Псевдоинтеллектуальная маска лени

Студенты, особенно первокурсники, часто объясняют свою лень — порочную, в данном случае — стремлением сохранить силы для учебы. «Голова мне дана, чтобы мыслить, и я не буду забивать ее всякими фактами и теориями» — такую фразу я услышал от одного студента. Не все студенты выражаются столь радикально, но почти все ворчат и недоумевают по поводу «бесполезных» предметов. Математики не понимают — зачем им столько интегралов? Сейчас не XVIII век! Психологи стонут от морфологии ЦНС — да они за всю профессиональную карьеру и близко не подойдут к обнаженному человеческому мозгу! Биолог возмущается тем, что его заставляют учить названия всех отверстий, бугорков и отростков на всех костях человека — он собирается заниматься нейропротеомикой, а тут такой примитив!

Студенты еще не понимают, что главная цель высшего образования — не приобретение конкретных знаний и навыков, а обучение самому процессу обучения. По счастью, жестокие преподаватели не дают увильнуть студенту от «бесполезных» штудий. Но, прикрываясь сохранением сил для интеллектуальной работы, многие норовят попросить у преподавателя презентацию его лекций. А некоторые, ничего не конспектируя, фотографируют во время лекций каждый слайд.

Здесь будет уместно снова вспомнить Гончарова, который окончил курс в Московском университете в 1834 году. Вот что он писал на склоне жизни про свои студенческие годы:

«О литографированных лекциях и помину не было. Это — новейшее баловство, которое, конечно, имеет свою хорошую сторону в том, что сберегает много времени, избавляя слушателей от скучного труда переписывать, хотя… переписка эта служила в то же время и повторением лекций.

Мы должны были записывать изустную речь профессора, и этот трудный процесс приносил нам массу добра. Стенографии не было, ловить каждое слово и записывать нельзя, следовательно, надо было схватывать общий смысл каждого периода и сжато излагать на бумаге. Легко понять, как такая умственная гимнастика должна была изощрять соображение, развязывать ум и перо! (выделено мною. — Д.Ж.) Нет, слава богу, что у нас не было литографированных л екций!»

Порой слышишь и такое мнение, что на лекции можно не ходить, если прочтешь учебник. Обратимся опять к мнению Гончарова:

«Да и как студенту не посещать лекций? Что же он делает, спросили бы мы, и почему он студент? Говорят — он дома может заниматься, читать книги в библиотеках, составлять по ним записки и т. д. Тогда зачем университет, кафедра и профессор? — спросили бы мы.

Под личным руководством опытного представителя знания, кроме догматики науки, фактов, событий, почерпается сила убеждения, взгляд, критическая оценка, передаваемая нередко с жаром, с увлечением. Никакой книжный курс этого не даст!»

И в то же время мудрый человек подчеркивает необходимость обильного дополнительного чтения (о чем было сказано в разделе «Стереотипия — интеллектуальная лень»):

«Профессорские лекции, как бы они ни были полны, содержательны, исполнены любви к знанию самого профессора, все-таки суть не что иное, как только программы, систематические, постепенные указатели, регулирующие порядок приобретаемых знаний. Кто послушает только их и сам не заразится живой жаждой чтения, у того, можно сказать, все прослушанное в университете будет — как здание на песке».

Конечно, эти советы предназначены тем, кто хочет стать специалистом в своей области. Все эти рекомендации можно проигнорировать и тем не менее получить диплом, а то и прослыть широко образованным человеком.

Итак, лень — это чрезмерное проявление потребности экономить энергию, необходимую для удовлетворения всех потребностей живого организма. Как и в огромном количестве других случаев, и повышенная, и пониженная активность ведут к снижению адаптивной ценности данной формы поведения. Нужно соблюдать золотую середину.

Стоит отметить, что тривиальные истины вроде «золотой середины» далеко не всегда эффективно применяются к практическим случаям. Другими словами, увидеть в частном примере проявление общей закономерности — это требует интеллектуальных усилий. Даже ученые-исследователи, т.е. работники умственного труда, порой вырабатывают некое теоретическое положение в своей отрасли знания, и это ставится им в большую заслугу, хотя данное положение есть лишь частный случай давно известного общего правила.

Например, много веков известно правило Оккама «Не умножай сущностей без необходимости». Другими словами, если можно предложить простое объяснение, надо в первую очередь рассмотреть его, а не более сложное. Тоже, заметим, лень, употребленная во благо.

Но ученые разных специальностей доходят до приложения к их специальности правила Оккама своим умом. Так, американский ученый Ллойд Морган (1852 —1936) сформулировал правило «Не объяснять поведение животного высшей психической функцией, если его можно объяснить низшей». Правило Ллойда Моргана знают все студенты-этологи, все специалисты-этологи слышали о средневековом философе Оккаме, но мало кто видит в правиле Ллойда Моргана «бритву Оккама».

Другой пример. В современных эволюционных исследованиях, при построении филогенетических деревьев, принят так называемый принцип парсимонии (от англ. parsimony — бережливость, скупость), согласно которому при прочих равных всегда следует выбирать ту версию, которая требует наименьшего числа предположений о независимых событиях. Красивое слово «парсимония», но зачем его вводить в научный обиход, если известен принцип Оккама?

И второй вывод, который мы должны сделать: лень часто маскируется другими формами поведения; с другой стороны, то, что окружающие считают ленью, часто имеет в своей основе не стремление к экономии энергии, а совсем другие механизмы.

Продуктивной вам лени, читатель!