К антиохийскому сенату (or. XLVIII F)

 

1. Полагаю, ни вам, ни кому либо из других людей не осталось неизвестным, со сколькими речами и к сколь многим лицам обращался я, сенат, постоянно в ваших интересах, π пе только к правителям, подвластным государям, но и к наилучшему из этих последних. Если я досаждал некоторым из власть имущих своим откровенным словом, подвергнуться какой-либо неприятности, высказав то, чего требовал долг, мне все же представлялось более сносным, чем оберегать молчанием свой покой. Но так как пора побеседовать о вашем деле с вами самими, я не премину и это сделать, считая нелогичным других просить благодетельствовать вашему совету, а его самого не убеждать позаботиться о себе.

2. Ожидаю, что вы будете гневаться на меня, хотя я и выступаю с мнением, приносящим пользу. Люди от природы склонны предпочитать полезному совету, соединенному с порицанием, угодливые речи, сопряженные с вредом. Но и в отношении к прочим я не таков, и теперь к вам, так как второе было бы делом человека, которого ненавидят и который хочет за это отомстить, а первое такого, который пользовался почестями и по справедливости должен за них отплатить. Да даруют же боги, которым принадлежит наш город [1]. чтобы увещание мое принесло некоторую пользу и чтобы слушатели вняли убеждению приложить свою заботу к тому учреждению, что оставлено в пренебрежении. Но если бы вы даже сделали мой совет тщетным, я буду считать себя, в достаточном выигрыше, уже тем самым, что я выступил советчиком.

{1 Of. orat. II. (προς τονζ βαρυν αυτόν χαλέοαντας) § [35, vol. I pg. 250: «У кого из сенатов земля плоха, те гибнут под тяжким бременем, т.к. никто не желает такой земли и не покупает, а у кого она лучше, вместо наследников хозяевами её у них являются лица, имеющие средства купить». Срв. стр. 170.}

3. Было время, когда у нас был многолюдный сенат, в 600 человек. Эти люди справляли повинности на свои средства, а столько же других лично исполняли распоряжения. Этот надлежащий составь сохранялся для города в целости до царствования того известного царя, а после этого уже нет, так как много злосчастных обстоятельств повредило сенату. Таким образом ежегодно некоторая часть состава подвергалась исключению и можно было наблюдать, как другие обрабатывали их поместья, а остающаяся часть становилась слабее по двум причинам, и потому, что по численности не было прежнего, и потому, что состояние у них уменьшилось.

4. Да к чему мне самому подробно объяснять то, о чем не раз было говорено вами в судах? Ведь этот плач удостоился многих уст. Итак вы достаточно плачевно изобразили несчастья. Но я нахожу, что на исправление этих бедствий вы прилагаете недостаточно усердия и рвения. Сказав: «Мы пропадаем, погибаем, нас было шестьсот или, Зевс свидетель, вдвое столько, а теперь нет и шестидесяти», вы удаляетесь, после того как одинокий голос прибавит несколько слов о том, что надо бы правителю сделать некоторых сенаторами, и естественно даете повод многим сказать: «Когда они утверждают, что им нужно добавление, они делают так лишь для очистки совести, а того и добиваются, чтобы этого не было, желая, чтобы предмет для жалоб у них оставался, дабы было оправдаете и для нарушителей закона, и вместе опасаясь, как бы не получить сообщников во взятках или как бы некоторые, оказавшись способнее их, не приобрели больше влиятельности». 5. А я такой речи не допускаю, но знаю то, что, если и не недобросовестность, то легкомыслие замедляло помощь. „Часто, скажете вы, мы говорили об этом, но не было у вас такого, кто внял бы убеждению". Это потому, что не так, как следовало, вели вы переговоры о деле такого рода, не со всем упорством, не со всей энергией, голоса не поднимая, на колени не падая, слез не проливая, своим ответом не дав понять того, что терпеть не станете, а найдете дорогу к другим. К разным таким уловкам, слышим мы, не раз прибегали галлы, которые, после того как не могли убедить Констанция словами, павши ниц, плакали и, пока их оттаскивали за ноги, все молили, до тех пор, как добились того, из за чего так поступали. 6. А вы даже тогда, когда недавно отправляли посольство, не просили этого, но на счет коней, золота, земли, хлеба и другого подобного, посол вез письма и они составляли не малую часть поклажи, а о том, что здание сената чуть не совсем опустело, не заикнулся. Однако разве трудно было прибавить это ко многому другому? Разве вас сочли бы правонарушителями, если бы вы протянули руку помощи сенату? 7. Но, полагаю, вы мало заботитесь о том, о чем следовало бы заботиться больше всего. По этому всякий предлог к освобождению себя от литургии достаточен тем, кто того желает. Этот — гоплит, имя его замалчивается, тот доставляете приказы царя, никто его не трогает, третий ассессор наместника, его оставляют в покое. Кто-нибудь занимается продажей своего голоса тяжущимся, он перешагнул границы отцовского сословия. Ведь ему по неволе приходится впадать в столкновение с теми, кто заинтересован в судьбе этих лиц. 8. Но что же возмутительная в том, если кто навлекаете себе врага, выполняя долг справедливости перед своим городом? Как же ты боишься их гнева, а этой несправедливости не боишься? Или, может быть, если бы на твоих глазах мать твою били, ты стоял бы, не защищая ее ни так, ни иначе, дабы угодить драчуну. Ты бы, скоро, однако, сознал, что самого себя подверг большей опасности, что грозить от богов, избежав меньшей, какая грозить от людей.

9. Вы не раз показали [2] что последней не боитесь, и при том в гораздо более мелких интересах. Дабы у вас оказался другой конь вместо прежняя и новый возница вместо старая, и больше денег давалось, и больше было выдано денег тем, кому предоставлено попечение о стариках [3], и жалованье дубиноносцев [4] оставалось у стражей мира [5], чего только не говорится, чего не наслушаешься? Не считается ужасным ничто, даже если придется быть вытолканным и, попав в тюрьму, сидеть там. Знаю, что случалось и бичеванье. Так неужто в маловажных выгодах страх этот невелик, а ради более серьезных нужд он вам невыносим? Есть ли в этом какая-нибудь логика?

{2 Ιδείξατε. ου φοβηϋέντες срв. ту же конструкцию orat. XI 148, vol. I p. 485, 18.}

{3 O благотворительных учреждениях, γεροντοκομεϊον, ξενοόοχεΐον, срв. Jul., ер. 49, Basil., Η. temp, famis, ер. 27, 31, о церковной благотворительности Grupp Kultargesch. d. rom. Kaiserzeit, II Bd, SS. 395 fgg.}

{4 Это оружие драбантов Писистрата, Herod. I 59. Иии, Sol. 30, имеют и прислужники стражей мира.}

{5 εϊρηνοφνλακες cf. ер. 100 χεταγμένον ειρήνης φύλακα και μάλιστα φρονρήσαντα την πόλιν, ер. 440 (о родственнике Зиновия}

10. Помимо этого, когда вы на это сошлетесь, вы разумеете дурное отношение правителей. Но у нас бывали, как все знают, и наилучшие правители, которые радовались ревности о сенате декурионов. Они, конечно, не стали бы относиться к вам враждебно в вашем решении придти на помощь основанию государственного здания [6]. Но вы при правителях, что не вам чета, остаетесь верны самим себе, беспечными. Да еще смеетесь над теми, которые пользуются этою льготою, желая каждый сам считаться располагающим таковою. 11. Прежде, бывало, иной, записанный в список хорегом, ускользал, поставив поручителя. Как же вы поступаете? Поручителя, ни в чем не виновного, ведь его обманули, вы держите под арестом, гнев ваш силен, угрозы страшны, слышались голоса: «Растерзаем этого человека», а не много позже распространялся слух, что лицо, за которого представлен поручитель, купив должность наместника с приплатою того, что стоило поместье, принадлежавшая его отцовскому дому, путем злоупотреблений властью собирает потраченную сумму. 12. Что же делали вы, пускающие в ход все средства [7] и считающие поручителя достойным смерти? Вы сохраняли мирные отношения к нарушителю долга, сделавшему такой скачок из совета на трон правителя, и ни царь не узнал ничего о том, ни префект, ни другой никто из правителей, но вы сохранили такое настроение, как будто произошло нечто такое, лучше чего вы и желать не могли. Кое кто сказал даже, что он человек умный. 13. А раньше этого был другой случай бегства, морем, нечто совсем новое. Из Селевкии выехал некто, чтобы принять управление над юношами, не потому, полагаю, что не хватало средств на колесницу, но он боялся суши. Так вот и этот, которого поступок тогда был признан возмутительным и неправым в отношении в сенату, вернулся другом, не побоявшись ничего с вашей стороны. Ничего, действительно, и не было. Но в лавочках об этом бегстве ходила худая молва, а те, через которых могла последовать какая-либо кара, глядели сквозь пальцы. Тот между тем с важностью вступал в сенат.

{6 ή κρηπίς cf. των πόλεων ό θεμέλιος orat.. Icar. II 23, у нас стр. 171, примеч. 2.}

{7 К значению выражения πάντα σείειν срв. or. XXXVII 10, p. 244, 7.}

14. Вот каковы ваши отношения к сенату, при чем вы подражаете поступкам ваших соседей. Ведь и сенаторы в Апамее много подобных льгот даровали, так лучше выразиться, чем сказать: продали. Они, правда, утверждают, что почитают Зевса и, мало того, боятся, так как он все наблюдаешь вблизи, но не стыдятся умалять город бога. Могу нечто подобное сказать и о сенаторах на Кипре. И они плута, лукавца, лисицу незаслуженным освобождением от повинностей обратили в Мидаса, разбогатевшего на те самые проценты, какие он взимал с тех, кто его освободили. Я же желал бы, чтобы скорее вы, как антиохийцы, показывали пример окрестным жителям, чем следовали по их стопам, и при том в столь существенном предмете.

15. Не раз слышу я здесь и такое заявление, что закон преславного царя таков, что всем, чьи деды—сенаторы, надо числиться в сенате, хотя бы они были внуками по матери. Вы клянетесь, что таков закон [8] и прибавляли, у кого он значится, и я не отказываюсь вам верить. Но почему же он не обнародован, почему он не указан, не прочтен? Почему он не наполнил здание сената народом? Если есть закон, есть у вас язык, есть уши у правителей, что мешает сенату получить свое? Я бы ответил, то обстоятельство, что скудость сената одних из вас не огорчает, других тешит, третьим даже выгодна. 16. По этой причине многие юноши, покинув этот город, справляют литургии у других, потом возвращаются, ценой тех малых издержек обеспечивая себя на счет этой обязанности, чуть не на головах нося коллегию [9] повелители над вашими сыновьями без всякого на то права. Как в самом деле такими могут быть изменники своему долгу над теми, кто поступали по закону, потратившие немного над теми, кто расходовал крупные средства? Итак, став господами благодаря торжеству ложного принципа, они и в судах, сами заседая, взирают на ваших сыновей, стоящих на ногах [10]. Ничего бы из этого не было, если бы кто-нибудь из вас хотел прибегнуть к закону. На самом деле закон существует, а они живут в свое удовольствие.

{8 Юлиану приписывал этот закон Зосима, III 11 «Государь, пришедши, как подобало, на помощь городу и, передав ему большое число сенаторов, этого происхождения по отцу, и сверх того тех, кого родили дочери сенаторов...». Но срв. другие места речи о сенате к Феодосиюо, отмеченные Forster'ом, ad 1.}

{9 Срв. Plat., rep. X. p. 600 D. Themist., or. XXI p. 254.}

{10 Срв. κόχραι τοις σννδίκοις τοίζ πόδαςf orat. XXXIII (с. Tisamennm) 9, vol. Ill pg. 170, 7.}

17. Но вы говорите, что настанет же время, которое вернет сенатам должное. Да к чему же выжидать этого, когда можно это иметь? Впрочем некоторые оправдываются, напоминая о царствовании Юлиана, когда вписывали некоторых в число членов сената. «И, заявляют они, нельзя нас уличить в бездействии при наличности свободы к тому». Я же оставлю в стороне то, что и тогда имели силу незаконные поблажки и не мало лиц, которые по закону подлежали записи, были обманно изъяты. Но кто не знает того, что, даже при всем желании некоторых никого не вписывать, нельзя было этого сделать. В самом деле, если б он, как щедрый благодетель, предоставлял это, а никто не хотел принимать, это было бы низким и достойным наказания, явной становилась бы измена и надлежало покарать ее.

18. Не приписывай же их воле то, что было результатом страха перед наказанием. Кто бы снес его справедливый гнев, если бы тому, что было главною заслугою Юлиана, восстановлению сенатов, кто-нибудь стал мешать и воздвигать препятствия делу первой важности и такому, в каком всего более можно было проявить свое честолюбие? Не говори же мне о свободном решении там, где дело шло о силе необходимости, но укажи, что не поступают так теперь, когда не страшно быть нерадивым.

19. «Но какая же выгода, скажет иной, если государь соизволить, а возникнет противное воздействие и его постановление будет отменено?» Знаю, откуда эти речи? Вы разумеете Апрония, который правил областью от Халкидона до границ Киликии, и как он сжалился над сенатами, как сделал доклад государю о их положении, как просил поправить его, как он убедил своею речью, и как явились люди, отговорившие государя. 20. Но во первых, обоим немалая слава, сенатам и Апронию, что одни не смолчали, а другой проявил сострадание. Затем следует полагать, что некоторые из лиц, подумывавших о бегстве, остались, узнав, что сенаты городов не оставлены владыкою без всякого попечения. Но даже если этого не было, все же рвением в этом деле сенатам соблюдены обязательства по отношению к ним, письменный доклад, который, с их слов, поступил во дворец, с ходатайством о помощи. 21. Некоторые же говорят, что он, оставив то намерение, с каким явился в начале, задумывал помочь сенатам на основании декретов Валентиниана, что не являлось более предметом необоснованных надежд [11], когда бы все сенаты последовали примеру некоторых. Если бы одни за другими поступили послания с ходатайствами об одном и том же и он видел, что поврежден корень каждого города, и земля и моря рыдали об одном и том же, всякое противодействие было бы подавлено количеством просящих. Как дело обстоит на самом деле, те, кто не просили, повредили успеху просивших. Поэтому и нас жители Понта могли бы винить в том, что рядом с нами [12] потерпели неудачу в том, о чем просили, и нас более, чем других, поскольку имя Антиохии занимает высшее место в порядке городов.

{11 ονκ αν ί'τ ην εν μετεώρω cf. fv μετεώρω τον πράγματος δντοζ vol. V pg. 267, 13 (declam., IV § 59 j μετεώρον της δίκης ούσης Jnlian., Misopog., pg. 36S Α. (Juliani quae supersunt ed. Hertlein, vol. II pg. 475, 13). В ином употреблении: μετέωροι φε'ρονται τοις παρά της Τύχης πτεροϊς orat. LVII 53, vol. IV pg. 173, 8, в прямом смысле в той же речи 15, pg. 155, 9; срв. еще vol. V 280, 10, 555, 7, ер. 606.}

{12 Для значения здесь предлога παρά с винит, падежом срв., по указанию Forster orat. I 235, vol. I p. 186, 1 ό λόγος δε παρά τον χρόνον ονάέν ά$ικήσεται orat. XIV 13, vol. II p. 92, Ιΐονδέν βραδύ τερον πα οά τήν τούτον μέλλησιν Κωνστάντιος ηκονσε.}

22. Сверх того, иной может вас и в том упрекнуть, что, наблюдая, как каждую весну отплывают сыновья лиц, еще состоящих сенаторами, или бывших сенаторов, кто в Берит, кто в Рим [13], вы не досадуете на это, не негодуете, не являетесь в правителям с подобающими представлениями. А между тем, кто так туп на соображение, или такой ребенок, или отсталой человек [14], чтобы не быть в состоянии понять, какова цель этого их путешествия? Не ради справедливости и не для того, чтобы не допустить для себя неприметно какого-нибудь нарушения законов, отправляются они в Финикию, и в тот или другой город, не для того, чтобы быть в состоянии помогать совету, владея обоими языками, но дабы владеть одни законами, другие языком, как средством ускользнуть от сената. И они не обманулись в своих надеждах. Но мы знаем, где они состоять теперь и где должны были бы быть согласно праву. 23· Итак вам следовало, зная, что это направлено против сената, оказать помощь. Но какие же благовидные доводы нашлись бы у противников пред теми, кто могли заявить: «Что ты мне предписываешь, человек, законы о воспитании? Много путей его и я пойду по тому из них, какой пожелаю?» Но тебе можно было возразить, что идущий по этим путям чуть не возглашает о них громким голосом, как о средствах избежать сената. Ведь для сенатора в этих городах бесполезно или, если не так, то маловажно и то, и другое из упомянутых знаний.

{13 Срв. orat XXXIX (cotisolatoria ad Antiochum) 17, vol. III, p. 274, 2, XLIII (orat ad Eumol.) 5, p. 281, 13, 7, 283, 3, or. XLIII (de pactis) 5, pg. 339, 8}

{14 Κρόνος Cf. Aristopa. Nub. 929. Yesp. 1480 c. schol.}

Это показали стяжавшие крупную известность люди, которые приобрели себе это имя ни тем, ни другим из этих знаний. Какими же однако? Теми, которые теперь в унижении и в загоне, хотя по свойству своему они им не уступают, далеко нет, но из за этих важничающих господ, которые знать не хотят своих родных городов. Итак кто стремится к изучению законов, я употребил бы тоже выражение и об этих других, тот кричит во всеуслышание. что любит не самые эти законы, но те выгоды, которые от них происходят.

24. Итак и тебе надо озаботиться тем, чтобы или заградить эти пути, или снова залучить людей этих в сенат. Заботы могут обрести много средств. Самое доступное, пускай отец, или опекун, или сам эфеб, явившись в суд, засвидетельствует, что, хотя в совершенстве изучить упомянутые предметы, не лишить город того, чем обязан в отношении к нему. Что подобное сделали вы или хоть намеревались сделать? 25. Какой то из сенатов в Финикии, говорят, извлек юношей из самых рук софиста в Риме и имеет их в числе лиц, отправляющих литургии, так что они каются в своем путешествии и расходах на берегах Фимбрия [15]. К этому представлялась возможность многим городам, на которые распространялось попечение содействовавшего им в этом правителя. Но они не пожелали, как не пожелали и вы. Вы говорите, правда, что чтите образование. Α разве город свой не чтите, сенат не чтите, землю, которая восприняла вас при рождении, не совестно вам пред этим зданием совета, которое из за вас обездолено, в то время как когда то в нем шесть сот человек наперерыв расхватывали литургии?

{15 Т. е., в Берите, срв. orat. XLYI (с. Florentine), 26, vol. III p. 391, 19.}

26. Вы скажете: «Установлены законы в защиту адвокатов, и если кто выступит против них, его осмеют». Но вы установленных законов не преступайте, а внушайте тем, кто властен их отменить, что им надо установить законы лучшие, чем эти, такие законы, которые будут преследовать ту цель, чтобы лучше города возрастали, чем дома некоторых лиц. Ведь об этом сословии не мало законов и вводилось, и отменялось, и нет ничего поразительная в том, что раз отменяемы были законы, установленные в интересах городов, подвергнутся тому же и законы, направленные против них.

27... [16] А этот муж любит нас и признает потерей для себя, что еще не бывал здесь. Итак он пожелает оказать почет нашему городу, издаст закон, который будет спасительным для сенатов и инициатива [17] коего от нас исходить». Так пусть будет послано посольство. Во всяком случае есть среди вашего малочисленного кружка некоторые лица, отличающиеся на поприще общественного служения. Но нет, вы ни изберете послов, ни отправите их. Элемент слабых волею одержит верх над желающими, если только некоторые такие окажутся.

{16 Здесь, no Fbrster'y, вероятный пробел в нашем тексте: шла речь о Феодосии. Сиверс (относящий впрочем всю тираду к и Кинегию, S. 194) и For.iter вводят сходную по смыслу поправку: ιμείοεχαι (Sierers) ερα τε (Forster), вм. αίρεται mss.}

{17 σπέρμα срв. pg. 167, 7.}

28. Но приступаю теперь к тому, что поистине является верхом [18] всего бедствия. Те, которые вследствие благоприятной перемены в своем положении должны бы были целовать почву города и всячески содействовать его преуспеянию и оберегать то малое, что есть, и стараться вновь приобретать то, чего еще нет, и не отставать даже от Ерехфея в подобных обстоятельствах, сами выступили с советами сенаторам посылать сыновей в Рим. Α некоторые спустились в гавань с их ведома, по их уговору, увещанию, одобрению, может быть, с приложением от них денег в тем, что получены от родителей. 29. Далее, они осведомляются у возвращающихся купцов, отличаются ли они там, вошли ли в славу, расположены ли к ним те, кто правят Римом, скоро ли получат они через них назначение. И если услышат что-нибудь такое, чего желают, радость, и рукоплескания, и благодушное настроение. Если станет им очевидно, что сыновья, которые есть у них в составе совета, будут им подчинены и будут угождать сыновьям тех отцов, которые прислуживали их отцам, приносят жертвы богам и радуются за себя, за пославших и за посланных и напрямик говорят, что они вернутся грозою сената. 30. А у кого есть и дочери, они выдают их за воинов и никто из вас не порицает таких браков, а сенаторам рождают детей рабыни. Вследствие этого состояние совета уходит и чрез браки, и чрез Рим. Отец, так поступившей, в почете и по своякам своим, и в виду его надежд, между тем его следовало бы завалить всякими взносами и никому из пострадавших от его неправды не давать ему и вздохнуть свободно, и ради наказания, и дабы он был примером для тех, кто вредит сенату.

{18 κολοφών cf. ер. 346 μέγα δέ καϊ μείζον οτι βουλει καΐ κολορώά φασιν 'Εγκύτιον τον καλόν μετά πάσης ευφημίας έπιέναι την πάλιν, κολοφώνα επιϋέίναι обычное выражение у Либания, κολοφών см. II 549, 10,IV 36, 13, ep. 217. 647.}

31. Далее, кое кто из вас приводил уже и такое возражение на это, что нельзя ставить в упрек, если кто стремится к высшему сану. Но это меняет тот граждански порядок, в коем мы живем. В самом деле, кто оставить то звание, куда оп поставлен законом, и станет искать какого-нибудь высшего сана и ища его, не обидит другого, воин получить чин таксиарха, таксиарх стратега. Матрос станет в место кормчего, хоревт займет место учителя, виночерпий, бросив ковш, возляжет и станет пить с хозяином. 34. Почему же, однако, дезертиров стратеги предают казни дубинами? Легко и им сказать, что не сражаться лучше, чем подвергать себя опасности. Мы знаем, что бунтовщики против царя вызывают против себя войну я считаются повинными смертной казни.

Чего ради? На то мог бы ответить тот, кто устремился на царскую власть. Ведь господства предпочтительнее подчинения и повелевать лучше исполнения приказов.

33. Итак сохраняя свое место в общественной лестнице, каково бы оно ни было, сделаться па этом посту известным, доблестно и в том счастье, а делать нарушение законов средством добыть важное положение, разве это подобает? Разве может быть справедливым добытое неправдою? Плоду нельзя не походить па корень. Тот, кто нарушает справедливость тем, что не состоит сенатором, и избеганием этого звания достигает поста правителя, пусть знает, что это благо зло, так как оно недобросовестно добыто. 34. Ведь если кто-нибудь не захочет сидеть подле хворающей матери, нищей, у которой одно убежище сын, и отправившись под деревья, в сады, к цветам, там проводить время в свое удовольствие и затем будет судим за плохое обращение с родительницей, разве, скажи мне, спасет его то обстоятельство, что это времяпрепровождение приятнее того сиденья? О низкий человек, ты одно имел в виду, удовольствие, а что обижал, того не видел и не замечал, что лучше было ухаживать за больной матерью, чем валяться в цветах.

35. Да и надо рассматривать дело не с той точки зрения, легче ли не быть членом совета, чем отправлять его обязанности, но с той, благочестивее ли быть сенатором, чем не быть им. Λ если будет признано, что мнение этих людей не лишено основания, то зачем мы не восхищаемся разбойниками, которые убийствами прекращают движение на дорогах, оставив, как мы на самом деле поступаем, и рассмотрение того вопроса, чем обеспечивается для путников безопасность? Ведь и им надо предоставить увеличивать свое состояние, так как эти их кинжалы избавляют их от возни с быками, плугом, посевом и прочими работами землепашца и быстро их обогащают.

36. Но мы знаем, как то селение и весь живший в нем род был искоренен до грудных младенцев включительно распространившимся пожаром, потому что тогдашней государь озаботился, чтобы не вырастало снова это ненавистное племя [19]. Вот почему матерей с детьми в обятиях руки палачей сталкивали в гневе в огонь. А если бы они делали свое дело и обрабатывали землю, они и богатства неправо не наживали бы, и не погибли бы. Так и относительно настоящая случая. Пускай всякий будет благополучен, соблюдая справедливость, а изменяя ей и в том почерпая силу, пусть знает, что за такую силу он подлежишь ответу. Если он, благодаря самой силе своей, этой кары не понесет, он не в большей мере счастлив, чем если бы понес наказание.

{19 Maratliocupreni Amm. Marc. XXVII 2, 11—14, ерр. 1443. 1450.}

37. Не следует обойти еще одного обстоятельства, которое вызывает много нарекания. Вы, в руках которых сила, не помогаете тем, кто нуждается в помощи. Но одни продают свое имущество за недостатком тех, кто мог бы их поддержать, а вы спокойно относитесь в таким продажам, как будто вас эта беда нимало не касается. И самое худшее не то еще, а то, что за одни имущества вы сами уплачиваете цену, а другие предоставляете людям сильным и угождаете им в их трапезах чужим имуществом. И если кто-нибудь из них позарится на поле сенатора и, зарясь на него, дойдет до желания иметь его, быстро поспевает дело, и один вынужден продать, другой уже наготове купить.

38. А те, которые это уладили, считают, что отличились и, словно высокой стеной, окружили себя милостью купивших!.. Затем ежедневно являются к их дверям [20] и сопровождают к конским яслям, и рады, если им укажут сделать что-нибудь из обязанностей рабов. Плата же за это еда, питье, пьянство, насилия над людьми слабыми. Если Судьба кого-нибудь из этих вызываешь из города, они, пав на колени, мольбой о том, чтоб он оставался, лишают город дара Судьбы. Потом немедленно увещевают строиться. Тут собака подражает хозяйке, и сама строясь. А между тем сады, — утеха города, пропадают и всюду камни, дерево, плотники.

{20 Срв. orat. LII (Adversus ingredientes domos magistr).}

39. После того вы дивитесь правителям, что они, зная это, заносчивы? Что же следовало им делать? Уважать и почитать тех, кто сами себя подвергают унижению? Вы видите, по вашей вине уничтожено почетное положение сената. Как же может судья уважать человека, подольщающегося к тому или иному лицу, словно за чаркой вина, легко предоставляющая ему деревья своих сослуживцев, поборающего совет, в коем и сам занимает место? 40. Не увидишь ни быка, который был бы охочь прободать рогами коров, ни барана, который вспарывал бы ягнят ударами головы, ни петуха, нападающего на слабых цыплят. Так и в сенате первые не станут губить вторых и третьих. Это унижение и для предаваемых, и для предающих. В самой кажущейся прибыли заключается вред. Отчего иначе, думаете вы, народ так заносчив, своеволен и дерзок? О прочем говорить не стану, но какой крик недавно поднял он в театре, когда посредственный трагический актер не тотчас получил золото. Они рассчитывали, что вы молчаливо снесете и это, и расчет их был не плох. Вы даже не пикнули.

41. Станьте же лучше себя самих и равны отцам, которым можно было внушать страх правителям. Станьте гаванью для несостоятельных людей в составе сената и единодушно ищите пользы. И благополучие кого-нибудь одного пусть будет считаться общим, равно и бедствие. Ведь теперь мы злорадствуем друг над другом и одни притесняют, другие проклинают. Пусть ничто, даже самая смерть, не будет для нас страшнее, чем причинять зло отечеству.

42. Но пусть всякого привлекают в сенат, хотя бы то грозило неприятностью для его мошны. Разве не видите как Летой нередко, заводить о себе прекрасный рассказ Макрентий, Матерн, Юлиан, многие другие о своих битвах в защиту этих людей с префектами, которые обходились небезнаказно, но которые все же он считал доблестными. За вами числится ли что-либо подобное, возбуждающее к соревнованию? О чем вам вспомнить, чтобы поддержать свою добрую славу? Ведь об олимпийских победах, о пленниках, о военной добыче вам не говорить стать. Если же пи то, ни другое, к чему же, наконец, вы прибегнете?

43. Не оставайтесь же вечно на превратной дороге, будет старой рутины [21], сбросив с себя эту крайнюю вялость, верните сенату его процветание.

{21 αλις ορνός, пословица, срв. ер. 1082, Diogeii. I 62. Greg. Cypr. Leid. I 39. Marceli, praef. pro v. p. XXIII. Cic. ad Att. II 19, 1 cf. Anta. Pal. VI 254, Zeiiob. II 45, Sulzmann, Sprichwörter u. spr. Redensarten bei Libanios, S. 86.

 

Против Севера (LVII F)

 

1. Явились те, кому предстоит творить для нас суд и вняли, как подобает, восходящему богу, а клятвы пред нами, что вы действительно соблюдете справедливость, не требуется нимало. Ведь весь век свой прожили вы в уважении и охранении требований справедливости и ваш нрав может служить вместо клятвы, так что я вполне уверен, что вы решите не причинять никакой обиды, если даже мое общественное положите разнится от положения противников моих по процессу.

2. Итак я просил прямодушного Антиоха, чтобы, если бы даже нельзя было ему обвинять за его деяния Севера вследствие зависимости от него и легко представляющейся возможности пострадать, он сохранял бы по крайней мере молчание и по крайней мере этим, если не другим чем-либо, создал бы долг справедливости. А так как он и говорит много и упрекает и желал бы, чтобы я переменил убеждение и продолжал прежнюю деятельность [1], я молю богов, чтобы он переменил убеждение под влиянием моей речи, при чем наша дружба не пострадала бы ни от одного из этих нынешних столкновений. Если же он и будет досадовать, что, взяв меня, не повел к Северу, я попрошу извинить меня, что рвению его в защиту прочих людей буду подражать в своих собственных интересах.

{1 Срв. § 19, pg. 157, 8 F.}

3. Имейте терпение, судьи, выслушать мое объяснение, несколько издалека начинающееся. Дело в том, что вы убедитесь, таким образом, что и в своем настоящем образе действий я прав.

Отец поручил мне этого человека, после того как выразил одобрение моему великодушию в отношении вознаграждения, в уверенности, что тот, кто не даст, встретит одинаковый заботы с дающими. На второй год, подняв шум у дверей, ворвавшись в комнату и схватив сына, он повлек его на соревнование риторов, в суд, на процессы. 4. Я при виде этого сказал: «Его, в таком возрасте? Того кто лишь в преддверии искусства? Как снесет он мину судьи, как выдержит дерзновенные выходки адвокатов? Как внушительную обстановку судилища?» То слыша, он заявил, что я говорю пустяки и он уговорам не поддастся. Не быв в состоянии удержать его, я молил от богов, чтобы с отцом не приключилось какой беды от той безрассудности, которая заставляла его увести сына. 5. Но не прошло и третьего месяца, а распространился слух, что Север обладает великой способностью в качестве защитника, далее — величайшей, наконец, что все уступают ему, кто обычно побеждал. Были такие, что говорили, будто ради этого плачено было золотом колдуну и что заслуги его дело, его мудрости, а не искусство ритора и тому свидетельство отсутствие в речах какого-либо достоинства.

6. И вот я о победах слушал с удовольствием, а эти разговоры удовольствия мне не доставляли, и когда и второй, и третий раз происходило то же и он одерживал победу, а молва говорила опять то же, победе я радовался, а на молву досадовал, в том и другом поступая как друг. 7. Вслед за тем, когда поток успехов достиг большего размера, стал необычайным и давал еще больше места толкам о чародее, я поднимал на смех тех, кто говорили о колдуне, желая, чтобы все это было результатом искусства ритора и достоинств, а для Севера не оставалось неизвестным, что его почету я радуюсь и горжусь им. 8. Отправляясь в путешествие по Египту и оттуда снова к императору, он все делал, чем рассчитывал дать понять свою признательность мне, и называл себя поклонником меня, старика. А получив ныне ему доставшиеся две важные должности [2], он и письмами почтил меня, и заявлял, что больше всего способным привлечь его сюда был я. И много подобных писем приходило из Фракии, некоторые пришли из города Тарса, посреди коего протекает река Кидн. 9. Все они гласили, что он считает несправедливостью лишение моего лицезрения и спешит взглянуть на меня. И при первой встрече, сошедши с колесницы, в присутствии тут же стоявшего правителя городов Востока, он приветствовал меня большим числом поцелуев, чем каждого из прочих, и это потребовало немало промедления. 10. Итак те, кому ожидание его и его прибытие внушали тревогу и страх, зная то, второе, увидав это, третье, в надежде иметь одно обеспечение, одно убежище, одно спасение в уважении Севера ко мне, все сообща обратились ко мне, к этим коленам, одни, как оказавшие мне кое-какие услуги, другим правом служило то самое, что я помог многим без каких-либо предварительных благодеяний мне с их стороны. В тот же день вечером, с его позволения отправившись к нему, я сообщил ему об этом, в точности, и о надеждах людей, и о их стечении ко мне, и о том, что от него зависишь сделать меня благодетелем моих сограждан и возвысить мой почет у них.

{2 Консуляра сначала в Киликии, потом в Сирии, Seech, S. 277 Ьѵ ταϊς vvvl ζώναις у Либания обычное выражение о должностях, см. vol. Ill 9, ii] οι εν ζώνη γεγενημένοι 42, 17 χωρείτε ёли ζώνας ή μείζονος η ίλάττονας, p. 26S, 18 αλλ 6 μην κήρυξ και οτρατεία καΐ ζώνη καΐ ξίφος καΐ το δικάζειν υπήρχε, IV 154, 20 ταύτα δ άρξας, ταύτα ο ζώνην δ ϋ·ρόνον δ δικάζειν παρά του κρατούντος λαβών, 162. 22 ελυέ οοι ταύτα την ζώνην; Ερρ. 868. 878. 886. 914. 964. 966 etc}

11. Вот Гомер говорит: «Молил всех ахейцев, а больше всего двух Атридов», а я, прося за всех, особенно настойчиво ходатайствовал за Малха, так как опасность, ему грозившая, была более серьезна вследствие тяжести тех клевет, которые были на него взведены. 12. Север ж