Факторы риске и типологий нарушений психологического здоровья детей

Безусловно, для эффективной организации психологической поддержки необходимо определить факторы риска нарушения психологического здоровья детей и их типологию.

Для начала, однако, остановимся на обсуждении вопроса о том, какого ребенка можно считать нормальным. Проблема нормы является одной из сложнейших в психологии и смежных науках (психиатрии, медицине) и далека сегодня от ее однозначного решения, может быть, потому, что определяется множеством социальных и культурных факторов. Поэтому стоит предварить обсуждение этого вопроса кратким историческим обзором динамики понятия нормального детства.

Исторически понятие детства связывается не с биологическим состоянием незрелости, а с определенным социальным статусом, то есть с кругом прав и обязанностей, с набором доступных для него видов и форм деятельности и т.д. Социальный статус ребенка не всегда был таковым, каким мы можем наблюдать его сейчас. Р. Зидер пишет, что «детство крестьян (и сельских низов) в XVIII —XIX веках было прямой противоположностью детству в современных индустриальных обществах», а по мнению Ф. Арьеса, вплоть до XIII века «никто, очевидно, не считал, что ребенок заключает в себе человеческую личность». Есть мнение, что подобное равнодушное отношение к ребенку, безразличие по отношению к детству в целом, является следствием демографической ситуации того времени, то есть высокой рождаемости и большей детской смертности. Мы же полагаем, что оно также зависит от культурно-духовного уровня развития общества.

На данный момент наблюдается повышение социального статуса ребенка и детства в целом, увеличивается продолжи тельность детства, а вместе с этим усиливаются требования к ребенку и контроль над ним. Возрастают требования к его личности, умениям, знаниям и навыкам. Так, значительно изменилась учебная программа, многое из того, что раньше дети изучали в 5 —6 классах, на современный момент изучают во 2 — 3 классах, всемерно распространилось раннее обучение детей с 3-летнего возраста. Существует литература с развивающими программами для младенцев. Таким образом, можно сделать вывод, что одной из тенденций развития нормы в детстве является ее сужение, то есть появление личностных и познавательных «рамок», нормативов, которым ребенок обязан соответствовать, причем это соответствие контролируется окружающими взрослыми: педагогами, психологами, родителями через различные формы тестирования, собеседований и т.п.

При этом с другой стороны, современная европейская педагогика придает большое значение детской индивидуальности. Воспитание, при котором ребенок выступал как объект соответствующих воздействий, уходит на задний план, уступая место, субъект субъектным отношениям, где ребенок являете активным и действующим началом, способным изменять себя и окружающий мир. Все чаще звучат слова о ценности индивидуальных характеристик ребенка, о необходимости развития его собственного неповторимого потенциала. Появился дала такой термин, как «личностно-ориентированное обучение», то есть обучение, опирающееся на индивидуальные особенности ребенка.

Кроме того, на понимание нормы развития в детстве оказывает влияние характерное для современного европейского общества изменение полоролевого стереотипа, то есть ослабление поляризации стереотипов маскулинности и фемининности в целом. Как известно, резкие социальные перемены привели к гибели патриархальной семьи, власть мужчины пошла на убыль, а вместе с тем изменилось положение женщины в социальной структуре общества. Возрастает спрос на женскую рабочую сил, что влечет за собой и изменение представлении о «естественном» разделении мужских и женских обязанностей в семье. Изменения в иерархии норм повлекли за собой изменения в процессе воспитания разнополых детей. Так, современные нормы не предполагают жесткое закрепление полоролевых функций, соответственно традиционные нормы воспитания мальчика и девочки постепенно уступают место современным, более гибким.

В итоге наблюдается расширение нормы: внимание к детской индивидуальности, смягчение полоролевых стереотипов и появление новых аспектов социализации мальчиков и девочек.

Таким образом, можно заключить, что норма на данный момент развивается из противоречия между ослаблением требований к ребенку, с одной стороны, и ужесточением - с другой, или, иначе говоря, наблюдается расширение границ нормы и её сужение.

Кратко коснувшись основных тенденций развития нормы в историческом контексте, разведем норму психического и психологического здоровья.

Норме психического здоровья должно соответствовать отсутствие патологии, то есть симптомов, мешающих адаптации в обществе. Для психологического здоровья норма — это, наоборот, присутствие определенных личностных характеристик, позволяющих человеку не только адаптироваться к обществу, но и, развиваясь самому, содействовать развитию общества. Норма, таким образом, - это некий образ, который служит ориентиром для организации педагогических условий ее достижения. Следует также отметить, что альтернатива – норме в случае психического здоровья — это болезнь. Альтернатива норме в случае психологического здоровья — отнюдь не болезнь, а отсутствие возможности развития в процессе жизнедеятельности, неспособность к выполнению своей жизненной задачи.

Поскольку теоретической основой психологической коррекции является психология развития, то и в решении проблемы нормы необходимо обратиться к ее положениям.

Вспомним, что развитие является необратимым процессом, заключающимся в изменении типа взаимодействия с окружающей средой. Это изменение проходит, все уровни развития психики и сознания и заключается в качественно иной способности интегрировать и обобщать опыт, получаемый в процесс жизнедеятельности.

С этих позиций понимание нормы должно основываться на анализе взаимодействия человека с окружающей средой, что предполагает, прежде всего, гармонию между умением человека адаптироваться к среде и умением адаптировать ее в соответствии со своими потребностями. Следует особо отметить, что соотношение между приспособляемостью к среде и приспособлением среды не является простым равновесием. Оно зависит не только от конкретной ситуации, но и от возраста человека. Если для младенца гармонией можно считать приспособление среды в лице матери к его потребностям, то чем старше он становится, тем более необходимым становится приспособление его самого к условиям среды. Вступление человека но взрослую жизнь характеризуется тем, что начинают преобладать процессы приспособления к среде, происходит освобождение от инфантильного «мир должен соответствовать моим желаниям». И человек, достигший зрелости, в состоянии поддерживать динамический баланс между приспособлением и изменением внешней ситуации.

Основываясь на таком понимании нормы, как динамическая адаптация, можно заключить, что нормальному развитию соответствует отсутствие деструктивного внутриличностного конфликта. Остановимся на этом подробнее. Общеизвестно, что внутриличностный конфликт характеризуется нарушением нормального механизма адаптации и усилением психологического стресса. Для разрешения конфликтов используется огромное количество разных способов. Предпочтение того или иного способа определяется иолом, возрастом, личностными особенностями, уровнем развития, преобладающими принципами наивной семейной психологии индивида. По типу разрешенности и характеру последствий конфликты могут быть конструктивными и деструктивными.

Конструктивный конфликт характеризуется максимальным развитием конфликтных структур, он является одним из механизмов развития личности ребенка, приобретения новых черт, интериоризации и сознательного принятия моральных ценностей, приобретения новых адаптивных умений, адекватной самооценки, самореализации и источником положительных переживаний. В частности, М. Кляйн отмечает, что «конфликт и потребность в его преодолении — это фундаментальные элементы творчества». Поэтому столь популярные сегодня идеи по поводу необходимости абсолютного эмоционального комфорта полностью противоречат закономерностям нормального развития ребенка.

Деструктивный конфликт усугубляет раздвоение личности, перерастает в жизненные кризисы и ведет к развитию невротических реакций, угрожает эффективности деятельности, тормозит развитие личности, является источником неуверенности и нестабильности поведения, приводит к формированию устойчивого комплекса неполноценности, потере смысла жизни, деструкции существующих межличностных отношений, агрессивности. Деструктивный конфликт неразрывно связан с невротической тревогой, причем эта взаимосвязь двусторонняя. При постоянном неразрешимом конфликте человек может вытеснить из сознания одну сторону этого конфликта, и тогда появляется невротическая тревога. В свою очередь, тревога порождает чувства беспомощности и бессилия, а также парализует способность действовать, что еще более усиливает психологический конфликт. Таким образом, сильное стойкое повышение уровня тревоги, то есть тревожность ребенка, является показателем наличия деструктивного внутреннего конфликта, показателем нарушения психологического здоровья.

Однако необходимо иметь в виду, что тревога не всегда проявляется явно и нередко обнаруживается только при глубоком изучении личности ребенка.

Вернемся к деструктивному внутреннему конфликту и причинам его появления. Ряд авторов считают, что определяющими в возникновении и содержании внутреннего конфликта ребенка являются трудности, возникающие на разных стадиях созревания его Я. При этом развитие на этих стадиях понимается в русле теории Э. Эриксона. Если в младенчестве не формируется базовое доверие к окружающему миру, это приводит к возникновению страха внешней агрессии. Несформированная в раннем возрасте самостоятельность (Я сам) может явиться причиной страха независимости и соответственно стремления к зависимости от мнения, оценок окружающих Отсутствие инициативности, истоки которой берут начало и дошкольном возрасте, обусловит появление страха новых ситуаций и самостоятельных действий. Однако другие теоретические и практические исследования утверждают, что-то или иное нарушение развития может быть скомпенсировано при адекватном воздействии и помощи со стороны взрослых.

В то же время в некоторых ситуациях происходит резонанс между нарушениями развития на детских стадиях и неблагоприятными влияниями внешней среды, то есть совпадением содержания конфликта, вызываемого внешними факторами, с содержанием уже имеющегося. Тем самым осуществляется усиление внешними факторами внутренних трудностей ребенка и их последующее закрепление. Таким образом, именно резонанс можно считать определяющим в возникновении и содержании внутреннего конфликта ребенка.

Какие внешние причины можно назвать факторами риска в плане возникновения резонанса? Мы полагаем, что для дошкольников определяющей является семейная ситуация, поскольку влияние детского сада ею опосредуется. К примеру, ребенок, даже абсолютно неуспешный в детском саду, при поддержке семьи и создании ситуаций успеха в других областях может не испытывать внутреннего конфликта, связанного с теми или иными трудностями в саду.

Соответственно все семейные факторы риска можно условно разделить на три группы:

— нарушения психологического здоровья самих родителей, и в первую очередь их повышенная тревожность или эмоциональная холодность;

— неадекватный стиль воспитания ребенка, и в первую очередь гиперопека или сверхконтроль;

— нарушения механизмов функционирования семьи, и в первую очередь конфликты между родителями или отсутствие из одного из родителей.

Впрочем, следует подчеркнуть, что неблагоприятное влияние психологическое здоровье ребенка оказывает не сама актуальная или прошлая семейная ситуация, но субъективное восприятие ее ребенком, его отношение к ней. Ряд авторов описывают так называемых неуязвимых или жизнестойких детей, выросших в трудных условиях, но сумевших состояться в жизни. Почему же объективно неблагоприятная ситуация не оказала на них негативного влияния? Было проведено достаточно глубокое изучение личностных особенностей молодых незамужних беременных женщин. Все они выросли в ситуации материнского и отцовского отвержения, некоторые из них подвергались сексуальному и физическому насилию. Однако часть женщин продемонстрировала очень высокий уровень тревоги, другая — низкий, адекватный ситуации, причем вторая группа отличалась от первой тем, что женщины принимали свое прошлое как объективный факт, а родителей как реальных фигур, которые таковы, какие они есть. Можно сказать, что у них отсутствовал разрыв между субъективными ожиданиями и объективной реальностью. Таким образом, вторая группа женщин отличалась от первой не прошлым опытом, а отношением к нему. Мы полагаем, что эти выводы можно распространить на детей. Неблагоприятная семейная ситуация будет негативно влиять на ребенка только в том случае, если она субъективно воспринимается им как неблагоприятная, если она служит источником страдания, чувства ревности или зависти к окружающим. К сожалению, влияние зависти на развитие ребенка недостаточно исследовано, однако нужно иметь в виду, что роль ее очень велика.

Обсудив условность понятия «неблагоприятная семейная ситуация», вернемся к явлению резонанса между содержанием внутреннего конфликта, появившегося на той или иной стадии развития, и содержанием конфликта, вызываемого актуальной семейной ситуацией.

Если внутренний конфликт имеет своим источником проблемы младенчества, то есть формирования недоверия к окружающему миру, то резонанс — усиление и закрепление внутрен него конфликта — будет вызываться наличием высокого уровня тревоги у самих родителей, что внешне может проявляться как повышенное беспокойство по поводу ребенка (здоровья учебы и т.п.) или как тревога в связи со своей профессиональной деятельностью, взаимоотношениями друг с другом, ситуацией в стране. Дети в этом случае отличаются выраженные чувством незащищенности, ощущением небезопасности окружающего мира. Усиливают его педагоги, обладающие этим же чувством. Но они, как правило, прячут его под маской авторитарности, иногда доходящей до открытой агрессии.

Если внутренний конфликт сформировался в раннем возрасте (1 — 3 года), то есть у ребенка не появилась автономная позиция, то к резонансу приведут гиперопека и сверхконтроль, имеющийся в актуальной семейной ситуации. Под автономной позицией понимается формирование потребности и умений чувствовать, думать, действовать самостоятельно. Ребенок с таким внутренним конфликтом будет страдать от чувства несвободы, необходимости соответствовать требованиям окружения и в то же время, будучи зависимым, от окружения, избегать проявления самостоятельных действий. Усиливают это, как и в предыдущем случае, педагоги, сами имеющие тот же внутренний конфликт. Понятно, что внешне они научились его не проявлять, хотя их стремление быть первыми, лучшими, а также супераккуратность, повышенная ответственность и чувство времени могут свидетельствовать о наличии проблем, берущих начало в раннем детстве.

В дошкольном возрасте ребенок проходит через нормативный эдипов конфликт, важный для личностного развития. Мальчики направляют большую часть нежных «обладательных» стремлений на мать, девочки — на отца, соответственно однополый родитель становится соперником. При благоприятных обстоятельствах эдипов конфликт завершается идентификацией с эдиповым соперником, обретением спокойствия и формированием сверх-Я. Особенно важно, что в процессе идентификации с родителями ребенок включает в свое еще неокрепшее Я сильное Я родителей, тем самым существенно укрепляя собственное Я.

Можно утверждать, что для ребенка-дошкольника особую важность имеют семейные взаимоотношения. Однако конфликты, развод или уход из жизни одного из родителей могут привести к нарушению эдипова развития. Так, в случае развода родителей или конфликтов между ними он заменяется на конфликт лояльности. Как указывает Г. Фигдор в книге – «Дети разведенных родителей...» (1995), конфликт лояльности заключается в том, что ребенок вынужден выбирать, на чьей стороне он находится: на маминой или на папиной. И если он проявляет любовь к одному из родителей, под угрозой оказываются его отношения с другим. Следствием конфликта лояльности может явиться развитие тех или иных невротических симптомов: страхов или фобий, сильно выраженной общей готовности к реагированию, излишней покорности, недостаточности фантазирования и т.п. При этом ребенок чувствует свою ненужность, покинутость, поскольку переживание родителями супружеских конфликтов отвлекает их внимание от эмоциональных трудностей ребенка. Более того, нередко нарушения в развитии ребенка в той или иной степени используются родителями в ссорах, а его душевные страдания вменяются в вину друг другу. Возможен несколько иной вариант, когда родители частично переносят на ребенка свои негативные чувства к партнеру, что делает их отношения довольно противоречивыми, имеющими существенный агрессивный компонент. Необходимо отметить, что конфликты между родителями или развод далеко не всегда имеют такие выраженные неблагоприятные последствия, а только тогда, когда родители бессознательно или осознанно привлекают детей в качестве союзников в борьбе друг против друга. Иногда к такому же итогу приводит рождение в семье второго ребенка, в особенности, если до этого старший являлся кумиром семьи. Таким образом, преобладающим в этой ситуации является у ребенка чувство одиночества.

Однако оно нередко возникает у дошкольника и в полной семье, если у ребенка нет возможности вступать с родителями и эмоционально близкие отношения. Причинами этого может быть сильная занятость родителей или стремление заниматься собственной жизнью. Достаточно часто такой ребенок живет рядом с эмоционально холодной матерью, замкнувшейся в собственном одиночестве. Нередко такую семью дополняет одинокий отец. По сути дела, одинокий ребенок страдает от отсутствия сопричастности к людям, поэтому ощущает свою слабость и малоценность.

Однако один и тот же внутренний конфликт по-разному проявляется внешне в зависимости от стиля поведения ребенка в конфликте.

Современные исследователи выделяют два основных деструктивных стиля поведения в конфликте: пассивный и активный. Пассивный стиль поведения характеризуется, прежде всего, стремлением ребенка приспособиться к внешним обстоятельствам в ущерб своим желаниям и возможностям. Неконструктивность проявляется в его ригидности, в результате чего ребенок пытается полностью соответствовать желаниям окружающих. Ребенок с преобладанием активных средств, на оборот, занимает активно-наступательную позицию, стремится подчинить окружение своим потребностям. Неконструктивность такой позиции заключается в негибкости поведенческих стереотипов, преобладании экстернального локуса контроля, недостаточной критичности. От чего зависит выбор ребенком активных или пассивных средств? По мнению Л. Крейслера. «пара "активность— пассивность" появляется на сцене уже в первый период жизни», то есть даже младенцев можно различить по преобладанию активного или пассивного поведения. Более того, уже в младенчестве дети с линией активности и линией пассивности проявляют различные психосоматические симптомы, например, пассивные дети склонны к тучности. Можно предположить, что склонность ребенка к активным или пассивным средствам во многом определяется темпераментными особенностями, закрепленными, естественно, условиями развития.

Конечно, ребенок может в разных ситуациях использовать и тот и другой стили, например, в детском саду и дома. Поэтому можно говорить лишь о преобладающем стиле поведения для конкретного ребенка. Но условное отнесение поведения ребенка в конфликте к пассивному или активному стилю удобно, поскольку дает возможность выйти на поведенческие проявления внутреннего конфликта. Кроме того, основываясь на стиле поведения в конфликте и его содержании, можно составить классификацию нарушений психологического здоровья детей.