Доля внешней торговли ГФР на мировом рынке

I. В % мирового ввоза			II. В % мирового вывоза
12,9 ‘		1913	13,11’
9,1'	6,5 г	1929	9,9 '	7,5 ‘’
8,1'	5,7’’	1937	9,4 '	7,1’’
	4,6	1950		3,6
	4,4	1951		4,6
	4,8	1952		5,5
	4,9	1953		6,0
	5,8	1954		6,9
	6,6	1955		7,4
	6,9	1956		8,1

') От 1913 до 1937 года - Германия в старых границах.

‘’) Вычислено министерством народного хозяйства для территории ГФР.

(Источник: Федеральное статистическое бюро)

Приведенная картина не будет полной, если не бросить взгляда на структуру нашей внешней торговли. Ознакомить­ся с этим тем более необходимо, что внешняя торговля толь­ко тогда может считаться удовлетворяющей потребности на­родного хозяйства, когда она создает предпосылки для пол­ной загрузки народного хозяйства и открывает, в специфи­ческих условиях, в которых находится современная Герма­ния, возможности для предоставления работы миллионам бе­женцев.

Характерно для развития германского вывоза, что доля готовых изделий все время возрастала и составляет в настоя­щее время 80% всего экспорта.

Эта эволюция проявляется и в том, что доля сырья в экспорте постоянно уменьшается и в настоящее время со­ставляет едва 6%, в то время, как в 1948 году одну четверть прибыли от вывоза дали экспортируемые сырьевые мате­риалы.

Распределение товарного обращения по статьям в %%

	Ввоз		Вывоз
Годы	Продукты пит.	Сырье	Полуфабр.	Гот. Изделия	Продукты пит.	Сырье	Полуфабр.	Готовые изделия
1948 ‘)	49,2	26,2	13,7	11,0	2,0	25,2	29,5	43,3
1950	44,1	29,6	13,7	12,6	2,3	14,4	18,9	64,8
1953	36,6	32,6	15,2	15,6	2,6	8,0	14,7	74,7
1954	37,0	28,5	18,0	16,6	2,3	7,7	13,1	76,9
1955	31,2	29,7	20,1	19,0	2,7	6,1	12,7	78,5
1956	32,7	29,4	18,7	18,6	2,7	5,6	12,4	79,1

') Объединенная экономическая область.

(Источник: Федеральное статистическое бюро)

Благоприятное развитие нашей внешней торговли нахо­дит свое весьма показательное выражение в индексах ее объ­ема (на основе: 1950 = 100) и производит, особенно при со­поставлении с соответствующими данными других стран, весьма сильное впечатление. Во избежание ошибочных выво­дов в нижеприводимой таблице было полностью выключено движение цен.

Индекс объема вывоза 1950 = 100

Годы	ГФР	Франция	Великобр.	Норвегия	Швейцария	Канада	США
1952	154	104	93	102	119	123	130
1954	223	125	99	120	136	117	133
1956 ‘)	350	132	118	143	190	137	197

') Декабрь.

(Источник: Федеральное статистическое бюро)

 

 

Людвиг Эрхард. "Благосостояние для всех" - Глава ХVII. Перспективы: надежды и тревоги

 

Настоящая книга не претендует быть научно-система­тическим трудом. Она своего рода отчет, представленный германскому народу относительно пройденного пути. В свя­зи с таким отчетом представляется целесообразным загля­нуть из настоящего в будущее. При этом дело сводится не к конъюнктурному прогнозу, но скорее к оценке различных форм проявления нашей общественно-хозяйственной и поли­тической жизни и, в заключение, к попытке лучше себе уяс­нить возможную линию развития нашего общественного и национального бытия, во всех ее возможных вариантах.

Таким образом, здесь говорит министр народного хозяйства, которому приходится ежедневно снова убеждаться в том, что его работа протекает не в сфере «чистой экономи­ки», а в области «политической экономии». Поэтому он по­стоянно должен стремиться находить синтез, сочетать, с од­ной стороны, экономический здравый смысл и научные вы­воды с политической, а часто и партийно-политической во­лей, с другой стороны.

Уже в названии книги «Благосостояние для всех» скры­та целая проблематика, ибо из моих убеждений никак нельзя сделать вывода, будто с достижением этой цели - благосо­стояние для всех - немецкий народ обретет счастье и удов­летворенность и будто бы одного «благосостояния всех» до­статочно для того, чтобы обеспечить общественные гармо­нию и порядок.

Но нельзя «все» взваливать на «одного»; этим я хотел бы сказать, что означало бы требовать слишком многого от министра народного хозяйства, если переключить на него также и ответственность за душевное благополучие целого народа. Верно, конечно, что после восьми лет успешного вос­становления Германии, несмотря на повсеместно еще встречающуюся нужду, мы не так уже страдаем от материальных стеснений и затруднений и что в этом направлении и следо­вало бы искать подлинных и окончательных решений для обеспечения счастливого будущего нашему народу; но нет, - мы охвачены чувством неуверенности, причем не только на­ши умы, но и наши сердца и души пришли в смятение. Мо­жет быть, - или, пожалуй, даже наверное, - многих из нас оказавшаяся необходимой концентрация всей энергии на вос­становлении и обеспечении материальных основ нашей жиз­ни направила на неверный путь, в результате чего была ут­рачена способность правильно воспринимать иерархию цен­ностей. Сможем ли мы этот поставленный нам неизбежный вопрос счастливо разрешить - это решит нашу судьбу.

Не хлебом единым...

Я обязан признанием этой истины моему старому учи­телю Вильгельму Ферсхофену. Когда я напрягал все усилия, чтобы разбудить крепнущие силы нашего народного хозяйст­ва, я все же постоянно указывал, что - хотя назначение эко­номики состоит единственно в том, чтобы служить потреб­лению (правда, не только в примитивном материальном смы­сле), - все же это еще не является заодно единственной ко­нечной целью хозяйственной деятельности. Свой смысл эко­номика черпает из всей всеобъемлющей сферы жизни наро­да, и это осмысление уходит поэтому своими корнями в об­ласть определения последних, конечных ценностей, рацио­нальным путем не постигаемых. Другими словами, мы не имеем возможности исходить в настоящее время, по меньшей мере в сфере западной цивилизации, из единого и общепри­нятого понимания смысла жизни. Мы подвержены опасно­сти стать жертвой мании сводить к легко решаемым форму­лам также и окружающие нас качественные ценности и по­нести их на рынок, но узнаем при этом, что счастье все же не является чем-то, что можно было бы «купить».

Находимся ли мы, однако, в безнадежном и безвыход­ном положении? Я имею смелость ответить и на этот вопрос отрицательно, ибо я верю и чувствую, что в сознание многих людей закралось сомнение и что внутреннее беспокойство все больше заставляет людей образумливаться. Это стремление, по моему убеждению, затмевается, а иногда даже и удушает­ся коллективными волеизъявлениями, которые ничего не знают и не желают ничего знать о таких внутренних душев­ных порывах, чтобы не нарушить столь прославленную незыблемость «единых фронтов» в нашей общественности. Оче­видно нельзя очень утонченную человеческую совесть при­вести к внутренней гармонии с устремлениями к могуществу и власти коллективов тех или иных организаций. Поэтому мы и наблюдаем, что в общественных выступлениях говорят только на одном языке, а именно на языке жалоб и требо­ваний; но этот язык лишен внутренней правдивости. Эти со­ображения приводят нас, однако, снова к практике полити­ческой жизни.

Конечно, министр народного хозяйства был бы не на месте, если он не принимал бы всерьез, заботы занимающих­ся хозяйственной деятельностью людей, заботы, относящие­ся к самым различным отраслям и группировкам, и не пы­тался тщательно их рассмотреть. В частности, он охотно сог­ласится, что не лишены оправдания, например, требования, касающиеся повышенной обратимости (ликвидности) средств, большего обеспечения надежной экономической устойчиво­сти, освобождения от чрезмерного налогового бремени, спра­ведливого распределения национальной продукции или обе­спечения за каждым его места работы. Тем не менее, он дол­жен постоянно предостерегать от чрезмерных требований и вызывать у предъявляющих такие требования сознание, что после такого совершенно исключительного развала не все плоды могут созревать уже сегодня, и что у нас есть ведь еще предстоящее нам «завтра».

Но как раз эта мудрость и скромность, которые не дол­жны, конечно, парализовать наши силы, но могли бы их ско­рее даже укрепить, не принадлежат к числу немецких добро­детелей. Скорее, наоборот, при улучшении нашего матери­ального благосостояния нас все больше охватывает самона­деянная заносчивость и мы теряем чувство меры в отноше­нии того, что возможно и что нам приличествует. Хотя ник­то и не посмеет отрицать, что за последние восемь лет мы достигли почти невероятного в области восстановления и что правительство ГФР искренне старалось приобщить все слои нашего народа к пользованию плодами прогресса и благосо­стояния, все же недовольство высказывается повсеместно чуть ли не хором. Во избежание кривотолков, я хотел бы яс­но подчеркнуть, что эти выражения заносчивости, о которых здесь шла речь, исходят не из тех кругов, где дохода как раз только хватает, чтобы удовлетворить самые необходимые жизненные потребности. Само собой разумеется, что там не может быть никакого повода к самонадеянной заносчивости. Для дальнейшего постоянного улучшения экономического положения именно этих слоев населения, насчитывающих еще миллионы, совершенно необходимо следовать и дальше проводимой нами экономической политике. Поэтому надо дать твердый отпор всем встречающимся на этом пути опа­сностям, которые проистекают также и из указанной само­надеянной заносчивости.

Свобода требует жертв

К этому сводится первая и самая большая моя забота в отношении судьбы Германии и немецкого народа. С вещами и делами можно справиться, если только умы поддаются обузданию. Не забудем при этом, что мы не одни живем на свете, и что наше благополучие или неблагополучие зависит от нашего умения включиться гармоническим образом в об­щество свободных народов, а также от дружбы и доверия между народами. Мне уже представляется, что глядя на нас со стороны, нас уже не вполне понимают и что, быть может, мы даже производим впечатление народа, который, находясь в состоянии сытого эгоизма, способен утратить чувство об­щей ответственности и общей солидарности свободного мира.

Мы в этом еще не повинны, и расценивать нас подоб­ным образом, быть может, даже ошибочно, но все же нельзя и не расслышать пронзительных и фальшивых голосов тех, которые в ослеплении какой-то иллюзией мнят, что осталь­ной мир должен был бы оказать нам, оказать воссоединен­ной Германии помощь и защиту без каких бы то ни было жертв с нашей стороны. Ведь и другие народы приносят для защиты своей свободы материальные жертвы; соответствую­щие средства эти народы, не будь угрозы извне, охотнее ис­пользовали бы в целях повышения социального благосостоя­ния. У нас же слышны голоса, утверждающие, будто прави­тельство согрешает против благоденствия немецкого народа, когда оно ради обеспечения этого же благоденствия в союзе с другими народами свободного мира хочет защитить нашу свободу путем участия в усилиях по обороне. Тот, кто не был глубоко потрясен событиями в Польше и Венгрии и кто, несмотря на это демонстрирование грубой жажды власти, все еще рассчитывает, что с той стороны будут соблюдаться право и законность, того действительно безнадежно образумить. Но такому человеку должно быть также отказано в праве притязать на участие в построении будущего Германии.

Это является, таким образом, моей второй заботой: мы рискуем легкомысленно поверить обманчивому представлению и тем самым дерзновенно поставить на карту не только наше благосостояние, но и наше историческое бытие и самую нашу жизнь. Народ, который не способен идти для защиты своей свободы на материальные жертвы, будет в конце кон­цов сметен с исторической арены.