Народное сообщество всех обиженных

«В здании НСВО (или, по-другому, Народное Сообщество Всех Обиженных) как всегда дела кипели. Из кабинета в кабинет бегала искромётная Инициатива, и вот, наконец, когда последние материалы дела были положены на стол Верховному Разуму (хотя в народе его называли просто — Неокортекс или, ещё проще, Нео), слушание началось.

— Рассмотрев дело об умышленном неисполнении своих прямых обязанностей, мы пришли к выводу, что стороны должны объясниться лично, — важно начал разговор Верховный Разум, он же Неокортекс, он же Нео. — Итак, первым начнёт…

Все как-то поутихли, затушевались, даже как будто стали ниже ростом, пытаясь пригнуть свои головы пониже. Хотя один сидел весьма вальяжно, но впрочем, он всегда вёл себя подобным образом, так как частенько выходил «сухим» из воды. Лишь одной Инициативе, как всегда, не сиделось на месте.

— Можно я принесу ещё фотоматериал? — затараторила она.

Нео лишь снисходительно подал знак рукой, чтобы Инициатива пока помолчала.

— Итак, Лень — прошу Вас.

Как и требовалось ожидать, Лени вообще было безразлично, где она, что и когда. Её активно начали подталкивать к трибуне, однако реакция отсутствовала напрочь.

— А что сразу я? — вдруг простонала она. — Чуть что, сразу Лень виновата. Я вообще тихо лежу себе целыми днями, никого не трогаю, ни с кем не разговариваю. Ни при чём я. Я воздержусь, — уже спокойно закончила она и плавно шмякнулась обратно на стул, почти растекаясь в бесформенную амёбу.

Нео машинально потёр затылок карандашом и быстренько подумал, что и правда от Лени хоть чего-то добиться… Ай…

— Тогда… Неуверенность! Может, хотя бы Вы прольёте нам весь свет на сложившуюся ситуацию?

Неуверенность стала быстро бегать глазами, будто бы сейчас обратились и не к ней вовсе. Нервно теребя заранее заготовленный платочек, она догадалась, что сегодня этот номер всё-таки не пройдёт, и стала использовать более тяжёлую артиллерию… мандраж. Да, она просто затряслась всем телом.

— Я…я…я не уве… рена, что правильней было бы начать с меня, — пустила она в ход последнее, что пришло в её голову. Но Нео всем своим видом показал, что обратной дороги — нет. — Я человек подневольный, как скажут, так и сделаю… Хотя, — вдруг почувствовала Неуверенность в себе силы, — я что-то припоминаю. Да, да. Я, несомненно, предупреждала, что именно так и будет. Да, так и было, — облегчённо выдохнув, присела она обратно на своё место.

Нео только сдвинул брови и ткнул пальцем в следующего ответчика.

— Саботажник здесь?

— А как же! — задорно выбежал он на трибуну. — Могу сразу признаться, что я-то уж точно не виноват. Я и так и сяк, хотел как лучше. Ну, Вы понимаете, да? Чтоб, как говорится, и овцы целы, и волки сыты. А тут получается, я всех предупредил, разъяснения дал, обговорил детали и даже в красках расписал последствия. И что, по-вашему — это сразу статья? — завозмущался Саботажник. — Я протестую. Я требую адвоката! Я ещё и компенсацию затребую!

Нео теперь приподнял брови в удивлении. «Да, к нему вообще без возмещения ущерба не подходи. Дешевле его совсем не трогать», — пронеслось в его голове.

— Страх — пройдите! — рявкнул отчего-то Нео громче.

Страх, естественно, воспринял это на свой счёт и сжался ещё сильнее. Его не на шутку лихорадило, бросая из леденящего холода в раскалённый жар. Но сегодня и он на редкость такого поведения взял себя в руки и хотя бы встал с места.

— Я Вас внимательно слушаю…

— Это я Вас слушаю, товарищ… Страх, — ещё более важно заговорил Верховный Разум. — Что случилось сегодня утром, а?

— Я…я…, — стал заикаться и без того пугливый страх, — погода очень испортилась.

— И что?

— Как что, Ваше прево… разумство, холодно, зябко, я страсть как боюсь простудиться…

— Теплее одеваться пробовали? — стал дожимать Нео единственного нормального подсудимого, так как со Страхом это было сделать легче всего.

— Я хотел, ей-богу, только…

— Ну, говорите! — в нетерпении ждал Нео.

— Я боюсь… все смотрят, и потом… он обещал со мной разделаться, если я вдруг сболтну лишнего.

— Тьфу на вас! — откровенно выругался Нео. — Что за день! Инициатива?!

— Да, да, — чуть не подпрыгнула она.

— В материалах дела числится ещё некая Самооценка, где она?

— Сейчас, сейчас, — и Инициатива побежала в коридор, чтобы пригласить Самооценку в зал заседания.

Однако процесс ожидания обоих весьма затянулся. И без того напряжённая обстановка стала уже метать молнии со стороны Верховного Разума, точнее, Неокортекса, ещё точнее, Нео.

— Гражданка Инициатива, вернитесь обратно к процессу, — чётко и кратко произнёс Нео в маленький аппарат, лежащий возле его рук.

Инициатива не заставила себя долго ждать и уже стояла перед Нео, тихо нашёптывая ему происходящее.

— Простите меня, но она там так рыдает, так критикует себя, даже обвиняет, что мне стало жаль её. Пришлось заплакать вместе с ней. Но безрезультатно. Она рыдает и отказывается показываться на людях, так как утверждает, что слишком… низкая, — последнее слово она сказала очень тихо, почти стыдясь, что произнесла его.

В зале образовалась кромешная тишина. Неокортекс вздохнул. Потом кашлянул пару раз. Затем пристально обвёл зал пытливым глазом. Лень как сидела полусонная, так и продолжает досматривать утреннее сновидение. Неуверенность грызла ногти. Страх вжался в стул, до макушки закутавшись шарфом. Самооценка слишком низкая и рыдает где-то за пределами зала. Один лишь саботажник дерзко потряхивает ботинком, показывая своим видом, что своё он получит сполна.

— Рассмотрев дело, — медленно начал Нео, — выслушав все доводы сторон, суд пришёл к единому мнению, что это заранее спланированный — сговор! Посему, виноватыми считать абсолютно всех! Приговор вступает в действие с этой минуты и никакому обжалованию не подлежит! А теперь… МАРШ В МАГАЗИН ЗА МОЛОКОМ, Я СКАЗАЛ!»

Психолог, регрессолог – Ольга Сорокина.[74]