Правовые и социальные институты

 

Согласно представлениям древних евреев, светское, так же как и религиозное, право произошло непосредственно от божественного откровения. Положения светского и религиозного права относятся к одной и той же категории. Религиозная жизнь, добродетельная жизнь, жизнь, основанная на законе Моисея, — все это едино, потому что любые предписания получают силу только от Бога и свидетельствуют об одном: выполнение обрядов, праведность и соблюдение светских законов дают святость перед Богом.

Подобное мировоззрение было обычным для всего Древнего Ближнего Востока, но среди древних евреев оно приняло особенно яркую форму. Отсутствие политической власти и принятие власти Судьи или царя только как идущей от Бога или его помазанника придавало даже светскому праву религиозное и теократическое значение.

Хотя древнееврейское светское право было систематическим в том смысле, что оно составляло органичную часть целостной системы для управления жизнью граждан, оно не являлось, как и остальные правовые системы Древнего Ближнего Востока, кодифицированным по систематическому плану. Его разные положения удивительно фрагментарны по характеру и представляются собранием отдельных прецедентов, составленным без отчетливо видимых руководящих принципов.

По своему содержанию древнееврейские законы следуют общей традиции Древнего Ближнего Востока; они схожи с вавилонскими, ассирийскими и хеттскими законами, а особенно — со знаменитым кодексом Хаммурапи. С другой стороны, древнееврейское право, несомненно, развивалось и самостоятельно, и его эволюция была неразрывно связана с условиями жизни евреев, которые существенно отличались от характерных для Месопотамии. Если народы Месопотамии вели оседлый образ жизни в высокоразвитом государстве, то древние евреи все еще оставались наполовину кочевниками. В таких условиях законы о собственности были меньше развиты, торговые отношения более примитивны, а семейная организация патриархальна. Племя играло большую роль в жизни общины.

Притом что в нем учтены все особенности жизни, в древнееврейском праве прослеживается отчетливый нравственный оттенок, который является итогом глубокого проникновения религиозных представлений во все сферы жизни. Интересно, к примеру, положение, в соответствии с которым по истечении каждого периода в пятьдесят лет вся земля должна возвращаться к своим первоначальным собственникам. В нем отражается религиозная концепция о том, что вся земля принадлежит Богу, а люди — лишь ее временные жители. Нравственная направленность видна и в положениях, защищающих чужеземцев и вдов, сирот и бедняков:

«Пришельца не притесняй и не угнетай его, ибо вы сами были пришельцами в земле Египетской. Ни вдовы, ни сироты не притесняйте; если же ты притеснишь их, то, когда они возопиют ко Мне, Я услышу вопль их, и воспламенится гнев Мой, и убью вас мечом, и будут жены ваши вдовами и дети ваши сиротами. Если дашь деньги взаймы бедному из народа Моего, то не притесняй его и не налагай на него роста. Если возьмешь в залог одежду ближнего твоего, до захождения солнца возврати ее, ибо она есть единственный покров у него, она — одеяние тела его: в чем будет он спать? итак, когда он возопиет ко Мне, Я услышу, ибо Я милосерд» (Исх., 22: 21–26).

Положения древнееврейского права сформулированы в разных частях Пятикнижия. В первую очередь можно назвать этико-религиозные законы Исхода, 21: 1–23 (Книга Завета). Они расширены и дополнены в главах 12–26 Второзакония. Другая группа законов, в основном религиозных по своему характеру, — это Жреческий кодекс, который содержится главным образом в Левите и частично в Исходе и Числах. В Левите можно выделить особое собрание законов — Кодекс святости (главы 17–26). Недавние исследования подчеркивают тот факт, что устная традиция часто предшествует письменной формулировке правовых норм. Вероятно, эту теорию можно применить к самой известной группе древнееврейских законов, получившей название Десять заповедей, которая существует в двух редакциях: в Исходе, 20: 1–17 и Второзаконии, 5: 6–21. Заповеди определенно уходят корнями в глубокую древность.

 

Разница между «патрициями» и «плебеями», типичная для месопотамского общества, соответствует значительно более высокоразвитым социальным условиям, чем те, что существовали у древних евреев, у которых практически не было различий между свободными жителями, пользовавшимися одинаковыми правами после достижения совершеннолетия, наступавшего, согласно Книге Чисел (1: 3), в двадцать лет. Этот же возраст считался минимальным для поступления на военную службу.

Кроме свободных жителей были рабы — чужеземные и свои. Большинство были чужеземцами, в основном военнопленными, хотя рабов можно было и купить. Активную работорговлю вели финикийцы.

На Древнем Ближнем Востоке раб считался имуществом своего господина. Эта концепция нашла частичное отражение в древнееврейском законе, устанавливающем, к примеру, размер ущерба, который следует возместить за убийство раба другого человека, и не наказывающем хозяина, забившего своего раба до смерти. С другой стороны, есть примеры и более гуманного отношения, и в некоторых случаях закон даже защищает раба от хозяина. Так, господин, выколовший глаз или выбивший зуб раба, должен отпустить его на волю (Исх., 21: 26–27); суббота — день отдыха для рабов, так же как и для свободных людей, беглых рабов следовало укрывать и защищать, не возвращая при этом хозяевам (Втор., 23: 15–16).

Жизнь израильских рабов была несколько лучше, чем их чужеземных собратьев по несчастью. Они могли вернуть себе свободу через семь лет работы. Израильтяне могли попасть в рабство к своему кредитору, не выплатив вовремя долги; отцы семейств имели право в случае нужды продать в рабство своих детей.

Помимо рабов существовал еще один класс, не пользовавшийся правами свободных «граждан», — чужеземцы. Древние евреи подразделяли их на две категории: тех, кто был связан с еврейскими племенами и мог претендовать на их защиту, и тех, кто не мог на нее рассчитывать. Первые, конечно, были относительно привилегированными людьми, но все же не пользовались всеми правами, которые устанавливались месопотамским правом.

Не совершившие обрезания не допускались к участию в обрядах Песаха и не могли жениться на еврейках. Евреи не могли становиться в полном смысле слова рабами чужеземных хозяев: их следовало выкупить при первой возможности, а до того относиться к ним нужно было как к наемным слугам.

 

В еще большей степени, чем в древнем кочевническом обществе (если таковое вообще было возможным), еврейская общественная жизнь сосредоточилась вокруг семьи. Как обычно, власть отца считалась верховной. Полигамия была легализована, и брак заключался обычным способом, о котором мы уже упоминали: жених выплачивал некую сумму и получал власть над невестой. Официальные контракты существовали, но, судя по всему, их наличие не было обязательным для того, чтобы брак считался законным.

Брак при определенной степени родства запрещался рядом законов, а другая группа законов не допускала заключение браков с чужеземцами. Усиленное внимание Второзакония именно к последнему вопросу показывает, что его составителей беспокоила опасность ассимиляции с другими народами. Однако запрет с течением времени вышел из употребления или по крайней мере на практике строго не соблюдался, поскольку история евреев изобилует смешанными браками. После возвращения из плена Ездре пришлось изрядно поработать, чтобы убедить людей добровольно расторгнуть браки с нееврейскими женами.

Примечательным матримониальным законом был закон о левирате, согласно которому вдова мужчины, умершего бездетным, обязана выйти замуж за брата своего мужа.

Развод, который в более высокоразвитом месопотамском обществе был во многих случаях прерогативой жены, остался в еврейском законодательстве правом мужа. Он мог развестись с женой, всего лишь произнеся вслух формулу: «Эта женщина не моя жена, и я не ее муж». Также существовал обычай составления «отказного» письма. Второзаконие, однако, устанавливает определенные пределы на право развода с очевидным намерением сохранить и укрепить институт брака. Так, мужчина, несправедливо обвинивший жену в том, что она не девственна, не только должен уплатить штраф, но и лишается права с ней развестись. А мужчина, насильно взявший девицу, обязан на ней жениться и никогда не сможет развестись. Прелюбодеяние каралось забиванием камнями насмерть.

Несмотря на использование социальных институтов древних евреев-кочевников, статус женщины был вовсе не так уж низок, как может показаться. Пусть жена принадлежала мужу, но все же женщина пользовалась большим уважением, в первую очередь как мать. Наставление «чти отца своего и матерь свою» не делало различия между родителями.

 

О древнем праве наследования в еврейской семье мы знаем очень мало. Известно, что наследство делилось между сыновьями и первенец имел двойную долю (Втор., 21: 17).

Сыновья наложниц тоже, скорее всего, могли получить наследство. Об этом можно судить по эпизоду из Бытия (21: 10), в котором Сарра убеждает Авраама изгнать свою наложницу Агарь и сына ее Исмаила, чтобы последний не стал претендовать на наследство ее сына Исаака. Однако нет информации о степени применения этой нормы.

Положение женщин в отношении наследства было весьма шатким. Жена ничего не наследовала от мужа и, судя по отдельным признакам, в какой-то период сама считалась частью наследства. Поневоле вспоминается кодекс Хаммурапи, согласно которому вдова получала свое приданое и подарки покойного мужа. В Ветхом Завете дочери не являлись наследницами, за исключением тех случаев, когда не было сыновей-наследников.

Бездетная вдова, если ее не берет замуж брат покойного мужа, согласно закону левирата, возвращалась в дом отца и могла выйти замуж еще раз. Это сказано в первой главе Книги Руфь.

 

Торговля в Древнем Израиле была значительно более ограниченной по масштабу и примитивной по организации, чем в Месопотамии, где кодекс Хаммурапи и другие законы предполагали сравнительно высокую степень производственного и торгового развития. Покупка и продажа выполнялись очень просто, и, вероятнее всего, письменные контракты, как в Вавилонии, не составлялись. Первый контракт упоминается в довольно позднем источнике — Книге Иеремии (32: 9–13).

В отсутствие письменных контрактов были необходимы свидетели как эффективная гарантия соблюдения устного контракта.

К займам и кредитам древнееврейское законодательство относилось просто, потому что такие операции были в высшей степени чужды духу и характеру народа. В целом законы имели тенденцию защищать бедных исходя из соображений религиозной и моральной справедливости. Ростовщичество у евреев было запрещено, а ссуды под обеспечение регулировались самыми мягкими условиями (Исх., 22: 25–27). Каждые семь лет еврейские рабы получали свободу, а все долги прощались.

Мы не знаем, в какой степени законы реализовывались на практике, но, судя по высказываниям пророков, их нарушения не были редкими. Иеремия приводит пример того, как при царе Седекии после освобождения еврейских рабов их хозяева снова заставили их служить себе (Иер., 34: 8–11).

 

В еврейском криминальном праве, особенно в древности, преобладали нормы частного права; осуществление наказания часто разрешалось пострадавшей стороне, которая могла отказаться от своих прав.

Книга Завета подробно формулировала закон возмездия как основной принцип уголовного права. Этот принцип, повторенный и подтвержденный в других частях древнееврейского свода законов, произошел от обычая, существовавшего в первобытной племенной организации, и, как мы уже видели, прошел через кодекс Хаммурапи и стал полноправной частью ближневосточного законодательства. Он связан с понятием коллективной ответственности: вся семья (клан или племя в зависимости от того, какой случай рассматривается) оказывается обязанной отомстить за вред, причиненный одному из ее членов лицом, не входящим в данную группу. Бог сам наказывает грех, а потомков грешника вознаграждает за добродетель.

Закон возмездия смягчает то, что пострадавшая сторона может принять плату в качестве возмещения ущерба. Эта альтернатива не допускается в случае убийства (Исх., 31: 32), но при непредумышленном убийстве есть возможность воспользоваться правом убежища. Такое убежище можно найти не только во всех священных зданиях и на прилегающих к ним территориях. Во Второзаконии сказано (19: 3) о целых городах, которые могут предоставить убежище. Человек, желающий отмстить за умышленное убийство, имеет право требовать, чтобы убийца был изгнан из места, где он скрывался. Но Книга Чисел разъясняет (35: 22–25), что мститель не может, если убийца укрылся в святилище, брать исполнение закона в свои руки и самому стать судьей. Общество должно решить, было ли убийство действительно умышленным.

Как и в кодексе Хаммурапи, закон возмездия не применяется к рабам. Здесь наказания намного легче. Но хозяина, плохо обращавшегося с рабом, могли заставить освободить его.

Наказания, связанные с нарушением права собственности, удивительно мягкие, особенно в сравнении с частотой назначения в качестве наказания смертной казни за подобные преступления в кодексе Хаммурапи. Воры должны возместить ущерб, причем часто в большем размере, чем было украдено, иначе они могли стать рабами, как и другие несостоятельные должники. Аналогичные наказания ожидали растратчиков.

Самой распространенной формой смертной казни было забивание камнями. Осужденного человека выводили за пределы лагеря (во время кочевой жизни) или города, и первые камни бросали свидетели. Другие формы были редкими. Есть упоминание о повешении, а также в наказание за некоторые грехи преступника сжигали заживо, например за проституцию жрицы или дочери жреца либо за инцест (Лев., 20: 14). В кодексе Хаммурапи за инцест было предусмотрено такое же наказание.

Телесные наказания, упомянутые в Библии, если не считать тех, что вытекают из закона возмездия, включают порку, при которой, как утверждает Второзаконие (25: 1–3), существовал предел в сорок ударов.

Штрафы также обычно были связаны с законом возмездия в том смысле, что они в отдельных случаях могли компенсировать нанесенный ущерб. Но они налагались и в некоторых других случаях, к примеру если некто оклеветал юную девушку.

В целом система уголовных наказаний примечательна отсутствием в ней некоторых черт современного законодательства. К примеру, заключение под стражу как средство защиты общества от преступника практически полностью отсутствует в правовых кодексах Древнего Ближнего Востока.

 

Библия повествует о том, что Моисей сам был верховным судьей своего народа и что он назначал из числа старейшин и вождей разных племен подчиненных ему судей. В период правления царей судебная власть принадлежала монарху, который иногда передавал ее духовенству. После раскола царства отправление правосудия в Израиле было в руках местной знати, а в Иудее царь Иосафат реформировал судебную систему (2 Хроник, 19: 5–9). «И поставил судей на земле по всем укрепленным городам Иудеи в каждом городе…Ив Иерусалиме приставил Иосафат некоторых из левитов и священников и глава поколений у Израиля — к суду Господню и тяжбам». После Вавилонского плена Ездра реорганизовал систему отправления правосудия, которое со временем оказалось в руках Санхедрина.

Судебная процедура была исключительно проста. Судьи обычно сидели у городских ворот. Их размещение в одном из помещений дворца было новшеством, введенным Соломоном. Спорящие стороны представали перед судьей и излагали свое дело. Если не было истца, не было и процесса. Машина правосудия запускалась только «по требованию».

Допрос велся устно, и требовалось согласие как минимум двух свидетелей для сбора улик. За лжесвидетельство налагалось суровое наказание, что, как показывает печальная история о винограднике Навуфея (Цар., 21), отнюдь не мешало сфабриковать обвинение против невиновного, подкупив свидетелей.

Так называемый «суд Божий», широко использовавшийся в Вавилонии, был редок у древних евреев. Его следы видны в случае, когда мужчина обвинил свою жену в неверности, но не мог это доказать (Числ., 5: 11–30).

Отрывок из Второзакония (25: 2) показывает, что наказание должно было осуществляться немедленно после вынесения приговора перед глазами судьи, его объявившего.

 

ИСКУССТВО

 

Мы уже видели, что религиозный запрет на изображение Бога препятствовал развитию живописи и скульптуры у древних евреев. Однако кое-что можно сказать об архитектуре и рельефах.

При археологических раскопках в некоторых частях Палестины были обнаружены остатки крепостей и дворцов: крепость Саула в Гиве, которую раскопал Олбрайт в 1922 и 1933 годах, более продуманная и замысловатая крепость в Лахише, где вел раскопки Старки с 1932 по 1938 год, и ряд других. Также следует упомянуть археологические исследования, которые велись в Самарии. В 1908–1910 годах экспедиция Гарвардского университета обнаружила царский дворец, построенный в форме нескольких внутренних дворов, окруженных помещениями, то есть по тому же плану, что и дворцы Месопотамии, но еврейские дворцы были намного скромнее. У археологов создалось впечатление, что самая древняя часть сооружения может быть приписана Омри, основателю города, более поздняя — Ахаву, еще более поздняя — Иеровоаму II. Однако раскопки Кроуфута в 1931–1935 годах показали, что строительные работы заняли намного более длительный период: древняя часть сооружения может быть отнесена к периоду Омри и Ахава, первая пристройка — к периоду Иохаза или Иеровоама II, а третья — к эллинистическому периоду.

 

 

План храма Соломона

 

Что касается религиозной архитектуры, подробное описание храма Соломона компенсирует отсутствие археологических сведений. Ворота с двумя бронзовыми столбами открывали доступ в вестибюль, откуда можно было пройти в центральный зал, имеющий прямоугольную форму, с алтарем и столом для двенадцати хлебов. Из этого зала занавешенная дверь вела в Святая Святых — темное кубическое помещение, в котором находился ковчег Завета. Во дворе перед храмом располагались алтарь для жертвоприношений и большая медная чаша.

Самой примечательной чертой палестинского искусства являются рельефы на печатях и дисках из слоновой кости. Множество печатей было обнаружено на всей территории Палестины. Преобладающая форма, скарабей, по всей вероятности, заимствована из Египта. Большинство рисунков также создано по египетским образцам. Это грифоны и крылатые сфинксы, крылатые скарабеи, змеи, крылатые солнечные диски. Довольно частыми являются фигуры животных, например льва. Изображения людей и богов редки, последние явно имеют иностранное происхождение. Стиль статичный и орнаментальный. Рисунки (обычно по одному на каждой печати) и короткие надписи (имя владельца) обычно взяты в рамку и разделены линиями.

Сюжеты рельефных изображений на кости обычно такие же, как на печатях. Такие рельефы найдены Кроуфутом в Самарии, в северной части стен. Возможно, они из костяного дома Ахава, который упоминается в Библии.

 

Глава 7

АРАМЕИ

 

К северу от Аравийской пустыни располагается широкая полоса земли, вклинившаяся между Ханааном и Месопотамией и тянущаяся до южного края Анатолийских гор. Эта промежуточная зона в свое время играла важную роль в истории и Ханаана, и Месопотамии. Для Ханаана она была по очереди то ограничивающим, то уравновешивающим фактором при принятии краткосрочных политических решений. Для месопотамских государств она была дорогой к морю и воротами в Палестину и Египет. В таком месте не могла долго просуществовать сильная политическая власть. Как и остальная часть Сиро-Палестинского региона, это была территория, по которой проводились военные походы и на которой распространялись культурные веяния.

Дерзкие грабители из числа семитов, которые, по имеющимся свидетельствам, жили во 2-м тысячелетии до н. э. в Верхней Палестине и оттуда совершали набеги на соседние регионы, играли роль, определенную им географическими условиями. Так никогда и не создав нечто более масштабное, чем мелкие царства, они стали усиливать свое влияние в период упадка месопотамского могущества, но впоследствии, во время повторного завоевания, были покорены. Позднее, когда они утратили независимость, им довелось сыграть единственную положительную роль, выполнить функцию, которую позволяли им географические условия.

 

ИСТОРИЯ

 

Арамейские источники древнейшего периода истории редки. Они состоят из ряда надписей, по большей части обнаруженных недавно в таких местах, как Гузана (современный Тель-Халаф), Самаль, Арпад и Хама.

Косвенных источников больше. Во-первых, это клинописные тексты, рассказывающие о передвижениях арамеев и давлении, которое они оказывали на границах месопотамских государств. Во-вторых, Библия повествует о контактах арамеев с евреями на разных этапах истории. В ней, там, где речь идет о наиболее древних событиях и помещены генеалогические списки, отразилась легенда о первоначальном кровном родстве между двумя народами. Период монархии особенно богат информацией об арамейских государствах, которые периодически играли роль в политической истории еврейских царств.

 

Слово «Арам» в качестве названия региона или государства впервые появилось в XXIII столетии до н. э. в клинописной надписи аккадского царя Нарамсина. Судя по контексту, этот Арам, видимо, располагался в Верхней Месопотамии. Перевод надписи не вполне однозначен. Однако вскоре обнаружилось еще одно упоминание об Араме — на табличке из торговых архивов Дрехема, датированных примерно 2000 годом до н. э. Это название относится к городу и государству, располагавшемуся в низовьях Тигра, недалеко от Эшнунны. Другая табличка из Дрехема, датированная несколькими годами позже, содержит имя собственное Араму. Это же имя встречается в тексте из Мари, относящемся к 1700 году до н. э.

Это самые древние упоминания об арамеях, которыми мы располагаем. Их явно недостаточно, чтобы проследить раннюю историю этого народа, зато довольно, чтобы потребовать пересмотра ранее принятого мнения о том, что его история началась в 1400 году до н. э.

Более точные сведения, имеющиеся в нашем распоряжении, относятся к событиям второй половины 2-го тысячелетия до н. э. В надписи ассирийского царя Арикденилу сказано о победах над ордами ахламу, и это название снова появляется при следующих царях до тех пор, пока Тиглатпаласар I не заявляет, что он разбил наголову ахламу-арамеев, которые пришли из пустыни, чтобы заполонить берега Евфрата. Слово «ахламу» может означать «союзник», и, похоже, арамеи были частью союза. В нашем распоряжении имеются несколько более поздних, чем надпись Тиглатпаласара I, ассирийских источников, в которых упоминаются ахламу и ахламу-арамеи, но встречается и отдельный термин — арамеи.

Ассирийские надписи, о которых только что говорилось, вполне согласуются с нашими представлениями об арамеях. Как и другие семитские народы, они впервые появляются в истории как кочевники, чьи передвижения соответствуют периодическому переселению бедуинов с окраины пустыни в районы, где ведется оседлая жизнь. Основные направления их передвижения были ограничены присутствием уже твердо осевшего семитского населения на востоке и западе, в Месопотамии и Ханаане.

 

Наиболее важную роль арамеи стали играть в политической жизни региона в XI и X веках до н. э. благодаря упадку в этот период Ассирийской империи. На востоке арамейские племена вторглись в Северную Месопотамию и основали там ряд маленьких государств, главным из которых было Бит-Адини со столицей в Борсиппе и Бит-Бахиани со столицей в Гузане (Тель-Халаф). Южнее несколько групп проникли в Центральную и Южную Месопотамию. Здесь арамейский узурпатор Ададаплайдин захватил в XI веке до н. э. трон Вавилонии, а на берегах Персидского залива халдейские племена, родственные арамеям, тоже основали маленькие государства, главным из которых было Бит-Якин.

На другом фронте арамейской экспансии, западном, в Киликии, выросло государство Самаль. В Сирии вокруг Арпада и Алеппо было создано государство, получившее название Бит-Агуши. В Хаме в результате раскопок Ингольта был обнаружен арамейский слой, датированный 1000 годом до н. э. Южнее, на границе еврейского царства, было основано еще несколько государств. Именно о них благодаря Ветхому Завету мы имеем самую полную информацию. Главные из них — Соба и Дамаск, которые были завоеваны Давидом, но вновь обрели независимость, когда царство раскололось на два.

Сила экспансии арамейцев, отчетливо видная в этот период, однако, не соответствовала их организаторским способностям. Они не могли упорядочить свои завоевания, да и наладить жизнь в собственных государствах им не удавалось. Арамеи не были организованной политической общностью, и их разделение на мелкие царства, усугублявшееся из-за разнородности элементов, с которыми они вступали в контакт, являлось основной причиной их слабости. В конце X века до н. э. вновь набрала силу Ассирия и начала возвращать себе утраченные владения.

 

Для начала Ассирии следовало выбить захватчиков из Месопотамии. Этим и занимались в первой половине IX века до н. э. Ададнерари II, Ашшурбанипал II и Салманасар III, который в 856 году до н. э. захватил Бит-Адини — последний оплот арамейской власти в Месопотамии.

Затем Салманасар обратил свои взоры на Сирию и после ряда набегов нанес в 841 году до н. э. решающее поражение коалиции арамейских государств, союзником которых был также израильский царь. Однако потерпевшие поражение государства пока не утратили свою независимость. К этому периоду принадлежит надпись, в которой Киламува, царь Самаля, увековечил свои победы над соседями и процветание своего царства, и стела, возведенная Закиром, царем Хамы, в ознаменование успеха в борьбе против коалиции во главе с Дамаском. Несмотря на содержащиеся в них хвастливые прославления силы тех, по чьему приказу они были составлены, надписи являются бесспорным свидетельством неизлечимого внутреннего разлада, ставшего не последней причиной кризиса этих маленьких государств.

В VIII веке до н. э. Ассирия снова перешла в наступление. В 740 году до н. э. Арпад, который, судя по надписям в Суджине, стал центром оппозиции Ассирии, пал перед Тиглатпаласаром III. Далее настала очередь Самаля, где некий узурпатор захватил власть и начал создавать антиассирийскую коалицию. Узурпатор был схвачен и казнен в 738 году до н. э., и трон вернулся к законному царю Панамува II, сын которого Бар-Рекуб сообщил об этом в очередной надписи. Самаль оказался в сфере влияния Ассирии. Археологические следы уничтожения огнем и отсутствие любых упоминаний об этом государстве в письменных источниках, вероятнее всего, говорят о том, что с этим государством было покончено навсегда. Расположенный южнее Дамаск был низведен до статуса ассирийской провинции в 732 году до н. э.; Хама после последней попытки бунта была захвачена Саргоном II.

Политическая жизнь арамеев продолжалась еще некоторое время в Вавилонии, где халдейские племена периодически выступали против Ассирии и даже сумели прийти к власти при нововавилонской династии. Но все они к концу VIII века до н. э. были подавлены Ассирией. Потерпев крах, арамеи так больше никогда и не поднялись. Их независимая история, являющаяся всего лишь небольшим штрихом в широкомасштабной истории Древнего Ближнего Востока, подошла к концу. Верхняя Сирия — центр их могущества — перешла под власть великих держав, сменявших друг друга на восточном средиземноморском побережье. Тем не менее арамеи как народ продолжали существовать, их язык тоже сохранился. Историческое значение арамейских государств невелико по сравнению с исключительной культурной важностью, которую приобрел в ходе веков арамейский язык.

 

ЯЗЫК

 

Конец арамейской независимости стал началом эры экспансии нового типа: энергия, которая теперь не могла примениться в сфере политики, трансформировалась в сферу культуры. Благодаря забавному парадоксу истории арамейский язык, представленный лишь несколькими надписями в период политической независимости, теперь распространился далеко за границы территорий, населенных арамейским народом.

Первая фаза лингвистической экспансии совпадает с периодом ассирийской оккупации. Арамейский язык благодаря значительно более простой письменности все глубже проникал в Месопотамию. Множество контрактов, расписок и других документов показывает, как широко использовался арамейский язык у вавилонян и ассирийцев. Он также стал применяться в ходе дипломатических переговоров и заменил аккадский, став языком международного общения. К примеру, когда представители царя Езекии вели переговоры с ассирийскими послами во время осады Иерусалима, они просили их говорить по-арамейски, чтобы народ не понял (2 Цар., 18: 26; Ис., 36: 11). Более того, арамейский папирус, опубликованный в 1948 году профессором Дюпон-Соммером, в котором содержится письмо от финикийского царевича египетскому фараону, датированное 605 годом до н. э., свидетельствует о распространении нового языка дипломатического общения далеко на запад.

Между тем крупные победы арамейского языка стали возможными благодаря персидским завоеваниям. С VI по IV век до н. э. распространение власти персов на всем сиро-палестинском побережье принесло с собой временный союз северных семитских народов, произошло некоторое «нивелирование» культуры, при котором арамейский язык стал официальным языком большой части Персидской империи, расположенной между Египтом и Евфратом. Такой язык всегда имеет тенденцию подавлять местные языки, и действительно еврейский, финикийский и другие семитские языки региона со временем все больше вытеснялись арамейским. Одна из самых больших трудностей, с которыми столкнулись евреи после возвращения из вавилонского плена, заключалась именно в том, что часть народа отказалась от своего родного языка.

Во время персидской эпохи арамейский язык проник даже за пределы Месопотамии, Сирии и Палестины. Арамейские надписи обнаружены в разных частях Малой Азии — Киликии, Лидии, а также в Персии и Аравии. В Египте, на территории еврейской колонии в Элефантине, был найден ряд острак (глиняных черепков) и папирусов, датированных VI и V веками до н. э… Существуют также пергаменты, принадлежащие к архиву персидского сатрапа времен правления Дария II. Они опубликованы в 1953 году профессором Драйвером.

Приход эллинизма и его культурное покорение Ближнего Востока вызвало отступление арамейского языка, сопровождавшееся, однако, прорывом в другом секторе — на севере пустыни, где маленькие доисламские государства Петра и Пальмира приняли арамейскую культуру и язык. Несмотря на отступление арамейского языка, арамейские надписи, датированные этим периодом, обнаружены в Персии, Каппадокии и Египте.

Объединение Ближнего Востока под властью Римской империи и последующее распространение христианства стали причинами нового возрождения арамейского языка. С одной стороны, на нем говорили жители маленьких государств с арабским населением (Хатра). С другой стороны, будучи языком Христа, он стал официальным языком сирийской церкви, а значит, утвердился на многие века, и на нем написано много религиозных произведений. И наконец, нам известно, что в западном мире были люди, говорившие на арамейском языке. К их числу относились купцы, солдаты и рабы, принесшие в римский мир разные ближневосточные культы.

Отсутствие единства, характерное для арамейской истории, нашло отражение и в арамейском языке, который состоял из множества диалектов. Чтобы составить у читателей представление об их возникновении и проникновении в другие языки, достаточно кратко перечислить лишь некоторые из них. К более древним временам относятся надписи, о которых уже говорилось, составленные на арамейском языке Персидской империи, и несколько отрывков из Библии. Во времена Христа арамейский язык разделился на две ветви. Первая, западно-арамейская, которая недалеко ушла от древнего арамейского языка, имеет несколько диалектов: набатейский (надписи из Петры), пальмирский (надписи из Пальмиры), иудейский арамейский (более поздние, чем Библия, писания палестинских евреев — Таргум, Иерусалимский Талмуд, Мидраш) и христианский арамейский (язык палестинских христиан). Другая ветвь, восточно-арамейская, сильнее отличалась от древних форм. Она представлена диалектом, на котором составлены надписи в Хатре, древнесирийским диалектом, языком церкви Эдессы с ее многочисленными произведениями, датирующимися периодом со II по XIV век, языком вавилонского Талмуда и мандейским, языком гностической группы, носившей это название.

Даже сегодня в Сирии существуют общины, говорящие на арамейском языке, а еще более крупные проживают в Месопотамии и Армении. Но арабские завоевания привели к почти полному вытеснению арамейского языка арабским, и первому из них пришлось исчезнуть после того, как он много веков оставался средством культурного общения между народами.

 

КУЛЬТУРА

 

Значительная часть исторического развития арамейской культуры лежит за пределами этой книги. Персидская оккупация и эллинизм привели к ее трансформации, осуществлявшейся в период, когда за утратой независимости последовало формирование чрезвычайно сложной цивилизации с множеством элементов иностранного происхождения. Хотя арамейский базис еще остался, и в первую очередь арамейский язык был движущим средством новой культуры, сама она уже не могла называться истинно семитской. Христианская литература на армейском языке является продуктом сложившейся позднее культуры. Она внесла элементы семитского происхождения в другой исторический контекст.

 

Арамейский народ был избран судьбой для ассимиляции и передачи различных элементов культуры. Это его качество прослеживается прежде всего в религии, явившейся результатом мощного воздействия, которое оказывали расположенные вокруг цивилизации на традиции арамеев. В то же время политическая раздробленность неизбежно исключала возможность развития религии на общенародной основе и дала жителям каждого города право придерживаться отдельных религиозных представлений.

Тем не менее существовало несколько богов, культ которых не ограничивался одним только городом. Прежде всего это относится к богу Хададу (эквивалент вавилонского и ассирийского Адада, а по функциям — хеттского и хурритского верховного божества). Хадад был царем бури и олицетворял молнии, ветер и благотворный дождь. Греческий писатель Лукиан рассказывает о культе этого божества в Иераполе (к югу от Каркемиша), в рамках которого совершались ритуалы, определенно уходящие в далекое прошлое. Ему также поклонялись в Самале, Алеппо и Дамаске, где три царя носили имя, производное от имени божества (Бар-Хадад — «сын Хадада»). Будучи истинным божеством неба, он позднее был отождествлен с богом солнца. Его изображали держащим в одной руке молнию, а в другой — топор и стоящим на спине быка, который был его священным животным. Как божество солнца он вошел в греческий и римский пантеон — там его ассоциировали с Зевсом и Юпитером.

Кроме Хадада в Иераполисе поклонялись богине по имени Атаргата, сходной с великими семитскими богинями плодородия. Последним членом божественной семьи был их сын Симиос.

Ханаанские боги тоже присутствуют в арамейском пантеоне. Эль упоминается в Самале в составном имени Рекуб-Эль, а в Суджине — в имени Элион. Его имя является составной частью имен многих царей. Ваалу поклонялись в Самале как Ваалу-Семеду и Ваалу-Хаммону, а в Хаме — как Ваалу-Шамину. В Пальмире Ваал (Бел) — верховное божество, но религия Пальмиры, как и Петры, будет рассмот<