На пути в Корфовку, российская федерация

 

ХЭНСЕН и Сергей взяли курс по шоссе М-60 из Владивостока, проезжая мимо Уссурийска, который раскинулся на побережье реки Раздольная, примерно в девяноста восьми километрах к северу от отеля "Гавань". Они свернули на трассу А-184, идущей из Уссурийска, а после на трассу А-186, уходящей на запад в сторону Корфовки. За окнами не на что было смотреть, особенно с выключенными фарами, вокруг была лишь безжизненная степь, покрытая льдом и снегом. Несколько машин промчались мимо по дороге, а водитель небольшого грузовика сверкнул им вслед фарами, предупреждая, что они были выключены.

— Все в порядке, приятель, — пробормотал Сергей — Я прекрасно вижу тебя.

Они ехали по А-168 всего несколько минут, когда на связь вышла Грим и сообщила, что за ними, примерно в полукилометре позади, следуют две машины.

— Грим считает, что, возможно, за нами хвост, — сказал Хэнсен Сергею.

— Что думаешь?

— Две машины. Трудно сказать наверняка.

— Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, правда? Я с ними разберусь после того, как высажу тебя на месте.

— Только сделай мне одолжение. Не окажись в Хабаровске.

— А ты видел когда-нибудь девушек оттуда?

Хэнсен хихикнул.

— И что ты планируешь? Вернуться домой с русской женой под ручку?

— Ну, знаешь, худшее иногда случается.

— Определенно случается.

 

* * *

 

ЭЙМС закончил отвечать на вопросы охранников, и объяснил, что сидел в фойе и наблюдал за своей неверной женой, желая поймать ее с поличным. Светланов и его перекачанный напарник усмехнулись, отпустив комментарий о миниатюрных размерах частей тела Эймса, и намекнули, что его жена не изменяет, если ее мужчина не может доставить ей удовольствия. Эймс знал, эти парни просто-напросто хотят спровоцировать его, дабы задержать у себя еще подольше, возможно, даже избить, поэтому, он быстро согласился с ними, извинился, и был выпровожен на улицу.

Тем не менее, вместо того, чтобы отчитать себя за столь недальновидный промах, Эймс просто вернулся к работе. Биться головой о стену еще хватит времени. Он нанял такси, чтобы оно следовало за ним до Корфовки, и водитель был в недоумении, зачем так поступать, если есть своя машина.

— Мы что, подберем еще людей? Или мне придется отвозить грузы? Я грузами не занимаюсь, сразу говорю.

Эймс заплатил ему двойную цену, и вопросы тут же прекратились.

Теперь, когда они ехали по ухабистой грунтовой дороге, он представлял образ нервозной от кофеина Грим в ситуационной комнате, наблюдающую за потоком данных со спутников.

Эймс посмотрел вверх и подумал:

"Не беспокойся, моя дорогая Потрошительница. Это всего лишь я, всего лишь хочу спутать тебе все карты. А тебе и, правда, не мешало бы сменить круг доверенных…"

Он ухмыльнулся. Каким же остроумным ублюдком он все-таки был. Эймс вздохнул, полез в карман достал зажигалку "Зиппо". Перекатывая ее между пальцев, он все больше и больше расслаблялся, представляя, как его поглощает теплый желтый свет.

На пассажирском сиденье лежала небольшая цифровая камера и чемоданчик с суммой в $250.000 мелкими и немечеными банкнотами — часть плана "Б", на случай, если Хэнсен доберется до Корфовки.

 

* * *

 

— МЫ почти на месте, — сказал Сергей. — Впереди небольшая заправка, около двух кварталов от паба. Сброшу тебя там. Я пропущу те машины вперед и прослежу за ними какое-то время. Буду на связи.

Хэнсен сделал глубокий вдох.

— Звучит неплохо.

— Ты в порядке?

— Ага.

— Кажется, ты нервничаешь. На твоем месте я бы тоже волновался. Первое реальное дело в качестве "Splinter Cell'а".

Хэнсен сделал еще один глубокий вздох и кивнул.

— Ладно, Мердок только что подъехал к пабу, — в импланте послышался голос Грим. — Пора выдвигаться!

Хэнсен отдал Сергею приказ, и тот снял с головы трифокальные очки, возвращая их Хэнсену. Они остановились за автозаправочной станцией, очень скромного на вид одноэтажного здания с длинным красным навесом и двумя древними топливозаправочными колонками. АЗС была закрыта. Хэнсен в последний раз осмотрел снаряжение, натянул очки на голову, и сказал:

— Ничего из этого не выйдет.

Сергей слабо улыбнулся.

— Что ж, удачи.

Хэнсен быстро выскользнул из машины и побежал вдоль длинной аллеи между грядой зданий. Если в Корфовке и был центральный район, то это он и был: примерно, пятнадцать однотипных строений, плюс небольшая водонапорная башня на северо-востоке. Небольшой частный аэродром раскинулся в этом же направлении, вместе с несколькими ангарами из гофрированного железа и небольшой вертолетной площадкой, прилегающей к взлетной полосе.

Включив ночное видение, Хэнсен продвигался на север к пабу, придерживаясь густых теней. Слева от Бена горели огни старых домов, каждый третий из которых был заколочен досками и выглядел заброшенным. Большинство крыш просели под тяжестью выпавшего снега. Только тогда Хэнсен осознал, насколько же холодно тут было, однако костюм это с лихвой компенсировал. Его осенило, когда он вдруг вспомнил, кто он, что он здесь делает, и важность своего задания. Все, что ему было нужно сделать, это получить информацию и скрыться. Не оставляя никаких следов.

Он достиг угла соседнего здания, и выглянул в сторону главной улицы. Где-то вдалеке послушался шум автомобильных двигателей и Хэнсен надеялся, что Сергей все еще скрывается в машине за заправкой, выждав, пока другие машины проедут мимо. Бен сорвался с места, и незаметно побежал по пустынной аллее. Осталась еще одна улица, и он будет у самого паба. Потеряв бдительность, Бен едва не упал, поскользнувшись на ледяной лужице. Хэнсен выругал себя за это. Падение и перелом ноги почти у самой цели не только бы поставило жирный крест на операции, и сделало бы его посмешищем для всего "Третьего Эшелона". Коллеги проводили бы долгие часы, придумывая ему очередное прозвище. И пришлось бы покинуть организацию.

Где-то впереди донесся рев двигателя машины, на этот раз около паба. Хэнсен отважился заглянуть за угол и увидел полуразбитый старый пикап, припаркованный через улицу. Двое пожилых людей вылезли из машины, оба были в парках и шапках, лица были одутловатыми, щеки красными. Тот, что с виду постарше, махнул другу рукой и они, закурив сигареты, побрели в сторону паба.

Времени у Хэнсена было предостаточно, видимо, встреча только началась, так что оно играло ему на руку. Он ругнулся, рванул вперед, стиснув зубы, и быстро достиг задней двери паба.

Не обращая внимания на дрожь в руках, он вытащил набор отмычек и дал себе ровно пять секунд на каждый штифт замка, которых оказалось ровно пять, и дверь открылась, Бен проскользнул внутрь.

В воздухе пахло чем-то вкусным, свежим хлебом, однако божественный запах тут же был испорчен смесью запахов сигаретного дыма и пива. Хэнсен прошел к небольшой комнате, которая по всему виду, была кладовой, полки которой доверху были заставлены спиртным. Тусклая лампочка горела под потолком. От зала комнату отделяла пара створчатых дверок, примерно в половину нормального размера обычных дверей. Внезапно дверцы распахнулись, и полная пожилая женщина, лет шестидесяти, вошла в комнату. На ней был запачканный фартук, обхватывающий ее значительную талию, и толстый платок, который удерживал на месте копну ее седых волос.

Хэнсен присел на корточки, вскидывая свой пистолет SC, заряженный дротиками со снотворным.

Когда она погромыхала в конец кладовой, он медленно встал. Женщине замерла, разинув рот на трехглазого черного инопланетянина.

Не успела женщина крикнуть, как Бен мгновенно выстрелил дротиком в шею и бросился вперед, чтобы поймать ее. На самом деле, у нее и, правда, было время, чтобы выкрикнуть, но Бен осознал, что обморок настал задолго, как снотворное подействовало.

"Добро пожаловать в настоящую шпионскую жизнь, — сказал он сам себе — где ты не свисаешь со стропил головой вниз, целясь "Липкой камерой", чтобы подслушать разговор плохих парней, оставаясь при этом полностью невидимым".

Нет, действительность была менее эффектной: сжимать толстую русскую женщину в руках, опускать ее на пол и стараться понять, сколько потребуется времени, прежде чем кто-то отправится на ее поиски… и как много времени пройдет, прежде чем Мердок и остальные заподозрят неладное.

Он был тут всего-то меньше десяти секунд, а операция уже катится ко всем чертям…

Но дело еще не сделано. Хэнсен вынул из нагрудного кармана лазерный микрофон и, крепко прижимаясь к дверям, украдкой глянул на потолок паба. Внутренний декор, казалось, был заимствован от старых баварских гостиниц, где панели и балки были обшиты вокруг стропил. Свечи на полудюжине столов и на широких деревянных прилавках, создавали уютную теплую и, в какой-то степени, гипнотическую атмосферу, идеальную для распития пива в холодную ночь. Под потолком висела старая люстра, но три из четырех ее лампочек сгорели.

Слева от Хэнсена располагалась барная стойка, а за ней стоял бармен: слегка сгорбленный мужчина с седой бородой, который обслуживал только что вошедших двух мужчин. Кроме них в пабе никого не было, но за дальним столиком у окна сидели Братус, Мердок и Чжао, все пили свои напитки.

Хэнсен отошел назад, сильнее прижался к двери, и направил лазерный микрофон (официально называвшийся LM7 — лазерный микрофон седьмого поколения) на одно из стекол, недалеко от Братуса. В любом объекте, который имеет свойства резонировать или вибрировать, как, например, стекло или картина на стене, распространяются продольные волны, вызываемые звуками. Невидимый человеческому глазу лазер ближней ИК-области (БИК), улавливает колебания и воспроизводит первоначальные звуки. Конечно, любой дурак может зайти на "Ютюьб" и научиться строить простейший лазерный микрофон, но чтобы собрать экземпляр размером меньше шариковой ручки на технологии БИК и дальностью действия почти до тысячи метров, лучше это оставить на долю "Третьего Эшелона" и его технологических гениев. LM7 действовал согласно закону Снеллиуса, который требовал строгой центровки и точной регулировки как передаваемой, так и получаемой сторон лазера, поэтому Хэнсен должен был направлять луч и не шевелиться, пока разговор улавливался и автоматически передавался на его ОПСАТ, посредством которого, Бен мог слушать разговор через свой подкожный имплант, затем записывался, а позже отправлялся Грим.

Все это делалось для подстраховки, поскольку весь разговор воспринимался на слух, да и говорили на русском:

— Не понимаю проблемы, — сказал Мердок.

— Проблема в деньгах, — ответил Чжао. — Ковач пообещал мне вдвое больше, чем мне предлагает сейчас.

— Сейчас уже нельзя останавливаться, — сказал Братус, — в противном случае, я не знаю, что говорить своим людям. Мы все умрем.

— Слушай, я свяжусь с Ковачем, передам твои слова. Скажу, что если ему нужны остальные имена из списка, то придется заплатить нам полную цену.

— Я так и сделал, — сказал Братус. — Видишь разницу между русскими и американцами, друг мой? Русские держат слово.

— Так не пойдет, — оборвал его Мердок. — Исходные данные, которые мы получили от него, просто испорчены. Мы не будем платить за барахло.

Хэнсен дрожал. Он записывал все это. Они замешаны в делах с Ковачем, и даже назвали его по имени! Первое серьезное дело, первое задание, а он уже надрал всем задницы и узнал имена врагов… или, вернее, только добывал имена, или имя. Грим не только бы поблагодарила его, а сорвала бы свои очки и…

Он вздрогнул, вынуждая себя успокоиться и собраться с мыслями; Чжао продолжал:

— У меня есть для вас небольшой сюрприз, но нам нужно ехать в аэропорт.

Чжао взглянул на часы.

— Он должен прибыть в ближайшее время.

Все трое встали, и Хэнсен отпрянул за двери, глянул на старуху, и в этот момент услышал оклик бармена:

— Надя! Ты чего там возишься?

Хэнсен затаил дыхание. Ох, если бы он мог заставить старика замолчать, хотя бы до того, как Мердок с приятелями ушли бы…

Шаги приближались.

Братус крикнул:

— Спасибо за все и спокойной ночи!

Бармен ответил взаимностью.

Входная дверь распахнулась. Старый бармен вошел в кладовку, оглядываясь по сторонам. Хэнсен схватил его сзади, заламывая одну из рук старика за спину, а свободной рукой — заткнул ему рот.

— Не дергайся и будешь в порядке. Надя спит, а ты просто подожди еще минуту. Не шевелись.

Снаружи взревели двигатели, Хэнсен прислушивался еще какое-то мгновение, а затем резко выпустил старика из захвата и вырвался через заднюю дверь, прямиком на аллею.

— Сергей? Они направляются в сторону аэропорта. Давай! Я буду ждать тебя около заправки.

На всех парах Хэнсен мчался вдоль стен, держась в тени, и ожидая ответа координатора.

— Сергей?

8