В России снова побит рекорд по числу выявленных

За сутки случаев коронавируса

Svpressa.ru

 

За последние сутки в нашей стране зафиксирован 22 778 новых случая коронавируса COVID-19. Это самый большой показатель за всё время пандемии. Таким образом, общее число заболевших в России к утру 16 ноября достигло 1 948 603.

За всё время эпидемии от COVID-19 на территории РФ умерло 33 489 человека (303 за последние сутки), выздоровели 1 453 849 (13 864 человек за последние сутки).

Наибольшее число новых случаев коронавирусной инфекции зафиксировано в Москве — 6360. Далее следуют Санкт-Петербург (2039) и Московская область (810). Также в пятёрке Нижегородская область с 403 случаями и Республика Карелия с 353.

Напомним, 15 ноября в России было зафиксировано 22 572 новых случая заражения коронавирусом.

В. Жуковский: «Если народ все стерпит, следующий шаг — отмена пенсий»

Svpressa.ru

По мнению экономиста, россиянам не стоит даже мечтать о выплатах в 40 тысяч рублей

Анна Седова

 

Материал комментируют:

Владислав Жуковский

Tinkoff.ru

 

Онлайн-сервис по поиску работу Superjob выяснил, какой размер пенсии россияне считают достойным. Согласно опросу, в среднем граждане РФ сочли приемлемой выплату в 40 тысяч рублей в месяц. Самые высокие запросы оказались у граждан Москвы — 44,% тыс., а самые скромные — у жителей Набережных Челнов, которые сочли достойной пенсию в 35,1 тыс. руб. в месяц.

Впрочем, по сравнению с реальными пенсиями в России это действительно еще неплохо. Сейчас средний размер пенсий в стране составляет 16,5 тыс. рублей, а в следующем году его обещают увеличить до 17,4. При этом в разных регионах пенсии могут серьезно отличаться, а немалое количество граждан получает выплаты, которые не дотягивают и до МРОТ (12,1 тыс. руб.), что компенсируется региональными доплатами до этого уровня.

Интересно, что еще в августе россияне называли совсем другие суммы для достойной жизни в старости. Правда, этот опрос проводил НПФ Сбербанка, который выяснил, что получать россияне хотели бы 59 тысяч в месяц. То ли несколько дополнительных месяцев кризиса скорректировали точку зрения граждан и заставили поумерить аппетиты, то ли у пользователей Superjob и клиентов НПФ изначально разные запросы.

В любом случае, пока что и 59, и 40 тысяч рублей пенсии в качестве средней цифры далеки от реальности. Даже представители власти признают, что нынешний размер пенсионных выплат достойным назвать никак нельзя. Глава фракции «Единой России» в Госдуме Сергей Неверов, комментируя опрос Superjob, согласился с тем, что пенсионное обеспечение у нас не дотягивает до мировых стандартов.

«Если говорить об оценках Международной федерации труда, уровень пенсии не должен быть ниже 40% от заработной платы. Если говорить о сегодняшней средней заработной плате в стране, то замещение не дотягивает до 40%», — сказал Неверов.

Депутат заявил, что желание иметь более высокую пенсию — нормально, так как все оценивается в рамках покупательной способности, то есть на какие товары и услуги хватает этих денег.

«Пенсия, ее уровень, сегодня не везде, не во всех направлениях эти проблемы решает», — добавил парламентарий", — признал депутат.

Тем не менее, на вопрос об увеличении мизерных пенсий парламентарий ответил весьма расплывчато. По словам Неверова, все зависит от того, какой «механизм формирования Пенсионного фонда власти сочтут предпочтительным».

По мнению экономиста, члена президиума Столыпинского клуба и экспертного совета «Деловой России» Владислава Жуковского какой бы «механизм» не предпочли власти, рассчитывать на реальный рост пенсий россиянам в ближайшие годы не стоит, так как вся система выстроена так, что пенсионеры считаются ненужным балластом, который обеспечивают по остаточному принципу.

— Наши власти ничего не делали для увеличения пенсий последние три десятилетия, и сейчас ничего в этом плане не изменится. Пенсионеры воспринимаются, как излишняя нагрузка на бюджет, непроизводительные расходы на социальную сферу, проще говоря, балласт. Ничего другого государство в пенсионерах не видит.

Хотя в Европе, Штатах и даже в Китае власти понимают, что уровень жизни населения, а, значит, внутренний платёжеспособный спрос и уровень потребительской активности населения — это двигатель развития экономики. Экономика работает на внутренний рынок и зиждется не на экспорте сырья, нефти, газа, металлов, леса и прочего, а на продаже конечных товаров с высокой добавленной стоимостью. Без роста уровня жизни населения экономика захлебнется и свалится в сильнейшую рецессию.

В России ситуация другая, у нас экономка экспортно-сырьевая. Мы — периферийная экономика трубы, бензоколонки, а на бензоколонке должен быть минимум персонала для сокращения социальных издержек. Понятно, что для экспорта энергоносителей или драгоценных камней не нужно 147 миллионов человек просто с точки зрения арифметики и бизнес-процессов. Оптимальным является проживание на этой территории 30−35 миллионов человек, то есть не больше, чем в Саудовской Аравии с поправкой на наш холодный климат. Так что никакого повышения пенсий в ближайшее время не будет, как не было его все последние годы.

Примечательно то, что даже представители «Единой России» в преддверии выборов в Госдуму 2021 года вынуждены менять свою антисоциальную риторику. Помните все эти людоедские заявления чиновников и чиновниц последних лет о том, что государство нам ничего не должно, что «макарошки» всегда дешевые, что придет весна, пойдет крапива и станет полегче с питанием, призывы вспомнить блокадный Ленинград, и уверения, что чем меньше люди едят, тем крепче их здоровье?

Сейчас даже «Единая Россия» вынуждена признавать, что у нас не пенсия, а плевок в лицо старшему поколению. А, по моему мнению, и вовсе социальный дарвинизм и вполне осознанный геноцид. На 10−12 тысяч рублей в месяц прожить невозможно. Я за последние несколько месяцев проехал множество городов и регионов, и спрашивал у людей, какая у них реальная пенсия. Зачастую это 10−13 тысяч рублей, очень редко — 15 тысяч, а у кого то и по 8−9 тысяч. На эти деньги невозможно выжить. То, что «единороссы» решили поиграть в социальную озабоченность накануне выборов, говорит о том, что даже они понимают, что это издевательство.

Даже по методологии Международной организации труда минимально необходимый уровень компенсации выпадающих доходов человека, вышедшего на пенсию, должен быть не менее 40%. Если мы верим в красивые цифры Росстата о том, что в России средняя зарплата составляет 55 тысяч рублей (хотя такую зарплату получает менее 25% россиян, а самая распространенная модальная выплата — это 32 тысячи), то пенсия должна быть не менее 22 тысяч рублей, просто чтобы люди могли как-то жить и не голодать.

У нас же средняя пенсия на уровне 15−16 тысяч рублей, что я не могу назвать иначе, как преступной политикой. Но она продолжается все последние десятилетия, вне зависимости от того, сколько стоит нефть и какой курс рубля. Даже когда нефть стоила 140 долларов за баррель, коэффициент замещения пенсии стабильно не превышал 36%. Последние годы он устойчиво снижается и будет снижаться и дальше ниже 30%.

 «СП»: — Насколько реалистичны запросы россиян, которые хотят получать пенсию в 40 тысяч в месяц?

— Многочисленные эксперты и институты сходятся в том, что пенсия для россиянина, на которую можно более-менее нормально жить и не думать, как себя прокормить, платить ЖКХ и купить лекарства, необходимую одежду и бытовые предметы — это сумма от 40 до 50 тысяч рублей. Но такой пенсии у нас не будет ни через пять, ни через 25 лет, если не произойдет смена всей политико-экономической формации и управленческой вертикали.

Напомню, что даже по прогнозам ПФР коэффициент замещения у нас расти не будет. Во-вторых, по данным Росстата реальные располагаемые доходы населения падают у нас с 2014 года. Это значит, что уровень жизни, очищенный от инфляции и обязательных платежей, снижается семь лет подряд. Только по официальной статистике за этот срок уровень жизни упал на 12%, а по неофициальной — от 35% до 60%. Количество россиян за чертой бедности выросло на 5 миллионов человек, ровно половина населения, по оценкам Росгосстраха, живет за всеми границами социального благополучия на дне с доходами ниже 15−25 тысяч рублей.

Даже правительство признает, что мы, в лучшем случае, вернемся к уровню жизни 2014 года к 2030-му. То есть 15 лет мы будем смотреть по телевизору на улыбающиеся лица Мишустина, Медведева, Путина, депутатов и министров, не помещающихся в экран, чтобы вернуться в 2014. Ни о каком росте доходов пенсионеров с такими «достижениями» говорить не приходится.

«СП»: — А как же обещания повышать пенсии?

— Тема о повышении пенсий вообще была прекрасно «замылена». В 2018 году нам рассказывали, как важно поднять пенсионный возраст на пять лет, чтобы повысить пенсии старшему поколению. Пенсионный возраст подняли, а по факту индексация остается на уровне заниженной инфляции в 3−4%. Причем чем богаче человек, тем больше индексация, например, у депутата с 90-тысячной пенсией индексация будет на уровне тысяч рублей, а у токаря или фермера — 300 рублей.

Все реформы пенсионной системы от заморозки пенсионных накоплений и перехода на бальную систему до повышения пенсионного возраста, которые якобы должны были помочь поднять пенсии, ни к какому повышению на самом деле не привели и не приведут. Потому что если в Греции, Германии или США в ответ на провалившиеся обещания власти или антисоциальные реформы народ выходит на улицы и устраивает забастовки, там людям удается решать проблемы. Те же «желтые жилеты» подняли минимальный размер оплаты труда на 120 евро до 1400 евро, почти до 130 тысяч рублей.

Если действовать решительно, реакция властей будет. Если же народ все стерпит и смолчит, можно в дальнейшем вообще отменить пенсии ради социального эксперимента. Почему бы и нет? Такой вариант тоже не исключен.

"Прут напролом". Крашенинников хочет уже на днях принять

 в первом чтении законопроект об ускоренном отобрании детей

Nakanune.ru

 

Один из авторов законопроекта об ускоренном отобрании детей опекой по решению ювенального экспресс-суда депутат Госдумы Павел Крашенинников хочет принять его в первом чтении не 25 ноября, как указано в календаре на сайте парламента, а уже 17 ноября, без всякого общественного обсуждения. Об этом сообщила ведущая Александра Машкова-Благих.

"Это значит, что фактически решение примут 16-го, в этот понедельник, комитеты, а 17-го у депутатов будет всего 7 минут! Оцените это беспрецедентную наглость! Он и его друг Клишас просто прут напролом, наплевав на всех!" - написала ведущая.

В понедельник Совет Госдумы уже примет решение, прогнозирует Машкова-Благих, которая на своей странице призвал граждан звонить лидерам фракций, в администрацию президента и спикеру Госдумы, чтобы законопроект не продвигали без обсуждения с широкой общественностью.

Она указывает на очевидное лукавство информационного сопровождения законопроекта. "Якобы раньше детей отнимала злобная опека, а теперь это будет через суд, который тщательно разберется с происходящим". Но так как суд будет проходить в течение нескольких часов после заявки опеки и у него не будет ничего, кроме позиции опеки, желающей отнять ребенка из-за "угрозы", то суд неизбежно будет принимать сторону опеки. То есть если раньше произвол опеки хотя бы можно было оспорить в суде, то сейчас на решении опеки об отобрании детей сразу же будет ставиться "судебный штамп" и оспорить это будет уже гораздо сложнее. Фактически законопроект превращает опеку в неподсудную организацию по похищению детей, так как ее решения об отобрании изначально одобряются судом.

"Смотрите, какой кульбит! Крашенинников ругает опеку по-всякому, но не говорит, что именно плохая опека понесет в суд заявление. И именно у опеки будет время нарисовать, что угодно, а вот родителям времени подобный закон не дает!" - возмущается Машкова-Благих.

Напомним, что экспресс-суды будут закрытыми, без допуска СМИ и общественности, без обязательного присутствия родителей.

Крашениников и сенатор Клишас, очевидно, спешат принять законопроект в первом чтении, чтобы ко второму чтению спор шел лишь о деталях, но концепция была уже принята. Поэтому они всячески пытаются избежать общественного обсуждения и хотят протащить законопроект быстро. На это еще летом обратил внимание эксперт по вопросам семейного права и семейной политики, председатель Межрегиональной общественной организации "За права семьи" Павел Парфентьев. Законопроект был внесен в Госдуму 10 июля, в период долгожданных отпусков, когда политическая активность традиционно низка, и в пятницу, то есть накануне выходных. Тот же прием использован и сейчас - они хотят молниеносно принять его сразу после выходных.

Против законопроекта поставили подписи более 120 тыс. граждан, выступили против более 200 общественных организаций, РПЦ.

Интересно, что спикер Госдумы Вячеслав Володин недавно пообещал, что законопроекты, касающиеся изъятия детей из семьи, нуждаются во всестороннем обсуждении с участием представителей родительского сообщества и экспертов и "самое главное - не спешить". Сдержит ли свое слово спикер?

Общественный уполномоченный по делам семьи Ольга Баранец отмечает, что граждане в последние недели написали более 30 тыс. писем в Госдуму и администрацию президента против опасного законопроекта. Против также 80% регионов, но влияние Кашенинникова и Клишаса так велико, что законопроект двигается, несмотря ни на что.

Ранее стало известно, что Кашенинников скрывает отрицательные отзывы на него. До сих пор на сайте Госдумы висит лишь четыре отзыва, все - положительные, но, судя по текстам отзывов, содержание законопроекта в этих регионах не обсуждалось. Это следует еще из того, что один из этих регионов одобрил и законопроект "семи сенаторов" о поддержке семьи и ее защите от опеки, который прямо противоречит ювенальному законопроекту Кашенинникова-Клишаса.

Добавим, что последний вообще не предусматривает никакой ответственности для опеки и никаких ограничений в части определения "угрозы ребенку". Опека может действовать по анонимным доносам. Это делает любую семью беззащитной перед опекой. Также законопроект предлагает наказывать родителей за болезнь - отбирать у них детей.

Автор:

Евгений Чернышёв

ПРОТИВ БОЙКОТА

Rwp.ru

 (ИЗ ЗАМЕТОК С.-Д. ПУБЛИЦИСТА) ¹

Написано 26 июня (9 июля) 1907 г.

Напечатано в конце июля 1907 г. в брошюре «О бойкоте третьей Думы», изданной в С.-Петербурге
Подпись: Н. Ленин

Печатается по тексту брошюры

Недавно состоявшийся учительский съезд², на котором большинство было под влиянием социалистов-революционеров³, принял при непосредственном участии видного представителя партии с.-р. резолюцию о бойкоте III Думы. Учителя с.-д. вместе с представителем РСДРП воздержались от голосования, считая необходимым решать подобный вопрос на партийном съезде или конференции, а не в беспартийном, профессионально-политическом союзе.

Вопрос о бойкоте III Думы выходит таким образом на сцену, как очередной вопрос революционной тактики. Партия с.-р., судя по выступлению ее представителя на указанном съезде, вопрос этот уже решила, хотя ни официальных постановлений этой партии, ни литературных документов из эсеровской среды мы еще не имеем. Среди с.-д. вопрос поставлен и обсуждается.

Какими же доводами защищают свое решение с.-р.? Резолюция учительского съезда говорит, по существу дела, о полной негодности III Думы, о реакционности и контрреволюционности правительства, совершившего государственный переворот 3-го июня⁴, о помещичьем характере нового избирательного закона и т. д., и т. п.*

* Вот текст этой резолюции: «Принимая во внимание: 1) что новый избирательный закон, на основе которого созывается III Государственная дума, отнимает у трудящихся масс даже ту скромную долю избирательных прав, которою они до сих пор обладали и приобретение которых им так дорого стоило; 2) что закон этот представляет собою явную и грубую фальсификацию народной воли в пользу наиболее реакционных и привилегированных слоев населения; 3) что Дума третьего созыва по способу ее избрания и составу явится плодом реакционного переворота; 4) что правительство воспользуется участием народных масс в думских выборах, чтобы придать этому участию значение народной санкции государственного переворота, — IV делегатский съезд Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию постановляет: 1) отказаться от каких бы то ни было сношений с Думой третьего созыва и ее органами; 2) не принимать в качестве организации ни прямо, ни косвенно участия в выборах; 3) распространять и качестве организации тот взгляд на третью Государственную думу и выборы в нее, который выражен в настоящей резолюции».

Аргументация построена так, как будто из ультрареакционности III Думы вытекала сама собой необходимость и законность такого средства борьбы или такого лозунга, как бойкот. Для всякого социал-демократа негодность такого рассуждения бьет в глаза, ибо здесь отсутствует совершенно разбор исторических условий применимости бойкота. Социал-демократ, стоя на почве марксизма, выводит бойкот не из степени реакционности того или иного учреждения, а из наличности тех особых условий борьбы, при которых, как показал уже теперь опыт и русской революции, применимо своеобразное средство, называемое бойкотом. Кто станет рассуждать о бойкоте, не учитывая двухлетнего опыта нашей революции, не вдумываясь в этот опыт, про того придется сказать, что он многое забыл и ничему не научился. И свой разбор вопроса о бойкоте мы именно с попытки анализа этого опыта и начнем.

I

Крупнейшим опытом нашей революции в применении бойкота был, несомненно, бойкот булыгинской Думы⁵. Этот бойкот увенчался кроме того самым полным и самым непосредственным успехом. Поэтому нашей первой задачей должен быть разбор исторических условий бойкота булыгинской Думы.

Два обстоятельства сразу выдвигаются, при рассмотрении этого вопроса, на первый план. Во-первых, бойкот булыгинской Думы был борьбой против перехода (хотя бы временного) нашей революции на путь монархической конституции. Во-вторых, этот бойкот происходил в обстановке самого широкого, всеобщего, сильного, быстрого революционного подъема.

Остановимся на первом обстоятельстве. Всякий бойкот есть борьба не на почве данного учреждения, а против возникновения или, говоря несколько шире, против реализации данного учреждения. Поэтому тот, кто, подобно Плеханову и многим другим меньшевикам, боролся против бойкота общими рассуждениями о необходимости для марксиста использовать представительные учреждения, обнаруживал этим только смешное доктринерство. Рассуждать так, значило обходить посредством пережевывания бесспорных истин сущность спорного вопроса. Бесспорно, что марксист должен использовать представительные учреждения. Вытекает ли отсюда, что марксист не может стоять при известных условиях за борьбу не на почве данного учреждения, а против введения его в жизнь? Нет, не вытекает, ибо это общее рассуждение относится только к тем случаям, когда для борьбы против возникновения подобного учреждения нет места. Спорность же вопроса о бойкоте в том и состоит, есть ли место для борьбы против самого возникновения подобных учреждений. Плеханов и К^о своими доводами против бойкота обнаруживали непонимание самой постановки вопроса.

Далее. Если всякий бойкот есть борьба не на почве данного учреждения, а против введения его в жизнь, то бойкот булыгинской Думы, кроме того, был борьбой против введения в жизнь целой системы учреждений монархически-конституционного типа. 1905 год показал с очевидностью, что есть налицо возможность непосредственной массовой борьбы в виде всеобщих стачек (стачечная волна после 9-го января) и военных восстаний («Потемкин»). Непосредственная революционная борьба масс была, следовательно, фактом. С другой стороны, фактом был и закон 6-го августа, пытавшийся перевести движение с революционного (в самом непосредственном и узком значении слова) пути на путь монархической конституции. Объективно неизбежна была борьба между тем и другим путем: между путем непосредственной революционной борьбы масс и путем монархической конституции. Предстоял, так сказать, выбор пути ближайшего развития революции, причем решала этот выбор, конечно, не воля тех или иных групп, а сила революционных и контрреволюционных классов. Силу же можно было измерить и испытать только в борьбе. Лозунг бойкота булыгинской Думы и был лозунгом борьбы за путь непосредственно-революционной борьбы против пути конституционно-монархического. И на последнем пути, конечно, возможна была борьба и не только возможна, но и неизбежна. И на почве монархической конституции возможно продолжение революции и подготовка нового подъема ее; и на почве монархической конституции возможна и обязательна борьба революционной социал-демократии, — эта азбучная истина, которую с таким усердием и так некстати доказывали в 1905 г. Аксельрод и Плеханов, остается истиной. Но исторически поставленный тогда вопрос был не тот: «не на тему» рассуждали Аксельрод или Плеханов или, другими словами, они заменяли вопрос, исторически поставленный на разрешение борющихся сил, вопросом, взятым из последнего издания немецкого социал-демократического учебника. Исторически неизбежно предстояла борьба за выбор пути для борьбы в ближайшем будущем. Старая ли власть созовет первое в России представительное учреждение и таким образом на известное время (может быть, на очень короткое, может быть, на сравнительно продолжительное время) переведет революцию на монархически-конституционный путь, или народ прямым натиском сметет, — на худой конец: пошатнет, — старую власть, лишит ее возможности перевести революцию на монархически-конституционный путь и обеспечит (опять-таки на более или менее продолжительное время) путь непосредственной революционной борьбы масс? Вот какой вопрос, не замеченный в свое время Аксельродом и Плехановым, исторически встал осенью 1905 года перед революционными классами России. Проповедь активного бойкота социал-демократией и была формой постановки этого вопроса, формой сознательной постановки его партией пролетариата, лозунгом борьбы за выбор пути для борьбы.

Проповедники активного бойкота, большевики, верно поняли объективно поставленный историей вопрос. Октябрьско-декабрьская борьба 1905 года была действительно борьбой за выбор пути для борьбы. Борьба эта шла с переменным счастьем: сначала осилил революционный народ, вырвал у старой власти возможность немедленно перевести революцию на монархически-конституционные рельсы, создал на место представительных учреждений полицейски-либерального типа представительные же учреждения чисто революционного типа, Советы рабочих депутатов и т. д. Октябрьско-декабрьский период был периодом максимальной свободы, максимальной самодеятельности масс, максимальной широты и быстроты рабочего движения на почве, очищенной натиском народа от монархически-конституционных учреждений, законов и зацепок, на почве «междувластья», когда старая власть была уже обессилена, а новая революционная власть народа (Советы рабочих, крестьянских, солдатских депутатов и проч.) еще не достаточно сильна для полной замены старой власти. Декабрьская борьба решила вопрос в иную сторону: старая власть победила, отбив натиск народа, удержав за собой позицию. Но, само собою разумеется, эту победу не было еще тогда оснований считать решительной победой. Декабрьское восстание 1905 года имело свое продолжение в виде целого ряда разрозненных и частичных военных восстаний и стачек лета 1906 года. Лозунг бойкота виттевской Думы⁶ был лозунгом борьбы за сосредоточение и обобщение этих восстаний.

Итак, первый вывод, который вытекает из рассмотрения опыта русской революции с бойкотом булыгинской Думы, состоит в том, что объективной подкладкой бойкота была поставленная историей на очередь дня борьба за форму ближайшего пути развития, борьба за то, старой ли власти или новой, самочинной народной власти достанется созыв первого в России представительного собрания, борьба за непосредственно-революционный путь или (на известное время) за путь монархической конституции.

В связи с этим стоит часто всплывавший в литературе и постоянно выплывающий при обсуждении разбираемой темы вопрос о простоте, ясности и «прямолинейности» лозунга бойкота, а также вопрос о прямом и зигзагообразном пути развития. Непосредственное свержение или, на худой конец, расслабление и обессиление старой власти, непосредственное создание народом новых органов власти, — все это, несомненно, самый прямой путь, самый выгодный для народа, но зато требующий и наибольшей силы. При подавляющем перевесе силы можно победить и прямой фронтальной атакой. При недостатке сил могут потребоваться и обходные пути, выжидания, зигзаги, отступления и т. д., и т. п. Путь монархической конституции нисколько не исключает еще, конечно, революции, элементы каковой этот путь тоже подготовляет и развивает косвенным образом, но это путь более длинный, зигзагообразный.

Через всю меньшевистскую литературу, особенно 1905 года (до октября), красной нитью проходит обвинение большевиков в «прямолинейности», назидания по их адресу насчет того, что надо считаться с зигзагообразным путем, которым идет история. Эта черта меньшевистской литературы есть тоже образчик рассуждения о том, что лошади кушают овес и что Волга течет в Каспийское море, — рассуждения, засоряющего разжевыванием бесспорного суть того, что спорно. Что история обыкновенно идет зигзагообразным путем, и что марксист должен уметь считаться с самыми запутанными и причудливыми зигзагами истории, это бесспорно. Но эта бесспорная жвачка нисколько не относится к вопросу о том, как быть марксисту, когда та же самая история ставит на решение борющихся сил вопрос о выборе прямого или зигзагообразного пути. В такие моменты или в такие периоды, когда это бывает, отделываться рассуждениями об обычной зигзагообразности истории значит именно превращаться в человека в футляре и углубляться в созерцание той истины, что лошади кушают овес. А революционные периоды являются по преимуществу как раз такими периодами

истории, когда в сравнительно короткие промежутки времени столкновение борющихся общественных сил решает вопрос о выборе страной прямого или зигзагообразного пути развития на сравнительно очень продолжительное время. Необходимость считаться с зигзагообразным путем нисколько не устраняет того, что марксисты должны уметь разъяснять массам в решающие моменты их истории предпочтительность прямого пути, должны уметь помогать массам в борьбе за выбор прямого пути, давать лозунги такой борьбы и так далее. И только безнадежные филистеры и совсем тупые педанты могли бы после окончания решительных исторических битв, определивших зигзагообразный путь вместо прямого, хихикать над теми, кто до конца боролся за прямой путь. Это было бы похоже на хихиканье немецких казенно-полицейских историков вроде Трейчке над революционными лозунгами и революционной прямолинейностью Маркса в 1848 году.

Отношение марксизма к зигзагообразному пути истории сходно, по существу дела, с отношением его к компромиссам. Всякий зигзагообразный поворот истории есть компромисс, компромисс между старым, уже недостаточно сильным для полного отрицания нового, и между новым, еще недостаточно сильным для полного свержения старого. Марксизм не зарекается от компромиссов, марксизм считает необходимым использование их, но это нисколько не исключает того, что марксизм в качестве живой и действующей исторической силы со всей энергией борется против компромиссов. Кто не умеет усвоить себе этого, якобы, противоречия, тот не знает азбуки марксизма.

Энгельс однажды выразил чрезвычайно наглядно, ясно и кратко отношение марксизма к компромиссам, именно в статье о манифесте бланкистов-беглецов Коммуны (1874 г.)*. Бланкисты, беглецы Коммуны, писали в своем манифесте, что они не допускают никаких компромиссов. Энгельс посмеялся над этим манифестом.

* Статья эта вошла в немецкий сборник «Internationales aus dem «Volksstaat»». Русский перевод: «Статьи из «Volksstaat»», изд. «Знания».

Не в том дело, — сказал он, — чтобы зарекаться от использования компромиссов, на которые осуждают нас обстоятельства (или к которым принуждают нас обстоятельства: я должен извиниться перед читателем, что должен цитировать на память, не имея возможности справиться с текстом). Дело в том, чтобы ясно сознавать истинные революционные цели пролетариата и уметь преследовать их через все и всякие обстоятельства, зигзаги и компромиссы⁷.

Только с этой точки зрения можно оценивать простоту, прямоту и ясность бойкота, как апеллирующего к массам лозунга. Все указанные качества этого лозунга хороши не сами по себе, а лишь постольку, поскольку в объективной ситуации, к которой этот лозунг применяется, есть налицо условия борьбы за выбор прямого или зигзагообразного пути развития. В эпоху булыгинской Думы этот лозунг был верным и единственно-революционным лозунгом рабочей партии не потому, что он был самый простой, прямой и ясный, а потому, что исторические условия поставили тогда перед рабочей партией задачу участия в борьбе за простой и прямой революционный путь против зигзагообразного пути монархической конституции.

Спрашивается, в чем же критерий того, что были тогда налицо эти особые исторические условия? В чем главный признак той особенности в объективном положении дел, которая делала простой, прямой и ясный лозунг не фразой, а единственно соответствующим действительной борьбе лозунгом? К этому вопросу мы теперь и перейдем.

II

Когда смотришь назад, на борьбу уже оконченную (по крайней мере, оконченную в ее прямой и непосредственной форме), тогда нет ничего легче, разумеется, как учесть общий итог из различных, противоречащих друг другу, признаков и симптомов эпохи. Исход борьбы решает все сразу и очень просто устраняет всякие сомнения. Но нам нужно теперь определить такие признаки явления, которые могли бы помочь разобраться в положении дел до борьбы, ибо мы хотим применить уроки исторического опыта к III Думе. Мы указали уже выше, что условием успеха бойкота в 1905 г. был самый широкий, всеобщий, сильный и быстрый революционный подъем. Надо рассмотреть теперь, во-первых, в какой связи стоит особенно сильный подъем борьбы с бойкотом, а, во-вторых, каковы характерные черты и отличительные признаки особенно сильного подъема.

Бойкот, как мы уже сказали, есть борьба не на почве данного учреждения, а против его возникновения. Всякое данное учреждение может исходить только от существующей уже, т. е. старой власти. Значит, бойкот есть такое средство борьбы, которое направлено непосредственно на свержение старой власти или, в худшем случае, т. е. при недостатке натиска для свержения, — на такое ослабление ее, чтобы она не могла обеспечить создание этого учреждения, не могла провести его в жизнь*. Бойкот требует, следовательно, для своего успеха, непосредственной борьбы со старой властью, восстания против нее и массового неповиновения ей в целом ряде случаев (такое массовое неповиновение есть одно из условий, подготовляющих восстание). Бойкот есть отказ признавать старую власть и, конечно, отказ не на словах, а на деле, т. е. проявляющийся не в возгласах только или лозунгах организаций, а в известном движении масс народа, систематически нарушающих законы старой власти, систематически создающих новые, противозаконные, но фактически существующие учреждения и т. д., и т. д. Связь бойкота с широким революционным подъемом, таким образом, очевидна: бойкот есть самое решительное средство борьбы, отвергающее не формы организации данного учреждения, а самое его существование. Бойкот есть объявление прямой войны старой власти, прямая атака на нее. Вне широкого революционного подъема, вне массового возбуждения, повсюду переливающего, так сказать, через края старой легальности, не может быть и речи об успехе бойкота.

* Речь идет везде в тексте об активном бойкоте, т. е. не о простом отстранении от участия в предприятиях старой власти, а о натиске на эту власть. Читателям, незнакомым с с.-д. литературой эпохи бойкота булыгинской Думы, надо напомнить, что с.-д. прямо говорили тогда об активном бойкоте, решительно противополагая его пассивному бойкоту, даже более того: решительно связывая активный бойкот с вооруженным восстанием.

Переходя к вопросу о характере и признаках подъема осенью 1905 года, мы легко увидим, что тогда происходило массовое и непрерывное наступление революции, систематически нападавшей, теснившей врага. Репрессии не принижали, а расширяли движение. За 9-м января пошла гигантская стачечная волна, баррикады в Лодзи, восстание «Потемкина». В области печати, в области союзов, в области учебной, повсюду легальные рамки, старой властью установленные, нарушались систематически и нарушались вовсе не «революционерами» только, а обывателями, ибо старая власть действительно была ослаблена, действительно выпускала из дряхлеющих рук вожжи. Особенно рельефным и безошибочным (с точки зрения революционных организаций) показателем силы подъема было то, что лозунги революционеров не только не оставались без отклика, а прямо отставали от жизни. И 9-ое января, и массовые стачки после него, и «Потемкин», — все эти явления опережали непосредственные призывы революционеров. Такого призыва с их стороны, который бы массы встретили пассивно, молчанием, отказом от борьбы, не было в 1905 году. Бойкот в такой обстановке являлся естественным дополнением заряженной электричеством атмосферы. Этот лозунг ничего не «выдумывал» тогда, он только формулировал точно и верно идущий вперед и вперед, идущий к прямому натиску подъем. В положении «выдумывающих» были, напротив, наши меньшевики, которые, отстраняясь от революционного подъема, увлекались пустым обещанием царя в виде манифеста или закона 6 августа и брали всерьез обещанный поворот на конституционно-монархические рельсы. Меньшевики (и Парвус) строили тогда свою тактику не на факте самого широкого, сильного и быстрого революционного подъема, а на обещании царем конституционно-монархического поворота! Неудивительно, что подобная тактика оказалась смешным и жалким оппортунизмом. Неудивительно, что во всех меньшевистских рассуждениях о бойкоте заботливо выкидывается теперь анализ бойкота булыгинской Думы, т. е. самого крупного опыта бойкота в революции. Но мало признать эту, едва ли не крупнейшую, ошибку меньшевиков в революционной тактике. Надо дать себе ясный отчет в том, что источником этой ошибки было непонимание объективного положения вещей, делавшего революционный подъем действительностью, а конституционно-монархический поворот пустым полицейским посулом. Не потому оказались меньшевики не правы, что они отнеслись к вопросу без субъективной революционности настроения, а потому, что эти горе-революционеры отстали в своих идеях от объективно-революционной ситуации. Ту и другую причину ошибки меньшевиков легко смешать, но марксисту смешивать их непозволительно.

III

Связь бойкота с особыми историческими условиями известного периода русской революции должна быть рассмотрена еще с одной стороны. Каково было политическое содержание бойкотистской социал-демократической кампании осенью 1905 и весной 19