Не знает и сам путешественник.»

Мартин Бубер

Советы посетителям Уиспер Холлоу

 

1. Если вы слышите, как кто-то в лесу зовет вас, не отвечайте.

2. Никогда не отвлекайте Элию, когда она играет мертвым.

3. Если вы видите Девочку за Окном, приведите свои дела в порядок.

4. Постарайтесь не скончаться в больнице.

5. Если вас призывает Человек-ворон, явитесь к нему.

6. Помните: иногда правила действительно справедливы.

7. И самое главное: не приезжайте к Озеру ночью.

Уиспер Холлоу – место, где духи разгуливают наравне с живыми, а Озеро никогда не отпускает своих мертвецов.

 

Морриган

 

Морриган – королева кошмаров и богиня власти, королева перевертышей и матерь фей, забирает мертвых с поля боя и собирает их под своим пернатым крылом. Она матерь Бина Ная и Бина Сида, сирен мира духов, предвещающих смерть видениями и песнями. Она матерь Человека-ворона, обитающего в лесу, окруженного мертвыми воронами, передающего ее сообщения тем, кому она велит. Человек-ворон появляется перед ней, объявляя о ее присутствии. Он говорит через ворон и воронов. Игнорировать его призыв, значит игнорировать богов. Попробуйте на свой страх и риск.

Но не все мертвецы хотят оставаться в своем царстве теней, и не все мертвецы понимают реальность происходящего. На некоторых землях энергия завесы настолько сильна, что духи могут свободно переходить между мирами. Богиня Ворон породила девять великих семей (кровные узы с материнской стороны), женщин, рожденных возвращать заблудших призраков в их могилы, стоя между мертвыми и живыми, защищая их. Таково предназначение дочерей Морриган, известных как медиумы.

С рождения у каждого медиума есть оборотень-перевертыш. Он станет ее защитником и стражем. Они навеки будут связаны. И у каждого медиума есть скорбящая певица, дочь Бина Сида. Своими магическими песнями она завершает триаду. Вместе, такие триады защищают переходы мира духов и хранят мир живых от заполнения мертвыми.

Глава 1

 

Дорога повернула, извиваясь словно змея, когда моя Honda CR-V завернула на сто первое шоссе. Слева тихо дышал лес, он нависал плотной черной стеной несмотря на то, что день только начинался. Блестящие кленовые и березовые листья, бронзовые и желтые в оттенках осени, пестрели в бесконечных рядах пихты и кедра. С каждым порывом ветра они срывались с веток, засыпая покрытую грязью землю. Октябрь в западном Вашингтоне был ветреным месяцем с переменчивой погодой. Тот факт, что я затеяла эту поездку в вечер воскресенья, играл мне на руку. На дороге почти не было машин, особенно в моей местности.

Справа волны пересекали Озеро Полумесяца, когда ветер хлестал по темной поверхности. Дождь перешел в проливной ливень, и я нажала на педаль газа, снижая скорость до тридцати пяти миль в час, затем до тридцати. Капли били по асфальту с такой силой, что я видела лишь серебряный блеск на черном. Эти извилистые проселочные дороги были опасны. Требовался только занос в сторону ограждения или неверный поворот колеса, и Даме понадобится другая жертва, чтобы затащить её в свои тайные глубины.

Пятнадцать лет прошло с момента, как я уехала... пятнадцать лет, паром и около двухсот километров. В Сиэтле я села на паром в Кингстон, затем проехала по сто первому шоссе, которое провело меня через Порт Таунсенд, а после - через Порт Анджелес. Теперь, три часа спустя с тех пор, как я покинула город, я приблизилась к западному концу Озера Полумесяца. Развилка, которая приведет меня на улицу Керн, приближалась. Оттуда двадцатиминутная поездка по другой стороне Озера проведет меня через лес, назад в Уиспер Холлоу.

Приблизившись к выходу, я свернула на обочину и выключила зажигание. Вот он. Мой последние шанс уехать, обернув Олимпийский полуостров. Последний шанс отвернуться от знаков. Но я понимала, что просто оттягивала неизбежное. Моя жизнь в Сиэтле никогда не была настоящей, и в этот последний месяц, когда Человек-ворон отправил мне три знака, я осознала, что возвращаюсь домой. Тогда, неделю назад, умерла моя бабушка. Её смерть все решила, потому что нравится мне это или нет, занять ее место было моим долгом.

Убедившись, что машина стояла достаточно далеко от дороги, я открыла дверцу и вышла в мокрый от дождя вечер. Засунув руки в карманы, я посмотрела сквозь деревья на Озеро. Ветер вздымал волны, темная поверхность обещала ледяную ванну любому, кому, или чему не посчастливится окунуться в неё. Поднимающийся туман заполнил мои легкие, и я закашлялась. Раздался звук, сопровождающий ворон, сорвавшихся с высокой пихты, на которой они сидели. Они кружили вокруг меня, каркая, потом повернули на север, к Уиспер Холлоу.

Вороны. Я сильнее закуталась в куртку от внезапного порыва ветра, налетевшего на меня со стороны. Вороны были посланниками. На самом деле, Человек-ворон достиг Сиэтла, где вызвал меня тремя знаками. Первым было прибытие в Сиэтле его стаи – они повсюду меня преследовали, и я чувствовала за ними его тень, пробивающуюся сквозь облака.

Вторым знаком был повторяющий три ночи подряд кошмар. Каждую ночь я находила себя идущей по темной и окутанной тропе через кладбище Уиспер Холлоу, а над головой светила полная Кровавая луна. Подойдя к центру кладбища, я видела стоящую возле надгробия бабушку Лилу. Насквозь промокшая и пахнущая озерной водой и разложением, она раскрывала свои объятья и обнимала меня, целуя в обе щеки. Затем она освещала меня, врываясь с одной стороны и вырываясь с другой. После она проходила сквозь меня, разрывая на части.

– Ты отвернулась от своего дара, от своего наследия. Признай, девочка, пришло время признать кто ты есть на самом деле. Уиспер Холлоу ждет. Пришло время вернуться домой и взять на себя мой долг. Теперь это не займет много времени, а ты будешь нужна. Ты была рождена медиумом, медиумом и умрешь – от этого не убежать. Грядет что-то большое, и городу нужна твоя помощь. Не подводи меня. Не подводи Уиспер Холлоу.
Три ночи подряд я просыпалась, крича и плача, боясь позвонить ей. Боясь, что никто не ответит.

Третий знак появился на прошлой неделе, через день или два после последнего сна. Знаков всегда три. Иначе не бывает. Третий знак, правда, наваждение. Но, как принято, неприятности случаются трижды. Я шла домой после утренней смены на работе, погруженная в мысли. Я взглянула на магазин рядом со мной. Там, уставившись на меня из-за витрины, стояла Девочка за Окном. Меня прошиб холодный пот, но, когда я посмотрела туда снова, ее не было. Это не могла быть она, правда же? Девочка за Окном принадлежала Уиспер Холлоу, и у ее никогда не видели за границей города. Щурясь, я вытянула шею, приближаясь к стеклу. Моргнула... это оказался всего лишь манекен. Однако манекен или нет, чутье мне подсказывало, что меня посетил черноглазый Бин Нид, насквозь мокрый и зовущий меня.

В памяти всплыло одно из правил Уиспер Холлоу. Если увидишь Девочку за Окном, приведи в порядок свои дела. Больших доказательств мне и не надо было. Я вернулась домой и начала разбирать вещи. На следующий день пришло срочное сообщение от Элии, в котором сообщалось, что мои бабушка с дедушкой сошли с пути, востребованного Дамой Озера Полумесяца. Она была голодной стервой. Ей не был важен ни возраст, ни статус при выборе жертвы. Машина не всплыла, так же, как и тело деда, в чем нет ничего удивительного. Но бабушку Лилу нашли на берегу, ее руки вежливо были скрещены на груди в знак уважения. Даже Дама понимала, что лучше не привлекать Морриган, проявляя неуважение к ее эмиссарам.

И вот теперь, неделю спустя, я была на пути домой, чтобы занять место Лилы прежде, чем повылезают мертвые. Я глубоко вздохнула, последний раз взглянула на Озеро и вернулась в машину.

– Что думаете, ребята? – Я взглянула на заднее сидение и увидела Агента Эйч, Гэбби и Дафну, пялящихся на него из своих переносок. Они вовсе не выглядели счастливыми, но поездка уже скоро кончится.

– Мур, – Гэбби заговорила первой. Она уставилась на меня своими золотыми глазами, ее шерсть была мягкой, густой и блестяще черной. Пушки на ушах предавали ей необычный пернатый вид, типичный для североамериканской полудлинношерстной кошки. Она снова замурчала, ворочаясь в переноске. Не давая себя обойти, Агент Эйч, большой коричнево-полосатый кот того же вида, издал короткий громкий вой. Он всегда шумный, а прямо сейчас дал мне понять, что ему совсем не было весело. Дафна, пестрая кошка, только фыркнула и одарила меня взглядом, говорящим: «Давай уже покончим с этим, а?» Они были трехлетними однопометниками. Я забрала их из приюта после того, как их спасли от патологической кошатницы. Когда я принесла их домой, это были три крошечных шерстяных шарика. Теперь они подросли и, как и Пеггин, стали моими самыми близкими друзьями.

Хмурясь, я покосилась на них. – Вы уверены? Вам может не понравиться жизнь в Уиспер Холлоу. Это странный город, а люди в нем все... такие же, как я.

Я запнулась. В этом было все дело. Эти люди в Уиспер Холлоу – мои люди. Хотя я пятнадцать лет не была дома, я знала, что и они, и город ждали меня.

Гэбби умыла лицо и, почистив уши, снова мяукнула.

– Ладно. Окончательный ответ. Отправляемся домой.
Глубоко вдохнув, я выехала обратно на дорогу, и, повернув направо, я подъехала к улице Керн. Мы были на пути к Уиспер Холлоу, где призраки прошлого ждали, чтобы затянуть меня в свой мир так же просто, как лес охватывал землю, а Озеро свои завоевания.

* * *

Я Кэррис Фэллуотер, медиум по рождению, что означает – я связана с мертвыми. Я могу говорить с ними, видеть их и отправлять назад в могилы, если они выходят из под контроля. По крайней мере, такова цель и ход работы, если представлять это в качестве профессии. Этот дар – мой по праву старшего наследника, со дня моего рождения и до дня моей смерти. Мое обучение, конечно, не закончено, но инстинкты мне многое обеспечат. И я всегда нарушала правила, так что делать все по-моему кажется естественным порядком вещей.

Как и моя бабушка, и ее мать до нее, я дочь Морриган. Наш матриархат имеет начало в далеком туманном прошлом, как и полагается медиумам. Я способна чувствовать и видеть энергию, могу управлять ею в определенной мере. Некоторые назовут меня ведьмой, но правда в том, что большая часть моей магии несущественна, за исключением того, что касается мира духов и мертвых. Там моя сила действительно велика.

Когда мне исполнилось восемнадцать, после большой ссоры с дедушкой я решила оставить свое прошлое, город и все, что напоминало мне о семье. Я взяла свой аттестат и накопленные двести долларов и отправилась в Сиэтл. Я сняла комнату в подвале дома и устроилась на работу в кафе «Латте у Зигфри». За прошедшие годы я переехала в многоэтажку и продвинулась от баристы до менеджера магазина, но я занималась этим лишь для того, чтобы платить за аренду моей скромной новой квартиры.

Ночью я выскальзывала на дождливые улицы, чтобы заняться дополнительной подработкой - той, которая приносила не очень-то много денег, но держала меня в здравом уме. Несколько месяцев спустя я приехала в Сиэтл. И начались головные боли. Я знала в чем была их причина и что был только один способ их прекратить. Если медиум не использует свои силы, энергия накапливается и взрывается. Не очень такое будущее, скажу я вам. В лучшем случае неиспользование энергии может свести с ума. В худшем - переизбыток энергии приводит к смерти.

Так что я рыскала вокруг, пока не нашла подработку в грошовой газетке, которая позднее превратилась в сайт, когда Интернет стал привычным. Я исследовала дома с привидениями и паранормальную активность. Попутно я изгнала парочку призраков. Работа не приносила много денег, но мне это было и не важно. Кофейный магазинчик обеспечивал мне арендную плату и деньги на еду, а вот охота на привидений? Она держала головные боли в узде. Я проводила все свободное время в зданиях с привидениями в поисках проблемных призраков – мертвых, которые были слишком сосредоточены на мире живых.

Найдя одного, я намекала владельцу и в половине случаев они просили меня прийти и разобраться с духами. И изгнание их астральных задниц, так сказать, удерживало меня от падения со скалы в мир иллюзий. Я начала создавать свои собственные обряды и ритуалы из уроков, которые преподавала мне Лила до того, как я уехала из дома, и в большинстве случаев они работали. Бывали и промахи, некоторые были неловкими, другие чрезвычайно опасными, но в общем-то я справлялась. Что касается личной жизни, я держалась особняком. Я встретила пару друзей, но никому так и не смогла довериться, если не считать общения с Пеггин. В основном я много читала, а читаю я быстро, к тому же у меня фотографическая память касаемо того, что я прочла в книгах.

Я много времени уделяла своему хобби. Однажды люди выяснили, что я общаюсь с духами... ну... тут два пути: либо они бояться меня, либо привязываются ко мне в надежде выиграть завтрашнюю лотерею или узнать, не оставил ли старый дядя Джо где-нибудь деньги и забыл написать об этом в завещании. Бытие медиумом не помогает и на свиданиях. Когда парни узнают, что я могу общаться с их мертвыми сестрами или друзьями, или узнать всю правду о том, что им нравится, обычно этим свидание и заканчивается. Их страх, выражающийся в «дело не в тебе, дело во мне», мне надоел. В конце концов парни в Уиспер Холлоу принимали меня такой, какая я есть, со всеми странностями и прочим. Так что это было похоже на слабую отмазку. Какое-то время спустя я научилась не обращать внимания на неприятие и в конце концов перестала ходить на свидания.

Но теперь я возвращаюсь домой, где все в Уиспер Холлоу так или иначе эксцентричны. Все немножко безумны. И я поняла, что это то, чего я с нетерпением жду. Особенно с тех пор, как мой дедушка умер и больше не сможет причинить мне хлопот. По крайней мере, я на этой надеялась. Потому что в Уиспер Холлоу мертвые не всегда остаются там, где вы их оставите.

* * *

Я зевнула, моргая. Пытаясь сесть, я старалась понять, где я, а затем воспоминания ударили в голову. Дома. Я дома. Потянув шею, я поняла, что в первые за долгое время я спала крепко. Хозяйская спальня была на первом этаже, но, когда я приехала в город, был уже восьмой час. После того, как я заехала купить бургер и картошку фри и еще пару вещей в местном круглосуточном минимаркете, я отыскала дом где-то в четверть девятого.

Я была вымотана, по большей части эмоционально, так что я поставила в пустой комнате кошачьи лотки и заперла там на ночь кошек. Я позвонила Пегги, моей лучшей подруге со времен старшей школы и по совместительству единственному человеку, с которым я поддерживала связь будучи в Сиэтле, чтобы сказать ей о моей возвращении в город. После этого я упала на диван, обдумывая свой следующий шаг. Следующее, что помню, я проснулась по-прежнему одетая, а утро пробивалось сквозь приоткрытые шторы. Проковыляв в ванную, я помылась, затем села за туалетный столик. Наклонившись, чтобы нанести приличный дневной макияж, я скривилась. Мое лицо выглядело таким же уставшим, как я себя чувствовала. Под глазами были темные круги, но от этого можно избавиться водой и хорошим сном. Мои глаза сегодня были темными – их цвет варьировался от золотистого до глубокого карего в зависимости от моего настроения. Прямо сейчас они были налиты кровью.

Я расчесала волосы и заплела длинные брюнетистые пряди в пучок, чтобы убрать их с лица, пока они сохнут. В тридцать три мне еще не доводилось замечать седые волосы, за что я была благодарна. Пока я искала нижнее белье, я заметила в зеркале метку на моей спине и остановилась. Напоминание о том, кем я являлась. О том, чем я являлась. Это было родимое пятно, которое было похоже на тату. Оно было в центре моей спины, прямо над попой. Если бы это были настоящие чернила, его бы назвали клеймом. Но я родилась с этим, как и моя мама, и бабушка. Оно имело форму вороны, сидящей на полумесяце, и было черным как смоль. Это была метка медиума.

Я натянула трусики, затем застегнула на груди лифчик. С приличным сорок восьмым размером и чашками 85G я была довольна счастлива. Мне нравились мои изгибы, а у меня их достаточно, фигура – классические песочные часы. Я надела джинсы и удобный свитер с V-образным вырезом и погладила живот. Надо бы найти спортзал. Я много занималась. Я склонялась больше к гирям и велосипеду, в основном, чтобы поддерживать здоровье и силу. В отличие от многих женщин, которых я встречала, я не сидела на диете и ела, что мне нравится, предпочитая мясо и овощи, и иногда блюда из лапши. Я ела и вредную еду тоже, но старалась делать это только несколько раз в неделю.

Наконец, я была готова встретить день.

То есть, встретить новый путь жизни, да?

Ладно... встретиться с новой жизнью. Довольна? Нуу, думаю да.

Я фыркнула.

Обычно, я выигрываю большинство споров в моей голове.

Я пошла на кухню. Следующая цель дня: кофеин. Жизнь всегда кажется лучше после чашечки кофе, и как бывший бариста я приготовила среднюю чашку яванского кофе.

Ранний свет просачивался сквозь кухонное окно, серебристый и серый с пасмурным небом. Комната была просторная с большим окном у стола с видом на задний двор. Я провела рукой по гладкой прохладной длинной столешнице. Мои дедушка с бабушкой сделали ремонт, пока меня не было. Ламинат заменили на гранит, белые шкафы поменяли на темные. Все столовые приборы теперь были из нержавеющей стали, а на пол постелили линолеум в черно-белую клетку. Но стены остались того же теплого золотого цвета, какими всегда были, хотя краска выглядела свежей, и кухня казалась все такой же уютной.

На стойке стояла блестящая кофеварка из нержавеющей стали. Заметив рядом с ней кофемолку и коробочку с зернами, я улыбнулась. Бабушка любила свой кофе, и я унаследовала ее пристрастие. Дедушка Дювал предпочитал чай, крепкий и черный и горький. Я наугад открыла буфет и нашла аккуратные, опрятные полки упакованной еды. В холодильнике, правда, было пусто и чисто. Несколько дней назад, когда я сказала ей, что возвращаюсь, Пеггин пообещала прийти и почистить его для меня. Вообще она успела сделать это до того, как уехала в отпуск. Я облегченно выдохнула. На одно дело, с которым мне нужно разобраться, меньше.

Я налила эспрессо и добавила немного сливок, которые купила в магазине прошлой ночью. Когда я поставила чашку на стол, на стене в кухне зазвонил телефон, вырвав меня из моих мыслей. Кто мог мне звонить? Пеггин не будет в городе до вечера понедельника, а она была единственным человеком, который узнал о моем приезде, кроме моего адвоката.

Неуверенно, чуть ли не молясь, чтобы это был телемаркетолог, я сняла трубку.

– Алло?

– Кэррис… ты и правда вернулась. Пеггин мне позвонила. Так значит ты получила мое письмо? Мне так жаль твоих бабушку с дедушкой, дорогая.

Элия.

Ее голос звучал неуверенно, но не важно сколько лет пройдет, мне никогда не забыть мелодичного звука ее голоса. Когда я была маленькая, я сжимала руку бабушки, пока мы следовали за Элией на кладбище. Она пела по дороге, держа в руках свою скрипку. Я была зачарована ее песней.

Я зажала трубку между плечом и ухом, заглядывая в ящики, пытаясь понять, что там может быть.

– Я хотела позвонить, но поняла, что проще было бы сказать это лично. Я думаю, нам лучше встретиться. Бабушка Лила приходила ко мне во сне. Сказала, в городе что-то происходит. В чем дело? – я знала, что это было грубо, но Элия вовсе не была известна своей тактичностью и не ожидала этого от других.

– В лесу было неспокойно последние несколько лет. Дама стала активнее за последние два года. Духи нервничают, Кэррис. Лила заметила это до смерти и сказала мне. Мы думаем, Пенелопе стало труднее удерживать их на своей стороне, – прямо к делу, чудно.

Новость не сулила ничего хорошего. Во-первых, обычно Пенелопа без труда удерживает завесу закрытой. Тот факт, что у нее с этим проблемы, – плохой знак. Во-вторых, если Дама Озера голоднее обычного, значит в опасности все.

– Что изменилось? Снова Вероника?

Вероника могла быть другом или врагом в зависимости от настроения. В основном ее интересовали только ее проблемы, а до живых ей не было дела. Но если ей в голову что взбредет и даже если ей придется вывернуть город на изнанку, чтобы достигнуть цели, ее это не остановит. Мы в этом убедились, когда мне было тринадцать и Вероника решила устроить грандиозный бал для мертвых.

Пауза. Затем:

– Нет. У меня есть подозрения, но я не хочу обсуждать их по телефону. Скажу только, что за последние несколько месяцев появилось больше призраков, больше неживых. Твоя бабушка начала расследование, но потом... Как бы то ни было, после ее смерти мертвые стали появляться чаще. Я делаю все, что в моих силах, играя призракам, чтобы те спали, но мои песни не будут хорошо работать без медиума, которая проводила бы для меня обряды.

Я кивала головой, хотя она и не могла меня увидеть. Каждое новолуние скорбящая певица и медиум отправлялись на кладбище, чтобы успокоить мертвых, которые еще не отправились за Завесу.

Завеса была миром между мирами. Это была транзитная станция для мертвых в каком-то смысле. Туманное место мглы, огня, льда, где духи блуждают, еще не отрешившись от мира живых и пока не готовые пересечь границу и двигаться дальше. В большинстве городов и местах на планете граница между мирами была предельно точной и для Привратников было просто сторожить мертвых и сдерживать их. Но в Уиспер Холлоу все было иначе. Завеса здесь была сильна, но и духи тоже.

А теперь со смертью бабушки Лилы – без медиума, в первую очередь исполняющего обряды и сопровождающего духов за Завесу, – песни скорбящей певицы не будут работать. И пока что Пенелопа насколько могла удерживала призраков. Она могла убедить их пересечь границу и оставить позади, все, чем они когда-то были, но мертвые по-прежнему могли возвращаться и ходить по земле.

Бабушка Лила была сильной женщиной – сильным медиумом, какой я могла только надеяться стать, хотя дед и защищал ее на каждом шагу. Я не знала, почему, но знала, что он не был ее защитником. На самом деле, в отличии от большинства медиумов, у бабушки Лилы не было перевертыша, который присматривал бы за ней. Мне было интересно, будет ли также со мной. Она никогда не затрагивала эту тему во время моих тренировок, я слишком нервничала, чтобы спросить.

Тряхнув головой, я попыталась выкинуть сомнения из головы.

– Когда мы можем встретиться?

– Вечером у меня дома? В шесть. Ты же помнишь, где я живу?

Я испустила медленный вздох. Теперь это была моя работа, мое наследие. Я обязана этому городу.

– Фогвисл Вэй. Я не помню номер, но помню твой дом.

– Все верно. Фогвисл Вэй, 337. Я буду ждать тебя. Хорошо, что ты вернулась, Кэррис. Мне жаль твою бабушку. Мы нуждались в ней. А сейчас нуждаемся в тебе, – с этими словами она повесила трубку.

Я посмотрел в кухонное окно, когда стая ворон взлетело в небо с клена на заднем дворе. Они сделали круг вокруг дома, а затем устремились на юг. С севера приближалась буря с пролива Хуан-де-Фука. Чутье подсказывало, что она пройдет через лес и обрушится на нас во второй половине дня.

Решив, что мне необходимо больше кофеина, я налила еще чашку, потом проверила кошек, поставив свежую еду и воду для них. Они, конечно же, были напуганы, но были в безопасности, и я выпущу их из заключения, как только вернусь из магазина. Сначала я хотела обойти дом, чтобы убедиться, что ничего здесь не может им навредить – никаких открытых окон и никаких ловушек для крыс.

Последний раз оглядев кухню, я нашла куртку и сумочку. Я остановилась, положив руку на дверную ручку, когда промелькнула тень. Она потянулась, чтобы коснуться меня, холодная и липкая, от чего моя кожа покрылась мурашками. Дрожа, я моргнула, и она испарилась. Повернувшись вокруг, я осмотрела комнату, исследуя углы. Но в кухне было пусто.

Нечто надвигалось на город, все так. И чем бы оно ни было, оно знало, что я вернулась.

– Я дома, бабушка Лила, – прошептала я. – Я только надеюсь, что ты будешь рядом, когда будешь нужна мне.

И тогда я поняла, что – прежде чем все это, чем бы оно ни было, закончится – мне понадобится любая помощь... с обеих сторон могилы.

 

Глава 2

Я съехала с дороги и припарковала машину. Смотря на каменный дом, я не была уверена, чего ожидала. Я была у Элии раньше, но помнила эта место холодным и грозным. Я ожидала увидеть разрушенный дом, покрытый мхом, заросший сорняками. Но он был чистым и ухоженным. Дом был старым, и это была правда. Каменное строение выглядело так, словно принадлежало другой эпохе, и в общем-то так и было. Уиспер Холлоу был основан в середине 1800-ых, когда он едва был поселком с парой покосившихся домиков в лесу.

Взяв сумку и выйдя из машины, я глубоко вздохнула и осмотрелась. Сад был аккуратный и опрятный, с небольшим намеком на дикость. Элии нравились хризантемы. Ряд хризантем украшал дорожку из плитки, ведущую к дому. На участке, как и у меня, по периметру росли деревья. Место, где жила Элия, было не далеко от моего дома и достаточно близко к кладбищу, так что она могла прийти туда, если понадобится.

Дождь прекратился и облака рассеялись, позволяя звездам сиять. Под конец октября ночь наступает раньше, особенно в дали от огней большого города. Наконец, я решилась встретиться с неизбежным. Каким-то образом мысль о встрече с Элией сделала все реальным – как только я вошла в ее дверь, моя бабушка была по-настоящему мертва, обязанности легли на меня, и обе эти мысли пугали меня до чертиков. Но время бежать прошло. Повесив сумку на плечо, я глубоко вздохнула и поднялась по каменным ступеням к входной двери, натягивая перчатки. Прикоснуться к рукам Элии было последним, чего я хотела. То была кроличья нора, в которую, я точно знала, что не хочу провалиться.

Звонок был формы вычурного цветка из латуни. Я нажала на него и стала ждать. Мгновение и дверь открылась. Там стояла она, почти такая, какой я ее запомнила. Чуть постарела, чуть поседела. На ее губах появилась легкая улыбка, и она отошла, пропуская меня внутрь.

Она улыбнулась, взглянув на мои руки, не предложив мне руки или объятий.

– Перчатки. Ты до сих пор помнишь.

Ее голос вернул меня на землю, и я одарила ее скромной улыбкой.

– Как я могла забыть? Все по-прежнему? Ты все еще...

– Ага... эти старые мои ручки по-прежнему могут затащить тебя в Ад, – засмеялась она, потом отрезвела и подняла руки. На ней были длинные оперные перчатки кремового цвета, исчезающие под рукавами.

– Если бы я только могла играть на скрипке в перчатках. Но, к сожалению, в них я теряю сноровку. Ненавижу причинять боль без необходимости, так что я все время ношу их с собой.

Она стояла в стороне, когда я вошла в прихожую. Резкий лай раздался из-за ее спины, и появилась великолепная и белая, как снег, собака, подозрительно смахивающая на волка.

– Не обращай внимания на Виктора. Он знает, как отличить друга от врага. – Она закрыла входную дверь. Пес одарил меня долгим, изучающим взглядом. Он либо собирался съесть меня на ужин, либо... Он прыгнул вперед, наклонился к передним ногам, покружился и гавкнул. Лизнул мою руку и покрутил головой, потом повернулся и вышел из прихожей.

– Его зовут Виктор?

– Да, и ты права, если подумала, что он похож на волка. Он смесь арктического волка с сибирской хаски. Видимо, он решил, что ты не представляешь опасности, – но она сказала это смеясь.

Ведя меня в гостиную, она оглянулась на меня, как будто хотела убедиться, что я действительно была там. Элия была высокой женщиной, как минимум метр шестьдесят. Ее волосы кудрями спадали на плечи и спину, а за те пятнадцать лет, что меня не было, цвет из платинового стал серебряным. Но лицо ее оставалось нетронутым. Губы были немного сжаты, глаза такие же голубые, выражающие сильное напряжение. Она была женщиной худой, но не тощей. Сегодня на ней были брюки карамельного цвета и зеленый клетчатый блейзер. Она всегда поражала меня своей элегантностью. А когда она говорила, тон ее голоса был величественным и легким.

– Идем, Ариэль и Айви ждут.

Ариэль я смутно, но помнила, но Айви? Среди моих знакомых не было никого с именем Айви. Мы вошли в гостиную. Обстановка была такой же, как когда я покинула Уиспер Холлоу. Скудная, но утонченная. Нейтральные оттенки бежевого, ржавого и рыжеватого отлично контрастировали с внешним видом дома, который выглядел так, будто находится посреди темного леса.

На диване ждали две женщины. Одна была круглой и тучной, с радостной улыбкой и золотыми волосами, собранными в култышку на голове. Ариэль. Она была бы ровесницей моей мамы, если бы та была рядом. Я помню, что она держала пансион или типа того, но у меня никогда не было повода, чтобы заговорить с ней, когда я была подростком. На ней было зеленое шерстяное платье с коричневым кожаным ремнем, обернутый вокруг ее большого живота.

Другой женщине было лет, примерно, как мне. Около сорока лет. У нее были черные с белым волосы, как у скунса, доходившие до плеч. Они были обрезаны под модный боб. Ее глаза были глубокого коричневого цвета, и почему-то она мне напоминала кого-то, хотя я не могла понять кого. Надет на ней был джинсовый брючный костюм. Хотя и смотрелся он на ней очень не к месту, ей похоже в нем было достаточно комфортно.

Элия указала мне на кресло возле дивана, и я присела на краешек. На кофейном столике стоял поднос с печеньем и какао.

Я благодарно вдохнула.

– Печеньки с какао? О чем бы не собирались поговорить, дела должно быть плохи, если вы уже подкупаете меня едой, – я повернулась к женщине, которую не узнала. – Простите, но я вас не помню. Я...

– Кэррис Фэллуотер. Я знаю, кто ты. Я присматривала за тобой с тех пор, когда ты еще была ребенком.

Она улыбнулась на мой ошарашенный вид.

– Клянусь, я не маньяк. У меня на то была причина. Мы родня, хотя ты этого и не знаешь.

Я уставилась на женщину, не зная, что сказать. Наконец, я решилась:

– Как вы могли меня знать, когда я родилась. Вы не можете быть намного старше меня, – а потом до меня дошла вторая часть ее утверждения. – Родня?!!!!! Мы родственники?

Она наклонилась вперед, протягивая руку.

– Я Айви Примроуз. Я хотела встретиться с тобой с тех пор, как ты родилась, но твоя бабушка всегда была голосом разума – она настаивала, что время еще не пришло. Я живу вниз по улице от тебя.

Либо она была знакома с лучших хирургом, либо здесь была какая-то тайна о ней, которой я не знала. Я все еще не была уверена, что сказать, но понимала, что она сама приведет к этому в нужное время. Я медленно потянулась за печеньем и чашкой горячего какао. За столько лет я поняла, что можно узнать намного больше, наблюдая вместо того, чтобы сыпать вопросами. Иногда молчание - это лучшая тактика.

Я решила в качестве темы придерживаться своей жизни.

– Знаете, я не собиралась возвращаться. Всеми святыми я клялась, что ноги моей в этом городе не будет. Но вы же знаете, как хорошо это работает, – смеясь, я откинулась в кресле и положила ноги на оттоманку. – Так что да, я вернулась, и я остаюсь. Человек-ворон приходил ко мне, как и моя бабушка. За неделю до своей смерти она три ночи подряд приходила ко мне во сне. И я видела Девочку за Окном. Ну, это был манекен за окном, но она посланница Бина Ная. Я знаю, что лучше не игнорировать призывы.

Ариэль потрясла головой.

– Многие пытались уйти, но почти все здесь рожденные остались. Или вернулись, – она наклонила голову. – Я пыталась однажды. Много лет назад. Я уехала далеко на юг, в Портлэнд, пока город не настоял, чтобы я вернулась, – она вздохнула. – Хочу заметить, что мы пытались убедить Дювала не лезть к тебе. Мы не хотели, чтобы ты убегала. Но старый дурак не стал слушать. Разве что в конце...

Что-то в ее голосе зацепило меня.

– Что?

Взглянув на Элию, Ариэль прочистила горло и сделала глоток горячего шоколада.

– Твоя бабушка хотела, чтобы все мы встретились с ней в ночь, когда умерла. Она сказала, что ей нужно рассказать нам что-то важное, и что Дювал будет там с ней. Что он хотел сказать что-то прежде, чем... – небольшая заминка дала мне понять, что она не знала, стоит ли продолжать.

– Говори же. Я хочу услышать.

– Твой дед умирал. Около трех лет назад у него проявился синдром Хаммена-Рича. Лекарства от этого нет, и доктор Уоллес дал ему два года, максимум три. Где-то год назад, что-то изменилось... Думаю, им овладел страх того, что ожидает его по другую сторону Завесы. Он начала делать все, что в его силах, чтобы всё изменить, – она остановилась, выжидая, пока я переварю информацию.

В моем желудке появилась дыра. Пять месяцев назад я получила письмо от него. Я его так и не открыла. Сожгла его, даже не читая.

– Черт, – они посмотрели на меня, но я помотала головой. Это знание я унесу с собой в могилу. – Так... Лила и Дювал должны были встретиться с вами в ночь своей смерти? И он хотел вам что-то рассказать?

Она кивнула.

– Все так. И чем бы оно ни было, это было важно. Твоя бабушка отметила, что нам необходимо поговорить с ним сейчас, всем трем. Она плакала... ее голос дрожал. Когда я спросила, что случилось, она ответила, что ее мир рухнул... но она не станет обсуждать это по телефону. Через два часа Дама забрала их. Они сошли с дороги.

Итак, Дама забрала их прежде, чем Дювал смог раскрыть, что же вызвало внутренние перемены. Я уставилась в чашку.

– Жаль, что я не смогла приехать домой вовремя, чтобы повидаться с бабушкой прежде, чем она умерла. Я была такой упрямой, – я остановилась и посмотрела на Элию. – А ты... ты играла для нее? Для моей бабушки? – слова застряли в горле. Что если она сказала «нет»? Что если...

Элия протянула руку и почти коснулась моей, но потом остановилась и опустила голову, убирая пальцы.

– Да. Тебе, конечно же, нужно будет провести обряды над ее могилой. Но, думаю, она слышала меня, и до сих пор с ней не было проблем. Я сомневаюсь, что она появится в ближайшее время.

Я облегченно вздохнула. Мысль о том, что бабушка Лила будет блуждать по улицам города, теперь казалась мне чушью. Мне не очень хотелось этого делать, но я решила, что лучше все-таки спросить.

– Тело моего деда так и не нашли?

Элия медленно покачала головой.

– Мы не смогли найти его. Их машина ехала по границе, отмеченной Дамой, недалеко от Джунипер Крик. Похоже в последнее время Даме полюбилось это место.

Я нахмурилась. Тот факт, что она забрала его тело может обернуться серьезной проблемой, но прямо сейчас они ничего не могли с этим поделать.

– Есть идеи, что хотел рассказать вам Дювал?

Ариэль покачала головой. Элия сделала то же самое, но медленнее.

Айви, однако, игралась с печенькой.

– Я не уверена, но думаю, это может касаться твоего отца, Кэррис. И, может быть, еще... матери.

Отца? Мой отец сбежал, бросив мою мать, когда узнал, что та была беременна. Я о нем много лет не вспоминала... ну, почти. Все, что я знала, это его первое имя, и бабушка дала мне его фотографию.

– В смысле... Думаешь, он знал, где его искать? – я осеклась, не уверенная, почему у меня это вырвалось. Я вовсе не хотела встречаться с Эйвери, человеком, который решил, что без меня и моей матери его жизнь будет лучше.

– Думаю... возможно, дело в этом, – она что-то недоговаривала. Я чувствовала себя так, словно на цыпочках в темноте хожу возле чего-то, что однажды узнав, уже никогда не смогу забыть. Сделав глоток дымящегося напитка, я пыталась не думать о моем деде, танцующем с Дамой где-то под темной гладью Озера. Она забрала тех, кого пожелала. В этом отношении ее желаниям не могут противостоять даже медиумы.

Отчаянно пытаясь перестать, я сказала:

– Это правда, что я не закончила тренировки, но как я уже сказала, думаю, я узнала достаточно, чтобы справиться с этой работой. Но мне понадобятся инструменты моей бабушки. Никто не знает, где она могла их держать?

Все трое одновременно испытали облегчение и беспокойство.

Элия покачала головой, мрачная тень появилась на ее лице.

– Твоя бабушка их прятала. Большую часть своей жизнь Дювал воевал с ее призванием. Он ненавидел то, чем она являлась. Должно быть, они до сих пор спрятаны где-то в доме.

– Тогда в первую очередь нужно их найти, потому что по правилам она должна была помочь мне собра