Карта: Четвертое наступление китайской армии

Детали доклада Фергюссона были представлены Неду Альмонду. Поскольку основной целью наступления Народно-Освободительной Армии Китая несомненно являлся Десятый корпус, этот отчет призывал к осторожности. Возможно даже следовало отвести все силы на надежные американские защитные позиции в Вонджу. Однако, по причинам оставшимся неизвестными, Альмонд продолжал операцию «Облава». Возможно он посчитал отчет неверным, а возможно решил, что захват Хончона нарушит планы противника. Или, как считали некоторые наблюдатели, он продолжал наступление, ожидая наступления противника, которое он планировал сдержать в районе Вонджу, затем уничтожить атакующие силы фланговыми атаками{*63}.

 

Наступление Народно-Освободительной Армии Китая началось раньше, чем ожидалось. Воодушевленные предыдущими успехами Второй и Пятый корпуса Народной Армии Кореи пошли в наступление на восточном фланге 5-й дивизии Армии Республики Корея. В ответ Альмонд стал действовать еще агрессивнее. Он отвел 5-ю дивизию Армии Республики Корея на защитные позиции, а вместо нее отправил вперед 3-ю дивизию Армии Республики Корея. Американские «силы поддержки» 7-й дивизии Армии Республики Корея были переданы 3-й дивизии Армии республики Корея. Артиллерия Десятого корпуса (96-я полевая артиллерийская батарея с самодвижущимися 155-миллиметровыми орудиями и 674-я десантная полевая артиллерийская батарея со 105-миллиметровыми орудиями) получила приказ оказывать поддержку 5-й дивизии Армии Республики Корея{*64}.

 

38-й пехотный полк должен был играть важную роль в предстоящих операциях. В нем также появился новый командир. Пятидесятилетний Джордж Пепло был произведен в бригадные генералы и заменил Эндрю Тичсена на посту начальника штаба Девятого корпуса Брайанта Мура. Заменил Пепло его бывший заместитель, выпускник Вест-Пойнта Джон Кафлин, произведенный в полковники и занявший пост начальника отдела планирования 2-й дивизии после сражения при Куну{108}{*65}.

 

Джон Кафлин был профессиональным солдатом, отличавшимся, по словам старшего офицера штаба 38-го полка, методичностью и выдающимися способностями. Он также был неразговорчивым и скрытным человеком. Ни он, ни его жена не участвовали в общественной жизни форта Льюис. Его друг вспоминал, что Кафлин и его старший брат Роберт, родившиеся в Аризоне, были сиротами, выращенными учителем из Нью-Йорка, который позднее помог им поступить в Вест-Пойнт. Роберт, поступивший с выпуском 1935 года, вскоре был исключен из академии, однако позднее был произведен в офицеры резерва, и во время Второй мировой войны был награжден Серебряной Звездой. В описываемое время он занимался тренировкой солдат в Штатах в звании полковника. Джон, выступавший за академию на соревнованиях по боксу в тяжелом весе, сражался в Азии во время Второй мировой войны, и был награжден множеством медалей: Крестом за Выдающуюся Службу, двумя Серебряными Звездами, четырьмя Легионерскими Орденами за Заслуги и Бронзовой Звездой{*66}.

 

Пепло был строгим и жестким командиром, однако, по словам офицера по планированию полка Уоррена Ходжса, Кафлин был еще более суровым и требовательным офицером. Он также отличался храбростью и хладнокровием под неприятельским огнем. Помощник Ходжса Уильям Маннинг вспоминал, что когда дела шли плохо, Кафлин всегда говорил: «Никогда не идите на поводу у своего страха»{*67}.

 

Нед Альмонд и офицеры штаба Десятого корпуса разбили 38-й пехотный полк на несколько частей. 1-й батальон Билла Келехера был отправлен вперед для поддержки 8-й дивизии Армии Республики Корея, а когда 3-я дивизия Армии Республики Корея заменила 5-ю дивизию Армии Республики Корея Альмонд приказал Кафлину отправить на передовую два из трех оставшихся у него батальонов. Голландский батальон должен был быть направлен в Хоэнсонг, а 3-й батальон Гарольда Мейкснера еще дальше вперед, на дорогу, проходившую в четырех милях к северу от Хоэнсонга. В результате этих маневров четыре батальона 38-го полка оказались в четырех различных точках, лежащих на линии с севера на юг вдоль дороги Хончон — Вонджу. Связь между батальонами отсутствовала, и было непонятно, кому подчинялись эти разрозненные отряды — Кафлину, Альмонду или Раффнеру{*68}.

 

11 февраля, когда Альмонд был поглощен планом окружения Хончона с флангов силами двух южнокорейских дивизий, Народно-Освободительная Армия Китая нанесла свой удар. Три полных дивизии Народно-Освободительной Армии Китая атаковали 8-ю дивизию Армии Республики Корея при свете дня. В последовавшей хаотичной битве дивизия была практически уничтожена. Анализ, проведенный позднее штабом Десятого корпуса, показал, что все три полка дивизии мгновенно были окружены. Потери дивизии составили 323 офицера и 7142 солдата. Кроме этого было потеряно почти все снаряжение и четырнадцать 105 и 75-миллиметровых орудий. Около 250 офицеров и 3000 солдат спаслось, однако дивизия прекратила существование в качестве боевой единицы{*69}.

 

Неожиданное нападение, завершившееся полным уничтожением 8-й дивизии Армии Республики Корея, поставило силы 2-й дивизии Ника Раффнера, оказывавшие поддержку дивизии, под серьезную угрозу. Эти силы состояли из 15-й полевой артиллерийской батареи Джона Кейта (а также пяти орудий 503-й полевой артиллерийской батареи Сесила Уайта), батареи ПВО, 1-го батальона 38-го полка и две небольших танково-пехотных команды из 38-го и 9-го полков, каждая из которых состояла из танкового взвода и пехотной роты. Также под угрозой оказались два батальона 38-го полка, оказывавшие косвенную поддержку 8-й дивизии — 3-й батальон Гарольда Мейкснера, окопавшийся в четырех милях к северу от Хоэнсонга, и голландский батальон, находившийся в Хоэнсонге{*70}.

 

После уничтожения 8-й дивизии Армии Республики Корея силы Народно-Освободительной Армии Китая обошли американские вспомогательные силы и установили заставы на дороге Хоэнсонг — Хончон, отрезав 15-ю полевую батарею Кейта и 1-й батальон Келехера от 3-го батальона Мейкснера. Кейт связался по радио с командиром артиллерии 2-й дивизии Лоялом Хейнесом и попросил у него разрешения немедленно отступить. Однако из-за неясности вопроса относительно командования вспомогательными силами Хейнес отказался взять на себя ответственность за такое разрешение и приказал Кейту держаться до тех пор, пока он не получит разрешение на отступление от Раффнера и Десятого корпуса. Наконец, спустя полтора часа после просьбы Кейта, офицер артиллерии Десятого корпуса Уильям П. Эннис, получив разрешение от Альмонда и Билла МакКефри дал Кейту разрешение отступить. Однако к этому времени (3 часа ночи 12 февраля) отступать было уже слишком поздно. Силы Народно-Освободительной Армии Китая организовали строй, наподобие того, через который 38-му полку пришлось пройти при Куну.

 

Это было тяжелое испытание. 1-й батальон Келехера возглавлял отступление, отчаянно пытаясь пробить дорогу для двадцати трех орудий и десятков грузовиков и других машин. В этих попытках были почти уничтожены роты В и С батальона Келехера, а также большая часть водителей грузовиков. Солдаты батареи А 503-й полевой артиллерийской батареи бросили четыре из пяти 155-миллиметровых орудия, а командир батареи был захвачен в плен. Позднее они бросили и последнее орудие, заблокировав дорогу. Солдаты 15-й полевой артиллерийской батареи Кейта бросили одно 105-миллиметровой орудие, однако остальные семнадцать были спасены.

 

12 февраля вскоре после восхода солнца потрепанная колонна достигла периметра 3-го батальона Мейкснера возле Хоэнсонга. Однако, как выяснилось, там было отнюдь не безопасно. Полчища китайских солдат атаковали 3-й батальон и перерезали дорогу на Хоэнсонг. Небольшая танково-пехотная команда, отправленная из Хоэнсонга на подмогу, была отброшена китайцами назад, причем половина пехотинцев были ранены, убиты или захвачены в плен. Кейт, Келехер и Мейкснер организовали оборону периметра 3-го батальона. Артиллерия Кейта открыла огонь с близкой дистанции по наступавшим противникам. Однако Ник Раффнер отказал Кафлину в разрешении отправить резервный 2-й батальон из Вонджу на помощь Мейкснеру.

 

Поскольку Восьмая армия получила от Риджвея приказ беречь артиллерию любой ценой, в 11 часов утра штаб Десятого корпуса отдал Кейту приказ продолжать с боем отступать к Хоэнсонгу, где голландский батальон, усиленный подкреплениями из Вонджу, должен был организовать сильный защитный периметр. Батальон Мейкснера должен был удерживать свой периметр до тех пор, пока артиллерия и грузовики не оказались бы в безопасности.

 

1-й батальон Келехера, потери которого уже составили 289 человек, снова возглавил продвижение батальона на юг. Однако в полумиле к югу от периметра Мейкснера Келехер наткнулся на заставу Народно-Освободительной Армии Китая, которая задержала первый батальон на четыре полных часа. Поскольку уже близилось наступление темноты, Десятый корпус отдал батальону Мейкснера (у которого уже заканчивались боеприпасы) приказ покинуть периметр, присоединиться к Келехеру и прорываться на юг. Тем временем Десятый корпус отправил в Хоэнсонг танково-пехотную команду, построенную на базе роты G 187-го десантного полкового соединения (переместившегося в Вонджу). Ей удалось прорваться через позиции китайцев и достичь объединенных сил 1-го и 3-го батальонов к семи часам вечера.

 

Хотя уже стемнело, и силы Народно-Освободительной Армии Китая все еще удерживали большую часть дороги, существовала надежда, что объединенные силы смогут довести батарею Кейта до Хоэнсонга. Однако в 8 часов вечера эта надежда рухнула, когда шедший впереди колонны грузовик, тащивший 105-миллиметровое орудие, перевернулся и заблокировал дорогу. Воспользовавшись этим несчастьем, силы Народно-Освободительной Армии Китая сконцентрировали на перевернувшихся машинах такой сильный огонь, что никто не мог убрать их с дороги. Командиры пришли к заключению, что единственным их шансом на спасение является оставить артиллерию и грузовики на северной стороне заставы и прорываться в Хоэнсонг. В общей сложности было потеряно 19 орудий (четырнадцать 105-миллиметровых и пять 155-миллиметровых) и около 120 грузовиков (на многих из которых находились раненые).

 

Теперь очень многое зависело от голландского батальона в Хоэнсонге, которым командовал Маринус П. В. ден Оуден. Заместитель командира 2-й дивизии Джордж Стюарт вспоминал: «Голландский батальон оправдал репутацию голландцев как упрямых бойцов. Если батальон занимал защитную позицию, то он сражался до последнего и почти никогда не отступал. Если их не устраивали полученные приказы, то они не подчинялись им. Когда они сражались, а они сражались много раз, они сражались великолепно»{*71}.

 

В этот раз голландцы решили сражаться. Их действия были отмечены президентом и отличались упрямством и отвагой. Благодаря им уцелевшим частям батальонов Келехера и Мейкснера, а также оставшимся четырем из двадцати трех орудий Кейта удалось добраться до Вонджу. Вслед за ними из Хоэнсонга отступил и понесший тяжелые потери голландский батальон. Ден Оуден и четверо офицеров батальона были убиты, когда китайцы, притворившиеся южнокорейскими солдатами, ищущими боеприпасы, пробрались в командный пункт голландского батальона и устроили там настоящую бойню{*72}.

 

Когда все силы 2-й дивизии, поддерживавшие наступление 8-й дивизии Армии Республики Корея, добрались до Вонджу, потери этих сил и голландского батальона были просто катастрофическими. Общая цифра потерь составила 1769 человек, в число которых помимо ден Оудена вошел и Кейт, который сначала был объявлен пропавшим без вести, а затем убитым. Основная часть потерь пришлась на батальоны Келехера и Мейкснера и батарею Кейта. Оба пехотных батальона, по словам биографа 2-й дивизии, были «разгромлены». Однако и Келехер и Мейкснер пережили этот второй разгром{109}{*73}.

 

* * *

 

К востоку от этого хаоса 3-я и 5-я дивизии Армии Республики Корея также подверглись нападению и были разгромлены. Полная дивизия Народно-Освободительной Армии Китая атаковала 3-ю дивизию Армии Республики Корея, а Второй и Пятый корпуса Народной Армии Кореи атаковали 5-ю дивизию Армии Республики Корея, которая была перемещена на восток, чтобы блокировать атаку противника и дать место для маневра наступавшей 3-й дивизии Армии Республики Корея{*75}.

 

Разгром 3-й дивизии Армии Республики Корея поставил под угрозу вспомогательные силы 7-й дивизии американской армии, присоединенные к ней для усиления. Сначала они попытались пробиться на запад, чтобы отступить со вспомогательными силами 2-й дивизии на дороге Хоэнсонг — Хончон. Однако, обнаружив, что дорога прочно заблокирована силами Народно-Освободительной Армии Китая, вспомогательные силы развернулись на юго-восток и с помощью бульдозеров создали новую дорогу{*76}. Это была очень тяжелая задача, которой сначала мешали бегущие южнокорейские солдаты, а затем силы Народно-Освободительной Армии Китая. Инженер Ленуа Боумен, приписанный ко 2-му батальону 17-го полка, вспоминал:

 

Шум битвы приближался, и пение рожков становилось все громче. Сначала мы не были обеспокоены этим, поскольку нас, как вспомогательные силы, должны были отвести назад до того, как мы окажемся в серьезной опасности. Однако, несмотря на это я с двумя товарищами установил пулемет, после чего мы собрали огромное количество боеприпасов и гранат и решили уничтожить как можно больше китайцев. Однако к рассвету южнокорейские солдаты начали отступать через наши позиции. Мы с товарищами пытались остановить их бегство и поставить их между нами и китайцами, чтобы выиграть время, однако не преуспели в этом. Затем пришел приказ отступать. Бульдозеры расчищали нам путь, а за ними шли танки. Поздним вечером мы добрались до Хоэнсонга.

 

В Хоэнсонге шел тяжелый бой. Мы забрались в грузовик и вслед за танками въехали в самую гущу боя. Это был настоящий ад. Вокруг нас грохотали пулеметные и автоматные очереди. Китайцы взбирались на наш грузовик и вступали с нами в рукопашный бой. Мои соседи справа и слева были ранены, Роберт Траут, наш врач, был поражен ударом в голову, и его мозги разлетелись по всему грузовику. Я достал пулемет 30-го калибра и установил его возле грузовика. Вокруг меня свистели пули. Я не представляю, как они не задели меня. Затем мы перегруппировались и вышли из города. Я не представляю себе, насколько велики были наши потери, однако я знаю, что те из нас, кто покинул город, не взяли с собой ничего сверх того, что можно было унести в руках{*77}.

 

Решение Барни Уайта расчистить бульдозерами новую дорогу на юго-восток и игнорировать дорогу Хоэнсонг — Хончон оказалось весьма мудрым. Вспомогательные силы 7-й дивизии отступили со сравнительно невысокими потерями людей (12 убитых, 125 раненых и 43 пропавших без вести) и техники (1 орудие 31-й полевой артиллерийской батареи Джорджа Уэлча, один вездеход ПВО и тридцать пять других единиц техники). Пройдя через гущу боя (в котором голландцы сражались с силами Народно-Освободительной Армии Китая), батарея Уайта в полном порядке отступила в Вонджу. Батальон Бейкера остался в Хоэнсонге, чтобы оказать помощь голландцам, а затем вместе с ними отошел в Вонджу. Артиллерия Десятого корпуса (96-я и 674-я полевые артиллерийские батареи), оказывавшая огневую поддержку 5-й дивизии Армии Республики Корея, достигла Вонджу без потерь техники{*78}.

 

Потери 3-й и 5-й дивизии после первого нападения Народно-Освободительной Армии Китая составили 6000 человек. Обе дивизии позорно запаниковали и бежали. Наконец они были остановлены на дороге к востоку от Вонджу. После расследования выяснилось, что хотя 5-я дивизия и сохранила свою артиллерию, она потеряла большую часть гранатометов, минометов и пулеметов. В 3-й дивизии потери оружия были не так велики. Тем не менее Десятый корпус объявил обе дивизии «дезорганизованными» и практически бесполезными в качестве боевых единиц{*79}.

 

* * *

 

Когда Риджвей впервые узнал о наступлении Народно-Освободительной Армии Китая на центральном фронте на четыре дня ранее срока, предсказанного Фергюссоном, он хладнокровно отдал серию приказов с целью остановить наступление и уничтожить нападавших. Основные шаги заключались в следующем:

 

· 38-й полк Джона Кафлина, 187-е десантное полковое соединение Фрэнка Боуэна и 2-й батальон 17-го полк, а также вся имевшаяся на месте артиллерия, должны были организовать надежную оборону Вонджу и остановить наступление Народно-Освободительной Армии Китая. Однако Вонджу не следовало «удерживать любой ценой». В случае, если бы силам, защищавшим Вонджу, не удалось удержать свои позиции, они должны были отступить на юго-восток к Чечону, где должны были соединиться с силами 7-й дивизии Ференбо. Оттуда объединенные силы могли атаковать левый фланг наступающих сил Народно-Освободительной Армии Китая.

·

· 23-й полк Пола Фримана должен был удерживать Чипьонг. Ему на подмогу должна была быть отправлена бригада Британского Содружества из Йоджу, находившаяся в резерве Девятого корпуса. В Йоджу ее должна была заменить 6-я дивизия Армии Республики Корея. Тем временем 9-й полк Эда Мессинджера, размещенный на дороге Йоджу — Вонджу, также должен был продвинуться к Чипьонгу. В случае падения Вонджу полк Мессинджера должен был переместиться на восток, к Йоджу.

·

· 1-я дивизия морской пехоты, в то время снимавшаяся с лагеря в Андонге для того, чтобы заменить 24-ю дивизию, должна была вместо этого остановиться в Чунджу. Таким образом, морские пехотинцы помещались на пути наступающих сил Народно-Освободительной Армии Китая к югу от Вонджу на укрепленных позициях на высоте.

·

· 1-я Кавалерийская дивизия, наступавшая к реке Хан на левом фланге Девятого корпуса, должна была как можно скорее отойти в Чангховон, между силами Девятого корпуса в Йоджу и морскими пехотинцами в Чунджу. Таким образом 1-я Кавалерийская дивизия оказывалась на удобной позиции, чтобы вместе с 24-й дивизией атаковать правый фланг наступавших сил Народно-Освободительной Армии Китая.

·

· 25-я дивизия Билла Кина из Йонгдунгпо и Кимпо должна была переместиться на правый фланг 3-й дивизии, чтобы заменить отводимую назад 1-ю Кавалерийскую дивизию.

·

Этот последний шаг привел к появлению еще одной возможности, которая соответствовала инструкциям МакАртура не ограничиваться линией реки Хан. Оставив в Йонгдунгпо и Кимпо достаточные силы для того, чтобы отбить маловероятную атаку Пятидесятой армии Народно-Освободительной Армии Китая или Первого корпуса Народной Армии Кореи из Сеула, силы Первого корпуса (3-я и 25-я дивизии) могли перейти Хан восточнее Сеула, в секторе, ранее занимаемом 1-й Кавалерийской дивизией, атаковать с тыла силы Народно-Освободительной Армии Китая, перемещавшиеся на центральный фронт и перерезать линии снабжения противника. По плану 3-я и 25-я дивизия должны были перейти реку Хан одновременно. 3-я дивизия должна была развернуться на запад (к Сеулу), чтобы блокировать любые действия Народно-Освободительной Армии Китая или Народной Армии Кореи, защищая левый фланг 25-й дивизии, в то время как 25-я дивизия должна была наступать на северо-восток, прикрываемая с правого фланга 24-й дивизией.

 

Наиболее сложным из всех этих шагов являлся перевод 25-й дивизии Кина на правый фланг 3-й дивизии вместо 1-й Кавалерийской дивизии. В Йонгдунгпо и Кимпо было решено оставить Турецкую бригаду и 35-й полк Келехера, а также 1-ю дивизию Армии Республики Корея. Британская бригада Тома Броди (находившаяся в резерве Первого корпуса) должна была заменить Турецкую бригаду в составе 25-й дивизии, выступила немедленно, заменив 5-й кавалерийский полк Марселя Кромбеца в левом секторе 1-й Кавалерийской дивизии. 24-й полк Джона Корли готовился заменить 8-й кавалерийский полк Пита Клейноса в центре 1-й Кавалерийской дивизии, а 27-й пехотный полк Микаэлиса готовился заменить 7-й кавалерийский полк Билли Харриса в правом секторе{*81}.

 

Новая трудная задача 25-й дивизии дала Риджвею возможность произвести изменения в командном составе дивизии. Он придерживался своего первоначального плана и заменил Билла Кина нездоровым, но способным заместителем командира дивизии Слейденом Брэдли. Вернувшись в Штаты (с Медалью за Выдающуюся Службу и великолепными характеристиками), Кин позднее стал командиром Третьего корпуса, а позднее Пятой армии в Чикаго, что позволило Коллинзу произвести его в трехзвездные генералы перед тем, как он вышел в отставку{*82}.

 

Кроме того, Риджвей все еще хотел произвести молодого (тридцативосьмилетнего) Микаэлиса в бригадные генералы, чтобы заменить Брэдли на посту заместителя командира 25-й дивизии. Однако Микаэлис не знал об этом. Он получил приказ вернуться в Штаты через Японию. По его рекомендации командир 1-го батальона 27-го полка Гилберт Чек был произведен в полковники и назначен командиром 27-го полка{*83}. Микаэлис позднее вспоминал: «Я вернулся в Иокогаму, побывал в дальневосточном генеральном штабе в Токио и готовился к возвращению в Штаты, не зная, каким будет мое следующее назначение. На четвертый день начальник отдела планирования МакАртура Пинки Райт пригласил меня на обед в отеле Империал. Когда мой автомобиль подъехал к дверям отеля, он подошел ко мне, протянул мне руку и сказал: «Поздравляю!». Я ответил: «Я рад, что возвращаюсь домой». Он сказал: «Вы что, не знаете? Вы не возвращаетесь домой. Вы бригадный генерал и возвращаетесь в Корею». Я ответил: «Ни черта! Я полковник и возвращаюсь в Соединенные Штаты». Однако я отправился в Корею»{*84}.

 

VI

 

К утру 13 февраля все уцелевшие силы Десятого корпуса, располагавшиеся к северу от Вонджу, отошли на защитные позиции вблизи города. В их число входили: потрепанный 38-й полк Джона Кафлина (с голландским батальоном), свежее и полное сил 187-е десантное полковое соединение Фрэнка Боуэна, 18-й полк 3-й дивизии Армии Республики Корея и 2-й батальон 17-го полка (из вспомогательных сил 7-й дивизии). В общей сложности эти силы состояли из одиннадцати пехотных батальонов (семи американских, одного голландского и трех южнокорейских) общей численностью около 8000 человек{*85}.

 

Огневую поддержку этим силам оказывало значительное количество артиллерии, в том числе 38-я полевая артиллерийская батарея (приписанная к 38-му полку Кафлина), 674-я полевая артиллерийская батарея (приписанная к 187-му десантному полковому соединению), 49-я полевая артиллерийская батарея 7-й дивизии, одна батарея 31-й полевой артиллерийской батареи (из вспомогательных сил 7-й дивизии), 96-я полевая артиллерийская батарея, остатки 15-й полевой артиллерийской батареи (одна батарея из шести орудий и одна батарея 503-й полевой артиллерийской батареи. В общей сложности артиллерия насчитывала около 100 орудий, что являлось эквивалентом пяти полных полевых артиллерийских батарей. Кроме того, для огневой поддержки можно было использовать 76-миллиметровые пушки 72-го танкового батальона 2-й дивизии, находившегося в резерве в Вонджу.

 

Нед Альмонд поместил все силы в Вонджу, в том числе и артиллерию, под начало заместителя командира 2-й дивизии Джорджа Стюарта. Эту новость Стюарту сообщил новый начальник штаба Десятого корпуса Джон Гатри. Стюарт вспоминал, что помимо этой новости Гатри дал ему кучу бесполезных советов, оказавшихся абсолютно ненужными. В частности Гатри сказал: «Генерал Альмонд отдает под ваше командование все силы в районе Вонджу. Вы должны удержать этот важный дорожный узел любой ценой. Генерал считает, что китайцы скорее всего атакуют вас на правом фланге, однако окончательное решение остается за вами. Генерал считает, что вы должны поместить на линию один батальон 38-го полка, однако окончательное решение остается за вами»{*86}.

 

Старшим офицером в Вонджу после Стюарта был Джон Кафлин. Стюарт и Кафлин неплохо ладили между собой. Хотя Кафлин командовал 38-м полком всего около двух недель, Стюарт безоговорочно доверял ему: «Джон действовал под огнем противника хладнокровнее всех людей, кого я знал. Казалось, что опасность ему абсолютно безразлична. Однажды я сказал ему, что уже устал стараться походить на него, когда противник открывает огонь. В ответ он лишь улыбнулся»{*87}.

 

Силы Народно-Освободительной Армии Китая начали нападение на гарнизон Вонджу ранним утром 14 февраля. Две полные дивизии Шестьдесят шестой армии Народно-Освободительной Армии Китая (197-я и 198-я) возглавили атаку, начав наступление на юг от Хоэнсонга вдоль реки Сом. Тем временем части 119-й и 120-й дивизий Сороковой армии Народно-Освободительной Армии Китая начали наступление с северо-западного направления. 38-й и 187-й полки встретили атаку на сильных защитных позициях на высоте к северу от Вонджу. К рассвету все американские и голландские силы оказались вовлечены в яростный бой{*88}.

 

В начале своей карьеры Стюарт служил в артиллерийском училище и высоко оценивал значение артиллерии в бою. Вечером перед атакой он приказал командиру 2-й дивизии Лоялу Хейнесу, командовавшему всеми рассеянными артиллерийскими батареями «подготовить данные, чтобы позволить им открывать огонь по определенным участкам по первому требованию». В число таких данных должны были войти макеты местности с номерами, идентифицировавшими определенные участки{*89}.

 

Эта подготовка принесла результаты, которые превзошли все ожидания. Силы Народно-Освободительной Армии Китая, атаковавшие в боевой формации при свете дня, были встречены очень сильным и сконцентрированным артиллерийским огнем. Биограф 2-й дивизии писал:

 

Каждое орудие 2-й дивизии и артиллерии корпуса было наведено на массы наступавших солдат. Со страшным грохотом тонны шрапнели летели на вражеских солдат. Тысячи снарядов посеяли во вражеских рядах хаос. Пилоты самолетов говорили, что воды реки стали красными от крови убитых солдат. Однако враги продолжали наступать навстречу смерти, не обращая внимания на этот беспощадный огонь. Час за часом продолжалась эта невероятная бойня, и усталые артиллеристы осыпали наступавшие без всякого прикрытия орды китайцев бесконечным потоком снарядов… {*90}

 

В своих мемуарах Стюарт вторил словам биографа. Однако вскоре возникла проблема. Стюарт вспоминал: «Со мной связался Хейнес и сообщил, что у него кончаются боеприпасы. Я ответил: «Стреляйте, пока у вас не кончатся снаряды». Хейнес подчинился, но вскоре вновь связался со мной и доложил, что стволы орудий настолько перегрелись, что он вынужден прекратить огонь. Я ответил: «Стреляйте до тех пор, пока орудия не расплавятся»{*91}.

 

Приблизительно к полудню наступление Народно-Освободительной Армии Китая начало ослабевать. Биограф дивизии продолжал свою ужасную историю:

 

Огромные потери наконец начали сказываться на противнике. Некогда полные ряды теперь превратились в рассеянные группы людей, лишенные командования и всякой надежды. Вскоре эти группы попытались бежать на север, однако грохочущий дождь из снарядов последовал за ними, а самолеты воздушной поддержки завершили работу артиллерии. Атака была остановлена, и положение в Вонджу больше не было критичным{*92}.

 

«Расстрел» Народно-Освободительной Армии Китая в Вонджу 14 февраля оказался решающей победой. На поле боя осталось около 5 тысяч убитых китайских солдат. Приблизительно в три раза больше было ранено. Четыре наступавшие дивизии Народно-Освободительной Армии Китая были разгромлены. Однако из-за шока, вызванного потерей 1700 американских солдат и артиллерии 8-й дивизии Армии Республики Корея и вспомогательных сил 2-й и 7-й дивизий (34 орудия), а также бегством 3-й и 5-й дивизий Армии Республики Корея (остановленных возле Чечона), а также второй фанатической (но слабой) атаки Народно-Освободительной Армии Китая на Вонджу ночью с 14 на 15 февраля, важность победы при Вонджу не сразу стала очевидной. Стюарт, Кафлин и солдаты, находившиеся под их командованием так и не получили заслуженные лавры.

 

Напротив, когда Риджвей посетил командный пункт Десятого корпуса, он был крайне недоволен потерей артиллерии и солдат{110}. Разгневанный Риджвей безжалостно обругал Альмонда. Начальник отдела планирования Джек Чайлз говорил, что «никогда раньше не слышал такого разноса»{*94}. Поскольку Риджвей поклялся подвергать военно-полевому суду всех, ответственных за потерю артиллерии, он приказал провести официальное расследование. Джордж Стюарт, ожидавший благодарностей за «расстрел при Вонджу», вместо них получил приказ провести это расследование. Это было тяжелой задачей, потому что основная вина за плохой контроль и рассеивание сил лежала на Альмонде. Стюарт вспоминал:

 

Я был удивлен и возмущен. Я получил приказ расследовать действия командира моего корпуса. Я протестовал, но мои протесты не были услышаны. Мне сообщили, что приказ поступил с самого верху…

 

Я собрал все полученные нами приказы и опросил всех офицеров, находившихся в гуще события, однако я отказался вызывать в суд этих отважных и усталых людей. Я заключил свой отчет заключением, смысл которого заключался в том, что причиной катастрофы был мгновенный разгром 8-й дивизии Армии Республики Корея, и то, что корейские командиры не предупредили наши силы о своем отступлении{*95}.

 

Таким образом, официальный отчет снял всю вину с Альмонда и остальных американцев, и позволил им избежать военно-полевого суда. Однако Риджвей продолжал винить во всем Альмонда. Позднее Риджвей говорил, что хотя операция «Облава» была примером инициативы, оригинальности, отваги и всего прочего, она также была примером склонности Альмонда к рискованным авантюрам, которые могли поставить его солдат под угрозу. В этому случае различные части 2-й дивизии не поддерживали друг друга, и поэтому оказались в ловушке{111}{*96}.

 

Армия приняла неразумное решение скрыть известия о катастрофе от военных корреспондентов. Это решение было принято новым начальником отдела по связям с общественностью Восьмой армии, Джеймсом Т. Кверком, резервистом, занимавшим такой же пост в Европе у Брэдли и Паттона и до этого работавшим в газете Филадельфия Инкуайрер. Спустя три недели, когда эта история все же стала достоянием общественности и вызвала справедливое негодование, Кверк писал: «Стремясь защитить репутацию 2-й дивизии, я совершил ошибку, скрыв эту информацию. Раньше или позже мы все равно должны были признать свои потери. Мы ждали слишком долго. Если в будущем еще раз возникнет такая ситуация, я буду действовать более разумно»{*98}.

 

VII

 

Слева от Вонджу, в Чипьонге, Пол Фриман был весьма обеспокоен новостями об отступлении Десятого корпуса в Вонджу. Это отступление сделало крайне уязвимым его правый фланг и сделало возможным окружение и уничтожение его сил. Воздушная разведка докладывала о приближении сил противника с трех сторон — с севера, востока и запада. В полдень 13 февраля, когда Альмонд прилетел на периметр Фримана на вертолете, чтобы обсудить ситуацию, Фриман порекомендовал отвести войска на юг в район Йоджу не позднее следующего утра. Альмонд и Ник Раффнер согласились с его рекомендацией, и Альмонд передал ее Риджвею{*99}.

 

Желание Фримана уйти из Чипьонга еще более усилилось после получения им по рации нескольких мрачных отчетов. Риджвей отправил на помощь Фриману два отряда: бригаду Британского Содружества Коуда из Йоджу и роту разведки 2-й дивизии, усиленную 3-м батальоном 9-го полка с дороги Йоджу — Вонджу. Оба отряда столкнулись с крупными силами противника. Британская бригада остановилась, а рота разведки и 3-й батальон 9-го полка вступили в отчаянное сражение с противником. Согласно этим отчетам Фриман уже был отрезан в Чипьонге.

 

Проанализировав эти отчеты, Фриман порекомендовал Раффнеру и Альмонду позволить ему отступить немедленно. Однако Риджвей не одобрил это разрешение. Он считал, что Чипьонг играл ключевую роль в наступлении Народно-Освободительной Армии Китая на левом фланге, и что его следовало удержать любой ценой. Он решил отправить на помощь Фриману 5-й кавалерийский полк Кромбеца, который на фронте 1-й Кавалерийской дивизии только что сменила Британская бригада Тома Броди. Кромбец должен был отправиться в Чипьонг через Йоджу по дороге параллельной той, по которой шла бригада Коуда.

 

К этому времени Фриман находился в Чипьонге уже около десяти дней. За это время он и его штаб сделали все, чтобы подготовиться к обороне. Поскольку у них не хватало людей для того, чтобы занять все холмы, окружавшие деревню, они организовали прямоугольный (одна миля на две мили) периметр в низине. Три американских батальона, один французский батальон и 1-я рота рейнджеров окопались вдоль всего периметра. Огневую поддержку им оказывали четырнадцать танков, десять вездеходов ПВО и грамотно размещенные тяжелые минометы. Восемнадцать 105-миллиметровых орудий 37-й полевой артиллерийской батареи Джона Гектора и шесть 155-миллиметровых орудий батареи В 503-й полевой артиллерийской батареи Сесила Уайта были размещены в центре периметра. У Фримана было просто огромное количество боеприпасов. Орудия были наведены на наиболее вероятные маршруты наступления Народно-Освободительной Армии Китая.

 

Той же ночью, 13 февраля, Фриман вызвал своих командиров на совещание, чтобы сообщить им плохие известия. По его словам, скорее всего, они были окружены силами Народно-Освободительной Армии Китая, но все равно должны были сражаться. Помощь была уже в пути, однако китайцы почти стопроцентно должны были атаковать позиции полка до ее прибытия.

 

В действительности же, в тот момент, когда Фриман говорил эти слова, крупные силы Народно-Освободительной Армии Китая уже приближались к Чипьонгу. Фриман считал (как он писал позднее), что наступавшие силы состояли из пяти дивизий — двух дивизий Тридцать девятой армии (116-й и 117-й) и трех дивизий Сорок второй армии (124-й, 125-й и 126-й). Однако, спустя тридцать пять лет, один историк писал, что силы китайцев были значительно меньшими. По его словам, на Фримана наступало не более шести полков, по одному полку 115-й, 116-й, 119-й и 120-й дивизий и два полка 126-й дивизии, что в общей сложности составляло 18 тысяч человек{*100}.

 

Внутри периметра силы Фримана размещались в следующем порядке (по часовой стрелке): 1-й батальон Джорджа Рассела на северной стороне, 3-й батальон Чарльза Кейна на восточной стороне, 2-й батальон Джеймса Эдвардса на южной стороне и французский батальон Ральфа Монклара на западной стороне. В резерве находились две пехотные роты: рота В батальона Рассела и 1-я рота рейнджеров.

 

Силы Народно-Освободительной Армии Китая атаковали периметр Фримана той же ночью. Сначала раздалось пение горнов и рожков, а затем, к удивлению американцев, последовала серия залпов из тяжелых минометов (80 и 120-миллиметровых) и артиллерийских орудий (скорее всего 76-миллиметровых орудий советского производства). Один снаряд попал в вездеход ПВО, который загорелся и взорвался, другой вызвал пожар возле командного пункта Рассела. Эти огни помогли китайцам увеличить точность своего огня. В результате вражеские снаряды начали падать возле более уязвимых пунктов внутри периметра: у командного пункта Фримана, расположения минометов и артиллерии, складов и санитарных пунктов. Фриман позднее говорил, что не подвергался такому сильному обстрелу со времен стояния на Нактонге{*101}.

 

Во время этого предварительного обстрела солдаты Фримана затаились и не вели ответный огонь, ожидая атаки противника. Им не пришлось долго ждать. Около полуночи крупные силы Народно-Освободительной Армии Китая атаковали периметр со всех сторон. Наиболее сильные удары были нанесены с северной и южной сторон, которые защищали 1-й батальон Рассела и 2-й батальон Эдвардса. Наступавшие китайцы подрывались на минах, ловушках, и фугасах, установленных солдатами Фримана. Затем их встретил превосходно скоординированный огонь артиллерии и тяжелых минометов. Все это, по словам Фримана, вынудило противника «в страхе отступить».

 

Однако этот «испуг» длился недолго. Пер<