Социальные группы: вхождение в группу, лидирование, совместная работа и соперничество

Итак, мы рассмотрели, как одно лишь присутствие других людей может повлиять на поведение человека. Однако когда мы находимся в группе других людей, мы обычно не просто пассивно (299:) наблюдаем друг за другом, — мы общаемся, что-то делаем вместе, разговариваем и спорим. Короче говоря, мы взаимодействуем друг с другом. Мы уже обсуждали многие из последствий социального взаимодействия, в частности, изменение установок (когда другие люди убеждают нас изменить свое отношение к чему-либо — см. главу 7) и конформность (когда другие люди вынуждают нас изменить свое поведение). Теперь мы обратимся к ситуации, когда люди взаимодействуют друг с другом и независимы друг от друга. Остановитесь на минутку и задумайтесь, сколько найдется групп, к которым вы могли бы себя причислить. Не забудьте включить сюда вашу семью, организации, к которым вы принадлежите (профсоюзы, студенческие клубы или политические организации), общественные группы (например, ваш церковный приход), спортивные команды, а также менее постоянные группы (например, группа ваших однокурсников, присутствующих на небольшом семинаре). Все это — социальные группы, потому что вы взаимодействуете с другими членами группы и вы взаимозависимы в них в том смысле, что вы влияете на них, и они влияют на вас.

Почему люди объединяются в социальные группы? Вступая во взаимоотношения с другими, люди удовлетворяют несколько основных человеческих потребностей, настолько глубинных, что может быть даже стоит сказать так: у человека есть врожденная потребность принадлежать к социальной группе. Рой Баумайстер и Марк Лири (Baumeister & Leary, 1995) утверждают, что в нашем эволюционном прошлом установление связей между людьми было очень существенно для выживания. Когда люди объединялись друг с другом, им было легче охотиться и выращивать съедобные растения, находить партнеров и заботиться о детях. Вследствие этого, считают Баумайстер и Лири, потребность в принадлежности стала врожденной и присутствует в любом обществе. Согласно данной точке зрения, люди всех культур испытывают потребность формировать взаимоотношения с другими людьми и предотвращать распад этих отношений.

Членство в социальной группе имеет и ряд других преимуществ. Как мы видели в главе 8, другие люди могут быть важным источником информации, помогая нам разрешить наши сомнения относительно характера социальной ситуации. Наша группа становится также существенной частью нашей идентичности, помогая нам определить, кто мы такие, и свидетельство тому — огромное количество людей, которые с удовольствием носят футболки с названием своей группы (например, своего клуба). Группы также участвуют в формировании социальных норм, то есть явных или подразумеваемых правил, определяющих, какое поведение будет уместным. При столь значительной роли групп для нас очень важно будет внимательно исследовать природу социальных групп и способы, какими они влияют на наше поведение.

Образование и структура социальных групп

Что общего имеют между собой группы, к которым вы принадлежите? Их размер, возможно, варьируется от двух или трех до нескольких десятков членов. Однако численность большинства социальных групп, как правило, колеблется от двух до шести человек (Desportes & Lemaine, 1998; Levine & Moreland, 1998; McPherson, 1983). Так получается отчасти из-за нашего определения социальной группы, которое предполагает взаимодействие между ее членами. Если группа слишком велика, вы не можете взаимодействовать с каждым из ее членов, например студенты колледжа или университета, где вы учитесь, не являются социальной группой, потому что вы вряд ли встречаетесь и взаимодействуете с каждым студентом вашего колледжа или университета.

Другая важная черта социальной группы — то, что ее члены обычно похожи друг на друга: примерно одного возраста, часто одного пола и придерживаются примерно одинаковых мнений и убеждений (George, 1990; Levine & Moreland, 1998; Magaro & Ashbrook, 1985). Существуют две причины такой однородности групп. Во-первых, многие группы склонны привлекать в свои ряды людей, уже заранее чем-то похожих на членов этих групп (Feld, 1982). Как мы увидим в главе 10, люди испытывают симпатию к тем, кто разделяет их взгляды, и поэтому обычно ищут себе товарищей среди тех, кто похож на них. Во-вторых, группа, как правило, воздействует на своих членов таким образом, что они становятся еще более похожими друг на друга (Moreland, 1987). Это воздействие может происходить несколькими различными способами, часть из которых мы обсуждали в главе 8, когда говорили о конформности.

Например, как мы помним из главы 8, важным фактором, определяющим наше поведение, являются социальные нормы. Во всех обществах существуют нормы относительно того, какое поведение будет уместным для членов данного общества. Некоторые из этих норм признаются всеми членами общества (например, формальные законы, запрещающие воровство), другие варьируются от группы к группе (например, неписаные правила, диктующие членам группы, какую одежду им следует носить). Если вы принадлежите к какому-нибудь клубу или иному неформальному объединению, вы, вероятно, сможете вспомнить некоторые нормы, действующие в вашей группе, например, считается ли правильным употреблять спиртные напитки и как вы должны, по мнению (300:) вашей группы, относиться к соперничающему клубу или объединению. Вряд ли эти же нормы будут действовать и в других группах, к которым вы принадлежите, например среди прихожан вашей церкви. Социальные нормы — очень сильные факторы, влияющие на наше поведение, это видно хотя бы по тому, что происходит с людьми, которые нарушают эти нормы: другие члены группы начинают избегать их и иногда, в крайних случаях, даже вынуждают их выйти из группы (Schachter, 1951; см. главу 8).

Роли (roles) — разделяемые членами группы ожидания относительно того, как отдельный ее член должен себя вести.

В большинстве групп имеются также четко определенные роли (roles), под которыми понимаются разделяемые членами группы ожидания относительно того, как себя вести отдельным людям. Если нормы описывают, как все члены группы должны вести себя, то роли — это правила, которым должны соответствовать люди, занимающие в группе некоторые определенные позиции. На предприятии начальник и подчиненный играют различные роли и предполагается, что в этой ситуации они и вести себя будут по-разному. Как и социальные нормы, роли могут быть иногда очень полезны, поскольку благодаря им люди знают, чего ожидать друг от друга. Когда члены группы следуют ряду конкретных, ясно очерченных ролей, они обычно чувствуют себя удовлетворенными и успешно действуют (Bastien & Hostager, 1988; Barley & Bechky, 1994).

Существуют, однако, два потенциально опасных обстоятельства, связанных с социальными ролями. Во-первых, человек может настолько «войти в роль», что его личная идентичность и его личность, просто-напросто исчезают. Представьте себе, например, что вы согласились участвовать в двухнедельном психологическом эксперименте, в котором каждому из вас по жребию назначается роль тюремного надзирателя или заключенного в импровизированной тюрьме. Вы можете подумать, что роль, доставшаяся вам, не так уж важна, ведь в конце концов каждый из вас знает, что это — всего лишь эксперимент, и люди здесь только притворяются надзирателями и заключенными. Однако Филипп Зимбардо и его коллеги держались иного мнения. Они предполагали, что социальные роли настолько сильны, что способны «поглотить» нашу личную идентичность и в результате мы действительно становимся тем, кого мы играем. Чтобы проверить, насколько правдива эта гипотеза, исследователи поставили довольно необычный эксперимент. Они устроили в здании факультета психологии Стэнфордского университета имитацию тюрьмы и пригласили студентов за плату сыграть роли заключенных и надзирателей (Haney, Banks & Zimbardo, 1973). Роль, которая назначалась конкретному студенту, определялась подбрасыванием монетки. «Надзирателям» выдавали униформу, состоящую из брюк и рубашек цвета хаки, свистка, полицейской дубинки и зеркальных солнцезащитных очков, а «заключенных» облачали в безразмерный мешковатый халат с номером, резиновые сандалии, шапочку, сделанную из нейлонового чулка, и надевали им на одну руку цепочку, застегнутую на запястье.

Исследователи планировали наблюдать студентов в течение двух недель, чтобы выяснить, начнут ли они вести себя как настоящие тюремные надзиратели и заключенные. И как оказалось, студенты очень быстро усвоили данные им роли — настолько быстро, что ученые вынуждены были прекратить эксперимент уже через шесть дней. Многие из «надзирателей» стали вести себя грубо и жестоко, изобретая различные способы словесно задеть или оскорбить «заключенных». «Заключенные» же, наоборот, вели себя пассивно, выглядели беспомощными и замыкались в себе. Фактически, некоторые из «заключенных» впали в столь тревожное и депрессивное состояние, что их пришлось освободить от участия в эксперименте раньше остальных. Не будем забывать, что каждый из них знал, что это — психологический эксперимент, и что «тюрьма» — всего лишь имитация. Однако влияние роли надзирателя или заключенного, взятой ими на себя, оказалось столь сильным и непреодолимым, что эта очевидная истина просто выпадала из их поля зрения. Люди настолько «входили в роль», что их личностная идентичность и чувство благоразумия фактически исчезали.

Филипп Зимбардо и его коллеги попросили студентов сыграть распределенные случайным образом роли заключенных и надзирателей в импровизированной тюрьме. Студенты усвоили назначенные им роли даже слишком хорошо. Те, кто играл роль надзирателя, сделались агрессивными, те же, кто играл роль заключенного, стали пассивными, беспомощными и замкнутыми Люди настолько «входили в роль», что их личностная идентичность и чувство благоразумия совершенно исчезали. (301:)

(306:) чия не так уж велики. Есть много женщин, вполне способных усвоить «маскулинный» стиль руководства, особенно если характер работы этого требует (Eagly & Johnson, 1990). И есть много мужчин, обладающих не меньшими навыками общения, чем женщины. Кроме того, при любом исследовании лидерской эффективности возникает следующая проблема: отражают ли собранные данные действительно существующие различия или только распространенные стереотипы относительно лидерства? Если, например, женщину характеризуют как менее эффективного лидера, чем мужчину, происходит ли это потому, что она действительно худший руководитель или потому, что ее сослуживцы используют другую шкалу для оценки ее действий?

Старомодные традиции, не соответствующие изменившимся условиям, стали западней, в которую попались женщины.

Джейн Адаме, 1907

Старая мудрость говорит, что из-за половой дискриминации женщина должна быть «в два раза лучше, чем мужчина», чтобы преуспеть. К сожалению похоже, что различия в оценке деятельности лидеров мужчин и женщин существуют на самом деле. Если женщина практикует стереотипный «маскулинный» стиль руководства, если она автократична, если она типичный «босс» и ориентирована на задачу, ее оценивают более негативно, чем руководителя-мужчину с таким же стилем (Eagly et al., 1992). Это особенно верно в случаях, когда оценки делают мужчины. Например, Дор Батлер и Флоренс Гейс (Butler & Geis, 1990) просили своих ассистентов, девушек и юношей, сыграть роль лидера в группе студентов, обсуждающих проблему из области бизнеса. Лидеры — и юноши, и девушки — были настойчивы, но дружелюбны и решительно брали дискуссию в свои руки. Как остальные члены группы реагировали на такого лидера? Результаты оказались неутешительными. Когда мужчина утверждался во главе группы и действовал настойчиво, другие члены группы реагировали благосклонно. Если же подобным образом действовала женщина, то члены группы, особенно мужчины, реагировали гораздо более негативно. Получается, что мужчины неуютно чувствуют себя, если женщина использует тот же руководящий стиль, какой обычно используют мужчины.

Как вы думаете, босс Салли — лидер, ориентированный на задачу или ориентированный на отношения?