На пароходе девяносто один пассажир, а спасательных жилетов имеется только восемьдесят пять. Сколько еще требуется спасательных жилетов?

Кристофер перевел слова в числа и увидел: 91–85. На этот раз ему даже не понадобилось отнимать от девяноста одного десять и прибавлять четыре. Ничего не понадобилось делать. Ответ пришел сам собой.

Спасательных жилетов

И последний пример. Кристофер даже боялся смотреть. Теперь все упиралось в это задание. Брэйди Коллинз все время получал пятерки. Доминик Чичинелли тоже. И Кевин Дорварт. И даже Дженни Херцог. Но сейчас ему до них не было дела.

Задание на пятерку: 12 x 4 = _____

Кристофер совсем пал духом. На уроках начали проходить умножение как раз перед тем, как он ушел в лес. И что теперь делать? Он принялся так и этак обдумывать число двенадцать. В маминых любимых старых фильмах, которые они смотрели каждую кинопятницу, на скамье присяжных в зале суда восседало двенадцать человек. А если взять напрокат четыре фильма – там будет четыре таких скамьи. И поместятся на них сорок восемь присяжных заседателей.

Кристофер затаил дыхание.

Ответ: сорок восемь.

Он сам нашел ответ. Подобно тому, как в один прекрасный день нашел способ завязывать шнурки, а потом и отличать левую руку от правой. У него в голове – «КЛИК» – сработал переключатель. Все, что было затуманено, прояснилось.

Задание на пятерку: 12 x 4 = 48

Кристоферу требовалось убедиться, что работа написана на пять баллов; прежде чем отложить карандаш, он захотел лишний раз все проверить. По новой прорешать каждое задание. И споткнулся на третьем номере.

Если тебе дадут два никеля, один дайм и один квотер, какая у тебя будет сумма денег? ______ центов.

Поначалу ему даже в голову не пришло: это ведь задание по математике. А не по чтению. Хотя там оказалось слишком много букв, они ни разу не поменялись местами. Ни единого разочка. Он читал предложения, но даже не проговаривал их вслух. Разве так бывает? Пришлось проверить заново.

Если тебе дадут два никеля, один дайм и один квотер, какая у тебя будет сумма денег? ______ центов.

Сорок пять центов. То есть 45. Да, слишком много букв. Но это не стало препятствием. Более того, два никеля вовсе не походили на…

вда инклея.

Это были просто два никеля.

А квотер – просто квотер, но не…

ковтер.

Сердце заколотилось. Кристофер обвел глазами развешанные по стенам плакаты. Те, которые целый месяц доставляли ему массу неприятностей.

ЧЕТНЕИ – ЛУЧЕШЕ ЧУЕНИЕ

Сейчас он даже не пошевелил губами. Слова складывались у него в голове.

ЧТЕНИЕ – ЛУЧШЕЕ УЧЕНИЕ

Все звуки смолкли.

САКИЖ НАКРОИТКАМ ЕНТ

Его по-прежнему окружала классная комната, но все звуки оставались в мозгу.

СКАЖИ НАРКОТИКАМ НЕТ

Кристофер читал!

Чтобы не выдать своего волнения, он зарылся лицом в парту. Его больше не назовут тупым. И маме больше незачем притворяться. Ей больше никогда не придется повторять: «Не переживай. Главное – старайся. И все у тебя получится». И впрямь: у него наконец-то получилось. Мама будет гордиться его оценкой.

Не потому, что мамы по любому поводу гордятся своими детьми. А потому, что ей теперь на самом деле есть чем гордиться.

Кристофер уже собрался положить на парту зеленый карандаш и поднять руку, чтобы миз Ласко забрала его работу, но что-то ему помешало. Оглядевшись, он понял: ребята еще корпят над примерами и задачами. Никто не отвлекается. Все только водят по бумаге зелеными карандашами – шух-шух-шух, как доктор в больнице – своей ручкой. Одноклассники, в том числе и Брэйди Коллинз, еще бились над вторым заданием.

Тогда Кристофер взглянул на часы. Контрольная работа началась в восемь утра. Ему даже не пришлось производить в уме никакие подсчеты. Цифры сами сложились в мозгу.

С работой по математике он справился за сорок две секунды.

Его переполняла такая гордость, что он даже не заметил приближения головной боли.

 

Глава 15

 

После уроков голова разболелась не на шутку. Но Кристофер так спешил похвастаться матери своими успехами в чтении, что ему было ни до чего. Он отправился в библиотеку за книгами. На помощь, как всегда, пришла миссис Хендерсон, которая заботливо отложила для него «Плохой Кот похищает букву И». Когда она собралась предложить ему в придачу очередной комикс про Снупи, Кристофер вдруг спросил:

– Миссис Хендерсон, а не найдется ли для меня чего-нибудь посерьезней?

– Сейчас посмотрим, – заулыбалась она.

На минуту отлучилась – и принесла «Остров сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона. Кристофера ошеломила толщина этой книги. Пару мгновений он колебался – не взять ли что-нибудь поскромнее. Но открыв книгу и увидев стройные ряды букв, он счел ее вполне приемлемой.

«Пятнадцать человек на сундук мертвеца.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!»

Очень даже неплохо, да и обложка завлекательная. Пираты да сокровища? То, что надо.

– Принести что-нибудь попроще? – предложила миссис Хендерсон.

– Нет, мне нравится, – ответил Кристофер.

И, поблагодарив миссис Хендерсон, запихнул книги в рюкзак. Часы наконец-то пробили три. Зазвенел звонок. В коридоры хлынули ученики, школа превратилась в оживленный муравейник. Кристофер достал из шкафчика ветровку. Попрощался с Тормозом Эдом и Эм-энд-Эмсами.

И вышел на улицу. Небо затянули облака.

Когда подъехала мама, он забрался в машину и уже думал похвастаться своей первой взрослой книгой. Но вдруг заметил, что мама сама не своя.

– Что случилось, мам?

– Ничего, ровным счетом ничего, солнце, – отмахнулась она.

Но Кристофер не повелся на отговорки. У нее был усталый, неспокойный вид. Совсем как за неделю до их побега от Джерри. Что-то не так. Но он слишком хорошо знал свою мать, чтобы надеяться хотя бы на скупые объяснения. Она явно не хотела его тревожить.

Но именно это всегда и вызывало у Кристофера тревогу.

Он собирался рассказать маме, что провел весь день за книжкой, но никак не мог выбрать подходящий момент, чтобы начать разговор. По пути домой в машине прозвучало хорошо если с десяток слов. А за ужином – и того меньше. Мамин гнев обрушился на задрипанный мотель, где она, «похоже, оказалась единственной, кто тут соблюдает чистоту». Когда в вечерних новостях закончился сюжет о событиях на Ближнем Востоке, мама, успев извиниться за свою несдержанность, уже спала на узкой кровати.

Бесшумно расхаживая по комнате, Кристофер наводил порядок. Он надеялся, что мама, проснувшись в прибранной комнате, будет меньше волноваться. А в пятницу они смогут отлично провести вечер вместе. У него уже все было продумано. Дождавшись кинопятницы, он сделает маме сюрприз. Продемонстрирует свои успехи в чтении. И что еще важнее – отличную оценку за контрольную по математике, которую к тому времени уже выдадут им на руки. Мама так обрадуется, что решит повторно сводить его на «Плохого Кота в 3D». А если повезет, то и в «Макдоналдс». Это, конечно, не точно. Но как знать!

Выключив свет, Кристофер постепенно, чтобы не разбудить мать, убавил громкость в телевизоре, который та включала, по ее собственному выражению, «только чтобы уткнуть глаза». Расположившись за письменным столом, поближе к окну, Кристофер взялся читать «Остров сокровищ». Чтобы порадовать маму, он решил к пятнице одолеть первую главу. А то и две. Стол был полностью завален бумагами. Сначала Кристофер просто убрал с этого вороха кофейную кружку, от которой остался кольцевой след. Но потом, присмотревшись, понял, что это за бумаги.

Это были неоплаченные счета.

Он не раз видел, как мать разбирает квитанции. Больше них она ненавидела разве что штрафные талоны за неправильную парковку. Но когда бы Кристофер ни спросил, что случилось, мать всегда с улыбкой повторяла одну и ту же фразу:

– Ничего, ровным счетом ничего, солнце.

Кристофер взял первую квитанцию. Счет за телефон. Раньше он даже не пытался прочитать такие взрослые слова. Но сейчас убедился, что там все понятно.

 

Повторное уведомление

Просроченный платеж

 

Он начал переворачивать листки. Один за другим. Пока след от кофейной кружки не превратился из влажного кольца в небольшую круглую вмятинку. На каждой квитанции были пометки о просроченных платежах и начисленных пенях.

 

Если тебе дадут два никеля, один дайм и один квотер, какая у тебя будет сумма денег?

Мало.

 

Ему оказалось не под силу сложить все эти числа. Слишком уж большие. Но Кристофер понимал, что вне зависимости от его оценки за контрольную работу мама не сможет повторно сводить его на «Плохого Кота в 3D». Возможно, денег и на прошлой неделе уже не хватало.

Кристоферу вдруг стало стыдно за все траты на его прихоти, вроде готовых завтраков «Фрут-лупс». А теперь к тому же требовалось оплачивать больничную палату и услуги врачей. Мама выкладывала за него слишком много денег. Совсем как за отца. В свое время ей пришлось взять кредит, чтобы организовать для папы достойные похороны. С кредитом она так и не рассчиталась. Кристофер узнал об этом из маминого разговора с одним дружелюбным соседом в Мичигане – она тогда перебрала пива. А когда позже он спросил, что все это значит, она только улыбнулась и сказала: «Ничего, ровным счетом ничего, солнце».

Совсем как сегодня.

Поэтому Кристофер дал себе слово отказаться, когда мать, увидев отличную оценку по математике, предложит сходить в «Макдоналдс». А если они снова пойдут в ресторан с мамой Тормоза Эда, он выберет себе из всего меню только блюда с пометкой «лучшая цена»: маме будет легче расплатиться по магазинным ценам. Но что самое главное – он поставит крест на этих дорогущих фильмах в 3D. Можно ведь взять в прокате какой-нибудь нормальный фильм. А еще он будет читать маме вслух и докажет, что старания не пропали даром.

На том и порешив, Кристофер тихонько пробрался к спальнику, достал длинный старый носок и вытащил из него заначку.

Деньги, которые он копил на новые брюки.

Потом, все так же на цыпочках, обошел спящую маму и положил деньги ей в кошелек, да поглубже. И пусть Дженни Херцог дразнится сколько влезет: «Короткие штаны – ноги голые видны».

 

Глава 16

 

– Короткие штаны! – на весь коридор прокричала Дженни Херцог.

Но сегодня Кристофера это ничуть не задело. Несчастной девчонке можно было только посочувствовать, как сочувствуешь маме. Странное дело. Но он проникся этим ощущением. Дженни, думалось ему, частенько слышит в свой адрес кое-что похуже, чем эта навязшая в зубах дразнилка про короткие штаны. Кто знает, может, отец Дженни не в состоянии платить по счетам и постоянно срывает на ней злобу. Ну да ладно, Кристофер просто-напросто радовался, что сумел помочь маме деньгами. И с нетерпением ждал, когда миз Ласко выдаст контрольные работы, чтобы он смог сегодня же предъявить маме свою первую пятерку.

В начале урока математики миз Ласко действительно раздала проверенные работы. Кристофер окинул взглядом класс. Кевин Дорварт правильно решил семь примеров из семи. Брэйди Коллинз – шесть. Тормоз Эд – два. Мэтт и Майк – по пять каждый. А Кристоферу контрошу не выдали. По какой причине – оставалось только гадать. Когда прозвенел звонок и все побежали на перемену, миз Ласко попросила Кристофера задержаться.

– Кристофер, – начала она строго. – Я понимаю, ты две недели отсутствовал и хотел написать контрольную не хуже других ребят. Признайся… ты списал ответы?

Кристофер сглотнул. И только помотал головой: нет.

– Я не стану тебя ругать. Мне просто не хочется, чтобы ты сам себя обманывал – всегда нужно отвечать за свои поступки. Еще раз: ты к кому-нибудь подглядел? Вероятно, к Кевину Дорварту? – не унималась она.

– Нет, миз Ласко.

Учительница пристально смотрела ему в глаза. Кристофер ощущал себя лягушонком на лабораторном столе.

– Просто знай: у меня были ученики, которые из кожи вон лезли, чтобы получить хорошую оценку, а в итоге проваливали одну контрольную за другой. Но когда им внушали, что оценки – не главное, они добивались отличных результатов, – сказала учительница.

А потом с улыбкой вручила ему работу.

– Я тобой горжусь. Так держать.

На листке было жирно выведено красным маркером: 7/7. А рядом поблескивала золотая звездочка. И красовалась большая наклейка с Плохим Котом, изрекающим: «Я прямо зажмурррился!»

– Спасибо, миз Ласко!

Не в силах сдержаться, Кристофер расплылся в широкой улыбке. Он даже решил не дожидаться кинопятницы. Мать, зарулив на школьную парковку, ему помахала. И Кристофер помахал в ответ сложенным листком.

– Как это понимать? – удивилась она. – Поймал удачу за хвост?

И тут Кристофер предъявил ей контрольную.

– Это что? – не поняла мать.

Кристофер не ответил. Она развернула листок. И прочла. И застыла. Умолкла. Первый отличный балл. Семь из семи. Заново исподтишка пробежала глазами задания, а потом повернулась к Кристоферу. У нее в глазах читалась не тревога, а гордость.

– Вот видишь! А я что говорила?

И тут он показал ей книгу – «Остров сокровищ».

– Третью главу читаю.

Не сдержав торжествующий возглас, она прижала к себе Кристофера.

– Так бывает, когда человек не сдается, – сказала она.

Кристофер не ошибся: она предложила ему еще раз пойти на «Плохого Кота в 3D».

– Нет, спасибо. Давай лучше возьмем библиотечные фильмы, – сказал он.

Такой ответ ее озадачил, но она тут же вздохнула с облегчением. А сын к тому же добавил, что у него нет настроения идти в «Макдоналдс» и даже в настоящий ресторан – там не очень-то и вкусно. А вот горячие сэндвичи с сыром – совсем другое дело. В общем, поехали они в библиотеку и ухватили новехонький диск «Плохой Кот-2» («Лично мы не хмуррримся!»), а для мамы – «Африканскую королеву».

Оттуда направились за продуктами в «Джайэнт Игл» и взяли все необходимое для горячих сэндвичей с сыром. Когда мама приготовила кошелек, Кристофер насторожился. Вот оно! У него на глазах она достала глубоко запрятанные деньги. В замешательстве наморщила лоб. Так и не поняла, откуда что взялось. Однако несказанно обрадовалась. И уже собралась вернуть их туда же на черный день, но Кристофер ее остановил.

– Мам, купи что-нибудь для себя, – предложил он.

– Мне ничего не нужно, – сказала она.

– Нет, нужно, – не отступался Кристофер.

Он осторожно коснулся ее руки. Так же осторожно мама дотрагивалась до спелых помидоров в овощном отделе. Похоже, она удивилась. Ведь Кристофер почти никогда не упорствовал. Немного помолчав, она пожала плечами и обратилась к совсем юной продавщице:

– А, гори все ясным пламенем. Дай-ка мне низкокалорийный кренделек в шоколаде и один лотерейный билет.

Девочка-подросток протянула ей через прилавок шоколадный крендель и лотерейный билет. В честь успехов сына мама решила вписать в купон числа из его первой безупречной контрольной. Отдала пять долларов. Сдача – семнадцать центов. Кошелек опустел. На глаза маме попалась копилка для сбора пожертвований. Ответом ей был взгляд ребенка из лагеря беженцев на Ближнем Востоке. Расставшись с последними семнадцатью центами, она вместе с сыном вышла из магазина без гроша за душой.

По дороге домой Кристофер заметил, что взгляд его матери постоянно переключался с дороги на стрелку уровня топлива. Четверть бака. Оставалось благодарить судьбу, что на этой неделе очередь мамы Тормоза Эда везти их в ОКЦ, а иначе они, наверно, до зарплаты сидели бы без машины.

Вечер встретил их тишиной и прохладой. Они вдвоем уселись в крошечной кухоньке. Кристофер смотрел, как мама растапливает сыр на раскаленном диске одноконфорочной электроплитки, и улыбнулся, когда заскворчало масло. Позвякивая кубиками льда, он налил маме стакан пива по уже проверенному рецепту. И они по своей традиции начали придумывать, как распорядятся грядущими несметными богатствами. К прежнему списку Кристофер добавил спортивный автомобиль для мамы, один в один как у миз Ласко, припаркованный у дома их мечты. А мама – под впечатлением от «Острова сокровищ» – решила приобрести для личной библиотеки Кристофера книжный шкаф.

Кристофер включил телевизор, и комнатушку мотеля заполонили звуки вечерних новостей. Мама переворачивала сэндвичи с сыром; после спортивного выпуска начался розыгрыш тиража лотереи. Занятая стряпней, она даже не расслышала первое названное число.

Номер девять.

У кроватей Кристофер поставил складные столики, которые они прикупили на какой-то гаражной распродаже. А потом взглянул на свою контрошу, прикрепленную к мини-холодильнику парой алфавитных магнитов.

– Мам, а хочешь, я?..

Подняв руку, она попросила его умолкнуть. Кристофер затих, не сводя глаз с матери. Та сорвала с холодильника листок и подошла вплотную к экрану. Лотерейные шары плясали в стеклянной невесомости. Кристофер не особо следил за происходящим.

Ведущий объявил второй номер – тридцать три.

– Мам? – позвал Кристофер.

– Ш-ш-ш, – отмахнулась она.

И упала на колени. Не спуская глаз с ведущего. Кристоферу доводилось видеть, как она угадывает по два номера. Такое бывало. Но сейчас мама буквально ломала руки. Из барабана выпал третий шар.

Сорок пять.

– О боже, – прошептала она.

В церкви Кристофер никогда не замечал, чтобы мама молилась. Но сейчас она так стиснула сцепленные ладони, что у нее побелели костяшки пальцев. Из барабана выскочил четвертый шар. Ведущий показал:

Девятнадцать.

– Господи Иисусе, смилуйся, – выговорила она.

Кристофер посмотрел на листок, дрожащий в материнской руке. Следующим должен выпасть номер шестьдесят шесть. Мать затаила дыхание.

– Шестьдесят шесть! – выкликнул ведущий.

Сама того не замечая, мать Кристофера стала раскачиваться вперед-назад. Она стиснула сына в объятиях, да так крепко, что чуть не задушила. Но он ничего не сказал. Просто не осмелился. Мама вся одеревенела. Кристофер сверился со своими ответами. Дальше у него шла цифра шесть. Выпал следующий шар.

Опять с девяткой.

– Нет! – вырвалось у матери.

Казалось, прошла целая вечность перед тем, как ведущий перевернул шар и положил его на подставку штрихом вниз.

– Шесть! – объявили в студии.

– О боже мой, – выдохнула мать.

Оставался последний номер. Один-единственный. В застекленном барабане плясали шары. Кристофер глянул на последний ответ в своей безупречной работе. Это было число сорок восемь. Мать Кристофера закрыла глаза. Будто ей стало невмоготу смотреть на экран. После стольких поражений она бы не выдержала еще одного.

– Скажи, что там, – попросила она.

– Мам, ты выиграла.

Лица ее он не видел. И только чувствовал, как у него по затылку сбегают мамины слезы. Ее руки сдавили Кристофера с такой силой, что он испугался, как бы у него не переломился хребет. Мать с сыном могли бы просидеть так всю ночь, но в кухоньке от дыма защебетала пожарная сигнализация. Они бросились к плитке и увидели, что обуглились сэндвичи. Щелкнув тумблером на датчике дыма, мать Кристофера распахнула окно, чтобы проветрить.

– Ничего страшного. Так съедим. В серединке сыр почти не сгорел, – сказал Кристофер.

– Брось это к чертям собачьим, – ответила мать. – Хватай пальто. Сегодня на ужин стейки.

Они помчались в центр Питтсбурга – в ресторан «Рутс Крис». И хотя мама распорядилась, чтобы Кристофер заказывал себе все что душе угодно, он выбрал омара, потому что в меню это блюдо шло с пометкой «лучшая цена».

 

Глава 17

 

– Лучший вариант из тех, что мы видели, – объявила миссис Сорокка, затормозив у въезда.

В этой дамочке был шик. Вся из себя элегантная. Впрочем, это шелуха. Кейт сразу распознала. Некоторым нравится щеголять мудреными словечками, каких не знали их отцы, и прикидываться столичными жителями. Но даже притворство может оказаться честнее, чем у иных – подлинная сущность. А миссис Сорокка, даром что говорливая, отвечала за каждое слово.

– Подъездная дорожка немного выщерблена, но через пару лет вы ее замостите. Могу порекомендовать фирму, где вам сделают скидку. Нам, девочкам, надо стоять друг за дружку горой.

Подмигнув, она придержала для них с Кристофером дверцу автомобиля. В тот день они осмотрели уже два дома – это был третий. Первый оказался чересчур велик. Второй – слишком мал. Все свои надежды они, как Златовласка, возлагали на третий.

– Дверь чуток заедает, – предупредила миссис Сорокка, звякнула ключами и поочередно сунула каждый в нужную скважину. – Но это можно внести в список претензий – пусть владельцы сбавляют цену!

Замок щелкнул, и миссис Сорокка толкнула дверь плечом. Кейт на миг задержалась вместе с Кристофером снаружи, чтобы оглядеть морозный осенний пейзаж. Все дома в этом тупике отличались чистотой и богатством. Красивые, как полыхающие листья. А на горке через дорогу стоял бревенчатый особнячок, будто собранный из деталей деревянного конструктора, которым некогда увлекался Кристофер. Из чердачного окна смотрела старушка. Даже на таком расстоянии Кейт слышала скрип ее кресла-качалки.

– Кристофер? Витаешь в облаках? – окликнула Кейт. – Заходим.

Оторвав взгляд от бревенчатой постройки, Кристофер вслед за матерью переступил через порог.

Дом был прекрасен. Как выразилась миссис Сорокка, «штучный товар». В гостиной имелись встроенные шкафы, камин и ниша для большого современного телевизора. Откуда-то – не иначе как из соседних домов – долетал запах печенья с кусочками шоколада. Но миссис Сорокка объяснила: печенье покупают сами агенты – это уловка, создающая иллюзию домашнего уюта.

– Действует безотказно, – признала Кейт.

– И не говорите. Я была худышкой, пока не занялась этим бизнесом.

Переходя из помещения в помещение, миссис Сорокка включала свет. С каждой новой комнатой Кейт все больше проникалась восторгом. Столовая идеальна для четверых, но и восемь человек свободно разместятся. Можно даже гостей пригласить на рождественский ужин.

А уж кухня!

Боже, какая кухня.

Не то что «микра» и плитка в номере мотеля. Кухня – просто рай. Техника вся новехонькая, сверкает нержавейкой. Посудомоечная машина не подтекает. Холодильник с льдогенератором – не надо бегать с ведерком в конец коридора, как в мотеле. По центру – кухонный островок. Кухонный, черт его дери, островок!

– Ну, как тебе, мам? – спросил Кристофер.

– Неплохо, – произнесла она, стараясь говорить небрежным тоном.

Миссис Сорокка распиналась о возможности оборудовать постирочную комнату и о профилактическом обслуживании дома, но Кейт уже не слушала. Если гостиная внушала мгновенную симпатию, то спальни, расположенные на втором этаже, вызывали головокружительный восторг. К ним поднималась широкая лестница. Для Кейт это было внове. Прежде она видела только простые ступеньки. А если лестницы, то пожарные.

В конце концов она сделала замечание сыну, который носился вверх-вниз.

– Давайте вначале посмотрим хозяйскую спальню, – попросила Кейт.

– Дело хозяйское, – улыбнулась миссис Сорокка.

Шикарное ложе на подиуме и высокие окна поражали воображение. Но больше всего подкупал стенной шкаф – настоящая гардеробная. У Кейт на лице расплылась чеширская улыбка, ладони вспотели от напряженных раздумий: в ближайшее время предстояло чем-то заполнить эти пустые полки. Ей неловко было даже помыслить, сколько раз придется ездить в торговый центр. В аутлет или еще куда. Но кое-что можно приобрести и в благотворительном секонд-хенде.

Хватит, не мелочись, Кейт. Ты заслужила. Расслабься.

– Ну вот, есть и другая спальня – весьма уютная. Что на языке нашей профессии означает «не повернуться», – подмигнула миссис Сорокка. – Но на случай приезда родственников сойдет.

Приличных родственников у них не было. Да и гостей никогда не будет. Но агенту по недвижимости это знать необязательно. Когда Кейт соберется получить образование, из гостевой спальни получится отличный кабинет. Прямо над гаражом на две машины. Больше никто не выпишет ей квитанцию на штраф из-за того, что она в положенный срок не перегнала машину на другую сторону и тем самым помешала уборке улицы. Больше никогда не придется нахлобучивать бумажный мешок на уличный паркомат. Их новая сухопутная акула (с сертифицированным пробегом) зайдет в собственную гавань.

– А здесь, видимо, будет комната Кристофера. – Миссис Сорокка распахнула дверь.

Внутри все оказалось идеально.

Детская кровать, письменный стол. Просторный эркер, где ребенок может посидеть и полюбоваться видом из окна. Большой платяной шкаф. Комод для игрушек. Приятной расцветки ковер, совсем новый. Запах весны. Вроде как лимонный, но без кислинки.

– Ну как тебе, солнце? – спросила Кейт.

– Мне очень нравится, мам.

– И мне тоже.

– Стало быть, мы довольны? – уточнила миссис Сорокка.

– Мы необычайно довольны, – ответила Кейт.

– Делаем предложение хозяину?

Кейт притихла. У нее заколотилось сердце от одной мысли, что сейчас придется взять ручку и вывести свою фамилию. Но она уже забрала свой выигрыш, подбила бабки, уплатила налоги, избавилась от долгов. Рассчиталась за пребывание Кристофера в больнице. Погасила ссуду, взятую на похороны мужа. И задолженность по кредиткам, как рекомендовала в своей телепрограмме Сьюзи Орман. Открыла целевой вклад на высшее образование (для двоих). И после всего этого у нее оставалось достаточно средств для первого взноса, чтобы наконец получить то единственное, что всегда обещал ей Кристофер.

Собственный дом.

Чтобы никуда больше не убегать. Никуда не переселяться. Чтобы у сына была крыша над головой.

Притормози, Кейт. Начни задавать вопросы.

– Это честная сделка? Говорите начистоту. Нам, девочкам, надо стоять друг за дружку горой, верно?

– Да, так и есть. А сделка прямо-таки отличная. Дом выставлен на продажу по единственной причине: хозяева приобрели кондоминиум в Палм-Спрингсе, чтобы унести ноги от здешних зим и от своего зятя. Такие дома уходят влет. Даже если вы слегка переплатите сверх первоначальной цены, это будет как подарок.

Кейт понимала: так оно и есть. Но для очистки совести все же отбарабанила заготовленные фразы.

– Каково твое мнение? – в конце концов спросила она у Кристофера.

– Суперский дом, лучше не бывает, – сказал он.

– Что ж, тогда можно подписывать.

Миссис Сорокка захлопала в ладоши.

– Единственно правильное решение! А хотите, открою вам секрет? Главный козырь вы еще не видели!

Пройдя через комнату Кристофера, миссис Сорокка отдернула штору, чтобы показать им вид из широкого окна эркера. Оно выходило на просторный двор с раскидистым деревом, с висящей на цепях автомобильной покрышкой, с целым игровым городком и песочницей. Мечта любого мальчишки. Хорошо утрамбованная, аккуратная площадка. Идеально для футбола. Идеально для всего.

– Подумать только, – продолжала миссис Сорокка, – вы получаете в придачу такой двор, а теперь посмотрите чуть дальше.

Дальше тянулся Лес Миссии.

Возможно, Кристофер позабыл те шесть дней, когда блуждал в этом лесу, но Кейт запомнила их навсегда.

– Я не хочу жить вблизи этого леса, – выговорила она.

Миссис Сорокка покивала, будто у нее в памяти всплыла газетная фотография пропавшего Кристофера.

– Слушайте, строго между нами… В двух шагах отсюда мистер Коллинз будет строить новый жилой квартал.

– Ну допустим, – сказала Кейт.

Еще раз покивав, миссис Сорокка перешла на заговорщический шепот.

– Допустим, но известно ли вам, что продажу новых домов он поручил не кому-нибудь, а моему боссу? И намеревается построить дорогу, которая соединит противоположные концы города? Через полгода ваш дом окажется в самом престижном районе Милл-Гроув, и тогда стоимость его взлетит на сотню тысяч долларов против нынешней. Вы мне симпатичны, Кейт. А помимо всего прочего, я тоже мать. И очень огорчусь, если вы упустите такую возможность. Всего два слова: сказочный шанс.

– Это точно?

– Верьте мне. К Рождеству вы и думать забудете про этот лес.

 

Глава 18

 

Переехали они на следующий день после Хеллоуина.

Стоя на коленках, мама Кристофера вместе с сыном укладывала в коробки свою жизнь. Переезд был для них не внове. Всего пару месяцев назад они еще жили в Мичигане. Но сейчас они не срывались с места среди ночи, чтобы отделаться от Джерри. И не бежали из города, где каждый указатель, каждая вывеска напоминали ей о покойном муже.

Ее ожидал новый дом, ее собственный.

Ее ожидала новая жизнь.

Кейт упаковала старенькую электрическую плитку и посуду. Погрузившись в радостные и волнующие мысли о возможностях своей новой кухни, она почти случайно завернула пиалы для завтрака в газету с портретом Кристофера.

Материал о ее сыне напечатала питтсбургская «Пост-газетт». От публикации своей фотографии Кейт отказалась: хотела, чтобы вся слава досталась сыну. Поэтому на большой перемене учительница, миз Ласко, сопроводила его на игровую площадку. Фотограф, начинающий кинорежиссер, сделал снимок. И в воскресенье Кейт с гордостью скупила все до единого экземпляры газеты в том самом магазине «Севен-Элевен», где был куплен лотерейный билет.

 

Контрольная по математике = выигрыш в лотерею

 

Сейчас ее семилетний сын тащил к небольшому штабелю коробок, выросшему возле дверей, свой спальный мешок с изображением Плохого Кота. Из прежней жизни они забирали с собой всего ничего. Ровно столько, сколько вместил багажник старой сухопутной акулы перед их бегством от Джерри. Ну, и кое-какие обновки – в знак начала новой жизни.

Вскоре к ним потянулись провожающие. Кейт, конечно, гордилась, что за столь короткий срок у них с сыном появилось так много друзей. Мама Тормоза Эда привела с собой не только сына, но и мужа, чтобы тот помог с переездом. У Большого Эдди и сердце было большое, прямо как его большие мужские молочные железы. Он без умолку развлекал присутствующих байками о том, как в студенческие годы зарабатывал себе на жизнь перевозкой мебели.

– Я тогда качок был – будьте-нате, – приговаривал он.

– Ты и сейчас хоть куда, миленький, – любовно кивала Бетти.

Приехали Эм-энд-Эмсы со своими матерями. Одна – тихоня по имени Сэйдж. Вторая – крикуша по имени Вирджиния. Одна – веганша из Коннектикута. Вторая – мясоедка из Техаса. Идеально дополняли друг дружку.

Общими усилиями пожитки перенесли в фургон, любезно предоставленный фирмой «Метизы», принадлежащей Большому Эдди.

Затем Кристофер с мамой вернулись, чтобы проверить, не завалялось ли что-нибудь из вещей в комнате мотеля. Убедившись, что там не осталось ничего, кроме воспоминаний, они распрощались со своей прежней жизнью.

– Я навсегда забуду, что такое квартирная плата, – сказала Кейт, затворяя входную дверь.

Когда новенькая сухопутная акула остановилась в тупике у дома номер двести девяносто пять по Монтерей-драйв, Кейт и ее сына ожидал приятный сюрприз. Родители Тормоза Эда («Сколько раз повторять: зовите нас Бетти и Эдди, сделайте одолжение!») за бутылку шардоне выпросили у миссис Сорокка ключи от гаража, и Большой Эдди поручил двум своим лучшим мастерам установить автоматическую гаражную роллету. А когда мама Кристофера собралась выйти из машины, чтобы отпереть гараж вручную, Бетти нажала на кнопку. Эдди, ко всеобщему восторгу, начал искать привидение, а потом все зашли в дом и помогли распаковать коробки.

Управились быстро: пожитков было немного. А потом еще подоспел шериф, когда закончилась его смена. После выписки Кристофера из больницы он всячески поддерживал Кейт. Когда его помощники закончили прочесывать лес, так и не найдя ничего подозрительного, шериф сразу же ей позвонил. А она, конечно, ему позвонила, когда собиралась оформлять покупку дома. Прежде всего нужно было позаботиться о безопасности Кристофера. Шериф подошел к этому со всей серьезностью, изучил все полицейские протоколы за последние десять лет и заверил Кейт, что этот дом ничем не запятнан. А район – тем более. Но если она пожелает, он для верности пройдется с ней по всей округе.

– Это лишнее, – сказала она, к его разочарованию. – Но если у вас появится желание прийти в день переезда, то с меня пицца.

На том и сговорились.

Весь день Кейт наблюдала за Кристофером и его друзьями: они вели себя совсем по-мужски. Когда шериф взялся заносить в дом новую мебель (купленную в стоковом магазине), четверка мальчишек была тут как тут. Когда Большой Эдди сделал перерыв, чтобы глотнуть пива, они тоже прервались, чтобы освежиться лимонадом. А когда дом был полностью обставлен и Большой Эдди разжег огонь под решеткой мангала, чтобы поджарить свои знаменитые «сосиски в блинах», предназначенные «для заедания пиццы», ребята, сгрудившись поблизости, сосредоточенно наблюдали за всеми действиями, прислушивались к его разговору с шерифом и согласно кивали, совсем как взрослые.

Но вообще говоря, в их кругу Эдди сейчас был единственным отцом.

А шериф – тоже не последний человек.

После застолья родители друзей засобирались по домам. Сейдж и Вирджиния пообещали заскочить на выходных и помочь с уборкой. Бетти тоже пообещала заскочить – помочь с оставшейся выпивкой и проконтролировать ход уборки. Большой Эдди сказал, что «подгонит любое железо», если в доме обнаружатся холерные поломки, неизбежные на первых порах. А Кристофер договорился увидеться с ребятами в понедельник.

Шериф уходил последним.

– Спасибо вам за помощь, шериф, – сказала Кейт, пожимая ему руку.

Уставившись в пол, он кивнул. Потоптался на месте, как школьник, и вдруг заговорил сдавленным голосом, будто у него изнутри били мячом в грудину.

– Да не за что. По себе знаю, каково это – переезжать на новое место, где никто тебя не ждет. Я ведь сам только год назад перебрался сюда из Хилл-дистрикта.

Она покивала. Он сглотнул. И сделал первую попытку.

– Миссис Риз… вы еще не бывали в «Приманти бразерз»? Настоящее питтсбургское заведение.

– Нет, не бывала.

– А можно вас туда пригласить?

Получилось, наверное, не так изысканно, как ему бы хотелось. Но уж как получилось.

Она подняла на него взгляд. Этот по-медвежьи крупный мужчина вдруг сделался маленьким. За свою жизнь Кейт повстречала достаточно негодяев, чтобы с ходу различить порядочного человека. Но она еще не была готова. Даже в первом приближении. После Джерри.

– Дайте мне немного времени, шериф, – попросила она.

Такой ответ, похоже, его устроил.

– Отчего же не дать, миссис Риз, времени у меня полно, – улыбнулся он. – Доброй ночи.

С этими словами он пошел к машине. Кейт, стоя на крыльце, смотрела, как он отъезжает под первыми каплями дождя. А затем ушла в свой первый собственный дом и заперла дверь.

Под перестук дождя она поднялась по своей собственной лестнице в комнату сына. Кристофер, уже в пижаме, свернулся калачиком в постели и читал «Робинзона Крузо». Эту книгу порекомендовала ему миссис Хендерсон, услышав его восторги по поводу «Острова сокровищ».

Кейт даже не верилось, насколько ее сын за истекший месяц продвинулся в чтении. Да и в математике тоже. Он пошел в подготовительный класс вскоре после смерти отца. И в результате долгих стараний наконец-то добился успехов. Так что его трудности в учебе объяснялись, по-видимому, прежде всего стрессом. Но даже если и не так, она напомнила себе сделать миссис Хендерсон и миз Ласко хорошие подарки к Рождеству.

Эти женщины сотворили чудо.

Она присела на краешек кровати и через плечо сына прочла пару строк, заправляя прядь волос ему за ухо. Беглый осмотр его спальни напомнил ей о двух обещаниях, данных ею в расчете на выигрыш в лотерею.

На первом месте шел книжный шкаф.

Она не собиралась делать эту покупку в стоковом отделе торгового центра или в ИКЕА. Нет уж, дудки. Чтобы выбрать для сына первый в его жизни настоящий книжный шкаф, Кейт прочесала весь город и в конце концов обнаружила замечательный антикварный магазин. И разрешила Кристоферу выбирать. Мебель там была великолепная. Дуб. Сосна. Кедр. Но Кристофер выбрал какую-то оклеенную бумагой с утятами рухлядь. Нелепую, под стать новогодней елке Чарли Брауна.

– Здесь очень большой выбор. Чем тебя привлек этот шкаф, солнце? – спросила она.

– Тем, что от нег