Как ни крути эту рулетку, всегда выпадет 33

Разговор

мне нужен

лишь один разговор,

всего один.

и на этом всё.

и тогда я буду спасён…

Наблюдая тебя, с расстояния

наблюдаю тебя, с расстояния,

и не могу представить,

что может быть краше, милее

твоего очарования,

дарованного мне

в эту чертовски быструю секунду,

ведь молния бьёт в землю и того медленнее.

мысли мои больше не могут быть

привязанными,

под присмотром,

а глаза вырвались из орбит

и смотрят

на твою красоту,

с расстояния…

Птица в метели

я хочу видеть

парящую птицу в метели,

хочу знать,

что она там есть,

что я её не выдумал…

Фильмы

я тут недавно

смотрел фильм

про парня,

который смог влюбить в себя

самую очаровательную девушку

в городе,

и мне стало дурно.

ведь я не он

и девушка эта

слишком красива

для моего лица.

я выключил телевизор.

всё, что происходит в фильмах,

остаётся только в фильмах…

О нас

у друга моего

никогда ничего не было.

девушки,

что доставались ему с трудом,

были все искалечены судьбой.

работы,

попадавшие к нему в руки,

все, как одна,

носили тошнотворный привкус

безысходности.

денег у него

никогда не водилось,

а лишняя сотня

подолгу в кармане не задерживалась.

жил он в маленькой комнатке

с мамой по соседству

и не знал,

что такое вкус к жизни,

по крайней мере,

никогда его не ощущал.

мой друг

умер в 23 года

от шальной пули

и не оставил этому миру

ничего,

только этот стишок…

Полёт кукурузника

раскинулось алое небо,

где мы могли наблюдать,

минуту-другую,

полёт кукурузника…

Львы

слепы

мы,

проезжая в автобусе

или сидя в кафетерии.

слепы

мы,

оградившись,

как львы

в клетке,

ожидая

не пойми чего

и не пойми кого.

слепые мы,

смотрим на рассвет

и закат

в тихом одиночестве…

Длиною в жизнь

я никто для тебя

и никогда никем не был.

я лишь люблю смотреть на тебя

издалека,

любоваться твоим великолепием,

твоими секретами,

их у тебя не счесть.

а ещё,

мы никогда не заговорим

и не выпьем по чашечке кофе.

между нами пропасть

длиною в жизнь…

Красивые, как птицы

о, этот блеск, этот свет,

что излучаете вы -

девушки

красивые, как птицы.

никто никогда не сможет вас разгадать -

ни один бывалый любовник

или жаждущий приключений моряк.

о, вы -

божественные пернатые создания.

в этом мирке вы сами по себе,

отделенные,

гуляете по галечному пляжу

и безучастно смотрите

на нас -

богатых и не очень,

влюбленных и одиноких.

не важно,

ведь шансов у нас

не так уж и много.

и в этот самый момент,

когда каждый из нас

готов умереть

за вашу красоту,

вы тут же улетаете

навсегда…

Зеркало

мне довелось знать

одного мальца,

правда,

он уже давно умер

и кормит червей

где-то у окраин города.

но, что удивительно,

этот мальчишка

ни разу в своей жизни

не смотрелся в зеркало,

по крайней мере,

мне так всегда казалось.

и вот,

в один из тех

навсегда утерянных вечеров,

я решил спросить его

«ответь мне,

почему

ты никогда

не смотришься в зеркало?»

в ответ он заявил

«ты прав,

но лишь отчасти.

я смотрелся в зеркало

раньше,

но ничего путного

я там не видел,

лишь кожа и кости,

а за ними ничего»

тогда я его не понял

и продолжил выпивать

и веселиться попусту.

с того самого момента

прошёл год,

ну и, конечно,

малец умер

один

в тихой комнате,

где из мебели у него

была лишь пара стульев.

а я

продолжил жить,

в приблизительно

такой же комнатке,

наедине с собой

и зеркалом

разбитым в хлам…

Призыв к обречённости

скрась моё пребывание здесь.

будь частью моего безумия.

пока стены стремятся вкруг,

а небеса припадают к земле.

давай будем гореть

в этом костре

до тла,

до последней кости,

пока наша с тобой любовь

не перестанет существовать

в мире

из огня и камня…

Глыба

недвижимые

вековые образования,

выполняющие только лишь свою функцию

и довольствующиеся этим.

аморфные,

непробиваемые,

как льды Антарктики,

холодные, как льды Антарктики,

всего лишь

мельчайшие звенья мироздания -

люди…

Щепки

люди-щепки,

идущие против ветра,

кто вас искалечил?

кто отнял у вас

последний кусок хлеба?

впрочем,

можете не отвечать.

ведь я сам такой

и всё знаю

о произошедшем…

Предвдыхание

я обездвижен тобой.

я предвдыхаю

твой шарм,

твои первые слова,

слетевшие с катушек.

то,

как ты радуешься мгновениям

с очарованием ребёнка

и точно также впадаешь в тоску.

ещё не всё потеряно

для нас.

пока мы не проговорились,

пока только смотрим

друг на друга.

сейчас…

любовь или …

любовь или мечта.

пройдёт время

и я не вспомню её лица,

её черт.

бедный,

обманутый,

в старом прогнившем доме

своих родителей,

с треклятым пианино,

расстроенным уже очень и очень давно.

я сплю.

любовь

или

мечта…

Сердца полей

дети в полях,

одиннадцать детей -

шесть мальчиков

и всего пять девочек.

одетые в белое,

на фоне белого солнечного света,

они кружатся,

там,

в полях,

в сердцах полей,

и почему-то

от этой мысли

мне хочется умереть…

Исчезновение птиц

мы не могли предвидеть

большей гибели,

чем гибель певчих птиц,

что разом обратили город в тишину.

оставив нас,

легенд,

внимать

весь этот звон железа,

лязг крюков

и крики,

моря криков,

что разбиваются о скалы

толщей вод.

дни сочтены,

посчитаны,

остались лишь картины,

воспоминания

о музыке былой…

Старик

плетущийся старик,

ему даже пойти больше некуда.

жизнь стала невмоготу.

любовь -

это всего лишь очередное слово

для старика,

такое же,

как «оргазм».

ведь

ни того ни другого

у старика по правде не было.

старик бы уже давно надавил на гашетку,

но боится,

успокаивает себя

«нет,

ты особенный старик,

ни как другие,

у тебя есть высшая цель,

из-за неё ты такой одинокий,

дурацкий,

сумасшедший,

старик»…

Уродцы

паутинки чешуи

на руках и запястьях,

окосевший глаз

и ложбинка

посередь лица,

на которую

вы никогда не посмотрите.

«жизнь дарована лишь раз»

говорят Боги.

«тогда в чём же наша вина,

что мы такие уродцы?»…

Ангелы

червоночные дети

попрятались в канавах

с сокровищем –

остатком сигареты.

любимые мной,

червоночные дети,

поверьте же,

вам повезёт,

в другой раз…

***

Кассандра,

я влюблен в тебя

тайной любовью,

о которой

ты никогда не узнаешь…

Великий момент

пролетающий

мыльный шар

вдоль наших голов:

прыг-скок, прыг-скок,

тонкой оболочкой по ветру.

уже слишком темно,

чтобы заметить

столь незначительный пустяк,

и затухают

огни мыльного города…

Страх

в этом месяце

я потерял последнего друга.

их было трое,

всегда было трое.

и постепенно,

один за другим,

они ушли.

вероятно,

уйду скоро и я.

мои три друга,

три самых храбрых бойца,

что мне довелось знать.

когда каждый из них уходил

с разницей

в каких-то пару месяцев,

я был рядом,

держал их осаженные головы

в дешёвых комнатушках

и врал,

что всё будет впорядке.

единственное,

что они могли мне ответить

в неизбежный миг жизни,

был дикий

кроличий страх.

три самых храбрых бойца

упавшие в темноту.

мы ещё с вами встретимся…

Добро пожаловать, гость

вымощенный

из древнего камня

холл,

по которому я хожу,

с высоченными потолками,

(вы таких не встречали)

с ослепляющей тьмой.

воздух здесь пропитался

тоской и влажностью.

статуи двух забытых богинь

охраняют здесь вход.

их холодный взгляд

так и говорит

«не входи,

только не сюда»,

но вы и сами думаю

это знаете.

добро пожаловать…

Наш кусочек земли

пляж,

за ним ещё один,

и ещё,

и ещё,

и так до бесконечности.

и море,

то, что омывает каждый пляж,

оно такое же беспокойное,

как наши сердца.

в этом месте

мы с тобой сможем прожить

долгую

мирную

жизнь…

Дом

считая лестницу подвала,

я досчитался до трёхсот.

наконец-то,

я в сохранности,

блуждаю по катакомбам

невиданной глубины,

где меня не достать

самому дьяволу…

Чашка и ложка

как-то у меня спросили

этот дежурный вопрос

«веришь ли ты в Бога?»

мне пришлось ответить

«я верю

в чашку и ложку,

что у меня есть.

они дали мне

куда больше,

чем ваш Бог»

после,

мне ещё задавали этот вопрос

раз,

ну может два…

***

они все знают

правду

обо мне.

им не хочется,

чтобы я был рядом,

попусту топтал

их свежую лужайку.

«простите меня

за моё положение,

я просто буду стоять в стороне»…

Кассандра

пожалуйста,

выслушайте меня.

я хочу поговорить

сейчас

об одной девочке

по имени

Кассандра.

я так дорожу

её историей,

кто бы знал.

в этой девочке

живёт

неподдельная крупица

настоящего,

всеми забытая

душа человека.

для меня,

Кассандра,

ты навсегда останешься

той,

кем мы никогда

не сможем стать…

Пышка Дью

пышка Дью -

двухметровая баба,

как она сама себя называет,

с широченными плечами амбала

и походкой охранника.

пышка Дью –

отвратительная

и неправильная.

пышка Дью,

поющая свои соловьиные песни

по ночам

и мечтающая,

чтобы её увидели…

Работяга

11141-я закрученная гайка,

6634-я ночная смена,

222-я заработная плата.

сколько ещё

человеческий ресурс

сможет выработать

прежде, чем

отправиться на свалку?...

Кто в пятницу родился

мы те,

кто в пятницу родился.

блуждаем по строительным полям

без цели

и без права

на существование.

мы те,

кто в пятницу родился.

застряли у прилавков

родного города.

мы всё ещё болтаемся

и ждём,

когда же нас спасут…

Свадьба

капли

немыслимых дождей

бьют по головам,

почти затуманивая рассудок.

уже стемнело

и довольно холодно.

разве не может быть

более прекрасного дня,

чтобы сказать –

да!...

Свободные лошади

когда

атомная бомба падёт

и сотрёт всю грязь,

земли унаследуют

лошади.

нефтяные залежи,

остатки парижской башни,

великие озёра -

всё будет принадлежать им,

по праву

и навсегда…

Сакраменто

город,

в котором ты был зачат

и появился на свет.

город,

где ты впервые упал,

катаясь на велосипеде.

город,

в котором у тебя вырвали

твой первый коренной зуб.

(таких зубов было ещё много)

город,

подаривший тебе

твою первую любовь.

в этом же городе

ты с ней поженился

и завёл двух детишек,

с разницей в каких-то два года.

город,

из которого

ты так и не смог выбраться

по довольно веским причинам.

город,

где у тебя выпал

твой последний зуб.

город,

в которым ты умер…

На ферме моего отца

головы скота

взгромоздились

пирамидами:

одна на одной.

между собой

их удерживают

лишь сгустки засохшей крови

и спутавшиеся в клубок волосы.

иногда

мне казалось,

что глаза голов

смотрят на меня,

словно,

доживая свои последние мгновения,

там,

среди пирамид…

Насекомые

в моей голове

всегда сидел жук.

нет,

я его не видел

и не могу ничего свидетельствовать

в пользу его существования,

но я точно знаю,

что он где-то там,

внутри,

в недрах коры,

прячется от меня.

редкими ночами

он просыпается

ото спячки

и начинает говорить со мной.

в основном,

он любит говорить

об одиночестве

и о смерти.

всё пытается склонить меня

на свою сторону.

о, эта чёрная мелкая букашка,

она часть меня…

***

пара прекрасных дней

отрезанных и отмеренных

наскоряк.

их уже и не вспомнить…

Под стеклом

под стеклом

витринный экземпляр -

один единственный

и неповторимый.

больше такого нет

и достанется он

тому счастливчику,

кто осмелится

к нему прикоснуться…

Такими нас запомнят

обозлённые

и униженные,

постаревшие

и одинокие,

с трубками,

торчащими из обеих рук.

бедные, как Африка,

как сироты,

которыми нам не удостоилось стать.

избитые,

поджатые

писатели…

Наш костёр

наконец,

мы все собрались -

мои давно утерянные друзья,

родители

и их родители,

святые,

с тех самых улиц,

где мы играли в камни,

не постаревшие одноклассники,

Софи - моя первая любовь,

всё остальное было притворством.

наконец,

мы все собрались

у огромного костра,

где мы будем говорить

как в последний раз…

Опавшие листья

я разбился

насмерть

о дерево,

то самое,

мимо которого

я каждый день

мотался на работу.

дерево это

было посажено

ещё до меня

и до моего отца,

какой-то семейной парой,

в знак их вечной,

нескончаемой любви.

теперь

это место

будет принадлежать

нам

троим…

Просто

когда я спал,

на наш город

обрушился метеорит,

кружившийся

по чертогам галактики

уже очень давно.

так,

некоторые истории

заканчиваются

до нелепого просто…

Тихие строчки

мне не справится

без вашего внимания,

без вашего взгляда

или мимолётного слова,

сказанного

в мою сторону.

у порога уже кто-то есть,

какая-то тень,

а это значит,

что мои слова

остались неуслышанными…

Внутри

когда

внутри тебя

сокрыто

нечто

столь ужасное,

как принятие,

легко

потерять себя…

Годы жизни

я отсчитываю мили

по череде фонарных столбов,

что сопровождают меня

на протяжении долгой поездки

через всю страну…

Дом Дикинсон

мы с тобой

посадим дерево абрикоса

в непригодной для этого почве,

и оно

пустит плоды,

со временем,

превратившись в сад,

в котором

и заблудиться не страшно.

света и тени

в саду

будет поровну,

а коварные плоды,

изредка,

будут шмякаться

к нам на макушки,

не давая уснуть…

Одна пчела

сколько пчёл

в рое,

где каждая отдельная,

уникальная пчела

становится одним целым?...

Талли

малютка Талли,

что жила

у самого холма

и училась там же,

где и я.

ей ничего не стоило

воспользоваться

любым из нас,

но она этого не делала

и продолжала оставаться загадкой.

мы с друзьями

ни раз думали о ней

в перерывах

между футбольными матчами

и за постройками,

где мы в тайне ото всех

раскуривали отцовские «Страйки».

малютка Талли –

акробатка,

сбежавшая из бродячего цирка

или маленькая звездочка кантри,

записывающая свои весёлые

и, вместе с тем,

грустные песни

в чулане.

в любом случае,

никто так и не узнал правды,

но третьего ноября,

этот день я запомнил,

Талли заговорила,

на удивление, со мной.

у неё была ко мне просьба -

она хотела,

чтобы я подошёл

к полуночи,

к старой водонапорной башне

и ждал её там.

и только она успела это сказать,

как сразу же убежала.

в тот день

я не вышел из дома -

струсил.

спустя 15 лет,

я женился

на официантке местной закусочной.

сам того не замечая,

я стал разбираться в машинах

и даже умел их ремонтировать.

и иногда,

в дни,

когда особенно напиваюсь,

я вспоминаю эту историю

про малышку Талли,

сбежавшую в очередной раз.

теперь

это просто история…

Оболочки

движущиеся оболочки,

дышащие,

как вы коварны.

сами того не ведая,

вы сводите меня с ума

с поражающей периодичностью.

вы объявляетесь

в моём пространстве,

такой же оболочки для вас.

да,

вы привлекательны,

во многих случаях

чересчур хороши,

милы,

но что вас терзает?

от чего и к чему вы бежите?

почему

так смотрите на меня

в эту секунду?

мне не узнать,

никому не узнать…

***

скажи, родная,

почему ты в том же аду,

что и я?

может быть

ты тоже потеряна?

таким девушкам,

как ты,

здесь не отведено место…

Предназначение

предназначение

быть лесорубом,

в мире,

где возможно всё.

предательски потерять

юность,

зрелость,

старость,

из – за миссии,

от которой у тебя

не хватило духу

увильнуть…

Молчание

никто не знал

об Эллиоте

ничего

ровным счётом.

можно подумать,

что он и не существовал вовсе.

затерявшийся в толпе,

в одном из сотни городов,

Эллиот был верен

своему молчанию…

Воронки

куда не сунься -

всюду одни воронки.

справа,

слева,

немного впереди

поджидает ещё одна.

не попасть

в такую ловушку Богов

большая удача.

я о таких случаях

лично

не слышал…

Дорога

по тонкому льду

из стекла

я буду идти

ещё очень долго.

опасаясь

за каждый шаг

в своём нелёгком пути,

к выдуманному замку

из песка…

Проклятье красоты

мастер,

отточивший

самый красивый камень,

ослеп

в ту же секунду,

как смог закончить

свою нелёгкую работу.

и так,

перед ним

всегда будет стоять

столбом

самый красивый камень…

Красивее, чем дамы

молодой,

вечно глупый парнишка

взял на свои робкие плечи

слишком непосильную ношу.

он хотел,

и эта мысль

часто посещала его,

быть красивее дам.

пытался переплюнуть их

в этом нелёгком деле.

к каким методам он только не прибегал -

растил,

удлинял,

перекрашивал

и обесцвечивал,

трансформировал своё юное тело

до неузнаваемости,

и всё насмарку.

ведь,

чем дальше он заходил

в дебри красоты,

тем сильнее

и яростнее

уродовал себя…

Игра без шансов на выигрыш

смертельная авария

на золотом мосту,

крушение

на высоте гор

в полёте

средь облаков,

случайный камень,

обернувший карету

двух новобрачных,

или простая сигарета…

Барабанщик

он простучал

на своих барабанах

всю свою

богом забытую жизнь.

это не значило ничего

ни для кого,

кроме него самого.

порой,

он сходил с ума.

порой,

летал высоко.

но каждый день,

проведённый за инструментами,

даровал барабанщику

свободу…

Любовь двух детей

спонтанная любовь

двух детишек,

возникшая

во время

игры у пруда,

не пропадёт

без следа…

Пустой ящик из-под пуль

«пустите мне пулю в лоб»

просит неизлечимо больной

с угольками

вместо лёгких.

«пустите

мне пулю в лоб»

кричит клерк,

отдавший

слишком много работе.

«пустите мне пулю

в грудь»

скулит зверь,

потерявший инстинкт

к выживанию.

«пустите мне пулю

и не затягивайте»…

Секунда до

найти смелости,

чтобы коснуться

твоего огненного плеча.

не ведая,

что будет дальше,

без времени.

в нашей обоюдной любви

мы зайдём слишком далеко,

дальше,

чем корабли первооткрывателей.

мы будем парить,

мы будем тонуть,

и это что-то,

да значит…

История одного приведения

я влюбился в тебя,

но лишь после того,

как смог умереть,

за несколько минут после.

обречённости моей любви

нет предела,

но и отпускать

столь великое чувство

я не намерен.

посему,

я буду,

вернее должен,

стоять холмом

рядом с тобой

и изнемогать

от моего увлечения…

Простая девчонка

простая девчонка,

от которой

ты ничего не ждёшь.

она,

быть может,

ещё дальше,

чем те,

пред которыми ты пал

на колени,

прозванные тобою же

ангелами,

либо сапфирами.

её угловатая речь

и нарочно развязанный шнурок

на левом ботинке,

якобы что-то говорят тебе

о ней,

дают возможность

плохо подумать.

но это всё трюк,

старый добрый трюк

с кроликом в шляпе,

на который ты

в очередной раз

повёлся…

То, что нас роднит

пятнышко

на левом глазу

в виде кляксы-запятой

поразительной схожести.

не родилось пока

двух близнецов

более похожих,

чем наше с тобой пятнышко…

Орган чувств

наше сердце -

измождённое,

голодное.

мы носим его в себе,

мы умираем

под его затухающие колебания.

когда ему больно,

больно и нам.

а если любовь настигнет нас

в самом неподходящем месте,

оно обязательно

колыхнётся…

Признаки худобы

тонкая кожа

поверх кости.

и так постоянно,

из года в год.

не изменяя своему телу,

вернее тому,

что от него осталось.

двенадцать,

восемнадцать часов

без грамма еды.

когда свет становится

невыносимо ярким,

а реальность ускользает

и скатывается

в кручину.

нас здесь больше нет,

только тени.

итак,

на лицо все признаки

худобы…

В неизвестности

пристанище всех больных

и вновь родившихся,

где я

жду своей очереди,

неизвестно к кому и зачем.

лишь одно мне ясно

об этом месте -

тут жутко холодно

и больные,

в извечном треске своих зубов,

отколачивают

ритм,

пульсацию,

дабы напомнить себе,

где

и зачем

мы тут…

Лента истории

есть множество

вселенных,

и в каждом из этих множеств -

есть ты.

беда в том,

что мы из разных эпох

и мне тебя не достать,

никак…

Середина

нет финала

и нет зачина -

лишь середина,

в который ты заперт,

которой ты ограничен.

от начала

и до конца -

одна середина,

настоящий момент,

прямо в эту секунду,

идущий с тобой

на протяжении жизни,

столь короткой,

что не сумеешь даже понять.

лишь середина…

Пыль

так сложно,

безумно сложно,

прятаться

под пылью,

куда никто не заглядывает,

чтобы не потревожить

сложившийся покой…

Выбор

наша гибель

в том, что мы задумали

предрешена.

наши виды на будущее

не так уж и стройны.

в 9 из 10 случаев

нам не уцелеть.

но какие же мы будем

жалкие,

если не пройдём

нашу косую дорожку…

Ходунки

нет правды в словах,

нет живых на звёздах,

глядящих к нам с небес.

нет добра

и нет зла.

нет той жизни,

которую мы планировали.

есть только мальчик

на ходунках,

пробирающийся в толпе,

где всем радостно

и, по-своему, грустно.

и как бы не была

тяжела его походка,

как бы не давил груз

больных колен -

ничего не изменить.

в этой вселенной

он так и останется

мальчиком

на ходунках

без шанса

на будущее…

От тебя ко мне

прикосновение.

одно лишь

прикосновение -

от тебя

ко мне.

словно передаёшь вазу

с самым ранимым цветком,

пролежавшем в руинах

и не видевшем людей

уже очень давно…

В мире рыб

когда я был

ещё мелкой рыбёшкой,

я много думал

о направлении

своего движения.

все другие

предпочитали плыть

на север

вместе с холодным течением,

отдаваясь веянию потока.

это не было

выбором каждого,

скорее, аксиома природы,

которой мы

страстно придерживались.

повзрослев,

мои плавники окрепли,

набрались сил.

с ними

я мог себе позволить

почти любое путешествие,

вплоть до великих рифов.

но я продолжал держаться

должного курса,

того самого течения

на север.

теперь я видел в этом

определённые плюсы –

новые друзья,

что были всегда рядом,

красавица-подруга,

с которой я,

к слову,

начинал своё движение

будучи ещё мелкой рыбёшкой.

очень скоро

меня подкосило здоровье,

и я пал

на дно,

про которое слышал

довольно много.

к сожалению,

я так и не узнал

куда вело то течение.

мои друзья и семья,

наверно,

всё ещё плывут по нему,

преисполненные надеждой,

питаемые слепой верой

в то,

что нам говорили ещё в детстве старики.

теперь,

мне нас всех жаль,

но с этим ничего не поделаешь -

так устроен мир рыб…

Пьяница

перед тобой

стоит пьяница -

ненужный хлам,

негодный

ни для одной вшивой работы,

застрявший в прошлом

инфантил,

дескать сыч,

загубленный суровым воспитанием отца

и неправильно выстроенной

любовью матери,

жалкий недомерок,

на которого стыдно даже поглядеть -

такой он пропащий и убогий.

перед тобой

стоит пьяница -

измученный

и измотанный.

тебе не нужно к нему

хоть как-то относиться,

не нужно его любить

или жалеть.

просто, прошу,

не отворачивай наспех

свой взгляд,

дай ему насладиться тем,

что он сейчас имеет.

хотя бы ещё минуту…

Лицо ангела

лицо неистовой красоты

и небывалых размахов.

такое удаётся увидеть

лишь раз

и не забывается никогда.

все остальные лица,

что видел раньше,

становятся фоном,

занавесом

перед главной сценой спектакля.

а тот,

кого ты повстречаешь впредь,

повиснет

постылым примером,

образцом для сравнения.

мне повезло,

ведь то,

что я сейчас живописал

пред вами,

со мной происходило,

однажды…

p. s. посвящается

единственно красивой девушке,

для всех

и для каждого

из наc…

Из разговора о вечном

что если

после смерти

нас ждёт ничего -

большое ничто,

в которое мы провалимся

насовсем.

удивительно,

как мы можем

стоять на ногах прямо,

когда знаем о таком.

живём,

растим детей,

празднуем своё 50-летие

в ожидании предстоящего

хаоса…

Отвергнутые землёй

пустые шаги

по пустынной земле,

бесследные,

как ястреб,

непрошенные,

так и не прижившиеся,

в местах далёких

от совершенства цветов,

от порхания крыла бабочки

или

от простого детского узора

на дверки холодильника,

приклеенного спозаранку.

оставаться в таких краях

было бы самой большой глупостью,

совершённой человеком,

но,

как знать…

Сумма

мне всё надоело,

приелось.

все вкусы

смешались в одно целое,

руки перетёрлись,

лёгкие

пропустили слишком много воздуха,

а зубы источились.

нет смысла продолжать путь,

который и не начинался,

а с учётом того,

что силы мои на исходе,

я решил,

вскользь,

чиркануть вам

эту записку…

Ступни

ступни,

о, мои ступни.

как же много

мы с вами прошли

и сделали.

держу пари,

в моём теле

вы умрёте первыми.

крикните

«стоп!

прекрати калечить нас

без видимой на то причины»

и будите правы.

просто, так вышло,

что всю жизнь

я пренебрегал

вами…

Последнее лето

деревянный мост.

пустошь.

водонапорная башня.

стебли колоса,

что ласкают твоё ухо

во время сна.

озёра,

череда озёр,

по которым

и ходить можно.

любовь,

ждущая тебя под камнем,

и тепло

на наших головах,

пришедшее,

чтобы вскоре уйти…

Сны Фрэнка

оттрубив долгую жизнь,

Фрэнк,

так и не разобрал,

что было для него сном,

а что явью.

то, когда его увольняли

в десятый раз

не с самой сложной работы,

или то,

как он не смог коснуться

плеча Кассандры?

в чём была

его истинная вина

перед матерью

и пил ли отец взаправду?

до сих пор

Фрэнк

так и не может пробудиться

или наконец-то уснуть…

Писательское ремесло

сердце земли,

в которое я спускаюсь,

периодически,

чтобы написать

хоть строчку.

только так

я могу существовать

должным образом…

Правила игры

послед<