Российский испытательный комплекс

 

Эймс стоял примерно в двух метрах позади Фишера и Хэнсена, и он знал, что они не успеют отреагировать до того, как он успеет бросить гранату. Это было великолепно. Просто великолепно.

— Даже не думай об этом, — сказал он с небольшим скрипом в голосе. — Даже не оборачивайся. Упаду я — упадет и граната.

С этими словами, Эймс метнулся в сторону перил рампы, преодолел двенадцать метров.

Он вышел из тени и смотрел, как вся группа повернулась к нему лицом.

Он сказал им не двигаться, но чего он ожидал? Подчинения от группы неудачников?

— Неа. Ни шагу, — предупредил он.

Эймс опустил руку на перила, приготовившись уронить гранату вниз на уровень 4, где она взорвалась бы и подняла тревогу по всему комплексу. Он был уверен, что все хотели знать, как он же сюда добрался и чего хотел, но ему грело душу, что эти вопросы остаются без ответа, после того, что они ему сделали.

— Что тебе нужно? — спросил Фишер.

Эймс фыркнул, сказал Фишеру что, да, он на самом деле борец, и это все, что он хотел ему сказать. Фишер спросил, как ему удалось бежать, и Эймс выдал сокращенный вариант, рассказав, как он сел на тот вертолет, убедив всех, что работает на их общего друга

От этого Хэнсен смутился. Если Эймс все разболтал, то почему комплекс не был поднят по тревоге?

Фишер, должно был, думал о том же самом, и спросил:

— Им известно, что мы здесь?

Эймс покачал головой.

— Я об этом позаботился и сказал ему, что вы все еще в Иркутске.

— Ему? — повторил Фишер. — Кому?

На этот раз Эймс засмеялся.

— Ты встречался с ним. Кстати, он сказал мне, что он был у тебя в руках, и ты позволил ему уйти.

Выражение лица Фишера искривилось, губы двигались, выговаривая имя.

— Ага. Это он, — подтвердил Эймс.

— Кто? — спросил Хэнсен.

— Зам, — ответил Фишер.

Хэнсен нахмурился.

— Ты, должно быть, шутишь.

Фишер покачал головой и вздохнул.

Улыбка Эймса расширилась. Старый добрый Сэм Фишер и леса за деревьями не разглядел. Чертов плохиш все это время был прямо у него под носом. Тот же самый парень, что первым участвовал в краже оружия, и был дирижером аукциона. Безмозглый, Сэмми. Введение в дело банкира делало сюжет куда более запутанным, в то время как на самом деле все было предельно просто. И Зам был просто маньяком, который толкал вещи напоказ. Он никогда не знал когда закончить, и ему всегда было мало... всего.

— Где он? — спросил Фишер.

Эймс ухмыльнулся и пожал плечами.

— Поблизости.

Хэнсен решительно посмотрел на него.

— Ты все еще можешь поступить правильно.

— Могу, — согласился Эймс. — Но не стану.

Он уже вытащил чеку из гранаты и позволил ей выскользнуть из его рук. Одновременно Эймс бросился вверх по рампе, хотя знал, что они развернутся и вскинут свои винтовки на него.

 

* * *

 

ВЗРЫВ эхом разнесся вверх с уровня ниже, и Хэнсен, как и остальные, оказался на животе, когда коридор задрожал, и в их сторону повеяло серой.

— Нужно отметить последние ящики, — крикнул Фишер, что означало спуск вниз, а не вверх на выход.

— Мы же окажемся в западне, — сказал ему Хэнсен.

Фишер ответил с невозмутимым лицом.

— Тогда нам не повезло, — затем повернулся к Нобору. — "АРВЕН" с собой?

— Угу.

Фишер говорил в быстром темпе. Он сказал Нобору, что начальная волна контратаки прибудет из медицинской зоны, там, где Хэнсен заметил присутствующих. Зам должен быть где-то рядом в окружении своей охраны. Как только Нобору услышит их движение, он пускает две газовые гранаты на звук. Валентина и Хэнсен прикрывают его; затем они, чередуясь, двигаются вниз до уровня 4, разделяются и зачищают зоны, вокруг оставшихся частей арсенала.

С широко раскрытыми глазами Фишер пожелал им всем удачи, затем удалился вместе с Гиллеспи. Он будут удерживать пересечение рампы, пока Хэнсен, Нобору и Валентина исполняют свой маневр.

Достигнув медицинской зоны, Нобору расположился в пятнадцати метрах от двойных дверей, ведущих в самодельные бараки. Он крепко сжимал "АРВЕН" и быстро кивнул Хэнсену: можно начинать.

Одна из зверей открылась, и Нобору выстрелил, шум выстрела оружия эхом разнесся по комплексу. Газовая граната пролетела по дуге через щель в двери, и приземлилась на пол внутри комнаты. Крики на русском и других языках оповестили об атаке, когда граната, шипя, испускала густой дым.

Хэнсен, прижался к стене и зафиксировал винтовку, готовый выпустить первую очередь, в то время как Нобору приготовил еще один выстрел из "АРВЕНа". У него было пять выстрелов, заряженных во вращающемся барабане оружия.

Дверь распахнулась с грохотом и через дым появилась пара боевиков с АК-47 наперевес. Кряхтя и глухо ударяясь, граната экспресс-почтой от Нобору полетела в комнату.

Одновременно с этим, Хэнсен и Валентина послали веером первую волну автоматического огня, прошивая пулями дымовую завесу. Двое подкошенных парней упали на пол, словно пьяные братья. Он и Валентина стреляли вслепую, но им и не нужно было что-то видеть, потому что план Фишера уже работал. Они продолжали стрелять, и где-то вдалеке Хэнсен мельком заметил, как еще два человека рухнули на пол. Минус четыре.

Валентина внезапно рванула вперед в сторону дверей и заняла укрытие по левой стороне. Хэнсен подал ей взгляд, который говорил: "Какого черта ты творишь?" Она проигнорировала его, и сорвала осколочную гранату со своего разгрузочного жилета, выдернула чеку, и зашвырнула ее внутрь.

С безумным взглядом она подбежала к ним, крича:

— Да будет Рок'н'Ролл!

От неожиданности Хэнсен и Нобору переглянулись, а затем упали на пол прямо за ней. Зовите это Бойней в день Святого Валентина[28]. Мгновение спустя позади них взрывом сорвало с петель одну из дверей. К несчастью, где-то внизу эхом раздавались звуки еще одной перестрелки. На бегу, Хэнсен через гарнитуру сказал Фишеру, что они уже в пути.

Они выбежали из коридора через тридцать секунд и достигли главной рампы, идущей вниз. Внизу они заметили Фишера, который кивнул Хэнсену, затем высунул винтовку из-за угла и выстрелил дважды.

Хэнсен привел группу к позиции Фишера, и там Нобору припал на колено и прицелился из "АРВЕНа", прикрывая рампу.

Возникло внезапное изменение планов, теперь Фишер хотел, чтобы Хэнсен и Валентина зачистили медицинский отдел. Нобору должен был удерживать рампу. Фишер и Гиллеспи двинулись к зоне баллистики, где, как думала Гиллеспи, Эймс орал на кого-то.

 

* * *

 

ГИЛЛЕСПИ пробежала примерно сто метров по коридору, двигаясь чуть дальше Фишера, когда вновь услышала голос Эймса:

— Не стоило оставлять их без присмотра, Чакки.

А затем послышался другой голос, предположительно, Зама, учитывая британский акцент.

— Ах, ты ж, мать твою, мелкий проныра! Спустись-ка сюда, чтобы я всадил тебе пулю в лоб.

— Не пойдет, Чакки!

— Не называй меня Чакки!

Они добрались главной двери в зону баллистики уровня 4, затем выглянули из-за угла. Схожий с зонами выше уровень был крытым словно стадион с каменной крышей, где выстроились ряды тестовых стендов, древних тягачей и гусениц, двигающих тяжелые моторы. Фишер поднял бинокль и увидел Зама в дальнем конце зоны в компании двух человек. Они стояли недалеко от горловины центрального сопла, возле последнего скопления ящиков "Энвил". Он сказал Ким держать ухо востро насчет Эймса. Он был где-то там, и, очевидно Зам пытался перехитрить его, что объясняло, почему он все еще был здесь и возможно, хотел устроить акт возмездия самозваному аукционеру, также как и его "лучшим друзьям" из "Третьего Эшелона".

Она и Фишер прошли через дверь и проползли к ближайшему верстаку. Ким сразу же заняла позицию, а Фишер присел рядом с ней. Она впервые глянула на Зама, высокий и коренастый тип с густой копной волнистых волос. Он был примерно того же возраста, что и Фишер, хотя в его волосах подозрительно отсутствовала седина. Зам был одет в темно-зеленую водолазку с замшевыми вставками на плечах.

Зам повысил голос.

— Сдавайся, Эймс. Тебе не открыть их.

— А я и не собираюсь!

Ответил Эймс, его голос исходил откуда-то сверху.

— Что происходит? — прошептала она Фишеру.

— Не знаю.

Остальные отзывались в гарнитуре. Нобору слышал плохих парней, которые обходили их, пытаясь вызвать лифт. Фишер приказал ему удерживать позицию, и сказал, что они нашли Зама и остатки арсенала. Это шло вразрез первоначального плана, но они справятся. Хэнсен должен зачистить оружейную и зону электроники, что избавит от неожиданных нападений во время побега; затем возвращаться к позиции Нобору. Валентина работает подобным образом.

С этими словами Фишер махнул рукой Гиллеспи, и они ринулись вперед, двигаясь между полками и оборудованием, транспортом и деталями двигателей, держась низко и прижимаясь к углам, продвигаясь плавно, словно два смертоносных компонента, контролируемых одним мозгом.

Гиллеспи охватило странное ощущение, и на мгновение ей стало трудно сконцентрироваться. Было что-то невероятно сексуальное, даже эротичное, в метаниях из тени в тень вместе с ним, когда угроза быть пойманными росла с каждым шагом. Когда они остановились около следующего верстака, она просто смотрела на него, в восхищении, а он посмотрел на нее:

—Что?

Она вздрогнула и проговорила губами:

— Все нормально.

"Нет, Сэм. Я бы никогда не смогла в тебя выстрелить. Кого я обманывала?"

Они подошли на сотню метров к Заму и его людям. Он подал ей сигнал взять на себя парня слева. Она кивнула. Приготовилась. Прицелилась. "Гроза" идеально чувствовалась в ее руках. "О, да, она сейчас доставит им свою грозу..."

Они сделали все как на тренировках. Она ждала его выстрела. Через мгновение, когда услышала, она потянула спуск. У ее даже цели не могло быть времени отреагировать.

Оба человека Зама упали. Раз, два. Выстрелы в голову как по учебнику.

Сам парень уже развернулся, но Фишер уже бежал в его сторону.

— Здорово, Чакки.

Гиллеспи бежала рядом с Фишером.

Зам развернулся к ним лицом, сжимая в правой руке 9мм полуавтоматический пистолет. Он взглянул на Фишера, затем на Гиллеспи, она почти, что могла слышать его мысли: "Если я пристрелю Фишера, тогда женщина убьет меня".

"Можешь не сомневаться в этом", — мысленно ответила ему Гиллеспи.

Фишер приказал Заму бросить оружие.

Зам опустил оружие.

— Фишер! — он крикнул, словно увидел давно потерянного друга.

Фишер глянул на Гиллеспи, затем указал ей на вытяжные вентиляционные шахты впереди, чтобы поискать там Эймса. Она рванула вперед, минуя Зама и начала поиски, пока позади нее продолжалась беседа:

— Тебе не сидится на одном месте? — спросил Фишер. — Не мог просто остаться в Португалии, наслаждаться жизнью на вилле, мохито и лодкой.

— Скучно. Чертовски скучно.

— Тогда ты отправишься в отвратную тюрьму.

— Можешь засадить меня за решетку, но ей меня не удержать.

Откуда-то сверху закричал Эймс.

— Вы оба ошибаетесь!

— Он не здесь, — Фишер позвал ее. — Эхо странное. Он над нами, в баллистической зоне, второй уровень. Орёт в шахту для выхлопных газов.

Гиллеспи глянула вверх на вытяжную шахту, но не смогла что-либо увидеть. Она переключилась на свой фонарик, направила его вверх, и все еще ничего не было кроме трубопроводов, покрытых толстым слоем карбона.

Фишер внезапно заговорил по радио с Хэнсеном:

— Сейчас же выдвигайся обратно к рампе. Ты, Валентина и Нобору быстрее поднимайтесь на уровень выше.

— Что происходит? — спросила Гиллеспи.

— Выполняй. Пробивайтесь с боем, не останавливаясь.

— Понял.

Гиллеспи уже хотела спросить Фишера, когда снова закричал Эймс:

— Ладно, Чакки, понеслась...

Фишер крикнул на нее:

— Уходим. Живо!

Она все еще была в замешательстве, но не стала возражать и побежала за ним.

С дальнего конца свободного пространства послышался звук удара. Она обернулась и увидела ящик "Энвил" размером с чемодан, который отскакивал от середины вытяжной воронки и хлопающий о стену позади нее

Зам вытянул шею и посмотрел на ящик.

— Сукин сын! Эймс, я тебя...

Второй ящик был сброшен, на этот раз такой большой, что Эймсу должно быть, пришлось приложить все усилия и подтолкнуть его к краю.

"Этот был большим как оружейный сейф", — догадалась Гиллеспи.

Он рухнул на пол, и разлетелся, десятки цилиндрических объектов выпали из него и покатились по полу. И еще один ящик был сброшен. Затем еще один, в то время как Зам продолжал орать во всю силу своих легких. Он даже крикнул Фишеру, чтобы тот поднялся и пристрелил ублюдка.

Эймс закричал:

— Пропустил один. А вот и он.

Гиллеспи покосилась через плечо на воздухоотвод, как раз когда белый объект размером примерно с кирпич резко упал к нижней части трубы.

— Ах, черт возьми! — воскликнул Зам.

Гиллеспи крикнула Фишеру:

— Что?

Он сказал ей всего два слова:

— "Семтекс"! Бежим!

 

42

 

Ноги Гиллеспи горели, когда они с Фишером бежали к двери в дальнем конце зоны. Они были, по прикидкам Гиллеспи, примерно в пятнадцати-двадцати метрах от выхода, когда "Семтекст" взорвался.

Сперва послышался слегка приглушенный звук, преследуемый одиночным эхо; затем через этот глухой звон прозвучало еще несколько взрывов, гранаты скорее всего, и, наконец, оглушительный взрыв, который выдавил воздух из ее легких, угрожая порвать барабанные перепонки.

Не прошло и двух секунд, как ударная волна подкинула ее в воздух и крутанула, словно куклу Барби, отброшенную сердитым четырехлетним ребенком. Пол и потолок поменялись местами, наступила полная дезориентация, затем ей показалось, что она врезалась в дверь, и внезапно упала, как будто кто-то включил кнопку "ГРАВИТАЦИЯ". Ким ударилась о пол, лицом. Почувствовала хлопок в плече. Ее руки и ноги продолжали гореть.

Она попыталась посмотреть вверх, но на нее нахлынула волна тошноты, комната продолжала вращаться. Это Фишер звал ее по имени? Теперь ее плечо пульсировало. Она подумала, что могла двигать ногами, несмотря на жжение.

Что это был за звук? Похоже на Ниагарский водопад...

Наконец, она глянула в дальний конец зоны. Вся задняя стена исчезла, и бетонное сопло лежало в грудах щебня. На ее месте была огромная дыра, словно рабочая часть громадного, полностью открытого пожарного шланга. Кусок камня, размером с машину, смело в сторону неудержимым потоком нагнетаемой воды.

Фишер подполз к ней, и удивительно, но ее гарнитура все еще была плотно прижата к голове.

— Что это была за хреновина? — вызвал Хэнсен.

— Уровень четыре взорван, — ответил Фишер. — Прибывает вода из озера.

Он глянул на нее.

— Идти можешь?

— К черту, — сказала она, оглядываясь на пребывающую воду. — Я могу бежать!

Она перекатилась, и через боль заставила себя встать на ноги, почувствовав острое жжение в плече, но тем не менее она побежала. Они рванули вместе в сторону рампы, обогнули перила, и побежали вверх по наклону. Она задержалась на секунду, когда мир, казалось, слегка наклонился со своей оси. Ого!

Первая волна прорвалась через перекресток, разливаясь по коридору так быстро, и казалось еще минута и вода затопит весь уровень. Шипение и грохот воды по дверям, и ее прорывы в различных зонах казались полностью сюрреалистичными. Ее охватило сковывающее чувство, что они были на борту тонущего корабля, и ледяная вода никак не развеивала это ощущение.

Обрушилась вторая волна, сбивая их с ног и отбрасывая в сторону перил.

Она посмотрела на Фишера.

Он пропал.

— Сэм!

Она оглянулась назад на рампу, теперь охваченную водой, в мерцающем свете походившую на кипящее масло.

А затем голова всплыла. Лицо Фишера было все в крови. Он, должно быть, разбил нос, кровь струилась из его ноздрей. Ким устремилась к нему, вцепившись в перила, но течение начало относить его назад. Она вытянула руку и в этот момент Валентина появилась позади нее и схватила ее за другую руку.

— Нет! Я в порядке, — крикнул Фишер. — Беги вперед!

Затем взглянул на Валентину.

— Помоги ей!

Гиллеспи пыталась вырваться, но Валентина была сильнее и оттащила ее назад на рампу.

Тем времен, Нобору, который спустился сразу за Валентиной, перевалил себя через перила и тянулся, пытаясь добраться до Фишера, пока Хэнсен удерживал его за ноги. Фишер кричал, чтобы они сматывались отсюда, но они продолжали тянуться до него. Наконец, Нобору поймал его руку, и они затащили Фишера обратно на рампу.

— Он в порядке, — сказала Валентина. — Уходим сейчас же!

Гиллеспи кивнула.

 

* * *

 

ХЭНСЕН не поверил Фишеру, когда тот заверил, что с ним все в норме, но на препирания не было времени. Он и Нобору поспешили вверх по рампе. Когда он оглянулся, Фишер хромал на одну ногу, едва поспевал за ними.

— Твоя нога, — крикнул Хэнсен.

— Упал во сне.

Вода внезапно нахлынула Фишеру по лодыжку. Хэнсен направился назад к нему.

— Я могу помочь тебе, Сэм.

— Выведи всех наверх. Я иду за тобой.

Это был аргумент, который Хэнсен не мог оспорить. Он кивнул и поспешил вверх по рампе.

На самом верху, с быстро поднимающейся водой, он обернулся к Фишеру, который пропал. Хэнсен выругался и попытался вызвать его по рации. Ничего.

"Упрямый мерзавец. Что же ты задумал на сей раз? Умрешь, и этим реально меня разозлишь..."

 

* * *

 

Проверив лифт, Хэнсен и Нобору встретились с Валентиной и Гиллеспи на первом уровне. Вся территория комплекса, казалось, дрожала под давлением затопляющего его озера. Трубы скрежетали, будучи погнутыми во все направления, словно разжеванная ириска, а большая часть нижней рампы была сметена в сторону и разбита о стены.

Они примчались в подсобное помещение, где их веревки все еще свисали в воздушную шахту. Хэнсен уже мог слышать рвущуюся к ним воду. Он попытался снова связаться с Фишером. Ответа не было. Нобору полез по веревке первым, за ним пошла Валентина. Вместе они помогли тянуть наверх Гиллеспи. Хэнсен оставался внизу, расхаживая как дурак из стороны в сторону, и вызывая Фишера снова и снова, пока наконец...

— Бен, где ты?

— Первый уровень. Плохие парни скрылись или мертвы. Лифт вышел из строя. Выходим тем же путем, что и вошли.

— Хорошо.

Фишер сказал что-то еще, но слова в передаче исказились. Хэнсен подождал, а затем:

— Оставьте веревку для меня.

— Принято.

Судя по его голосу, Фишер не намеревался выбираться, и "Оставьте для меня веревку" было еще одной дерьмовой отмазкой. У него либо был собственный план побега, либо он уже понял, чтобы было слишком поздно.

Хэнсен глянул в шахту, увидел, что Гиллеспи почти добралась до верха. Через минуту они бросят веревку и ему. Он сделал вдох и услышал шаги, и через мгновение, размахивая АК-47, появился мужчина.

Это был один из охранников Зама, покрытый множеством татуировок британец, который был достаточно умен, чтобы сбежать, и сейчас направил свой автомат на Хэнсена, а тот направил свой автомат на боевика. Безвыходная ситуация.

— Мы оба можем выбраться, приятель, — сказал он, его лицо было покрыто щетиной, а зубы отдавали желтизной. — Нет нужды устраивать состязание по стрельбе.

— Бросаю веревку! — крикнул Нобору.

— Погоди немного! — закричал Хэнсен.

— Что ты делаешь? — спросил охранник, и глянул в сторону шахты.

Хэнсен знал, что бывали такие моменты, когда мышечная память берет контроль над тобой, и что никакие расчеты в мире не помогут. Ты просто реагируешь в полубессознательном усилии, основываясь на инстинкте выживания.

Хэнсен выстрелил в охранника.

Три пули ударили его в грудь. Вот так просто. Никаких предосторожностей. Никаких запоздалых мыслей. Только звук. И смерть.

Парень упал прежде, чем успел сделать выстрел, и когда он рухнул на пол, прорвавшаяся через коридор водяная стена смыла его с пути и отбросила Хэнсена на стену прямо позади.

— Бросай сюда веревку! — крикнул он. — Бросай сюда...

Очередная волна нахлынула на него, а вода была настолько холодной, что на мгновение у него екнуло сердце. Он отчаянно отбивался, пытаясь найти поверхность, но его голова с силой ударилась обо что-то металлическое, а перед глазами была только белая пена, и не на чем было сфокусироваться. Бен потянулся вверх, отчаянно пытаясь найти на ощупь веревку, словно человек с якорем, привязанным к его поясу.

Он начал задыхаться.

И его охватило горькое уныние. После всего случившегося он мог умереть, утонув в вентиляционной шахте только потому, что какой-то козел-охранник решил не играть прилежно, и не сдох, когда следовало. Где же сейчас были пришельцы его папы, когда они нужны: Хэнсен точно воспользовался бы похищением пришельцами в данный момент. Телепортируй меня, Скотти.

Он потянулся в последний раз и что-то задел внешней частью предплечья. Веревка. Он перевернулся, с силой оттолкнулся ногами и ухватился, теперь продвигаясь вперед, перебирая руками, и подтягивал себя против течения, пока его руки не оказались над водой, а в следующее мгновение, его голова разорвала поверхность бурлящей воды.

Вновь послышался звук стремительного потока воды. Он был в воздушной шахте, вытягивая себя наверх. Он с силой вдыхал воздух в лёгкие, когда Валентина и Нобору кричали, спрашивая, все ли с ним в порядке.

Конечно, он был в норме, лучше и быть не могло. А у вас как дела?

Он сделал еще один вздох и крикнул:

— Поднимайте меня!

И снова вода накрыла его с головой прежде, чем он смог забраться выше. Веревка начала скользить в руках. Он усилил хватку, затем ребята вытянули его наверх.

 

* * *

 

ДВЕ минуты спустя после того, как Хэнсен выбрался из воздушной шахты, он наблюдал, как Гиллеспи ринулась обратно к ней.

— Он ведь не придет, так? — спросила она, наблюдая, как вода изливалась наружу через шахту.

— Вот что я тебе скажу. Останься здесь, — сказал Хэнсен, все еще дрожа и сильно моргая.

Он посмотрел на Нобору и Валентину.

— Обыскать периметр. Может, он нашел другой способ выбраться.

Валентина выглядела мрачно, а Нобору еще мрачнее.

— Давайте шустрее. Вся эта зона становится нестабильной.

Хэнсен подумал о своем подъеме вверх по шахте, и решил проверить барак на лугу. И когда он добрался до него, он чуть не расхохотался. Фишер лежал на боку, вымокший до нитки, он прорыл себе дорогу из барака, ослабив раствор между шлакоблоками.

— Тебе стоило пойти с нами, — ухмыляясь, сказал Хэнсен.

Фишер потер болящие глаза и вздрогнул.

— Не хотел вас тормозить.

Хэнсен глянул на барк, вода все еще струилась из дыры в шлакоблоках.

— Классный выход.

— Я обычно, более сдержан.

Хэнсен ухмыльнулся.

— Надо выдвигаться прямо сейчас. Тут провалы открываются повсюду...

 

СИТУАЦИОННАЯ КОМНАТА "ТРЕТЬЕГО ЭШЕЛОНА"

 

КОВАЧ ворвался в дверь и маршем направился к Грим, которая сидела за одним из компьютерных терминалов. Она даже не обернулась к нему. Пока что. От ярости он задыхался:

— Какого черта происходит?

Медленно она обернулась, затем глянула мимо него на Моро, который стоял в тени с командой охраны.

— Это конец миру, — сказала она. — Твоему миру.

Он фыркнул.

— Тебе конец, Грим. Конец. Слышишь меня?

— А я так не думаю.

— Мистер Ковач, — позвал Моро. — Пройдемте с нами...

— Это еще что?

Грим сузила свой взгляд.

— Это твое прощание. Скажи: "Пока-пока"...

Он начал учащенно дышать.

— Ты и понятия не имеешь, что творишь.

— Мне любопытно. Зачем ты это делал? Ведь не только ради денег...

— Я тебе, кроме увольнения, ничем не обязан.

Она закончила, махнув рукой.

— Марти, уведи этого подонка с глаз моих.

— Да, мэм.

Ковач выругался на Моро, который глянул в сторону Грим. Она кивнула.

И Моро ухватил Ковача сзади за шею и вывел его из комнаты со словами:

— Мистер Ковач, знакомы ли вы с нашим Господом и Спасителем Иисусом Христом? Вы знакомы с историями о пытках в Библии? Или может, вы знакомы с варварскими средствами, с помощью которых мужчины когда-то вытягивали информацию друг из друга?

— Вы не можете меня пытать! Это незаконно!

Моро хихикнул словно гиена. Дверь позади них закрылась. Грим глубоко вдохнула. Все было кончено. Или только начиналось.