Трагический рассказ опытной многострадальной матери.

Народ фиксирует вековую мудрость в пословицах и поговорках. Не зря говорят: «Дети - это цветы жизни на могилах своих родителей». Истинная правда. Ребенок должен понимать, что он обязан своим родителям самым дорогим — жизнью. И совсем не всегда дать ребенку это самое дорогое легко и просто. Роды — это вам не стакан воды какой-нибудь выпить, это смертельный риск и вечная психическая травма. Не скрывайте от ребенка, как тяжело это вам далось: «Я родов очень боялась, как чувствовала, что погубят они меня. Все маме и мужу жаловалась: боюсь, боюсь. Понимания не нашла, конечно. Тогда-то я еще верила, что люди могут любить и понимать друг друга. Такая дурочка была. Вот не сплю, плачу, бужу мужа, говорю, что боюсь рожать. А он мне: “Что ты от меня хочешь? Ты меня каждую ночь изводишь, а мне завтра на работу, между прочим”. Эгоист. Мать тоже хороша. Обещала договориться со знакомым врачом, что он на роды приедет. У меня схватки, мать звонит врачу, и тут выясняется, что врач в командировке. Кошмар. Поехали рожать без блата. Так все грубо, безжалостно. Бросили в палате среди таких же несчастных. Кто стонет, кто спит. Медперсонала нет. Пьяная нянька ходит, шаркает — и все. Я решила: буду кричать изо всех сил, а то вообще никто не заметит, что я здесь. Врачи, медсестры тем временем подтягиваться стали. Боль нечеловеческая. Врач говорите: “Ходите, легче будет”. Я сразу себе сказала: «Начались издевательства». Ходить, конечно, не стала. Время идет, силы убывают. Потом помню только неописуемую боль, страх ужасный. Родила, мне дочку показывают, а я видеть ее не могу. Отвращение к ребенку проходить стало примерно через полгода. Вот многие говорят: “Рожать, конечно, больно, зато потом такое счастье, блаженство, когда ты видишь своего ребеночка…”. Полное вранье. Я была абсолютно раздавлена этой болью, а главное, бездушным отношением врачей и сестер. Чувствовалось полное равнодушие медиков к тебе как личности, о милосердии я вообще молчу. Когда я рожала, на меня акушерка страшно кричала. То тужься, то не тужься. Больно, мозги не работают. Я была оставлена на произвол этих убийц в белых халатах. Рвусь домой, а меня не выписывают, что-то не в порядке с ребенком. Этого еще не хватало. В больнице условия ужасные, индивидуального душа, туалета нет, соседки по палате — туши свет. Я к заведующему: «Отпустите домой». Он требует от меня расписку, что всю ответственность за состояние здоровья ребенка я беру на себя. Это страшно, это страшно, когда люди, от которых так много зависит, элементарно не хотят работать. Еще врач-педиатр проявила себя с “лучшей” стороны: “Вы, — говорит, — мамаша, такого слабого ребенка дома не выходите”, представляете? Это она так молодых неопытных матерей пугает. Я решила так — если в этом месте за моим ребенком не досмотрели, он у них заболел, то уж дома, где мама моя, сестра, свекровь обещали помогать, ребенку хуже не будет. Ушла домой. Ну, у ребенка стафилококк, лечили несколько лет, еще что-то с почками, одну впоследствии отрезать пришлось. Но мое положение было гораздо хуже. Во-первых, депрессия началась от психической травмы во время родов и пребывания в роддоме. Настроение все время ужасное, я плачу беспрерывно, сил нет, молоко через месяц пропало. Во-вторых, все время боли страшные от швов — ни сесть, ни встать. Никому, конечно, дела до меня нет, все вокруг ребенка вьются. Как же, больная девочка. Весь первый год я пребывала в тоске и страхе: в тоске из-за себя, что жизнь моя оказалась такой тяжелой, в страхе за ребенка: вдруг они (мама, муж, сестра) ее не выходят, действительно умрет. Я ведь этого не переживу. Не могу сказать, что в то время я очень привязана была к дочери. До родов жизнь у меня все-таки полегче была. Ее многое омрачало — учеба в институте, экзамены очень напрягали, конфликты с мамой, но в целом она легче была. Были все-таки светлые периоды — каникулы, отдых, развлечения. Все кончилось после родов. Какой с ребенком отдых, просто смешно! Ответственность, ответственность, напряжение. Отношения с мужем стали портиться. Я прошу поехать отдохнуть без ребенка хотя бы на две недели. Он в шоке: “Милочка в больнице, а ты хочешь уехать”. К ней мама ходила в больницу. От меня толку никакого в этой больнице, я, как ни приду, то с врачами поругаюсь (не могу спокойно халатность наблюдать), то плачу сижу около ее кровати. Иной раз так горько плачу, что она меня утешает. Года в три она еще отзывчивая была, неиспорченная. Дома скандалы. Муж скучный стал какой-то. Когда дочери было лет 6, он от нас ушел. Ты, говорит, ко мне ничего не чувствуешь, кроме раздражения. Правда, а почему? Ведь жизнь-то у меня какая? Ничем не радует, только раздражает и расстраивает. Он ушел к молодой, бездетной. В отличие от меня, она, не будь дура, никого не рожает. Хорошо, что муж худо-бедно содержит нас с Милой. Не шикарно, но все-таки - машину купил, отечественную, правда, дачку летнюю. Сама работать я, конечно, уже никогда не смогу. Во-первых, сил нет, во-вторых, ребенок все время болеет и учится плохо. Ею постоянно заниматься надо. У меня такое состояние тяжелое, я просто от течения жизни устаю. Сейчас мы с дочерью вдвоем живем. Она учится во втором классе. Утром ее в школу вести, особенно зимой, темно, холодно — так тяжело. У меня с вечера настроение портится. Я в субботу иной раз просто целый день лежу. Она ребенок очень тяжелый, характер отвратительный, сама слабая — все время болеет, болеет. Я это просто ненавижу. Я постоянно ей говорю: «Если бы не ты, какая жизнь у меня была бы отличная». Да она знает, что роды меня просто подкосили. Она еще в три года рассказывала в саду: «Мамочка меня рожала, чуть не умерла». Воспиталки ржут, да что с них взять, лимита. Я ее за это ругала. У меня трагедия, а она чужим людям выбалтывает на потеху. Сестра иной раз начинает ко мне приматываться, что я мало ребенком занимаюсь, ору на нее. Вот родишь ребенка, пройдешь через этот ад, через эти муки нечеловеческие, тогда и будешь мне замечания делать. Я раньше чаще объясняла и сестре и мужу, каково мне было. Рассказываю, плачу, кричу на них, что они не понимают. Ребенок иногда при этом присутствовал, слушал. Муж говорил: “Ей вредно это наблюдать”, а я считаю, пусть знает правду.

Я так считаю: ребенок лишил меня здоровья, сил, семьи, работы. Что моя жизнь сейчас — бесконечные заботы. В школу отвести утром, потом что-то сготовить, да не что-то, а диетическое, почки-то нет одной, потом из школы забрать, накормить со скандалом, за уроки посадить силком. Три дня в школу ходит — неделю дома болеет. Я ей объясняю: “Жду не дождусь, когда ты будешь взрослой, самостоятельной, перестанешь на мне висеть”. Она в рев, да так ревет иной раз, что мне ее же успокаивать приходится, смешно просто. У нас, конечно, бывают хорошие моменты. Иной раз лежим в обнимку, телевизор смотрим, я ей говорю: “Ты мне жизнь испортила, но я тебя, дурочку, сегодня прощаю”».

Комментарий психолога

Не всякой личности удается так стойко и последовательно провести в жизнь подобную модель воспитания. Увлеченная концентрация на себе, на своих потребностях и переживаниях в сочетании с открытостью, искренностью — одно условие; неколебимая уверенность в своей правоте, неспособность видеть других людей и слышать их точку зрения — второе условие. Кроме того, должен присутствовать так называемый внешний локус контроля — способность человека видеть причины своих поступков либо во внешних обстоятельствах, либо в действиях других людей, никогда в себе самом. Все эти черты свойственны нашей маме. Благодаря им, она и может последовательно выращивать «мамочкиного убийцу». Страдания ее неподдельны, выражает она их прямо, смело, потому что не понимает, как это все будет воспринято ее родными. Она знает, что у других людей есть чувства, но не может их сопережить. Швейцарский психолог, много изучавший особенности психологического развития ребенка, Жан Пиаже, описал забавный феномен восприятия, свойственный всем детям определенного возраста. У Пиаже была игрушечная гора с разными ландшафтами — с одной стороны лесочек, с другой стороны горы — деревушка. Он сажал с одной стороны горы ребенка, а с другой — куклу. Ребенок до 6 лет не в состоянии правильно ответить на вопрос: «Что видит кукла?». Пятилетний ребенок полагает, что кукла видит то же, что и он. Если он видит деревеньку, то и кукла ее видит, несмотря на то, что сидит с другой стороны горы. По особенностям своего восприятия мира трагическая мама находится на этой стадии психического развития.

 Почему трагическая мама такая? Откуда такие люди берутся? Ничего нового не сообщу, таких людей выращивают в семьях. Другое дело, что эти семьи особенные, хоть и часто встречающиеся. Вообще-то цель воспитания ребенка в семье — сделать из него жизненно-компетентного взрослого. Это значит, что человек должен уметь работать, достигать в работе результата (Сизифов труд как-то не вдохновляет) вступать в прочные, длительные, эмоциональные отношения с другими людьми, и желательно, чтобы он от всего этого получал радость. В этих нарушенных семьях не растят взрослых людей, не создается условий для отделения, сепарации детей от родителей. Экзамен на успешность семьи в человеческой среде — это своевременность и гладкость протекания сепарационных процессов.

Критерий взрослости, отдельности человека — не то, сколько денег он способен заработать, не то, сколько у него самого детей, не то, насколько высокое положение он занимает в обществе, а то, насколько он психологически зрелая личность. Психологически взрослый человек может обладать любым характером, любыми особенностями личности. Взрослость касается поведения, образа действий. Зрелый, взрослый человек умеет делать выбор и, соответственно, умеет определять, что для него принципиально важно, а чем можно поступиться. Ответственность за последствия своего выбора он берет на себя. Например, материнство. Взрослая женщина решает завести ребенка не для того, чтобы удержать мужа, тем более не для того, чтобы выйти замуж и не потому, что все подружки обзавелись детьми, а потому что она сама хочет этого ребенка. При этом женщина ясно понимает, что жизнь складывается часто непредсказуемо, люди, на помощь которых она рассчитывает, могут эту помощь в силу разных обстоятельств ей не предоставить, и муж, с которым они вроде бы по обоюдному согласию создают этого ребенка, может исчезнуть из ее жизни. Она заводит ребенка осознанно, понимая, что в плохом варианте развития событий может рассчитывать только на себя. Если этот плохой вариант действительно наступает, взрослая женщина никого не обвиняет, не травмирует ребенка своими переживаниями, а спокойно живет своей и правда нелегкой жизнью, воспитывая этого ребенка. Она не нуждается в одобрении и поддержке. Выбор делается на основе внутренних критериев правильности—неправильности, долга, понятий добра и зла.

 Сепарационные процессы протекают медленно, занимают много лет.

 Жизнь младенца начинается благодаря процессам слияния тел (хорошо, если душ тоже) и половых клеток, но продолжается она благодаря процессам разделения, которые начинаются на клеточном уровне, а с определенного момента переходят на психологический уровень. Появление ребенка на свет — это первый значительный акт разделения, сепарации с матерью. Далее можно отметить еще несколько этапов сепарации: 1) самостоятельные передвижения ребенка, 2) посещения детских учреждений, то есть первые выходы из семьи в социум, 3) подростковый кризис, 4) самостоятельная взрослая жизнь. Сепарационные процессы протекают непросто, этапы сепарации могут сопровождаться семейными кризисами, незавершенность сепарационных процессов значительно снижает уровень жизненного функционирования человека.

Послеродовой психоз, послеродовая депрессия — симптомы патологически протекающего сепарационного процесса. Эти состояния, помимо клинических симптомов, характеризуются повышенной тревогой за ребенка, страхом за его жизнь, отчаянием, связанным с тем, что собственная жизнь изменилась необратимо, ужасом перед ответственностью за младенца. Не восторг перед новой жизнью, а ясное понимание собственной неготовности взаимодействовать с этим отдельным человеком так, чтобы он был здоров и счастлив.

Люди, не прошедшие сепарацию, испытывают большие трудности в создании собственной семьи и воспитании детей.

Как научить ребенка заботиться о своем здоровье, или вечный больной