Групповая социальная работа: общая характеристика, сферы применения, основные модели

Основные модели социальной работы в локальных сообществах

Развитие местной общности.

 

Эта модель работы в общине придает особое значение раз­витию внутреннего потенциала общины, социальных связей и способности к самостроительству. Обычно она используется в проектах об­щинного развития и программах организации вза­имной помощи для лиц, проживающих на небольшой терри­тории и объединенных соседски­ми связями.

С точки зрения социальной работы развитие общины мо­жет быть понято как целенаправленное вмешательство в су­ществующую сеть со­циальных связей или структуру местных отношений с целями измене­ния или улучшения сложившихся моделей поддержания социального благосостояния и соци­ально-политического функционирования. Про­цесс социальной работы сфокусирован на взаимодействии людей в об­щине ме­жду собой и с организациями. В отличие от социального пла­нирования, он характеризуется подходом «снизу», из «гущи народной инициативы» и реальностей повседневной жизни людей и потребности во взаимопомощи.

В основе этой модели лежит принцип собственно органи­за­ции, т. е. стимулирования и агрегации индивидуаль­ных и групповых отношений и интересов относительно неко­торых общезначимых проблем ограниченной «естественной» общ­но­сти людей. Другой важнейший принцип — это развитие со­причастности (participation). Его идея заключается в том, что многие проблемы общины — бед­ность, девиантное пове­дение отдельных групп, неблагополучие шко­лы, ограничен­ные воз­можности в области профессиональной подготов­ки и перепод­готовки, общественная апатия и равнодушие — мо­гут быть решены через привлечение людей к различным ви­дам совме­стной деятельности на местном уровне и их актив­ное участие в определе­нии политики местной общины [265]. Термин «по­литика» обычно отно­сится к деятельности про­фессиональных политиков и правительств. В этом контексте он используется в несколько ином значении, близком к пер­воначальному: это всякая деятельность, направленная на под­держание полиса или сообщества. Соседская община органи­зовала де­журство на улице — это политика. Гражданская ас­социация работает над улучшением системы образования — и это политика. Ин­тересы лю­дей, которые хотят улучшить жизнь своей общины или образование детей, являются поли­тическими. Политика подразумевает все совмест­ные попыт­ки решить общие про­блемы.

Реализация этих принципов подразумевает вовлечение со­циаль­ного работника в организацию взаимодействия различ­ных групп и ор­ганизаций в рамках общины. Задачи организа­ции такого взаимодейс­твия включают создание структур для обширного планирования и при­нятия решений (например, «форум жителей»), выдвижение лидеров, формирование груп­повой сплоченности, мобилизацию энергии и облег­чение свя­зей, оговаривание условий и обмен мнениями между сторо­нами, вовлеченными в деятельность по решению проблемы.

Очевидно, развитие местной общности как модель (или направ­ление) практик в настоящее время понимается как пре­жде всего ра­бота с группами и организациями в общине и их развитие. Социаль­ный работник может иметь дело со сло­жившимися группами (например, какая-то общественная ор­ганизация имеет возможность нанять специалиста для ра­боты с различными группами добровольцев в этой организации или же стимулировать создание новых групп и организаций.

Формироваться эти группы и организации могут с инстру­ментальными или экспрессивными целями [279]. Экспрессив­ные цели будут ведущими, если группа создается для удовле­творения конкретных потребностей и личного развития членов общины (например, ассоциа­ция соседей, которые хотят улуч­шить взаимоотношения жителей райо­на) или для обучения участников группы, обогащения их эмоциональ­ным опытом. Инструментальные цели предполагаются тогда, когда де­я­тельность группы или организации направлена на изменение ка­ких-либо социальных условий, внешних по отношению к непосредс­твенным интересам участников группы (к примеру, инициативная группа для организации семейного кризисного центра).

В любом случае социальный работник должен помочь ус­тановить контакт и организовать взаимодействие подходящих людей (или групп), которые: 1) обеспечат финансовую и иную поддержку, необхо­димую для начала организованной деятель­ности; 2) определят проб­лему, для решения которой привлека­ется социальный работник; 3) согласятся работать над уже по­ставленной проблемой. Затем выбира­ются цели, разрабатыва­ется план, чтобы объединить ресурсы общины (жителей как потенциальных избирателей, организационную поддержку и деньги) для решения этих целей. Социальный работник может по­мочь группе определить природу проблемы, сформулиро­вать реальные цели, определить логические шаги и стратегию действий, найти ис­точники финансирования, организовать кампанию, привлекающую вни­мание к проблеме.

Социальный работник выступает в качестве координатора дейс­твий инициативной группы (или групп) жителей и помо­гает наладить диалог между по меньшей мере четырьмя субъ­ектами взаимодействия, вступающих в контакт по поводу ха­рактера и путей преодоления проблемных жизненных и соци­альных ситуаций: местных жителей, инвесторов (или спонсо­ров), должностных лиц и специалистов-экспер­тов (в случае необходимости обеспечивающих информационную и юри­ди­ческую поддержку общественных усилий).

 

2. Социальное планирование.

 

Это направление практики социальной работы в общине связано главным образом с созданием и внедрением программ социальной по­мощи и развития, координацией политики и стратегии действий раз­личных организаций образования и здравоохранения, социального благосостояния, социальной оценкой управленческих решений. Зани­маются этим в основ­ном социальные работники, участвующие в работе различных территориальных советов (например, Совет по со­циальному благосостоянию или Совет социальных агентств) или власт­ных органов. Деятельность социальных работников в сфере со­циального планирования концентрируется на решении оп­ределенного типа аналитических задач в контексте самых раз­нообразных вопро­сов, касающихся жизнедеятельности и со­циального благополучия дос­таточно больших общностей: здравоохранение, образование, досуг, отчуждение молодежи и подростковая преступность, экономическое положение, тру­довые отношения, проблемы различных меньшинств, за­щита детей и т. д. Аналитические задачи включают в себя сбор дан­ных, определение количества проблем, оценку срочности каж­дой из них, выбор стратегических альтернатив и оценку ре­зультатов поли­тики. База данных заимствуется из прикладных социальных исследо­ваний, статистических данных, результа­тов опросов и из анализа политики социального обеспечения. В последние годы растет число разработанных и усовершенст­вованных специфических приемов для ис­пользования в анали­тических задачах, например, социальное обсле­дование, номи­нальное группирование для формулирования проблем, управ­ление посредством целеналожения системы планирования, расп­ределения и составления бюджета [37].

Современные зарубежные авторы, обращаясь к технологии соци­ального планирования, обычно рассматривают два ас­пекта, необходи­мо присутствующих в деятельности социаль­ных работников в этой об­ласти. Во-первых, это анализ и изу­чение общины и ее проблемных областей. И во-вторых, анализ и оценка влияния и последствий различных социальных про­грамм и управленческих решений.

Анализ и изучение общины позволяет создать информаци­онную базу для разработки различных программ. Подобный анализ может включать самые разнообразные переменные, но, по данным Д. Брилэнд и Л. Костин [233], обычно основные рубрики для изучения общины специфируют: 1) особенности исторического и географического поло­жения общины; 2) де­мографию; 3) способы коммуникации в общине; 4) экономи­ческий статус и однородность жителей и экономическую жизнь в пределах общины; 5) особенности юридического ре­гулирования и политики местных властей; 6) жилой фонд; 7) систему образования; 8) организацию досуга и рекреацион­ные возможности общины; 9) сис­тему помощи семье; 10) ре­лиги­озную жизнь; 11) наличие различных ассоциаций и про­фес­сиональных союзов; 12) особенности системы здравоохра­не­ния; 13) экологические факторы.

Анализ исходных данных относительно общины и ее про­блемных областей позволяет «запустить» механизмы собст­венно социального планирования. Разработка социальной про­граммы или управленческого решения, становясь предме­том деятельности социального работника, предполагает не столько составление плана конкретных мероприятий, сколь­ко анализ социального воздействия этих программ или реше­ний. Под социальным воздействием понимается влияние на занятость, образование и обучение, самообразование, на здо­ровье, каче­ство жизни, на общение в социальных группах, их социальную сплоченность в рамках локальной территориаль­ной общ­ности.

Процедура такого анализа предполагает соблюдение опре­делен­ной последовательности шагов, на каждом их которых выполняется ряд аналитических операций [128]:

1) определение масштаба проблемы, требующей решения (на ка­ком уровне будут оцениваться социальные последствия — общегосу­дарственном, региональном, локальном);

2) идентификация проблемы (формулировка целей, кото­рые прес­ледуются при ее решении; определение «клиентных групп» — катего­рий населения, для которых предназначена программа);

3) формулировка альтернатив решения проблемы (опреде­ление разумных альтернатив, соответствующих интересам во­влеченных сто­рон; определение способов, агентов, ресурсов управленческого вме­шательства);

4) построение профиля воздействий и определение количе­ствен­ных параметров изменений (отбор, типологизация и ко­личественное измерение социальных индикаторов изменений, например количество имеющихся мест в различных стацио­нарных или детских клубах);

5) оценка (аssessment), сравнение альтернатив, определе­ние разницы между воздействиями, которые повлекут за собой различные альтернативы решений;

6) определение (evaluation) отношения различных групп в об­щине к возможным воздействиям;

7) минимизация нежелательных последствий (анализ неиз­бежных отрицательных воздействий);

8) мониторинг (отслеживание эффективности и последст­вий программы).

Таким образом, социальное планирование — это прежде всего инструмент формирования социальной политики об­щины и ее институ­тов на основе объективного изучения обще­значимых потребностей жи­телей, трансформирования этой политики в конкретные социальные программы и шаги дея­тельности различных организаций, учреждений или инициа­тивных групп и их экспертную оценку с точки зрения со­ци­альной эффективности.

 

Социальные действия.

 

Социальные действия как одно из направлений социальной ра­боты в общине подразумевает организацию индивидуаль­ных или груп­повых действий, направленных на изменение и корректировку офици­альной социальной политики или сло­жившейся практики различных со­циальных институтов в пользу клиентов из депривированных слоев общины [270, p. 171]. В отличие от модели «организация местной общ­но­сти», где акцент ставится на вовлечение всех категорий мест­ного населения в процесс формулирования и достижения це­лей, важных для улучшения условий жизни в общине, на ор­ганизацию самопомощи и кооперации, модель «социальные действия» сфокусирована на депри­вированных и виктимизи­рованных группах населения, нуждающихся в организации для того, чтобы добиться изменений в организационной поли­тике и практике. Официальные лица рассматриваются здесь ско­рее не как потенциальные или реальные партнеры в ре­форматорской деятельности, но как часть истеблишмента, за­интересованная в сох­ранении статус-кво и поэтому требующая активного общественного нажима. Безусловно, реальная прак­тика, связанная с организацией местной общности, предпола­гает не только сотрудничество с представителями официаль­ных организаций, но и элементы конфликтных стра­тегий и конфронтаций с официальным мнением (преобладающих в моде­ли «социальные действия»). И довольно часто социаль­ные действия рассматривают как часть практики под рубрикой «организация мест­ной общности». Но мы в целях концепту­альной ясности, вслед за Дж. Ротманом, посчитали целесооб­разным разделить эти две модели.

С самого начала социальная работа, изначально ориенти­рован­ная на помощь обездоленным, развивалась под влиянием идей соци­ального протеста. Право протеста — одно из базо­вых в американской культуре. Американцы как нация сфор­мировались из протеста против условий правления британской короны. Конституция США наполнена фразами, делающими право протеста и право подачи петиций прави­тельству значи­тельной частью законодательства. В качестве аксиомы полага­ется, по словам Ф. Дугласа, что «там, где нет борьбы, нет про­гресса. Эта борьба может быть моральной, может быть физи­чес­кой, может быть и той и другой, но это должна быть борь­ба. Власть ничего не уступит без требования» [цит. по 233, c. 123]. По традиции, идущей еще от первых поселенцев, аме­риканцы протестуют своими публичными действиями, го­ло­сами на выборах и своими день­гами. В этой логике и опре­де­ляются два основных способа организации социальных ак­ций: публичные акции (демонстрации, пикеты) и обществен­ные кампании, создающие определенный настрой обществен­ного мнения среди потенциальных избирателей (информаци­онные кам­пании в печати, на телевидении и радио, лоббиро­вание в законода­тельных органах и т. д.).

Социальные акции, начинаясь с небольшой группы акти­вистов, которые создают ядро протестующих, могут перерасти в национальные движения, например, в защиту гражданских прав, экологические или антивоенные движения. Под давле­нием организованной общественности граждане приобретают новые медицинские, социальные и образова­тельные возмож­ности и выгоды. Социальное страхование, помощь семьям с несовершеннолетними детьми, программы реабилитации ин­ва­лидов и безработных, возможности для равного жизнен­ного старта, отмена дискриминационных требований при приеме на работу и в учебные заведения — все это вырастает из органи­зованных действий протеста [233, p. 126].

Социальные работники всегда принимали активное уча­стие в ор­ганизации социальных акций от имени различных де­привированных групп в силу того, что в моральные установки профессии изначально была заложена идея борьбы с неспра­ведливостью и неравенством. Не претендуя на юрисдикцию над всей областью гражданских движений, социальные работ­ники тем не менее могут выступать в роли органи­заторов или координаторов различных инициативных групп, включаю­щихся в борьбу за свои гражданские права на местном уровне. На общенациональном уровне в лице Национальной организа­ции социаль­ных работников или в качестве экспертов в других общественных ор­ганизациях они участвуют в деятельности законодательных органов страны по вопросам социального благосостояния, образования и здравоохранения.

Как и любой другой вид практики социальных работников, соци­альные акции как целенаправленно организуемая профес­сиональная деятельность включает такие компоненты, как сбор и анализ данных, диагностику ситуации и разработку плана деятельности, итоговую оценку результативности дей­ствий. С этой точки зрения социальные акции — это серия действий, направленных на достижение заранее определенной цели. Причем, в отличие от других моделей работы, главный критерий эффективности здесь не степень удовлетворенности участников процесса, не расширение сферы социального опы­та и улучшение персонального социального функциониро­ва­ния, но прежде всего степень приближения к предопреде­лен­ной вне рамок процесса социальной работы цели [437].

Таким образом, социальная работа в общине представляет собой целенаправленный процесс взаимодействия социаль­ного работника с представителями различных общественных групп и организаций на местном, региональном или общена­циональном уровнях с одной или несколькими целями:

— развитие социальных связей в местной общине и орга­низация взаимопомощи;

— разработка, внедрение и оценка эффективности различ­ных со­циальных программ и планов деятельности основных институтов общи­ны, связанных с вопросами социального бла­гополучия населения;

— защита гражданских прав депривированных групп насе­ления и оказание информационной и организационной под­держки различным инициативам в области социального бла­гополучия населения.

Общинная социальная работа осуществляется через уча­стие со­циальных работников в деятельности по:

1) развитию местной, географически ограниченной общно­сти че­рез стимулирование, аггрегацию и координацию инди­видуальных и групповых отношений и интересов относи­тельно некоторых общезначи­мых проблем;

2) социальному планированию, выработке политики и стратегии действий различных организаций по вопросам со­циальной защиты, об­разования и здравоохранения;

3) организации публичных социальных акций и общест­венных кампаний, направленных на изменение существующей законодательной и организационной практики, препятствую­щей осуществлению основных гражданских прав депривиро­ванных групп населения.

Групповая социальная работа: общая характеристика, сферы применения, основные модели

 

Групповая работа традиционно широко используется в со­циаль­ной работе и наиболее часто применяется в сфере работы с детьми и подростками, а также с людьми всех возрастов, имеющими схожие социальные и индивидуальные про­блемы или находящимися в похо­жей социальной ситуации. Интенсивно групповые фор­мы деятельности используются для работы с малолетни­ми правонарушителями, подростками из неблагополучных семей, с престарелыми и людьми с физическими и умственными не­достатками. Обыч­но групповая работа заключается в том, что небольшая группа людей со схожими целями, интересами или пробле­мами по инициативе или при участии социального работника регуляр­но собирается и включается в совместную деятель­ность для достижения общих целей. В отличие, скажем, от психотера­певтичес­ких групп цели совместной деятельности в этом слу­чае не обяза­тельно связаны с решением эмоциональ­ных и внутриличностных конф­ликтов и проблем. Это может быть обмен информацией, совместные социальные действия, разви­тие практических, социальных и межлич­ностных уме­ний, пе­рестройка асоциального поведения. Многообразие групп мо­жет быть классифицировано относительно их целе­вой нап­рав­ленности.

1. Группы организации досуга: часто существуют без внешнего руко­во­дства; если такая группа действует под эгидой какого-либо муниципаль­ного цент­ра, то его работники могут предложить организа­тора, кото­рый поможет собрать заинтересованных людей и вовлечь их в целена­прав­ленную деятельность (нап­ример, по организации спортив­ной ко­манды или творческого или развлекательного мероприятия). Такие группы мо­гут допол­ни­тельно развивать те или иные навыки. Социальные агентства помо­гают организовать и структурировать подобные группы.

2. Группы обучения: группы, в которых происходит обу­чение тем или иным навыкам деятельности, часто обычными дидакти­ческими ме­тодами, например, родительские группы, группы по ведению дома и т. п., различные дискуссионные группы.

3. Группы «самопомощи»: это группы, объединяющие лю­дей со сходными проблемами (в рамках программ реабилита­ции, использующих групповые формы работы, например, та­кие как «Анонимные алкоголики» или «Синанон»), которые собираются вместе для моральной, эмоцио­нальной и инфор­мационной поддержки; хотя эти группы принципиально отка­зываются от услуг профессионалов, социальный работник мо­жет быть инициатором создания подобных групп.

4. Группы социализации: многие рассматривают их как ос­новной центр групповой социальной работы, так как цели этих групп — поведенческие изменения и развитие социальных на­выков. Социальный работник, действуя в подобных группах как агент социа­лизации, активно обучает, задает модели соци­ального поведения, помогает ускорить научение новым соци­альным ролям и развивать ро­левую компетентность, органи­зует дискуссии, обеспечивает благоп­риятную среду и, таким образом, создает возможности для изменения ролевого пове­дения и взаимодействия. Такие группы организуются обычно в системе исправительных учреждений, в больницах, детских учреждениях, различных клубах и т. п. с целью адаптации и реадаптации оп­ределенных категорий людей к тем или иным ситуационным условиям. Группы социализации могут иметь и более широкие цели содействия вхождению в общество и об­щего развития.

5. Психокоррекционные группы: создаются для клиентов, которые хотят решить свои эмоциональные проблемы или не могут принимать участие в деятельности обычных групп. В отличие от психотерапевтических групп здесь не лечат нев­розы, реактивные состояния и другие клинически выраженные психопатологические состояния. Целями таких групп могут быть развитие самосоз­нания и самопринятия, поведенческая коррекция и т. п. Обычно такие группы существуют в рамках организаций, работающих  в области психичес­кого здоровья, меди­цинской социальной работы и т. д.

Отдельно необходимо отметить групповую работу с моло­дежью. Традиционно она была и остается одним из основных направлений групповой социальной работы и ей отводится значительное место в групповой практике, но, правда, как от­мечают некоторые авторы [275, 282], большей частью в сфере организации досуга. Цели различных прог­рамм социальной работы с молодежью в определяют следующие направ­ления деятельности [233, p. 274]:

1) рекреационные виды деятельности и неформальное обу­чение, предназначенное для развития таких духовных и этиче­ских ценнос­тей, как любовь к дому, семье, друзьям, интерес к общине и стра­не, формирование опыта гражданской ответст­венности;

2) развитие социальных навыков и опыта межличностных отношений через участие в работе клубов дружбы, групп по интересам, через расширение внесемейного и внеш­кольного жизненного опыта, занятие спортом и т. д.;

3) услуги для молодежи с особыми проблемами (трудности при обуче­нии в школе, конфликты с полицией, социальная изоляция) в целях содействия адаптации к семье, сверстникам, социальным сообществам;

4) развитие местного управления и самоуправления через соз­дание специальных программ обучения граждан и советов общественных предс­тавителей.

Таким образом, групповая работа в ее самых разнообраз­ных видах и организационных формах составляет огромный пласт дея­тельности работников в США. Очевидно, подобная широта професси­ональных интересов и разнообразие направ­лений деятельности созда­ют значительные трудности при соз­дании дефиниций групповой социальной работы.

В современной англоязычной литературе по социальной работе можно найти большое число определений групповой работы. Мы приведем здесь лишь некоторые из наиболее час­то цитируемых. Итак, групповая социальная работа может рассматриваться как:

— «метод социальной работы, который помогает индиви­дам улуч­шить их социальное функционирование через целе­направленную орга­низацию группового опыта и дает возмож­ность более эффективно справляться с индивидуальными, групповыми или общинными проблема­ми» [322, p. 118];

— «целенаправленная деятельность в контексте малых групп, нацеленная на удовлетворение социоэмоциональных потребностей и решение групповых задач. Эта деятельность может быть направлена как на индиви­да в качестве члена группы или на группу в целом» [440, c. 12];

— «работа с малой группой, направленная на оказание по­мощи членам группы с целью использования возможностей совместной дея­тельности для решения существующих про­блем в психосоциальном функционировании, превенции воз­можных проблем, развития групповой и организационной структуры, ликвидации препятствий для нормальной жизне­деятельности и социальной среде» [362, p. 4].

При имеющихся различиях в определениях в них присут­ствуют два центральных для американской традиции социаль­ной работы с группой момента. Во-первых, эти определения репрезентируют магистральное направление социальной ра­боты — улучшение и развитие способности к социальному функционированию. В данной парадигме отправной точкой социальной работы является актуальная или потенциальная проблема — макро- или микросоциальная, личностная или межличностная — в ее конкретной представленности инди­виду. Такая прагматическая ориен­тация «от проблемы» весьма характерна для американских моделей социальной работы, ко­торые не актуализируют, по крайней мере на уровне теорети­ческих построений, общеразвивающих и воспитательных за­дач. Но, видимо, не следует полагать, что решение проблемы в социальном функционировании индивида при этом сводится к оказанию утилитарной помощи. Проблема в этом смысле есть не просто нехватка че­го-либо для нормальной жизнедеятель­ности, но реальное противоре­чие между потребностями инди­видуального развития и внутренними и внешними возможно­стями личности или общности людей. Снятие этого проти­во­речия актуализирует потенциал развития личности и тем са­мым со­относится с целями воспитания в широком смысле как «планомерного создания условий для относительно целена­правленного развития че­ловека в процессе его социализации» [81, c. 153]. Кстати, европейс­кая модель социальной работы в большей степени, связана с традициями социально-педагоги­ческой мысли, поэтому цели социального воспита­ния в ней представлены в более явном виде. В частности, Т. Яркина приводит одно из европейских определений групповой соци­аль­ной работы как «формы и метода, который используется с целью ока­зания человеку помощи через передачу группового опыта для разви­тия его физических и духовных сил, формиро­вания социального пове­дения» [201]. Это определение прямо эксплицирует, на наш взгляд, воспи­тательные цели социаль­ной работы, хотя и несколько затеняет спе­цифику именно со­циальной работы с группой.

Второй центральный момент социальной работы с груп­пой, от­четливо просматривающийся в приведенных выше оп­ределениях, — это целесообразная организация группового опыта, дающая возможность членам группы искать эффектив­ные решения общей проблемы и тем са­мым развивать, видо­изменять и обогащать индивидуальный опыт участников. В этом плане групповая работа предназначена для обре­тения конструктивных жизненных целей и содействия изменениям в оценке реальности, в структуре самосознания, коммуникатив­ных и социальных навыков участников группы через органи­зацию позитивно­го группового опыта и взаимодействия. Это своего рода инструмент содействия самоопределению лично­сти, способ развития личностной автономии, социальной от­ветственности и достоинства [233, p. 98].

Эти два аспекта являются ключевыми и при определении общих целей социальной работы с группой. Обычно в каче­стве таковых на­зывают [410, c. 78]:

1) помощь группе в достижении совместно определенных целей;

2) содействие желаемым изменениям в структуре индиви­ду­ального опыта, в понимании личностных, семейных, про­фессиональных проблем и проблем взаимоприспособления;

3) оказание помощи группе в более полном использовании возможностей совместной деятельности для саморазвития и взаимного обогащения ее членов.

Если теперь обратиться к теоретическим концепциям групповой социальной работы, которые в идеале должны пе­ревести общие цели работы с группой на язык конкретных за­дач и операциональных прин­ципов деятельности социального работника, то приходится признать, что современное состоя­ние теории в США в области групповой соци­альной работы характеризуется эклектичностью, непоследователь­ностью, фрагментарностью концепций, противоречивостью общих ме­тодологических оснований и принципов. Большинство кон­цепций рет­ранслируют без адекватного переосмысления дос­таточно произвольно выбранный набор понятий, феноменов и механизмов групповой и соци­альной динамики, заимствован­ный из различных областей научного знания (социальная пси­хология, социология, теория систем и управ­ления и т. д.) и адаптируют его в наборах методических рекомендаций, сове­тов и функциональных долженствований для социального ра­ботника. Р. Ро­бертс и Х. Нозерн издали коллективную науч­ную работу [435], в ко­торой свои позиции изложили наибо­лее авторитетные представители различных концепций социаль­ной работы с группой. Цель этого издания заключалась в том, чтобы провести теоретическую систематизацию и выявить принципиальные различия между различными подходами, по­добно тому, как это происходит в теории индивидуальной со­циальной работы. Но как отмечают Робертс и Нозерн, это предпри­ятие оказалось малоуспешным. С одной стороны, в теоретическом плане авторы говорят о столь разных вещах, что не возникает даже предмета спора. С другой стороны, на уровне содержательного опи­сания групповой работы воспро­изводят в разных терминах фактичес­ки идентичный набор практических рекомендаций. В послесловии, пы­таясь все же высветить основные точки противоречий, редакторы ис­поль­зовали даже процедуры контент-анализа. Но и эти меры по­зволи­ли сделать лишь поверхностный анализ по типу «больше или меньше уделяют внимания», и «упоминают или не упоми­нают». Редакторы пришли к выводу, что представленные под­ходы являются скорее не теориями социальной работы, а тео­риями для социальной работы с группой.

Поэтому мы, обращаясь к анализу содержательных аспек­тов ор­ганизации взаимодействия в процессе групповой соци­альной работы, сочли целесообразным идти не от теоретиче­ских постулатов и конс­трукций отдельных авторов, а от ре­ально существующих в практике моделей организации груп­повой работы. За основу мы взяли идею американских иссле­дователей К. Пэйпелл и Б. Ротман. Они обозначили три мо­дели работы с группой, в разной степени выраженности, пред­ставленные в практике социальной работы.