II. Собственность личного пользования

Собственность личного или индивидуального пользования есть наиболее примитивная форма собственности; она всегда существовала и будет существовать, так как составляет необходимое условие жизни. Понятие это чрезвычайно растяжимо: от пищи, поглощаемой человеком для поддержания своих сил, до драгоценностей, которыми он себя украшает. Когда-то жилище также принадлежало к этому роду собственности; человек владел им, как черепаха своим панцирем. Если цивилизация, благодаря применению в промышленности машин, и создает возможность бедным людям приобретать ряд предметов роскоши, доступных ранее лишь богачам, то зато она лишила огромное большинство граждан своих домов, вынудила их жить в наемных квартирах и меблированных комнатах и, среди невиданного изобилия, заставила производителя доволь­ствоваться самым ограниченным минимумом собственности личного пользования.

Капиталистическая цивилизация осуждает пролетария на прозябание в условиях жизни более жалких, чем жизнь дикаря. Оставляя в стороне тот важный факт, что дикарь не работает для обогащения паразитов, посмотрим лишь, чем он питается. Бесспорно, что владея большими стадами свиней и других животных и имея возможность охотиться в лесах, изобилующих дичью, и заниматься рыбной ловлей, варвары, населявшие Европу в первые века нашей эри, хотя и одевались в звериные шкуры и грубые ткани, но потребляли больше мясной пищи, чем пролетарии цивилизации, которых их одежды из хлопчатобумажной ткани в поддельной шерсти, сотканные при помощи усовершенствованных машин, весьма плохо защищают от непогоды.

Положение пролетария еще тем хуже, что организм его не так крепок и привычен к непогоде, как тело дикаря.

Буржуа считает себя воплощенным идеалом человечества. Его философы — как свободные мыслители так и [42] верующие — хором стараются доказать, что это тощее или покрытое нездоровым жиром существо, у которого даже больше болезней, чем пороков, есть последнее произведение эволюции человечества*. Но всякий беспристрастный наблюдатель должен согласиться с физической и духовной неполноценностью цивилизованных людей, конечно, принимая во внимание исключения, — и с необходимостью умелого воспитания, начатого с колыбели, продолженного целую жизнь, в течение нескольких поколений с тем, чтобы возвратить человеку силу мускулов и совершенство чувств варваров**.

*Один американский эволюционист, принимая во внимание количество преждевременно облысевших голов и беззубых ртов в буржуазном классе, который, по теории Дарвина, наиболее усовершенствован в жизненной борьбе, предсказывает лысое и беззубое человечество. Это бы и случилось, если бы капиталистическая цивилизация продолжилась.

**Цезарь26, которому самые рьяные почитатели капиталистической цивилизации не могут отказать в некоторой наблюдательности, не переставал удивляться силе и ловкости, проявленным в бою дикими германцами, сражавшимися нагими и с непокрытой головой против солдат, закованных в броню и каски, и которых он боялся преследовать, победивши. Во время седьмой войны, единственной славной для римлян, как говорит Наполеон I, отчаявшись сломить геройское сопротивление галлов, предводительствуемых Верциигеториксом, Цезарь послал набирать войска за Рейн и спешил свою конницу для того, чтобы предоставить коней германцам, и он был прав. Два раза — при Новидионуме и Алезии,— когда римские когорты отступали, германская кавалерия выигрывала сражение, расстраивая ряды галлов, Позднее, спустя более столетия, Цивилис для того, чтобы побудить к восстанию германцев и галлов, напоминал им, что Цезарь мог победить Галлию лишь с помощью германских войск.

Морган27, один из редких антропологов, не разделяющих бессмысленного презрения филистеров к народам не цивилизованным, находит, что «прогресс, достигнутый в период дикости и варварства, может быть, важнее принесенного цивилизацией».

Дикари плохо приспособляются к капиталистической цивилизации; они теряют свои качества и с ужасающей быстротой перенимают пороки цивилизованных. Но история египтян и греков показывает, какой высокой степени материального и духовного развития может достигнуть варварский народ, поставленный в благоприятные условия и развивающийся свободно.

Современный рабочий принужден довольствоваться минимумом предметов личного пользования, строго необходимых для удовлетворения его самых насущных потребностей, лишь потому, что капиталисты имеют их достаточно для выполнения самых безрассудных фантазий. Будь у них [43] 50 голов и сотня ног, как у трех мифологических гигантов, и тех бы не хватило, чтобы износить все шляпы и башмаки, которыми завалены их гардеробы. Богачи жалеют о том, что невозможно расширить вместимость желудка, дабы быть в состоянии поглотить все яства, которыми загромождены их столы. Они напоминают безумных султанов, населяющих свои серали, как будто бы они обладают силою десяти Геркулесов для того, чтобы ими пользоваться. Если пролетарии страдают от недостатка собственности личного пользования, капиталисты в конце концов становятся мучениками ее изобилия. Скука, их подавляющая, и болезни, терзающие и изувечивающие их вырождающуюся расу — неизбежное следствие окружающего их излишества. Моралисты лучше бы сделали, проповедуя буржуазии добродетель воздержания, чем твердить пролетариям свое грустное учение о бережливости.