Результаты выборов сквозь призму микротрендов

 

Результат выборов настолько шокировал американское экспертное сообщество, что представители элит и избиратели массово поверили, будто Дональд Трамп не победил бы без тайной помощи русских хакеров.

Наверное, Владимиру Путину срочно понадобилось немного подзаработать. Или некие русские блогеры каким‑то образом получили тайное знание об американских выборах, которого нет у самих американцев, потративших на это собственные $2,4 млрд. Я общаюсь с исключительно образованными людьми, обладателями нескольких ученых степеней, и они рассказывают мне, что Трампу помогали русские, а платили им деньгами, отмытыми через его компании. Спрашиваешь, на основе чего сделан такой вывод, и слышишь в ответ, что они «знают точно». Нельзя исключать вероятность их правоты – в один прекрасный день что‑то может и обнаружиться, – но обычно подобная убежденность все же основывается на фактах. Объясняется все просто: эти люди полностью исключали возможность победы Трампа на выборах, а учитывая, что на протяжении года в этом их убеждали эксперты высочайшей квалификации, не стоит удивляться такой неспособности увязать реальную действительность со своим представлением о ней.

Cреди распространителей полуправды особенно выделяется группа «впечатлительных элит», отмеченная в числе важных микротрендов в 2007 г. За последние десять лет она достигла апогея своей траектории развития: проще говоря, наиболее образованная часть общества, то есть люди, на знания и опыт которых можно было рассчитывать в решении сложных вопросов, уже не заслуживает доверия. Теперь это стадо леммингов, бездумно поглощающих заголовки The New York Times и темы обсуждений на кабельном ТВ. Поразительно, но факт: человеком, который предсказал победу Трампа и наиболее точно спрогнозировал, как проголосует коллегия выборщиков, была Келлиэнн Конуэй. Когда она впервые высказала свою точку зрения в интервью, над ней открыто посмеялись, а в некоторые программы ее вообще не пускали, обвинив в распространении дезинформации. Но ее прогноз оказался вполне точным. А The New York Times ровно за неделю до выборов сообщала элитам, что шансы на победу Клинтон составляют 93 к 7, и это ошибочное утверждение было воспринято как непоколебимая истина.

СМИ, освещавшие предвыборную борьбу, почти не анализировали расклад в коллегии выборщиков. Ни одна живая душа не потрудилась опубликовать ни подробного комментария по прогнозу явки в разрезе штатов в сопоставлении с данными общенациональных и местных опросов, ни объяснения, как можно интерпретировать примерное равенство кандидатов по данным национальных опросов, притом, что в Айове и Огайо с большим отрывом лидировал Трамп. Разумеется, ответ состоял в том, что дела Клинтон шли хорошо в крупных штатах, таких как Нью‑Йорк, Калифорния и даже Техас, несколько хуже во Флориде и Северной Каролине и совсем плохо – по всему Среднему Западу, от Индианы до Пенсильвании. Хотя любой анализ, увязывающий воедино все эти элементы информации, показал бы как минимум большую вероятность победы Трампа даже при его проигрыше во всенародном голосовании, комментаторы твердили прямо обратное – что в коллегии выборщиков у Клинтон все под контролем.

Но итог выборов – это не только результаты голосования в том или ином штате. Это еще и микротренды, лежащие в их основе. Некоторые из них заставили Клинтон занять более прогрессивную позицию, чтобы соответствовать запросам своих избирателей‑миллениалов. В то же время упоминавшиеся выше противоборствующие тренды заставили республиканцев выдвинуть кандидатом аутсайдера, а не кого‑то из семнадцати претендентов более традиционного толка. Электоральная база республиканцев сдвинулась вправо, притом что нынешнее руководство партии больше тяготеет к центру.

В день выборов за Трампа проголосовало две трети сельских избирателей. Он победил в штатах, являющихся оплотом старой экономики, таких как Мичиган, Пенсильвания, Огайо, Висконсин, Айова и Индиана. Среди избирателей старше 65 лет поддержавших Трампа было на 8 % больше (процент мужчин среди них был еще выше). Хиллари Клинтон получила более 60 % голосов молодых избирателей. Как говорилось выше, старики восстановили свои позиции и оттеснили миллениалов, а сельские избиратели ослабили влияние городских. Основанная на здравом смысле повестка Трампа победила более детальную и прогрессивную политическую программу Клинтон. Неожиданный результат этих выборов вполне объясним, если рассматривать его в контексте меняющихся поведенческих установок и демографии. Можно понять также и неприятие этого результата, если учесть, что молодые прогрессивные городские избиратели утратили власть, которую непрерывно собирали в своих руках на протяжении почти двух десятилетий. В этом суть анализа базовых трендов, меняющих мир сейчас: какого‑то «единственного» объяснения не существует, есть лишь множество часто противоречивых, пересекающихся между собой трендов борьбы за власть. Это привело к труднопостижимому результату, который тем не менее становится понятным, если присмотреться внимательнее и учесть одновременное влияние разнонаправленных сил, действующих в глубинах нашего общества.

 

ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ

 

Десять лет, минувших с написания первых «Микротрендов», пролетели довольно быстро, но это был период значительных перемен. Их двойственность обусловила картину мира, способную привести в замешательство. Хотя у молодежи сейчас как никогда много времени на то, чтобы получить образование и пожить для себя, на самом деле общество сильно постарело. Капитализм создал совершенно новые отрасли и позволил людям добиваться экономического успеха через стартапы, и при этом банковский кризис заставил говорить о социализме. Приток новых жителей из сельских районов дал новый импульс развитию крупных городов, но те, кто остался в глубинке, все сильнее отдаляются от нового общества. Наши элиты становились еще могущественнее и все больше отрывались от реальности, с которой сталкивались в повседневной жизни рядовые избиратели, – до тех пор, пока трудящиеся не вернули свои позиции, проголосовав за политику здравого смысла. Элиты подпадали под все большее влияние говорящих голов из телевизора и проявляли все меньше интереса к тому, чтобы возглавить общественную дискуссию, что само по себе является симптомом усиления экономики Starbucks. По мере технологического прогресса и цифровизации все большего количества товаров и услуг люди делали выбор все реже и реже. Стремление к индивидуализации развело их по нишам, как в потребительском, так и в политическом плане. Этот тренд сохранится и будет развиваться, поскольку технологическая отрасль обещает новые потрясающие успехи в использовании больших данных и искусственного интеллекта. Те же данные, которые призваны помочь в создании лекарства от рака, могут сослужить службу новым группам виртуальных мошенников или диктаторам, стремящимся к еще более жесткому контролю над обществом и избавлению от несогласных.

Вихрь парадоксальных перемен затрагивает все без исключения части нашего общества. В то же время вдумчивый анализ позволяет разложить происходящие на наших глазах прорывы на составляющие: более очевидные и понятные изменения в соотношении сил конкурирующих групп и программ, обусловленных изменениями в демографии, технологиях и ценностных установках.

Десятки новых микротрендов, о которых пойдет речь ниже, выросли из потока перемен последнего десятилетия. Это не полный их перечень, а срезы различных областей жизни, наиболее типичные из сотен или даже тысяч новых трендов, возникающих в современном обществе. Некоторые из микротрендов прогремят во всем мире; некоторые забавны и необычны; некоторые помогут вам понять, что произошло на последних выборах. Может показаться, что многие из них не имеют отношения друг к другу, однако связывающие их воедино нити существуют. Это похоже на то, что происходит при тектонических сдвигах – едва заметные вначале движения земной коры со временем разъединяют континенты и разносят их на многие тысячи миль.

В 2007 г. казалось, что мир идет к единству и спокойствию; сегодня кажется, что он на пороге катастрофы. Нам нужно не только понимать суть и влияние этих перемен, но и быть готовыми что‑то сделать, чтобы устранить возникающие в обществе разломы. Так что учитывать эти микротренды необходимо, чтобы построить план действий, который заставит нарождающиеся общественные силы работать на благо, а не во вред нашей демократии, рынку и личным свободам.

 

Раздел 1

Любовь и отношения

 

1. Мужья на вторых ролях

2. Холост / не замужем

3. Открытые браки

4. Седеющие холостяки

5. Победа с третьей попытки

6. И нашим и вашим

7. Еще раз о браке по интернету

8. Независимые супруги

 1. Мужья на вторых ролях

 

Традиционное представление о мужчине‑добытчике перевернулось с ног на голову: на фоне растущих заработков огромного числа американских женщин множество молодых мужчин в этом отношении в лучшем случае топчутся на месте. Некоторые из талантливых карьеристок подыскивают себе не менее талантливых мужчин, но многие ищут нечто иное – супруга на вторых ролях. Это новая разновидность мужей, понимающих, что раз уж экономические рычаги не в их руках, то надо брать на себя больше обязанностей по дому и воспитанию детей – обязанностей, которые традиционно лежали на женщинах.

 Женщины всегда обладали огромной властью в семье, но источником этой власти обычно не было образование, служебное положение и деньги. Теперь все чаще это именно так. Женщины стали образованнее, чем когда‑либо прежде, – среди выпускников они составляют 60 %. Прогнозируется, что к 2023 г. выпускниц будет почти в два раза больше, чем выпускников. Можно уверенно предположить, что в наше время хватает женщин, которые смотрят на мир подобно мужчинам эпохи, отраженной в сериале «Безумцы», и не ждут от противоположного пола лишней амбициозности.

 Исторически мужчины часто оказывались в тупике. Если дела шли плохо на работе, то не складывалось и дома. Очень многие мужчины не могли угнаться за меняющимися требованиями. Заводские профессии и физический труд уходили в прошлое, от работника требовалось все больше интеллектуальных усилий, навыков общения и усидчивости. И мужчины ломались. Они разбивались на машинах, устраивали пьяные выходки, перебирали с наркотиками и попадали в тюрьмы. Простым парням переход к информационной эре давался нелегко.

 Теперь муж на вторых ролях может быть полным неудачником у себя на работе, оставаясь успешным в роли преданного и любящего супруга. Его жизнь не будут оценивать по уровню зарплаты или названию должности. Тренд «муж на вторых ролях» может оказаться настоящим спасением для мужчин: вступая в брак с новым пониманием своих обязанностей, они перестают испытывать постоянную тревогу по поводу успехов в карьере.

 Количество браков, в которых мужья находятся на вторых ролях, растет и в Соединенных Штатах, и за их пределами. Работающие супруги все больше времени проводят на работе, но этот показатель увеличивается в основном именно за счет женщин. В большинстве случаев жены, чей заработок становится главным источником дохода домохозяйства, относятся к числу наиболее образованных. Это очевидно связано с ростом образованности американок по сравнению с американцами, что, в свою очередь, ведет к сужению круга успешных мужчин, представляющих интерес как потенциальные партнеры.

 Рост числа мужей на вторых ролях отчасти связан с изменениями во взглядах на работу и воспитание детей, которые чаще воспринимаются как одинаково важные обязанности обоих супругов. Спокойное отношение к тому, что женщина может работать и содержать семью, особенно распространено среди мужчин‑миллениалов. По данным исследовательского центра Pew Research, количество неработающих отцов удвоилось – с 1,1 млн в 1989 г. до 2,2 млн в 2012‑м. Свою роль в этом сыграл и рост безработицы, в том числе обусловленный спадом в экономике, но в то же время налицо и долгосрочный тренд: мужчины все чаще берут на себя уход за детьми. По данным того же исследования, доля неработающих отцов, называющих своей главной мотивацией воспитание детей, вырос с 5 до 21 %.

 

 

Мужья на вторых ролях стали появляться и в поп‑культуре. В сериале «Секс в большом городе» Миранда – влиятельный адвокат, а ее муж Стив – бармен. В фильме «Стажер» героиня Энн Хэтуэй – успешная руководительница стартапа в области интернет‑торговли, а ее муж не работает. Показанная картина, правда, далека от идеальной. В обоих случаях мужья изменяют, а жены винят себя и свой «трудоголизм». Можно ожидать, что с ростом числа мужей на вторых ролях этот стереотип будет изменяться.

 В целом можно говорить о двух основных видах брака с мужем на вторых ролях. Один – добровольный, когда супруги решают, что основной доход семье будет приносить жена, причем нередко это становится одним из базовых принципов отношений. Другой – вынужденный, обусловленный медицинскими проблемами или увольнением мужа. Как правило, пары, осознанно избравшие такой вариант, намного успешнее тех, которые прибегают к нему под давлением обстоятельств.

 В 2014 г. журнал Time писал, что, по данным социологического опроса журнала Money, в семьях, где женщина зарабатывает наравне с мужчиной, было ничуть не меньше любви, а счастья даже немного больше, чем в обычных. Очень или в высшей степени удовлетворены своей жизнью были 83 % семей с мужьями на вторых ролях, тогда как во всех остальных этот показатель составил 77 %. Обнаружилось также, что в таких семьях хватает и романтики: 51 % опрошенных говорил об «отличных» или «страстных» отношениях, тогда как средний показатель по всем супружеским парам составил 43 %. В опубликованном в 2012 г. исследовании Американской социологической ассоциации говорилось, что «в браках с более равноправным распределением домашних обязанностей и мужья, и жены сообщали о большей интенсивности половой жизни». Это может свидетельствовать о том, что такие браки более выгодны обеим сторонам.

 В браках, где муж оказывается на вторых ролях вынужденно, все обстоит далеко не так же хорошо. Активно искали работу 58 % респондентов из числа неработающих отцов и лишь 27 % неработающих матерей. Неясно, происходит ли так потому, что мужчины хотят больше зарабатывать, или им нужна работа, чтобы ощущать себя полноценными мужчинами. В упоминавшемся выше исследовании центра Pew Research говорилось, что 23 % таких отцов ищут работу, но не могут ее найти. Доля отцов, не работающих по болезни или инвалидности, составляет 35 %, что резко контрастирует с 11 % женщин, не работающих по тем же причинам.

 Бирн и Барлинг (2017) указывают, что, когда жены зарабатывают больше мужей, это может приводить к «потере статуса», иначе говоря к «негативным чувствам из‑за пониженного статуса мужа» со стороны жены, или даже к неудовлетворенности отношениями. Мужчины часто чувствуют себя подкаблучниками, если оказываются в таком союзе вынужденно. Ссылаясь на одну из статей Кейт Рэтлифф, Ласкомб (2013) указывает, что в такого рода парах может возникать соперничество и неприязнь. В статье говорилось, что даже в отсутствие соперничества «мужчины автоматически расценивают успех партнерши как собственную неудачу».

 Бертран и др. (2013) установили, что опрошенные в целом неприязненно воспринимают ситуацию, когда жена зарабатывает больше мужа. Эта «неприязнь влияет также на развитие брака, возможность жены зарабатывать собственным трудом, удовлетворенность браком, вероятность развода и распределение домашнего труда». Но это не останавливает женщин от получения дипломов о высшем образовании и научных степеней в рекордных количествах. Что касается браков со «смешанным уровнем образования», то налицо выраженный рост числа женщин с высшим образованием, «выходящих замуж за неровню». Количество таких браков возросло с 12,8 % от всех браков, заключенных в 2008 г., до 14,7 % в 2015‑м. Другой тип смешанного брака, в котором уровень образования мужчины выше, чем у женщины, остается исключительно стабильным: его доля составляет примерно 8,6 %. Но за этот же период доля браков, заключенных обладателями университетских дипломов, повысилась с 19,9 до 24,5 %. Можно с уверенностью предположить, что это связано с общим ростом числа американцев с высшим образованием и особенно женщин.

 Пар, в которых муж находится на вторых ролях, становится все больше и в остальном мире. Исследовав данные опроса, проводившегося в странах ЕС, Клесмент и Ван Бавел установили, что более высокий уровень образования женщин увеличивает ее шансы стать основным добытчиком. Из того же исследования: «В отличие от ситуации сорокалетней давности в наши дни работающая жена, скорее всего, делает брак более стабильным. Но если на ее долю приходится более 60 % общего дохода семьи, риск развода вновь возрастает».

 В Великобритании женщина является основным добытчиком в 21 % гетеросексуальных семей. За период между 2006 и 2010 гг. доля таких семей в странах ЕС росла. Однако некоторые страны – Италия, Греция, Австрия и Германия, – где сильны патриархальные традиции, идут против общего тренда.

 Рост числа женщин – основных добытчиков связан также с экономическими кризисами, когда многие из высокооплачиваемых мужчин теряют работу. В Греции и Испании, по которым экономический кризис 2008 г. ударил особенно больно, количество женщин‑добытчиков возросло. Это был первый кризис, когда мужчины теряли работу чаще, чем женщины.

 

 

Поскольку в США и остальном мире женщины приобретают все большее влияние на экономику, многие из них могут просто избегать вступать в брак и обзаводиться детьми до тех пор, пока не образуется достаточно широкий выбор потенциальных мужей на вторые роли. Это уже происходит в Южной Корее и может приобрести значительно бóльшие масштабы в США. Японские брачные посредники знакомят мужчин с малоимущими женщинами, поскольку успешные и образованные женщины не хотят оставлять работу ради семьи. Несмотря на огромное количество мер по содействию домохозяйкам, поддержка мужей на вторых ролях обычно бывает откровенно слабой и зачастую представляет собой объект насмешек.

 Переход мужей на вторые роли влияет и на такие экономические факторы, как образ жизни и потребительские привычки, и на управление денежными средствами. Вайссер и Рензулли (2014) указывают, что женщины – основные добытчики предпочитают самостоятельно управлять своими деньгами и отличаются высокой финансовой грамотностью. Кроме того, чем больше зарабатывает жена, тем «значительнее ее вовлеченность во все аспекты семейных финансов, особенно в таких традиционно мужских областях, как инвестирование и пенсионные накопления». В будущем это может привести к появлению большого количества финансово неграмотных мужчин, нуждающихся в помощи в пожилом возрасте и плохо справляющихся с последствиями развода, потери работы или ухода на пенсию. Вполне возможно, что впервые появится значительное число мужчин, живущих на алименты, поскольку основной доход в семью приносили не они, а шансов получить работу у них почти нет.

 Тренд мужей на вторых ролях заметен в Америке, но его последствия особенно серьезно проявляются в Южной Корее. Ма (2016) указывает, что южнокорейские женщины, зарабатывающие больше, хотят иметь меньше детей. Если раньше южнокорейские женщины были домохозяйками, а их главной задачей считалось рождение и воспитание детей, то теперь, заняв важное место на рынке труда, получив хорошее образование и заработок, они не склонны обзаводиться большим количеством детей. Как и в США, женщины в Южной Корее зарабатывают меньше, чем их коллеги‑мужчины. Однако после обзаведения детьми разрыв между их заработками и заработками американских матерей значительно увеличивается. Американские матери зарабатывают приблизительно на 25 % меньше, чем американские отцы, а южнокорейские – почти на 50 % меньше своих мужей.

 Кроме того, в Южной Корее отсутствуют такие прогрессивные практики, как, например, гибкий график, который мог бы позволить местным женщинам сочетать карьерный рост с воспитанием детей. Вплоть до 2001 г. в стране даже не существовало оплачиваемого отпуска по рождению ребенка с гарантированным сохранением рабочего места. В странах, где наиболее сильны традиционные представления о женщине как о домохозяйке, семьи с мужьями на вторых ролях менее благополучны. Все эти тренды говорят о том, что в скором будущем Южную Корею может постичь горькое разочарование.

 

 

Главный секрет успеха для мужа на вторых ролях заключается в том, чтобы не позволять своему меньшему доходу становиться источником обиды и злости, а, напротив, использовать его как отправную точку на пути к большей взаимной удовлетворенности и тесному партнерству. Возможно, мужья на вторых ролях никогда не окажутся в большинстве. Однако, поскольку женщины становятся все более образованными и продвигаются все выше по карьерной лестнице, они будут все чаще оказываться женами на первых ролях, и им потребуется соответствующая инфраструктура: дошкольные детские учреждения, инвестиционные консультации и защита на случай развода. Иначе множество этих блестящих женщин просто откажется от брака и деторождения, что станет огромной потерей и для нынешнего человечества, и для будущих поколений.

 

 2. Холост / не замужем

 

В знаменитом фильме «Эта прекрасная жизнь» Джимми Стюарт получает возможность выяснить, как сложилась бы жизнь его жены, если бы его никогда не было на свете. К своему ужасу, он узнает, что она была бы одинокой старой девой — библиотекарем. Это настолько душераздирающее зрелище, что движимый желанием спасти ее от ужасной участи Стюарт передумывает совершать самоубийство. Промотаем время вперед на несколько десятилетий, и окажется, что канонический образ старой девы с котами растаял; мало того, теперь к такой судьбе даже стремятся. Число никогда не состоявших в браке растет, равно как и влиятельность этой категории американского населения; анкетная запись «холост / не замужем» уже не воспринимается как признак жизненной неудачи и может даже означать принадлежность к новой успешной прослойке общества.

В наши дни американцев, связывающих себя брачными узами, становится меньше, и это заметно влияет на нашу жизнь. Количество не состоящих в браке американцев в возрасте от 35 лет стремительно растет, что сказывается на городской жизни, политике и даже на продажах зубной пасты в тюбиках увеличенного размера в центрах мелкооптовой торговли Sam's Club.

Среди американцев в возрасте старше 35 лет 13% никогда не состояли в браке, причем за последние пять лет их стало на 45% больше. Если рассматривать группу населения в возрасте от 36 до 45 лет, то окажется, что в ней никогда не состоявшие в браке составляют 22%. Если только большая их часть не вступит в брак позже, можно ожидать, что эта категория будет расти ускоренными темпами и перевалит за 30% взрослого населения. Обычное представление о семейной жизни с детьми канет в Лету. Мечта о загородном доме с оградой из белого штакетника уступит место некоему новому идеалу.

В авангарде этого наступления — отнюдь не жизнелюбивые холостяки, а женщины. Они предпочитают не выходить замуж, даже несмотря на то что такое решение резко понижает их шансы обзавестись детьми (хотя, возможно, мы увидим рост числа женщин, добровольно становящихся матерями-одиночками). Напротив, мужчинам, похоже, нравится жениться; неоднократно женился даже Хью Хефнер — создатель архетипа современного холостяка. Очевидно, что тенденция к росту числа холостых и незамужних коррелирует с ростом уровня образованности и финансовой независимости женщин в Америке и других странах. Резко возросло также число никогда не вступавших в брак среди чернокожих в возрасте старше 25 лет — с 9% в 1960 до 36% в 2012 г.

Незамужняя женщина, успешно делающая карьеру, не такой уж новый для Америки типаж. В популярной культуре он появился еще в полюбившемся зрителям комедийном телесериале «Шоу Мэри Тайлер Мур», героиней которого была незамужняя женщина, сделавшая успешную карьеру на новостном канале. На момент выхода в 1970 г. сериал выглядел новаторским: прежде успешная незамужняя женщина никогда не становилась главным действующим лицом телешоу. «Шоу Мэри Тайлер Мур» получило рекордные 29 «Эмми» и послужило предшественником сериала «Секс в большом городе», в центре внимания которого целеустремленные незамужние женщины, выбирающие себе мужчин по вкусу. Ключевую фразу в этом сериале произносит одна из героинь, Саманта Джонс. Расставаясь с бойфрендом, она говорит ему: «Я люблю тебя, но себя я люблю больше».

Тем не менее рост числа холостых и незамужних связан не только с добровольным выбором: согласно данным исследовательского центра Pew Research, 55% мужчин и 50% женщин хотели бы вступить в брак, что вдвое превышает количество тех, кто счастлив вне брака. Судя по всему, многим просто не выпадает удачная возможность в подходящее время.

Начиная с 1970-х гг. стало совершенно понятно, что типичное американское домохозяйство уже никогда не будет прежним, а с 1990-х его изменения приобрели полномасштабный характер. Процент никогда не работавших мамочек-домохозяек пошел на убыль, а на смену им пришли работающие матери, берущие отпуск по рождению ребенка и, возможно, еще пару лет отпуска сразу после него. Но в то время это не выглядело явлением, подрывающим устои брака и семьи как таковых.

Работа стала привлекательнее и даже соблазнительнее. По мере того как образованность и личные качества становились все более важными факторами успешной работы, она приносила женщинам все большую удовлетворенность собой. В прошлом выбор в пользу сидения дома с детьми мог быть вполне оправданным по сравнению с монотонной низкоквалифицированной работой. Но кто предпочтет жизнь домохозяйки возможности путешествовать по всему миру, представляя крупную компанию? Чем лучше работа, тем больше ее обычно ценят. Добавим к этому доступность противозачаточных средств, возможность отложить замужество, увеличившиеся заработки, и станет понятно, почему баланс постепенно смещается в сторону незамужних женщин, особенно среди наиболее образованных и успешных из них.

Такое смещение вполне устраивает и большие, и малые компании. Им нравится брать на работу холостых и незамужних — меньше отгулов, меньше расходов на медицинское страхование и меньше недовольства по поводу работы допоздна. А холостым/незамужним проще делать карьеру своей мечты без обузы в виде жены/мужа и детей. До сих пор холостые/незамужние положительно относились к перспективе работать больше, чтобы быстрее продвигаться по службе. Правда, они не всегда отдают себе отчет в том, что наличие детей дало бы им право на три месяца оплачиваемого отпуска при рождении ребенка и на отгулы в дни родительских собраний. Если тренд продолжит развиваться, вполне можно представить себе, что холостые/незамужние потребуют для себя трехмесячных оплачиваемых каникул каждые пять лет и, возможно, бонусы за сэкономленные расходы работодателя на медицинское страхование. Такие технологические компании, как, например, Facebook, даже оплачивают своим сотрудницам заморозку яйцеклеток, чтобы обеспечить их лояльность.

Таким образом, сочетание денег, свободы и доступа к благам современного мира, которое получают холостые и незамужние, приводит к взрывному росту этого микротренда. Всего примерно за десятилетие это явление превратилось из исключительного в повсеместное.

Справедливости ради стоит отметить, что многие из никогда не вступавших в брак состоят в долгосрочных отношениях, не оформляя их. Эти отношения могут длиться годами, а могут и десятилетиями. Совсем недавно одна пара, которую я считал супружеской, сообщила мне, что на самом деле живет раздельно, и я был поражен тем, как этим людям удается сохранять отношения и производить впечатление супругов, оставаясь независимыми.

В 1990 г. Бюро переписи населения США разрешило главам домохозяйств указывать в их составе своего неофициального партнера. В 1990 г. таких партнеров насчитывалось 3,3 млн, то есть в общей сложности в таких отношениях состояли 6,6 млн человек. Сегодня в незарегистрированном браке живут 14 млн человек, и ежегодно их число увеличивается еще на 250 000. Как гласил заголовок статьи Мэтта Иглесиаса в Vox, «Сожительство — новый брак, даже для родителей».

Подгруппу холостых/незамужних американцев составляют родители-одиночки, число которых также растет быстрыми темпами. Иглесиас отмечает: «За последнее десятилетие доля рожающих незамужних женщин резко возросла — с 21% от общего количества в начале 1980-х до 43% в период с 2009 по 2013 г.». Однако подобные связи менее стабильны по сравнению с браками и не подразумевают тех же прав и обязанностей. Женщины, выбирающие такой путь, убеждаются, что защищены хуже, чем замужние, когда речь заходит об алиментах и содержании ребенка после разрыва отношений.

В этом американки не одиноки. Например, в Южной Корее не состоят в браке четверо из десяти взрослых, а одиноким женщинам раздают учебные пособия по «Плану Б», объясняющие, как можно оставаться одинокой и чувствовать себя счастливой и уверенной в себе. За период с 1990 по 2010 г. число не состоящих в браке жителей Южной Кореи удвоилось. Но в азиатских странах, где нередко прерывают беременность, узнав, что должна родиться девочка, мужчины часто не вступают в брак вынужденно, из-за дефицита женщин.

Отношения мужчин и женщин изменяются даже на Ближнем Востоке, где, казалось бы, традиционные ценности остаются нерушимыми. По самым свежим данным Центрального статистического управления Саудовской Аравии, в этой стране с 33-миллионным населением не состоят в браке более 5,26 млн человек (3 млн мужчин и 2,26 млн женщин). Это озадачивающий тренд для страны, в большинстве семей которой принято выдавать дочерей замуж, едва те окончат школу. Но теперь, когда в процветающих странах этого региона женщины все чаще продолжают образование и получают больше возможностей сделать карьеру, молодежь откладывает вступление в брак до появления подходящего во всех отношениях партнера.

Рост числа не состоящих в браке создает множество новых экономических возможностей, одновременно разрушая другие. Он сослужил отличную службу агентам по недвижимости, занимающимся малогабаритными городскими квартирами, а также сайтам и агентствам знакомств для более взрослой аудитории. Холостяки/незамужние меньше готовят, чаще едят в ресторанах, больше пользуются личными услугами и чаще голосуют за демократов, особенно если речь идет о родителях-одиночках. Тем не менее при всех многочисленных преимуществах холостой жизни она может оказаться не столь прекрасной в старости, особенно в отсутствие детей и человека, поклявшегося быть рядом «в горе и в радости». По мере старения этой группы ее система поддержки, скорее всего, будет значительно меньше, чем у тех, у кого много детей и внуков.

Тренды иногда поворачивают вспять, и главный вопрос можно сформулировать так: насколько мы уверены в том, что для 20–30% населения действительно лучше не вступать в брак, иметь меньше детей и жить в первую очередь для себя? В зависимости от ответа нам нужны либо меры поддержки для холостяков/незамужних на закате их жизни, либо более серьезное экономическое и общественное стимулирование семьи и брака. Держу пари, что мы станем свидетелями того, как этот тренд достигнет пика, следующее поколение постарается вернуться к браку, а больше половины нынешних холостых/незамужних в конце концов создадут семьи. Браку суждено возвратиться.

Открытые браки

По сравнению с другими эта тема выглядит едва ли не табуированной, но американских пар, экспериментирующих с открытым браком, становится больше. Несколько лет назад ходили разговоры о том, что два синих деревянных шезлонга на лужайке перед домом означают, что живущая в нем пара практикует открытый брак. Возможно, это всего лишь городская легенда. Но синих шезлонгов на лужайках перед домами более чем хватает по всей Америке.

На фоне сокращающегося количества браков в них все чаще вступают люди, которые перекраивают саму суть этого института. Трудно не согласиться с тем, что брак Билла и Хиллари Клинтон был открытым хотя бы со стороны одного из партнеров. Слухи об этом ходили годами до тех пор, пока факт не стал очевидным. Однако не было ни малейшего сомнения в том, что супругов связывают прочные и искренние отношения. И если такой пример подавала первая пара страны, то что это значило для всех остальных?

Отношения, подразумевающие свободу выбора, получают все более широкое распространение, и было бы интересно понять, среди кого именно. В основном это вновь миллениалы и отдельные представители «поколения икс», которые привыкли к разнообразию связей за десять лет свободы и экспериментов между окончанием школы и достижением возраста 29 лет.

Типичную клиентуру среднестатистического психотерапевта, практикующего в пригороде, составляют семейные пары, обращающиеся именно по этому поводу. Все большее число американских супружеских пар впускают в свои отношения других партнеров, хотя нельзя назвать это повальным явлением. Иногда брак становится открытым по обоюдному согласию, а иногда — в силу обстоятельств, после измены одной из сторон.

Открытые браки наших дней сильно смахивают на то, чем десять лет назад были интернет-знакомства, — это широко распространенное явление, но не из тех, о которых рассказывают детям или родственникам. Свинг существует уже очень давно, но это совершенно другое. В основе открытых браков не столько секс, сколько любовь, а сторонние связи становятся в определенном смысле их значимой частью, которая может появляться и исчезать на орбите устойчивого ядра — семейной пары.

У каждого есть собственное представление о том, что значит «открытый брак». В своей книге «Новая моногамия: Как переосмыслить отношения после измены» (The New Monogamy: Redefining Your Relationship After Infidelity) сексолог Тэмми Нелсон пишет: «Откровенно говоря, новая моногамия есть признание того факта, что для все большего числа пар брачные отношения — более растяжимое понятие с точки зрения связи с основным партнером, чем это подразумевала "старая моногамия". В рамках новых представлений о моногамии каждый партнер исходит из того, что другой останется его главной привязанностью, но это не исключает возможности разного рода внешних связей при условии, что они не угрожают главной».

Открытые браки крайне трудно отследить, поскольку далеко не все пары делают их достоянием общественности. Но целый ряд цифр позволяет говорить о том, что в открытых отношениях состоят от 1,7 до 9% всех супружеских пар. Отказ от моногамии все еще выглядит предосудительным, и поэтому многие пары, живущие в открытом браке, остаются «социально моногамными», то есть поддерживают в своем социальном кругу видимость моногамии. Люди не признаются в том, чем занимаются.

Одно из мест, где можно убедиться в росте интереса к открытым бракам, — Google (там же можно обнаружить, что пользователи стали чаще использовать этот термин). В научной работе, опубликованной в Journal of Sex Research, говорилось, что результаты исследования нескольких сот тысяч анонимных поисковых запросов в Сети в период между 2006 и 2015 гг. «показывают значительный рост числа поисковых запросов, связанных с полиаморными и открытыми отношениями (но не со свингом)». Многие американцы хотят узнать об открытых браках побольше, вне зависимости от того, одобряют их или нет.

В опросе 2000 американцев, проведенном в 2016 г., 4% респондентов признавались, что находятся в того или иного рода <