Поведение при стрессе — смещённая активность

Схема любого поведения, поведенческого акта (в самом первом приближении) проста. Испытав некую потребность, организм собирает информацию об окружающей среде. После этого он роется в памяти — каким образом я раньше удовлетворял эту потребность? Найдя стереотип поведения, наиболее подходящий к данным обстоятельствам, наш организм запускает эту поведенческую программу.

Заметим, что поведенческие стереотипы — очень полезная вещь, они экономят массу времени и психической энергии. Не будь их, каждое утро начиналось бы с размышлений о смысле жизни, но мы - начинаем собираться на работу, или учёбу и, бывает, садимся за рабочий стол, даже окончательно не проснувшись. Действуем почти автоматически. Благодаря стереотипам мы выполняем различные действия — от завязывания шнурков на ботинках до общения с различными людьми — совершенно машинально, не загружая мозг сознательными усилиями.

Но стереотипы поведения хороши, когда окружающая обстановка нам хорошо знакома или есть время выбрать наиболее подходящую программу действий. Дефицит времени — вот причина не только неправильных решений, но и поведения откровенно нелепого, которое часто проявляют люди, оказавшиеся в затруднительной ситуации. Поведение, определяемое стрессом, всегда неадекватно ситуации, неадекватно удовлетворению насущных нужд организма.

Дело в том, что, если нет времени на выработку решения, то в ход пускается первая попавшаяся программа поведения. Ведь действовать надо срочно! Что делать, непонятно, но что-то делать надо… И вот, дабы порвать этот порочный, бесплодный круг, запускается первая попавшаяся поведенческая программа. Неадекватное ситуации поведение, типичное для стресса, называется смещённой активностью.

Смещённая активность может представлять собой сложный поведенческий стереотип, фиксированный комплекс действий. Животные часто используют врождённые стереотипы поведения. Петух не может решить — драться с соперником или убежать от него, и принимается клевать землю, хотя перед ним нет зёрен.

У человека нет врождённых поведенческих программ, поэтому мы используем выработанные ранее стереотипы поведения. У каждого человека есть свои, наиболее привычные формы поведения. Слесарь примется работать напильником, поэт сложит стихотворение, художник нарисует что-нибудь. «Заедание» стресса, которое характерно для многих людей — это как раз вариант смещённой активности. Все люди едят, поэтому огорошенный неожиданным известием человек часто ведёт себя как персонаж «Золотого телёнка», владелец галантерейного магазина, который узнал о резком повышении налога на частных предпринимателей:

Однажды вечером он вернулся домой с искаженным лицом. Молча он полез в буфет, достал оттуда цельную холодную курицу и, расхаживая по комнате, съел ее всю. Сделав это, он снова открыл буфет, вынул цельное кольцо краковской колбасы весом ровно в полкило, сел на стул и, остекленело глядя в одну точку, медленно сжевал все полкило. Когда он потянулся за крутыми яйцами, лежавшими на столе, жена испуганно спросила:

— Что случилось, Боря?

— Несчастье, — ответил он, запихивая в рот третье резиновое яйцо. — Меня ужасно обложили. Ты даже себе не можешь представить!

— Почему же ты так много ешь?

— Мне надо развлечься, — отвечал частник, — мне страшно.

И всю ночь частник ходил по своим комнатам, где одних шифоньеров было восемь штук, и ел. Он съел все, что было в доме. Ему было страшно.

Кроме пищевого, универсальной формой смещённой активности является поведение чистки, которое называется английским термином груминг. Каждая собака знает правило «В любой непонятной ситуации сядь и почешись». Это поведение — груминг — закреплено в генах, кодирующих программы поведения, поэтому оно есть и у нас, людей. Озадаченный человек чешет в затылке. Человек, который волнуется, трогает свою голову и лицо значительно чаще, чем обычно. Подобные движения выдают волнение, даже если человек пытается сохранять «лицо индейца», надевает маску невозмутимости. Отметим, что сама неподвижность мимических мышц — тоже смещённая активность. Ведь среди программ поведения при опасности есть не только «бежать», но и «затаиться», а потому, если лицо нашего  собеседника вдруг застынет,  «заледенеет», значит вы сообщили ему нечто, задевшее его за живое.

У меня в лаборатории мыши честно отработали в эксперименте, и я отправил их на пенсию — стал раздавать желающим завести себе домашних мышей. У одной из новых хозяек двое мышей в первый же день в новом доме устроили страшную драку. А, ведь, они полгода мирно прожили в одной клетке, без скандалов,  вместе ели, играли по ночам и спали в одной куче. И вот — драка со многочисленными укусами! Конечно, причина  в стрессе, вызванном переездом. Враждебно-агрессивное поведение, которое проявляется в драках, — врождённая особенность мышей, и любой стресс вызывает у них вспышку драчливости.

У человека в качестве смещённой активности может выступать любое привычное поведение, любой приобретённый стереотип поведения, фиксированный комплекс действий. Человек, привыкший драться, может напасть на незнакомого прохожего, если неприятности на работе или в личной жизни вызвали у него стресс. Если для человека привычной формой поведения являются не драки, а рисование, то он, переживая стресс, примется рисовать. Может быть, в этом один из смыслов художественного воспитания детей?

Барсук

Смещённая активность может проявиться в переадресованном поведении. Когда некую потребность нельзя удовлетворить в общении с определённым человеком, мы обращаем внимание на другого. Это – переадресованное поведение. «Сорвать злость на ком-то» — это именно тот случай. Адмирал холодно отвечает на приветствие капитана судна. Капитан не смеет спросить начальника — почему тот так неприветлив, случилось что-нибудь? Капитан выражает своему старпому сомнение в порядке на судне. Старпом приказывает боцману все проверить. В конце этой цепочки оказывается получивший ушат брани от старшины палубный матрос, которому остаётся только наорать на судового попугая. Попугай может замкнуть круг переадресованного поведения, обругав матросскими словечками проходящего мимо адмирала.

Переадресованным может быть не только враждебное, но любое другое  поведение. Если молодой человек долго гуляет с барышней, но при этом только стихи ей читает, девушка может уйти целоваться с другим. Ведь по традиции женщина не должна сама инициировать переход на следующий этап отношений. Она может только отвергнуть или поощрить инициативу мужчины. Длительное ухаживание активировало её потребность в более близких контактах, и, если мужской инициативы нет, девушка реализует эту свою потребность с другим.

Смещённая активность может проявляться и в отдельных фрагментах различных поведенческих программ, случайных кусочках незаконченных движений. Такое поведение называется мозаичным. Ребёнок, сломавший игрушку, о хрупкости которой его только что предупредили, запрыгал на одной ноге, запел песню, начал считать вслух и при этом гримасничать. Нет, он не пытается отвлечь внимание взрослых от своего проступка. У ребёнка попросту нет готовой программы поведения для этой ситуации.

Школьник, не знающий урока, тоже демонстрирует мозаичное поведение. На вопрос учителя он отвечает нечленораздельными звуками — это хаотическое сокращение речеобразующих мышц. Отвечать надо срочно, а что отвечать — неизвестно. Вот и раздаётся нечто, непохожее на человеческую речь. Эта закономерность известна педагогам не одну тысячу лет. Даже если ученик отвечает, в общем-то, правильно, отметку ему всё равно снижают, потому что мямлил, запинался, «экал и мекал» — значит, не твёрдо выучил. Поэтому опытные учащиеся знают, что, когда не знаешь ответа, лучше начать говорить, хоть что-то, и уверенно. Пусть это и не будет ответом на поставленный вопрос, но будет сказано бойко, чётко, без запинки, молодцевато. Такая манера импонирует экзаменаторам, они часто снисходительны к таким ученикам.

Обратим внимание, что для стресса характерно не только смещённое поведение, то есть неадекватные движения, но смещённая активность вообще, в том числе и психическая. Например, мыслительные процессы тоже мозаичны при стрессе. Это выявляется, например, если преподаватель в конце лекции предлагает написать маленькую проверочную работу по теме прошлой лекции. Не той, которую он только что завершил, а по той, что читал в прошлый раз. Поскольку на эту проверку даётся только пять минут, студенты не успевают найти в своих конспектах точный ответ на поставленный вопрос. Приходится ворошить знания в своей голове. Мозаичность подобной активности проявляется не столько в неточных ответах, сколько в огромном количестве языковых ошибок: грамматика, построение фраз, согласование падежей, склонений и спряжений, — всё страдает. Хотя, когда эти же студенты пишут обычную контрольную работу в течение часа, оказывается, что все вполне владеют нормативной письменной речью.

Давным-давно было замечено, что в затруднительных ситуациях человек ведёт себя неадекватно испытываемым потребностям. Чтобы было интереснее, приведём примеры смещённой активности у персонажей мифов Древней Греции[5].

Бог врачевания Асклепий был сыном Аполлона. Воспитанный мудрым кентавром Хироном, он скоро достиг таких вершин в искусстве врачевания, что стал оживлять мёртвых. Такое нарушение мирового порядка вызвало неудовольствие Зевса, но Асклепий был столь горд своим умением, что проигнорировал предупреждение громовержца, за что и был поражён молнией. Отец Асклепия Аполлон, удручённый гибелью сына, перебил циклопов Бронта, Стеропа и Арга, ковавших перуны для Зевса. Это была переадресованная реакция. Поднять руку на громовержца Аполлон не смел, поэтому он переадресовал свой гнев на циклопов. Случай переадресованного сексуального поведения описан, например, в мифе о Кефале и Прокриде.

Собственно смещённую активность, когда разворачивается поведенческая программа удовлетворения совсем другой, отнюдь не актуальной потребности, мы обнаруживаем при описании свадьбы Пелея и Фетиды. Почему свадьба смертного с второстепенной, низкоранговой богиней, всего лишь одной из нереид, была организована с столь  невиданным размахом? Мы не встречаем больше ни одного случая, чтобы сам Зевс организовывал свадебное торжество, на которое были бы приглашены все без исключения боги. Вероятно, дело в том, что Зевс сам хотел сочетаться с Фетидой. Только предупреждение о том, что сын Фетиды превзойдёт могуществом своего отца, остановило Зевса в его намерениях. Заметим здесь, что Античный мир не знал контрацепции. Во всяком случае, представления о ней были весьма смутными и предлагаемые методы крайне ненадёжными. По крайней мере, те способы, которые описывает Овидий в своём «Искусстве любви», совершенно неэффективны. В результате любая половая связь была чревата беременностью.

Хотя Зевс не стал соединяться с Фетидой, но его любовный пыл вряд ли охладел, вожделение осталось. Будучи сам мастером перевоплощений, он, надо думать, с удовольствием предвкушал любовные игры с богиней, которая искусно превращалась в разных животных и природные явления. Но не ему, а Пелею выпало бороться с Фетидой, оборачивавшейся водным потоком, пламенем, змеёй, львицей и прочими опасными, а потому влекущими к себе вещами. Неудовлетворённая влюблённость Зевса трансформировалась в организацию невиданных свадебных торжеств, которые совсем не соответствовали социальному положению молодожёнов.

 Незавершённые действия сохраняются в памяти значительно лучше завершённых. Эта закономерность называется в психологии феноменом Зейгарник. Память о женщине, роман с которой не состоялся по каким-то причинам, сохраняется у человека десятилетиями. Вот и Зевс спустя многие годы сохранил к Фетиде тёплые чувства и откликнулся на её просьбу помочь её сыну Ахиллу утолить его непомерное тщеславие.

Скажем и о последней форме смещённой активности, о мозаичном поведении, состоящем из хаотичного набора фрагментов самых разных поведенческих программ. Мозаичное поведение сыграло одну из ключевых ролей в Троянской войне, последовавшей за судом Париса.

Грекам было предсказано, что их поход на Трою будет успешен только в том случае, если в нём примет участие Ахилл. Однако его мать Фетида знала, что рок сулит Ахиллу гибель под стенами Трои, поэтому она укрыла сына во дворце царя Ликомеда, где он жил среди пятидесяти царских дочерей, переодетый женщиной. Одиссей знал об этом,  но как опознать  Ахилла?  Нельзя же попросить царевен раздеться. Но недаром Гомер называл Одиссея хитроумным. Одиссей явился к Ликомеду под видом купца и разложил товары: украшения, ткани, одежды, оружие. И, когда царевны с восторженным щебетом зароились вокруг этих прекрасных вещей, слуги Одиссея у входа во дворец затрубили в боевые трубы и издали боевые клики, имитируя нападение врагов. Женщины в панике заметались по зале, и только одна бросилась к оружию — она-то и оказалась переодетым Ахиллом. Таким образом, отсутствие смещенной активности только у одного из наблюдаемых объектов позволило идентифицировать его как элемент другой генеральной совокупности — мужчин. Для мужчины гомеровских времён нападение врагов было ситуацией привычной. У каждого была выработана программа поведения в подобной ситуации: защищаться с оружием в руках. А для царевен, да ещё находящихся у себя дома, вооружённое нападение на их дом, дворец, было непривычно и вызвало стресс, который и проявился в мозаичном поведении. Мозаичное поведение типично и для современных людей, охваченных паникой.

Эпизод с опознанием Ахилла — отличный пример практического использования стресса, о чём мы расскажем в следующей главе.