Юридический компонент концепта «оскорбление»

В настоящее время в России наблюдается бурный количественный всплеск дел, связанных с покушением на честь и достоинство граждан. Этот факт свидетельствует о возросшем самоуважении людей, что является признаком совершенствования и зрелости общественного самосознания. По предположению В. И. Жельвиса, «впервые в истории нашего государства личность начинает приобретать тот вес и значение» (Жельвис 2000: 194), которые давно вошли в понятие естественного права и стали составной частью правовых систем цивилизованных обществ. Однако опыт ведения соответствующих дел в России показал, что «здесь много неясного и что органы правосудия нередко вынуждены произвольно толковать весь набор необходимых терминов» (Жельвис 2000: 194). И буквально в каждом деле поднимается вопрос о понятиях, перешедших из обыденного языка в язык юридических документов, спор о содержании которых, собственно, и становится камнем преткновения в подобных судебных тяжбах. Впрочем, о внесудебном примирении как способе разрешения конфликта также невозможно судить, если стороны вкладывают разный смысл в используемую терминологию.

Юридические свойства концепта «оскорбление» заключаются в его способности нести некоторый объем правовой информации, символы которой отражены в языковых формулах. Уже аксиоматичным является тезис о влиянии обыденного языка на формирование правовых категорий и юридической терминологии; впрочем, и лингвистические способы толкования правовых норм подробно описаны в юридической литературе. Остается лишь открытой тема взаимодействия обыденного и правового сознания; формирование и функционирование стереотипов восприятия права обыденным сознанием, т. е. «речь идет об общем запасе понятий, имеющих статус понятийной информации, которая имеет языковую природу» (Дамаданова 2003: 76). Это значит, что право обладает знаковой формой, выраженной средствами определенного этнического языка. Право способно воздействовать на волю и сознание людей с помощью языка, но и язык служит средством передачи информации и содержания правовых предписаний (Дамаданова 2003: 76).

Правовая информация отражает нормы, правила, отношения и поведение людей, устанавливаемые и закрепляемые государством в соответствии со своими целями и интересами. Таким образом, правовая информация представляется в виде социальной информации, имеющей знаковую (языковую) природу, поскольку носители этой информации (термины) представляют собой языковое выражение специальных знаний (Володина 1997: 24). В информативной природе юридического термина Дамаданова отмечает его двуединую сущность, которая заключается в том, что он аккумулирует общеязыковую и специальную информацию. Лексическое значение общеупотребительного слова через отображенное в нем «бытовое понятие», полученное в результате практического познания мира, либо смыкается с новым терминологическим значением без особых семантических сдвигов, либо специализируется в результате различного вида переносов основного значения (Дамаданова 2003: 77) (ср., оскорбление, обида – запрет, табу, санкция; уважение, норма – достоинство, честь, репутация; унижение, порицание – судебная защита, иск о защите чести и достоинства).

С точки зрения лингвокогнитологии, концептуальное пространство концепта «оскорбление» можно описать как через лингвокультурное пространство «оскорбление», так и с помощью описания его «узловых фреймов»: чести и достоинства. «Концепты во внутреннем лексиконе упорядочены в иерархической гипо-гиперонимической системе, поэтому собственно концептуальнуй анализ есть анализ одних концептов с помощью других» (Шейгал 2002: 19).

Взаимодействие концептов «оскорбление» и «достоинство» характеризуется через совокупность речевых ситуаций, в которых понятийное ядро концепта «достоинство» тиражируется через атрибуты оскорбления в сторону понижения социальной значимости личности. В совместной семантической деятельности эти два юридически значимые понятия составляют целостность правовой нормы: ср., ст. 130 УК РФ «Оскорбление» – п. 1. «оскорбление, то есть унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме»; п. 2. «оскорбление, содержащееся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации». Указанная правовая норма вводит в юридический язык понятие «оскорбление» посредством его уточнения, «то есть унижение чести и достоинства».

Ролевые правила социализации предписывают человеку соотносить в своем поведении свою и чужую социальную роль. Тематическая конкретизация понятийных ядер «достоинство» и «честь» осуществляется по следующим направлениям: 1) субъект осознает свою ценность в качестве представителя соответствующей социальной роли; 2) субъект ведет себя соответствующим образом; 3) субъект ожидает от других людей признания этой его ценности и соответствующего поведения по отношению к себе (Санников 2002: 2).

В суде истец не может требовать правовой констатации нарушения запрета «оскорбление». В суде истец требует восстановления его утраченной значимости путем защиты чести и достоинства. «Оскорбление» – это наименование запрета, кодифицированного в уголовном праве в ст. 130 УК РФ. Суд лишь диагностирует соответствие конфликтного речевого события диспозиции правовой нормы «оскорбление», и в случае нарушения субъектом преступления запрета, который называется «оскорбление», суд восстанавливает утраченную значимость оскорбленного путем принятия мер, указанных в законе.

Достоинство понимается в Конституции РФ как абсолютная ценность любой личности, охраняемая государством. Иначе говоря, как бы общество ни оценивало данного человека и как бы сам он ни относился к себе, он уже как личность имеет ценность в глазах государства и общества. В научной литературе (юридической и лингвистической) достоинство понимается как положительная самооценка личности. Для достоинства важно, что субъект осознает свою полноценность, независимость, свободу от других людей, тогда как для чести важна связь с моральными и этикетными принципами, закрепленными в обществе. Итак, честь – это положительная социальная оценка человека, т. е. «сопровождающееся положительной оценкой общества отражение качеств лица в общественном сознании», тогда как достоинство – это «сопровождающееся положительной оценкой лица отражение его качеств в собственном сознании» (Эрделевский 2000: 108). Если достоинство связано с понятием внутренней свободы, то честь связана с понятием кодекса чести, совокупностью правил и законов. С понятием достоинства связано понятие унижения, а с честью – оскорбление (Санников 2002: 2).

Концепт «достоинство» входит в значение многих единиц русского языка. При этом выделяются три группы, соответствующие трем ролевым правилам наивной этики: 1) субъекту следует в поведении учитывать свою социальную роль (держаться с достоинством); 2) нехорошо унижать достоинство другого человека (унижать оскорблять, насмехаться, измываться, глумиться); 3) нехорошо давать унижать свое собственное достоинство (унижаться, заискивать, пресмыкаться, угодничать, лебезить, подхалимничать и др.).

Свойства, описываемые концептом «достоинство», предполагают осознание субъектом своей ценности в качестве личности (ср., чувство собственного достоинства, человеческое достоинство) или в качестве члена некоторой социальной группы (ср., мужское достоинство, религиозное достоинство, национальное достоинство). Эти свойства представляются как ценность, к обладанию которой должен стремиться каждый человек (Санников 2002: 3), и предполагают существование некоторых представлений о том, до каких пор субъект может терпеть негативное воздействие на себя из вне, чтобы не уронить свое достоинство и как субъект должен себя вести, чтобы не утратить свою честь. Достоинство всегда оценивается положительно, а его потеря – отрицательно. Потеря или сохранение достоинства зависит, прежде всего, от самого субъекта, а не от других людей (ср., несмотря на то, что его все время пытались унизить, он сумел сохранить чувство собственного достоинства). Оскорбление – это то, что ниже достоинства, то, что человек не может вынести из-за чувства собственного достоинства, т. к. это оскорбительно для него.

Унижение чести предполагает, что субъект ощущает изменение (или считает потенциально возможным изменение) общественного мнения о себе, т. е. это сознательная дискредитация человека в общественном мнении, рассчитанная в большей степени на негативное воздействие на субъект, чем на общественное сознание. Честь – это субъективно однородное требование честности по отношению к себе и другим, обвинение человека в двуликости, лицемерии и есть попытка поругания чести. Воздействие на субъект через понижение его социального статуса в глазах широкой общественности – это и есть оскорбление, т. е. это то, чего не может допустить субъект в своем имидже.

Унижение чести – это изменение качества представлений о лице, унижение достоинства – это изменение количества позитивных представлений о лице в сторону их уменьшения. Унижение достоинства направлено на то, чтобы негативно охарактеризовать предыдущее поведение, дать меньшую квалификационную оценку, чем заслуживает сам субъект. Оскорбить – значит занизить представление субъекта о его месте в системе социальной иерархии общества, т. е. указать на разницу в том, как субъект видит свое место в социальной системе и предложенной новой позицией; в таком понимании оскорбление – это и есть непринятие новой позиции.

Итак, с одной стороны, стратегия оскорбления направлена на срывание позитивной маски и показ лица в более негативном, неприглядном образе (обида за уменьшение достоинства), с другой стороны, стратегия оскорбления направлена на разоблачение неприглядного поведения человека (обида за попытку обличия; ср., обличать – выявлять истинное лицо, истинный «лик»).

Из количественного анализа лексических единиц, содержащих пейоративы в русском, английском и французском языковом сознании, можно сделать вывод, что русскому языковому сознанию свойственно в большей степени оценивать личность по эмпирическому типу оценки (поведение на людях, «по одежке встречают»), в то время как английскому языковому сознанию свойственно оценивать личность по интеллектуальному типу оценки (интеллектуальная несостоятельность) (Карасик 1996: 13), во французском языковом сознании личность оценивается по моральному типу оценки (испытание доверием) (ср., фр. «crétin» от valaisan «crétin» – «innocent»).

Разные подходы в критериях оценки национально-культурного поведения подразумевают формирование разных «деонтических операторов» (Палашевская 2001: 6) в диспозициях норм национально-правовых систем, содержащихся в текстах правовых документов.