Ольга.

─ Люблю до беспамятства.

─ А Лику?

─ Нравится она мне.

─ А с начала?

─ И с начала тоже нравилась. Удобна она мне. Она же, Лика эта, совсем ручная, не то, что ты. Она же не дерется, в драку никогда не лезла, всегда в стороне стояла.

─ Не дружил с ней никто, что ли? Машка ей вроде звонит иногда, раз в месяц, а то и в два, а тебе Павел практически нет, и другие ребята тоже.

─ Так с Павлом мы часто видимся, почти каждый день теперь. Дело у нас с Павлом одно. И с Борей мы контачим регулярно: то тут, то там пересеклись по разной нужде. Ну, не дуйся ты, не сравнивай. Машка у нее звонящий человек, да и только, а со мной люди в реале намного чаще общаются, чем с тобой и с Ликой этой недоделанной!

─ Она айкидо пошла заниматься. Меня боится? Машке тут хвасталась. Так ведь айкидо ей не поможет: на разборки-то не я приду, а кто покруче. Дура она у тебя. Зачем зря деньги твои тратит, если не секрет? Поделись?!

─ Ну, не дура ли ты, скажи на милость?! Зачем тебе это надо: с Ликой разборки устраивать? Пожалуйста, ответь. Она неженка такая, не очень маленькая, среднего она роста, не дылда, и ты не дылда, видно сразу, только она такая тонкая, узкая, худая, можно и так сказать. С родами у нее проблемы были. Но обошлось. Ребенок здоров, и слава Богу. Так, технические проволочки.

─ А что конкретно было? Можешь сказать?

─ Ну, швы ей сделали, разрезы, чтобы ребенок прошел, кровь там была и все такое прочее. Она хрупкая, тоненькая, вот и все дела. Ее пальцем ткнешь ─ развалится. Такой у нее образ сформировался на данном этапе.

─ И зачем тебе такая доходяга сдалась? Цена ей грош в базарный день! Что вы с ней делаете-то весь день вместе, если не секрет? Дети-танцы-обниманцы? Пляски у костра? Сон в летнюю ночь? Спит, говоришь, до полудня. А…?

─ Ну, не в этом соль, не в этом суть, не в этом исход и не в этом исток. Ушел я от вас, потому что не справлялся с заданиями, скажем так. Там у вас лиходейством и шуточками не отделаешься, мозг по-другому должен быть заточен, не так, как у меня, а так, как у тебя, скажем. Поняла? Ну, вот и весь сказ. Я с ней живу. А с кем еще жить, скажи на милость? Может, с папой моим или мамой? Да?! Всерьез?! Так они меня на тот свет отправят своими дрязгами и сварами. Мозг у меня уже не тот, недетский, как раньше было, когда в астрале зависал, в детстве сидел и играл. Сейчас я все вижу, все слышу и все замечаю. У них все как на пороховой бочке, все как на изломе, того гляди рухнет, развалится, в воздухе испарится, растает, покроется пеплом. Да… Ад у них, что ли. Но как-то справляются, и без меня им лучше, уверяю тебя, Оля, не намного лучше, но, бесспорно, им лучше и комфортнее жить без меня, чем со мной. Так-то! И в этом соль, и в этом сказ, и в этом затея, и в этом причуда.

─ Чем она тебе мила? Чем?! ─ простонала Ольга.

─ Да ничем, пойми ты, дурочка моя, несравнимая ни с кем по своей глупости, умница и красавица, скажем так, но не здесь и не сейчас, не в данный момент. Понять ты не можешь, что мне не прислуга дома нужна, а такая женщина, чтобы, когда возвращаешься домой, тебя встретили и проводили хорошо до кухни. Там накормили, потом спать уложили, и на этом, собственно говоря, и все. Ничего более.

─ Все, не буду я больше на тебя нападать с ребятами. Успокойся ты, олух! Даешь ты жару всем по пустякам, из мухи слона делаешь, как всегда, олух ты мой и дурень окаянный. Женись на мне, а? Прославишься, политиком тебя сделаем знатным, отменным.

─ Да и твой папа по телику не виден: не сбылось как-то.

─ Он теневой такой, а ты на виду у нас будешь, при славе и наверху. Соглашайся, а?

─ Прислушаюсь к твоему совету сейчас, а то потом поздно будет. Слушай, детка, не гони, я никуда не спешу. Ешь спокойно свою пиццу до конца. Она мне самому тоже понравилась. Еще кусочек я возьму, и хватит на этом. Сейчас я отвезу тебя к отцу своему, там посидим. Не бойся, там тихо, вообще никого не будет, кроме Марфы, прислуги нашей, а она в закутке будет сидеть незаметно так, об нее только ноги вытирай да полотенце на нее клади. Шутка! Поехали ко мне, детка. Я тебя обрадую, не бойся ты так. Все тихо будет.

─ Поедем. А папа с мамой у тебя где сейчас? В особняке? Зачастили они туда, что ли?

─ Так они к юбилею готовятся, следят за всем, чтоб все в порядке ближе к празднику было. Образно говоря, проверяют, нет ли косяков там каких: починить, отремонтировать, а раньше руки до этого не доходили, глаза не досматривали, так как папа с работой связан ежечасно и ежесекундно, а мама у меня мечтатель и бракодел, тьфу ты, прости, она, короче, у меня все впритык привыкла делать, по случаю то есть.

─ Она у тебя совсем трутень. Чем хоть живет? Над тобой вся Москва смеется-потешается. Папа твой решил, что я от вас отвалила, и в шоке пребывал, когда узнал, что я все время в теме была ваших с ней семейных дел, допустим, как ты ее бить хотел за Павла, а потом передумал, точнее, понял, что с ней надо мягче быть, а то она сбежит. Она тебе целую речь заучила, репетировала ее сама с собой, дура. Совсем у нее язык не подвешен. Не заигрывала она, оказывается, а перед тобой хотела показать, что она ценный кадр, что кто-то еще может увлечься ее, кроме тебя, и Павел ей подыграл, целовать даже полез, а тут ты, как чуял, подлетел и не стал его бить, потому что отец твой рядом был. Корпоратив у вас был совместный тут недавненько, до моего появления очередного в твоей судьбе. Тебя убедили папа твой и мама оставить Павла в покое. Ты с ними много советовался, все деньги на телефоне истратил, в минус ушел, безлимитку купил, а потом в ней надобность отпала. Хохма! Она тебе арию долго пела, убеждала, что без ума от тебя, на коленях перед тобой стояла, чуть ли не задницу лизала. Она тебе минет хотела делать, только ты не захотел, так как без души она к этому делу оказалась. Она умоляла не портить вашу любовь всякими разборками, сказала, что почувствовала, что ты ей изменяешь, что ты ее почти разлюбил, и в связи со всей этой историей к Павлу и полезла. Дура она у тебя круглая. Ты ее простил, но злобу против нее затаил. Хочешь крови, жаждешь просто. Она так умильна с тобой, на коленках перед тобой ползает, чуть ли не собаку без намордника изображает, понимаю. Почти простил ты ее, злобу все же затаил. Да прости уж. Хохма.

─ Да бил я ее, дура, не смог пока какую-то грань перейти, не хочу нервы себе трепать, ─ вот в чем соль, поэтому и не перегибаю с ней палку. Объясняю, мне не до нее сейчас. С тобой у меня дрязги, родная.

─ До нее, в том-то и дело, что до нее! Из-за нее ведь весь сыр-бор! В ней вся суть моих проблем, в гадине этой! Я знаю, что ты меня убить теперь хочешь. Что, убить меня хочешь, тварь?! А отец тебя двинуть хотел?! А ты убежал. А зря. Двинул бы и денег дал, как мне иногда дают за боль, а у тебя так постоянно было. Что, неправа?! Так-то!

─ Вот дура! Он и так обязан тебе деньжата подкидывать! С ума сойти! Да и не бил он меня, так, дурью маялся, хотел мою хватку боевую проверить, и я ему показал мастер-класс по боксу. Ладно, технику защиты. И ушел. Так-то вот! Игра такая у нас, поняла? Ты, что, спятила?! Ты что?! Из-за денег тебя этот подонок прикладывает?! Ну, дела. Закачаешься!

─ Так он и маму. А у вас не так, разве?

─ Ну, ты примитив! У нас разные проблемы были, у него с ней вопросов для разборок на разные темы набирается, по любому поводу конфликт возникнуть на пустом месте может. А у вас, что, только из-за денег напряг?

─ Ну, да. Зачем прикидываешься чистеньким? Все из-за денег в этом мире, и других проблем в нем нет, разве не так? И у всех так, у всех людей, это я имею в виду, только объем или масштаб денежных средств разный.

─ Я понял. Ты хорошо свои мысли выражаешь, Оленька. Ты вот что пойми, нельзя быть такой примитивной, точнее, нельзя показывать, что ты видишь мир монохромным, что ли. В нем, допустим, много красок, а ты только белый или черный цвет заметила. Так-то вот. Я тебе так скажу, попросту: где-то мы в деньгах слишком зависли, и прибили нас люди, а где-то другие проблемы объявились. Предположим, совет дружеский, ум где-то нужен, а деньги вроде как не нужны. Милая, поняла?

─ Ну, да. Ты прав, безусловно, но, в основном, все-таки людям деньги нужны, а не советы эти тупые. Так-то вот, что ли.

─ Ладно, проехали. Едем ко мне, милая. Детка, ты не заскучала? Сейчас мы развеемся. Я тут кое-что из музыки подобрал, свечи купил интересные, дорогие, не индийские, а какие-то хитренькие из бутика специального. Махнем ко мне сейчас, Оленька, кукленыш, дорогой мой человек. Я не хотел тебя убивать, размышлял просто.

─ Не надо ля-ля. Ты спятил из-за боли своей души.

─ Я имею право посудачить, позлодействовать хотя бы на словах. Психологи рекомендуют дать волю своим эмоциям, отпустить негатив, когда тебе плохо, поорать, поубивать всех мысленно или даже вслух.

─ Ты и Лику когда-то за измену хотел убить, не так ли?

─ Ну, да. Хотелось, да не сбылось. Не пошел в ту сторону процесс, так скажем. Она передо мной унижалась много, хвостом виляла, не то, что ты, деточка.

─ Ладно, ерунда все это. Поедем.

Приехав в квартиру его родителей, они уселись на тахту Кирилла, полуторную, скромную на вид, но очень удобную и не скрипящую, с льняным покрывалом и с шестью маленькими декоративными подушечками с шелковыми наволочками.

─ Похоже на будуар принцессы. Ты же Дева по гороскопу.

─ Какая чушь! Тебе хотел понравиться, а ты…

─ Подушки здесь совсем ни к чему. Ты же не дама с собачкой.

─ Хватит уже! Заткну твой ротик поцелуем, как у Шекспира в его пьесах говорят.

Во время секса они много молчали или обменивались односложными фразами. «Люблю тебя» часто повторял ей Кирилл, а она ему в ответ говорила «глупости» и «не верю», «люблю и ненавижу».

После их интимной близости он крепко сжал ее в объятиях и не отпускал минуты две или три, как бы застыл, и она молчала. Наконец, она к нему обратилась со словами:

─ Зачем ты так со мной, Кирилл: побаловался ─ и в кусты?

─ Я много раз сказал, что с тобой мне было бы трудно жить, а ты как невменяемая была и понять этого абсолютно не могла, не получалось у тебя, так-то.

─ Я не хотела тебя отпускать, не хотела отказываться от тебя, дорогой. Что же теперь будет со мной? Ты убьешь меня вместе со своим батей? В саду закопаешь с моей любимой собакой, переносной болонкой? Обманула я тебя, солгала. Нет у меня собачки, не сбылось. Что вы планируете сделать со мной? Вы же меня медленно подпиливаете, как березу, чтобы сок ее испить, или как другое какое дерево, чтобы поглумиться над ним, потешиться над его страданиями втихаря, как я с Оксаной твоей, по твоему гнусному мнению. Враки! Я тут не при делах совсем, как и с тобой, и с Ликой, омерзительной гадиной, дорожит она твоей «Шкодой» старой, всем рассказывает о ней, а тебя и не ценит совсем, а только то, что прилагается к тебе, ценит. Ты вещь для нее, всего лишь вещь, и для меня ты вещь, а я для папы моего вещь, только он не может соблазнить меня. Я из окна ему выброситься обещала, если он меня насиловать вдруг вздумает. Так-то вот!

─ Вздор, вздор и еще раз вздор. Лике надо о чем-то болтать с друзьями, нет у нее других тем для беседы пока, ну, или со знакомыми ─ кому как. Аня ее всех знакомыми называет, ─ таков ее жизненный принцип, а нам-то что? Мы-то тут при чем? Живем как хотим, вот и все. Кому как выгоднее, кому как удобнее. Что ты от меня сейчас ожидала услышать? Слова жалости и сочувствия? Не дождешься: настроения у меня пока нет с тобой в жалость или сожаление о прошлом играть, и вряд ли когда-то оно появится. Поедем, я тебя отвезу домой.

─ Знаю, не боялся со мной в ночном клубе куролесить. Там твоя охрана тоже была, и я почувствовала хотя бы на миг, что вы со своим папой тоже что-то из себя представляете.

─ Поехали, дорогая. Дел у меня полно.

─ Да нет их у тебя. Если с Ликой и с ребенком своим несмышленым гулять.

─ Уезжай своим путем, а я тебя сейчас Марфе передам. Марфа! ─ заорал он имя прислуги.

В комнату вошла Марфа и обратилась к Кириллу:

─ Что изволите, господин хороший?

─ Я ухожу, а ты такси даме вызови. Адрес тебе даю, вот он, держи! ─ Кирилл протянул ей листочек, на котором он черкнул адрес Ольги. ─ Я оплачу все расходы, или папа мой оплатит! На наш счет пусть запишут. Да мы узнавали. Возьми из коробки, сколько надо, потом с этим разберемся. Все, я уже ушел, ─ и Кирилл пошел в прихожую.

2

Тем временем Павел обратился к Анне и сухо улыбнулся, едва уловимо показав свои ровные и белоснежные зубы:

─ Ань, ты пойдешь на д/р к Оле?

─ Да, естественно, безусловно.

─ А что ты там будешь делать, скажи по правде, не тяни обиняками и намеками?

─ Я есть, пить, смеяться иногда. Оля кривляется много, Кирилла представляет. А так… К чему все эти разговоры об Оленьке? Тоже не терпится к ней идти? Только зачем, не пойму? Ей же неприятно будет, что мы вместе, что мы общаемся с тобой.

─ Завидует она людской симпатии и любви.

─ Ну что за любовь такая, скажи, пожалуйста? Мы же очень сухи и сдержанны друг с другом. Мы даже в парк не можем с тобой сходить, как влюбленные парочки, за ручку держась.

─ Я и не думал как-то об этом. На днях сходить можем. Ты только предложи, а иначе я и забуду. Мне недосуг про парки думать. Я считаю, что этим только женщины живут. Они и предлагают нам, мужчинам, такую форму досуга, проведение времени.

─ Зануда ты, Пашка, только добрый очень. Ну, ты бы повеселее чуть-чуть, что ли, был.

─ И ты невесела, Анют.

─ И я. Действительно, похожи мы с тобой, как две капельки воды, только вот не выбираемся никуда с тобою, как Оля с Кирей этим несусветным. Он ее и в театр уже разок сводил, и в кино, и в ночной клуб. Подряд несколько дней тусили или сразу в один день все эти места замечательные умудрились успеть обойти.

─ Ну, ты загнула. Кирилл в восторге бы, как пить дать, от твоей фразы последней был.

─ А он за фразы людей хвалит? Ну и ну. Интересненько.

─ Пойдем мы, дорогая моя Анютка, куда угодно, только ты Оле об этом меньше болтай.

─ Нет, я скажу ей. Только частить не надо, а так, иногда, раз в полгода, куда-нибудь сходим. Начнем, пожалуй, с кино, а потом, сразу после кино, и в парк ближайший зайдем, как они и, собственно говоря, сделали, поступили то есть.

─ Лады! ─ воскликнул он, а сам подумал о том, что Ольга слишком копирует Кирилла, и ему даже тошно от этого сделалось. «Не стоит завидовать! ─ вздохнул он в мыслях. ─ Меня никто не избивал до потери пульса ─ и слава Богу!»

Глава 9

В сквере

1

В тот же вечер перед сном Сметанкины решили посетить сквер. Дул пронзительный и прохладный весенний ветер, слегка накрапывал дождь, но не настолько сильно, чтобы помешать их прогулке. Редкие прохожие фланировали мимо них, и практически ничто не мешало их неспешной беседе. Что касается Матвея, то он дремал в своей синей с белым сидячей коляске, а Лика с Кириллом медленно шли вперед, не решаясь перейти к обсуждению важных дел.

─ Как дела, милая? ─ осведомился он, до этого молчавший в течение некоторого времени, желая, чтобы их ребенок заснул покрепче.

─ У меня нормально все, ты же знаешь. Я хочу спросить тебя, Кирюша, что там у тебя происходит, дорогой? Где ты был сегодня? Чем таким интересным занимался без меня?

─ Я был в гостях у родителей, и не секрет это, а вылитая правда, точнее, чистая вполне. Задержали они меня у себя немыслимо. У них все по-прежнему, ничего нового. Впрочем, что я все о них молчу, информацию от тебя утаиваю. Скажу прямо, скажу откровенно, юбилей у них намечается 17 марта. Только они тебя не пригласят из-за того, что ты натворила с Павлом. К тому же ты закатила грандиозный скандал моей матери Анастасии Антоновне. Что, забыла? Так-то. Как твое айкидо?

─ Да завтра я иду. Ты же посидишь с Матюшей?

─ Поверь, ему будет лучше с няней. Я ее сейчас вызову, сообщение ей кину. Она ждет его. Пойми, детка, я взрывной, нетерпеливый. Мне нервы лечить надо, подлечивать то есть. Со мной не закачаешься. Ты о разводе не думала со мной еще или пока?!

─ Ты что?! Ужас какой! Неужели все так серьезно с Олей, мерзавец? Это ни в какие рамки не вписывается. Я, наверное, попрошу приюта у своих родителей на неделю, если они согласятся, разумеется. Я сегодня маме позвоню, пожалуюсь ей на тебя, на свою судьбу горькую и горемычную. Слишком рано ты, Киря, спиваться стал. Не знала я, что так быстро события развиваться будут, так непредвиденно, а все потому, что ты с работы интересной у власти или при власти уволился, а с папой тебе тяжело сидеть, скучно и однообразно, так как не понимаешь ты пока еще ничего толком в бизнесе, и поймешь ли ─ кто знает… А… молчишь? Права я? То-то. Вижу, что права. Вот, сейчас Матюша проснется, и мы домой пойдем. Хотя мы еще двадцать, нет, тридцать минут всего гуляем. Сначала с Матюшей забавлялись, сюсюкали с ним, а как только он уснул ты сразу гадости мне говорить стал. Жуть какая! О разводе, значит, задумался. Кошмар! Что же, оформляй! Хотя нет. Не дам. Вот на работе побуду хотя бы год, ладно, полгода, и можно будет и о разводе подумать. А то что получается? Сейчас разведемся, а с работой что тогда? Совсем я не при делах буду в этом обществе, выходит. Такая молодая и уже жизнью убитая, как Машка обо мне говорила, или, вру, не Машка, а так, тетка одна с бывшей работы, завистница. Она сто раз замуж выскочить успела и меня судила, а на самом деле всего один, и то неудачно. Так-то вот!

─ Ты что, по расчету за меня, получается, выскочила, дрянь?!

─ А ты как думал? По любви? Развод так развод, но не сейчас, мне жить надо, понял ты, гад этакий и прохвост?

─ Да понял я, дура ты круглая! Самой не устроиться никак никуда без моей помощи! Знаю, и я от близких своих завишу в этом плане в данный момент времени, и раньше тоже было так иной раз. Только не пара мы, пойми: я мажор, а ты минор, ─ вот и весь сказ, вот и весь разговор. Даже рифма у меня получилась прикольная. Вон из моего дома, дура, к родителям марш!

Лика грустно посмотрела на него и отвернулась.

─ Не плачь, дура, знаю, что не примут, так как нелюдимые они больно. Сиди у меня, таись в своей комнате, лишний раз мне на глаза не попадись! Все, молчу, домой пошел. Устал я от твоего воя непотребного. Все твои глаза на мокром месте: то одно, то другое. Все плачет и плачет, дура, ревет и ревет.

Кирилл отправился домой, а Лика вернулась позднее и сразу же ушла с Матвеем на руках в свою комнату.

2

Тем временем Никита Громов с Андреем Рудаковым встретились у себя в офисе для того, чтобы обсудить положение дел с Ольгой Ткаченко.

─ Что меня ждет впереди? Впервые у меня такая миссия! Фролов якобы поручил решение ее вопросов мне, своему помощнику. Удастся ли мне увлечь ее собой? По-моему, это какой-то несбыточный план. Зачем вообще мы взялись за эти грабли?

─ Андрюша, тебе не об этом беспокоиться следует, об Оле тебе думать надо. Ее окрутить необходимо, чтобы она о Кирилле нашем драгоценном полностью забыла, бесповоротно и окончательно, окончательно и бесповоротно, как он любит болтать. Интеллигентней будь, лапшу ей на уши вешай от души. Она это любит, треп я имею в виду. Понял?

─ Да понял, не дурак! Звонка ее жду!

─ Завтра позвонит. Не заскучаешь, а, напротив, обрадуешься!

Глава 10

Выстрел

1

На следующий день, рано утром, в воскресение, после бурных выяснений отношений с Кириллом, когда весь дом уже спал, после его и ее упреков, ее недоверия и его уверений, что все у них со временем будет хорошо, Лика поехала на голубой «Шкоде», принадлежавшей ее мужу, заниматься айкидо в элитный клуб для людей с высоким уровнем жизни. Ей предстояло пройти 3 тренировки с личным инструктором. Между ними у нее должно было быть два перерыва, для того чтобы перекусить и немного отдохнуть. Занятия проходили спокойно, неторопливо, и это было прекрасной возможностью повысить свой жизненный тонус и стать сильнее в целом. Тренер, женщина старше ее лет на 5, Лике была приятна, хотя та иногда проявляла чрезмерную требовательность к ней, настаивая на том, чтобы Сметанкина делала все быстрее и энергичнее. «И еще много всякой всячины она от меня требует! ─ крутила в своей голове Лика, после того как обдумала, что ей сегодня нужно было делать. ─ Какие-то мелочи не идут. Но ведь не сразу. И ведь она должна меня учить, когда учат, всегда осечки возникают. С первого раза сложно все сделать идеально. Тренер меня обучает, в целом, лояльно, не делает меня козлом отпущения за все грехи, как Владимир Анатольевич, папа Кирилла, отлучивший меня от их дома ради моего же, как выяснилось, блага. Они боятся, что Олины киллеры на меня нападут. Неужели разводиться придется? Ужас какой! Кошмар! Они на меня нападут в любом случае, если Оля этого захочет. Зачем от дома отлучать-то было? Думают, что жалость у нее ко мне возникнет из-за этого. Какая чушь! Впрочем, Анастасия Антоновна психолог, и ей, разумеется, виднее. Жираф большой, ему видней, еще Высоцкий об этом пел. Да… Ну и ну!»

Сметанкина вышла из машины и увидела, что блондинка в огромных черных очках направила на нее свой пистолет. Прогремел выстрел, и Лика поняла, что падает и теряет сознание.

2

─ Лика, ты очнулась?! Моя дорогая девочка, неужели ты немедленно потребуешь у меня теперь развод из-за того, что на тебя напали? Так я его тебе не дам. Это, скорее всего, моя тайная поклонница. Я же такой видный у тебя муж. Она, очевидно, решила избавиться сначала от тебя, а потом приударить за мной. Так-то! Что же ты молчишь, милая? Что в рот воды набрала словно бы? Испугалась за свою жизнь? А я за твою испугался. Пуля мимо у тебя прошла, сердце не зацепила, а эта тварь ведь именно в него и целилась! Вылечишься скоро, как раз к работе. Нет, это я слегка загнул, раньше намного ты поправишься, к дню рождения Матюши, к 12 апреля, как раз на ноги встанешь! Да раньше, не переживай ты так! Я тебя так люблю, Ликусенька!

─ И я тебя люблю. Как Матюша?

─ С ним все в порядке. Няня с ним сидит. Света с ним заседает, тезка твоей мамы Светланы Александровны.

─ А с ней что? Поймали?

─ Ты что?! Опомнись, дорогая! Ее не поймают никогда. Она же на старой машине без номеров была, как в фильмах показывают, переодетая, бесформенная. Ее охрана, кстати, видела, а толку?! Внешность не определить, по голосу не узнать. Ее телефон в этой точке обнаружен не был. Пистолет, родная, с глушителем был. Повезло тебе, что охранник их мимо шел и тебя бедную, истекающую кровью, сразу заметил. Скорую помощь он вызвал и полицию. Так что повезло тебе, милая. Ладно! Тебе много говорить нельзя. У Оли, как оказалось, есть алиби. Поэтому про Олечку молчок. Да… Значит, не она. Может, маньяк?! Кто знает. Я пойду! Лежи себе тихо и поправляйся. Вот фрукты принес. Все. Целую в щечку, в губки! Ухожу! Не буду мешать тебе поправляться. Твоя мама скоро придет. И Маша обещала заехать. На этом пока все. Аньке не звонил. Позвонить?

─ Я ей сама потом. Не хочу зря расстраиваться, если она не захочет прийти. Странная она где-то. На свадьбу все-таки смогла прийти. На спортивные мероприятия со мной ходила иногда. Она из института у меня, кстати. Ребенка она не спешила видеть, из зависти или неинтересно ей. Поэтому лучше ей не звонить. Я сама постфактум ей все по телефону расскажу. Она бы могла на крупный юбилей потом ко мне придти, на тридцатилетие, скорее всего. Так-то! Доживу ли я до него?

─ Да доживешь, любимая ты моя! Все у нас с тобой хорошо будет, я бы даже сказал, великолепно! Ты мой ангел, моя богиня, моя радость, мое блаженство, моя любовь! Все, ухожу! Не скучай! ─ Кирилл поцеловал Лику в щеки и в губы и вышел из ее одноместной платной палаты.

«Это же Оля! ─ подумала с горечью Лика. ─ Кто же еще? Значит, получается, что улик и доказательств против нее нет! Прикрыта она сверху донизу, как плита надгробная на моей могиле! Да… Что же делать-то? Ну, не разводиться же, как Кирилл тут рассуждал, а в начале, кстати, упомянул, что он против нашего с ним развода. Значит, не все так плохо, как кажется. Буду бороться до конца. А что же делать с айкидо? Неужели теперь придется инструктора на дом вызывать? Или придется отложить все это в долгий ящик? Мне и некогда потом этим из-за работы заниматься совсем будет. Что ж, получила общее впечатление ─ и ладно. Судя по всему, пока айкидо придется в дальний угол задвинуть. Сама по книге тайно заниматься буду ─ вот что. Хоть какой, а результат все же появится! Кирилл меня все-таки любит: о любви мне тут говорил мельком. Совсем нас затравила из-за него эта Оля. Она сумасшедшая. Насильно мил не будешь! Не станет он с ней жить при любых условиях, так как боится ее, ее папы, его охранников. Она хочет с ним доминировать, командовать им, маму из себя корчить, а его это категорически не устраивает. Он, наоборот, хочет в отца с женщинами играть ─ приоритет у него такой! Они с ним совсем договориться друг с другом никогда не могли: не хочет она ему ни в чем уступать, а он ей не хочет. Зачем тогда весь этот огород было мутить? Зачем в меня-то стрелять? Нет, я понимаю, от обиды все, от боли лютой к нему, от безответной, неразделенной любви все это и идет, и остановиться никак не может. Ей скоро надоест. Она скоро убедится в том, что бесполезны, тщетны, ее усилия, направленные на возврат его любви. Она его тело получила, а душу не сможет получить никогда, потому что слишком требовательна и неуступчива она с ним. Она меня и пристрелила, только не удалось ей в меня попасть насмерть! От судьбы не уйдешь! Я и так редко куда-то хожу. От айкидо придется отказаться, от машины тоже, чтобы мобильней быть. Она же может мне шины проколоть или тормоза подрезать. Знаю, по телику смотрела. Кошмар на улице Вязов! Что ж, будь что будет! Банан, вот! В перевязках тут лежу, кто бы мог подумать! Ах!»

К Лике зашла ее мать Светлана Александровна.

─ Как ты, доченька? ─ обратилась мама к ней после приветствий.

─ Нормально. Главное, что жива. Это Оля, а доказать ничего нельзя.

─ Разводись с Кириллом! Бабник он! И без него проживешь! Как-нибудь прокормим тебя, а все жива будешь.

─ Мама, я его люблю! Ничего, обойдется. От судьбы не уйдешь, сама же знаешь. Буду осторожнее теперь на поворотах. Совсем машину теперь водить не буду из-за этой дуры недобитой, соперницы омерзительной и страшной, как смерть. Ненавижу ее до смерти! Будь она проклята, идиотка! Она много раз спала с его другом, и с братом его двоюродным тоже спала! Она сексуально озабоченная мразь. Она ко всем подряд мужчинам лезет, а мой муж самым завидным женихом ей показался, как я погляжу. Если бы не правительство, я бы ей все волосинки последние повыдергивала, разлучнице этой поганой! Так-то! Не боюсь я ее, точнее, боюсь. Ну, впрочем, неважно, не в этом соль. Мама, а я под охраной? Ты у Кирилла не спрашивала?

─ Нет, дочка! Мне и невдомек было, что об этом спросить надо было. Сейчас я ему позвоню. О чем разговор? Кирилл, здравствуй, это мама Лики Светлана Александровна. Ликочка интересуется, ее охраняют хоть? А… Он не знает, говорит, что совсем по работе замотался. Говорит, что отец его за все в ответе будет, если на Ликусю бандиты нападут.

─ Ясненько. Ладно. Забудем. Отмотали, забыли. Как у тебя дела, мама?

3

Между тем Кирилл Сметанкин позвонил Павлу Ларионову, чтобы рассказать ему о том, что произошло с Ликой, его женой.

─ Привет, Паша! Как жизнь? ─ проявил он любопытство к жизни друга.

─ Привет, Кирилл. Все нормально. Ты же знаешь. Сегодня на работе встречались и в перерыве все обговорить успели. Что у тебя стряслось, колись, брат?

─ Как же?! Ты разве не знаешь, что с Ликусенькой, моей заинькой, произошло?

─ Так ты молчал как убитый. Мне мой папа обо всем рассказал, а ты отнекивался и все больше о моих делах пытался инфу выудить, хотя твоя намного интереснее и актуальнее моей на данный момент времени. В меня и в моих родаков никто не стрелял. В девушку мою или жену тоже не выстрелили и не стреляли никогда. Это ЧП районного масштаба! О тебе гудит, как обычно, весь столичный бомонд! Это новость дня, только без телевидения, так как ты еще не олигарх, а только под началом у олигарха служишь. Затихарили эту инфу. Она, вполне вероятно, могла и в ящике проскочить, но не срослось. Так-то!

─ И не надо. Ликусенька-умница постаралась: незаметно упала, закричать-заорать на весь белый свет не успела: тогда бы сразу все папарацци подскочили-подъехали, и съемки бы до утра велись, а Ликусенька бы на тот свет вскоре отъехала за отсутствием интереса к состоянию ее здоровья в целом.

─ Ну и что ты, дорогой, от меня хочешь получить? Хочешь, чтобы я Олю пригласил на юбилей твоего отца в качестве своей девушки, а не ты, женатый мужчина?

─ Да, именно так, милок, именно так.

─ Будет выполнено, будет вып или выполнено, точнее, да, как скажите, господин хороший! То-то!

─ Оля в тебя не стреляла?

─ Сегодня нет, а на днях обещала.

─ Я с ней говорить не буду, пока на празднике отца ее не увижу. Хочу проверить кое-что.

─ Лады.

4

Между тем Лика вспомнила про свою подругу Анну и позвонила ей.

─ Привет! Представляешь, меня похитили!

─ Опять твои шутки! Надоело.

Повисла пауза.

─ Ты знаешь, в меня стреляли недавно. Я уже дома.

Тишина.

─ Спасибо на добром слове.

─ Что тебе нужно?

─ Может, на каток выберемся крытый? Сейчас в Москве их сколько угодно.

─ Я занята. Понимаешь, очень занята. Работы невпроворот. Такое впечатление, что глотку сорвет.

─ Ты же не препод.

─ Я экономист, а работать вынуждена другим специалистом.

─ Знаю, обзвон ведешь. Заманиваешь разных лохов, чтобы они у вас стеклопакеты купили. Дело это выгодное, но на кого нарвешься, так скажем.

─ Я и экономистом была, но меня сократили там. Местные разборки. Что с тобой стряслось?

─ Стреляла некая дрянь, соперница в любви. Докажи попробуй! У нее есть алиби, подумать только!

─ Скорее всего, не она.

─ А кто?

─ Дураков много.

─ Она, очень на нее похожа та девица была.

─ Сходство еще ни о чем не говорит.

─ Ты права, как всегда.

─ Ты где?

─ Дома уже. 2 недели там провалялась на всякий случай. Всякие обследования были.

─ Мне не сообщила.

─ Не хотела тебя зря беспокоить, не хотела надоедать тебе зря.

─ Да вряд ли бы я собралась, хотя сообщить все же стоило. Я бы тебе гостинцев прислала через маму свою. Она пенсионерка, и ей делать абсолютно нечего.

─ Меня здесь по полной программе обеспечивали.

─ Я так и поняла.

─ О себе не расскажешь?

─ Дела, дела, дела, и говорить больше не о чем.

─ А твой парень?

─ Слился с толпой.

─ А новый появился?

─ Пока нет.

─ Я забыла, как того прежнего звали. Имя очень распространенное у него было: то ли Саша, то ли Сережа?

─ Неважно. Пока.

─ Да, пока, Анечка.

Глава 11

Юбилей

В солнечную весеннюю субботу состоялся праздник Владимира Анатольевича Сметанкина. Он был доволен тем, как прошел этот важный и торжественный день и даже закрыл глаза на мелкие пакости своего сына Кирилла.

Итак, все шло своим чередом, чинно и непринужденно, был тамада, приехали музыканты, исполнявшие джазовые композиции, которые очень любил Владимир Анатольевич. Гости сидели за праздничным столом и провозглашали тосты за виновника торжества. Кирилл время от времени коварно посматривал на Ольгу, сидевшую за столом рядом с Павлом, а сам он тем временем сел неподалеку от них рядом со своей матерью Анастасией Антоновной. Во время танцев Кирилл ушел в неизвестном направлении. Его друг Павел немного потанцевал с Ольгой, а потом у нее спросил:

─ Где Кирилл?

─ Тебе лучше знать. Впрочем, о чем тут говорить?! Одноклассник, а не звонил ему ни разу после школы. И друзей у него совсем нет. Не повезло ему с людьми.

─ Да нет. Нет у него друзей, кроме меня и Бориса Зюбина. И так бывает. Мы же все время с ним ходим везде. А звонить не получается: с трудом время находим для звонка. Как заколдованы!

─ Ну, оправдания приняты почти. Я его не люблю за это ─ за отсутствие полное звонков от людей его круга. Избила даже его случайно. Впрочем, избила не за то, что он не любит общаться по-человечески с людьми, а за Лику эту окаянную, чтоб он не шлялся с ней везде и на мне женился. Так-то!

─ Ты ее убила? ─ осведомился с интересом Павел.

─ Как? Она убита? Что я слышу?! ─ воскликнула Ольга.

─ Да нет. Ранена. Скоро уже поправится, но под присмотром охраны теперь некоторое время побудет ─ месяц или два.

─ Кто же ее так? Кирилл непутевый осмелился, который с работы ушел, со мной не посоветовавшись?

─ Да лох он. Не справился бы с политикой никогда! Тут когти нужны такие, с размахом надо жить, а он не умеет с размахом, скромный он, захудалый, и Лика эта бедная и непутевая. Пусть живет скромно и незаметно у отца своего под крылышком, битый он дурак. А меня бить некому, я сам себе голова. Почему меня замуж не возьмешь, Оля? Я парень хоть куда! За мной и бегать не надо. Вот я перед тобой стою. Бери-хватай меня и в ЗАГС веди. Согласен я на свадьбу с тобой.

─ Только я на нее не согласна. Я Кирилла люблю, а тебя только терплю возле себя. Так-то. Знай об этом.

─ Чем же я, по-твоему, нехорош?

─ Знаю я. Есть у тебя девка из богатых, только ты ее редко сюда водишь и встречаешься с ней редко, крайне редко, ─ раз в месяц от силы, поскольку скучно тебе с ней, а ей с тобой, ─ вот и весь сказ. Машей ее зо