Алекс: Я хотел дать тебе немного пространства, но теперь мне действительно нужно знать, все ли с тобой в порядке.

— Перестань быть такой маленькой сучкой, Сильвер. Глотай этот чертов напиток!

Я закатываю глаза на Кейси, поднося чашку ко рту. Она уже опередила меня на четыре напитка. Мне нужно кое-что серьезное чтобы наверстать её, но глотать пенистое пиво — это совсем не то, чего бы я хотела.

 — Эй, Леон! А у твоего отца водки не найдется? Эта штука на вкус как моча! — Окликаю я его.

Парень Кейси, Леон, поднимает руки и смеется надо мной с другого конца гостиной.

— Прости, Сил. Во всем виноваты Джейк и Сэм. Они очистили все хорошее еще до того, как ты пришла. Вот что ты получаешь за опоздание.

Кейси толкает меня бедром, издавая отвратительный утробный звук.

— Чертово животное. Видела бы ты его, когда он приехал сюда на отцовском Мазерати. Можно подумать, что он божий дар человечеству или что-то в этом роде.

— Кто, Джейк?

— Конечно, Джейк. У кого еще эго размером со штат Техас? И кто еще придет на вечеринку с гребаной медалью. Разве он не знает, что сезон закончился два месяца назад?

Парень, о котором идет речь, стоит у стола для пив-понга, смеется и пьянствует с Сэмом Хоторном и Киллианом Дюпри; конечно же, медаль «самый ценный игрок», которую тренер Квентин вручил ему в конце футбольного сезона, висит у него на шее, покоясь поверх идеально сшитой голубой рубашки Армани на пуговицах. Он смотрит в мою сторону, его улыбка становится шире, когда мы встречаемся глазами, и мои нервы звенят, как колокольчики на ветру.

— Да, Джейк любит Джейка так же, как Канье любит Канье. Хотя он очень милый.

Положив руки на стол, наклонившись ко мне, Кейси надевает свое «не связывайся со мной» лицо.

— Слушай, сучка. Если ты не выпьешь это пиво, я пойду туда и расскажу ему, какой мокрой он делает твою киску. А потом скажу ему, что ты все еще девственница, и ты берегла себя для него с пятого класса.

Я пристально смотрю на нее, кожа за ушами и ниже по шее начинает покалывать.

— Ты не посмеешь этого сделать.

Кейси надувает губы, проводя рукой по своим длинным темным волосам; они прямые, как лезвие ножа, и блестят так, словно она семь раз укладывала их перед тем, как выйти сегодня вечером. Как всегда, она выглядит потрясающе в маленьком черном платье, которое обтягивает ее изгибы во всех нужных местах и подчеркивает их в других. Есть причина, по которой она самая желанная девушка в Роли Хай.

— А ты попробуй, — беззаботно говорит она.

Я знаю это выражение на ее лице. Видела это уже бесчисленное количество раз. Обычно перед тем, как она решит нажать на спусковой крючок особенно жестокого плана, предназначенного для того, чтобы смутить или унизить одного из простых смертных учеников Роли. Я поспешно опрокидываю кружку с пивом и делаю глоток. Мое горло саднит от холодной газированной жидкости, когда с грохотом ставлю кружку на стол, задыхаясь. Вокруг меня раздаются радостные возгласы, и рядом появляется Зен, обнимая меня за талию. Ее волосы заплетены назад в косички, выкрашенные в светлый цвет с розовыми кончиками. Ярко-розовое платье почти так же откровенно, как и у Кейси.

— Отлично сработано, Париси, — говорит она, целуя меня в щеку. — Где ты так долго была? Мы ждали тебя.

Кейси отвечает на вопрос раньше, чем я успеваю ответить.

— Урок игры на гитаре. — Она произносит эти слова с тем же отвращением, с каким могла бы сказать: «дисконтная стойка все по 21$». — Кейси твердо убеждена, что предмет одежды не стоит ни хрена, если за него не нужно выложить больше четырехсот долларов. — Я не понимаю, почему ты просто не прекратишь это делать, глупышка. Твои родители дают тебе карманные деньги, верно?

— Да. Но мне нравится преподавать. — Мы уже тысячу раз это проходили. Если бы мне не приходилось каждый вечер давать уроки, это бы вполне устроило Кейси. Таким образом, я могла бы пойти к ней домой после школы, и мы могли бы тусоваться, безжалостно критикуя актерский состав «Дерзких и красивых».

— Без разницы. Ты же руки себе портишь. Они выглядят так, будто ты зарабатываешь на жизнь физическим трудом.

— Это мозоли, Кейси. Я не могу играть без них.

Она стонет. Зен берет мою руку и поворачивает ее, осматривая упомянутые мозоли.

— Еще хуже, — неодобрительно добавляет она.

— Именно. И как ты думаешь, что Джейкоб Уивинг будет чувствовать по отношению к ним, когда ты обернешь эту неряшливую ручонку вокруг его члена и отшлифуешь его крайнюю плоть? Я слышала, что он необрезанный. — Она шевелит бровями, изображая пальцами, как щелкают ножницами. Зен взрывается в припадке шокированного хихиканья, а я ищу ближайшую глубокую яму, чтобы пойти и зарыться в нее.

— Остановись. Мне плевать на Джейкоба Уивинга. Все равно, что он думает о моих мозолях, и я определенно не собираюсь обхватывать рукой его член в ближайшее время.

— Какая жалость, — раздается голос позади Кейси. Мы втроем резко поворачиваемся, и цыпленок Альфредо, которого я съела на ужин, внезапно пытается снова появиться, поднимаясь в моем горле.

Иисус.

Он стоял в двух футах от меня.

Держа в руке стакан, наполненный янтарной жидкостью.

Выгнув белокурую идеальную бровь в мою сторону.

Насмешливый изгиб его рта говорит обо всем.

— Я давно хотел поговорить с тобой, Париси, — говорит он. Голова запрокидывается назад, и он изучающе смотрит на меня, отчего я краснею до самых корней волос.

— О-ох. — Господи, пожалуйста, помоги мне сейчас. Не дай мне споткнуться о мой собственный вероломный язык. Я судорожно сглатываю. — Зачем? Хм. О чем?

Кейси пытается спрятать улыбку под вуалью своих волос.

— Боже, Сильвер. Как тебе удалось продвинуться так далеко без единого заигрывания? — Она делает вид, что пытается прошептать эти слова, но делает все, чтобы Джейкоб ее услышал.

— Мне это в ней нравится, — говорит он, ухмыляясь. Отработанным движением опрокидывает содержимое своего стакана, смакуя его во рту, и взгляд блуждает по моему лицу. Он сглатывает, и я обнаруживаю, что не могу оторвать глаз от мышц его горла. — Не все могут быть такими, как ты, Уинтерс. С парочкой отработанных трюков и хорошо объезженной. Иногда приятно пообщаться с кем-то немного более... невинным.

Кейси это не нравится. Ни капельки.

— Ну да, конечно. Я уверена, что ты бы так не сказал, если она будет дуть, а не сосать.

По моей спине пробегает волна стыда. Даже у Зен отвисает челюсть.

— Кей-Кей!

Кейси скользит рукой по моей, гладя меня по волосам. Я люблю свою подругу до смерти, но иногда мне хочется ударить ее кулаком в горло.

— Да ладно тебе. Она ведь знает, что я шучу, правда, глупышка Сил? Никто не настолько туп, чтобы совершить такую ошибку. У вас, люди, нет чувства юмора.

Глаза Джейкоба впиваются в голову Кейси сбоку, сверля ее взглядом, серым и равнодушным.

— С такими друзьями, как ты, Кей-Кей, — говорит он насмешливо, — кому нужны враги? Сильвер? Я собирался на секунду выйти к бассейну. Подышать свежим воздухом. Хочешь присоединиться ко мне?

Вот дерьмо. Я смотрю на Зен, а потом на Кейси, моя челюсть практически лежит на полу.

— Уххх... конечно. Я просто…

— Вообще-то мы как раз собирались посетить комнату для девочек, — сладко говорит Кейси. — Ты же знаешь, что мы, женщины, можем ходить туда только в стаях по три человека. Но мы скоро вернемся, Мистер Ценный Игрок. Я уверена, что затем ты сможешь раскрутить с Сильвер одну из своих дрянных пикап-линий.

 Она уже держит меня за руку и тащит меня к лестнице в своих небоскребных лакированных туфлях-лодочках, прежде чем я успеваю даже моргнуть. Мы уже наполовину добрались до первого этажа, когда я собираюсь произнести эти слова.

— Кейси! Какого черта?

Она оглядывается на меня через плечо, ее глаза злобно блестят.

— Что? Ты буквально только что сказала: «мне плевать на Джейкоба Уивинга». Я думала, что делаю тебе одолжение.

— Ты такая корова, Кейси. Ты же знаешь, что она его очень хочет, — хихикает Зен.

У туалета есть очередь, но Кейси проносится мимо, таща меня за собой. Точно рассчитывая по времени, дверь открывается как раз в тот момент, когда мы подходим к ней, и Кейси бросает ледяной взгляд на парня, стоящего рядом в очереди, Гарета Фостера — шахматная команда. Придурок.

— Ты ведь не возражаешь, правда? — мурлычет она.

Кейси, наверное, никогда в жизни не встречалась взглядом с Гаретом. Он выглядит так, словно только что испачкался.

— Э, нет. Конечно же, нет. Идите.

Мы уже в ванной комнате. Она захлопывает за собой дверь, бросая свою крошечную сумочку на стойку, открывает ее и роется внутри.

— Послушай, Сильвер. Я не говорю, что считаю Джейкоба придурком, но... так оно и есть. Ты ведь это знаешь, правда? Он определенно осел.

Боже, она такая драматичная. Носком ботинка я сбиваю крышку унитаза, потом накрываю ее полотенцем и сажусь. Платье, которое на мне надето — одно из тех, что принадлежит Кейси — немного тесновато. Мне приходится сидеть прямо, чтобы ткань не перерезала кровообращение в ногах.

— Конечно, он высокомерен, — говорю я. — Но больше я ничего не знаю. Слышала, что его мама заплатила за пластическую операцию Джессики Берч после того, как она попала в тот пожар в прошлом году.

— Благотворительные жесты матери не имеют никакого отношения к сыну, — упрекает его Кейси. — Джейк, наверное, не стал бы даже мочиться на Джессику, если бы стоял у того лодочного сарая, а она вдруг выбежала бы оттуда вся в огне. А где Холлидей и Мелоди? — Она добавляет эту последнюю часть, как будто только сейчас заметила, что они пропали.

— С Гаем и Дэвисом, — подсказывает Зен. То, как она передает информацию, говорит о том, что наши подруги ничего хорошего не замышляют.

— Боже. — Кейси швыряет помаду, которую только что вытащила из сумочки, обратно внутрь и хмурится, ища что-то еще. — Откуда они вообще знают, с кем трахаются? — бормочет она.

Гай и Дэвис — близнецы. Однояйцевые близнецы. Они встречались с Холлидей и Мелоди в течение последних шести месяцев, и, по словам девочек, близнецы действительно любят принимать личности друг друга.

— Не думаю, что это имеет значение, — смеется Зен. — Все четверо в комнате отца Леона, и, судя по тому, что я видела, они не слишком разборчивы в том, кто с кем связался.

Кейси смотрит вверх, ее голова качается в сторону, пока она обдумывает это.

— Да. Это действительно звучит так, будто это может быть весело. Облом, Леон —единственный ребенок в семье.

— Всегда есть Мистер Уикмен, — говорю я.

— Сильвер! — Кейси притворяется удивленной. — Какой скандал! Мистер Уикмен действительно обладает определенной сексуальной привлекательностью. Нет ничего более соблазнительного, чем человек, который преследует свои цели и накопил за свою жизнь много власти и денег. Но нет. Леон слишком ханжа, чтобы даже подумать об этом.

Я просто пошутила. Не думала, что она воспримет это предложение всерьез, но я не должна была так сильно удивляться. Сексуальные девиантные наклонности Кейси глубоко укоренились.

Наконец она находит то, что ищет, в своей сумке и торжествующе поднимает маленькую черную пудреницу.

— Аллилуйя. Теперь мы наконец можем начать наслаждаться этой вечеринкой. — Она открывает пудреницу, и вместо румян внутри оказывается большое количество кокаина. Кейси достает бритвенное лезвие из задней части своего чехла для телефона и насыпает большое количество порошка на зеркало пудреницы, разрезая его на линию.

Зен начинает первой. Она прижимает тыльную сторону ладони к носу после того, как вдыхает, ее глаза закрываются, а голова откидывается назад, медленная улыбка расползается по ее лицу.

— Вот черт. У тебя всегда все самое лучшее, Кей-Кей.

— Мое тело — это храм. Я бы не стала совать туда никакого старого хлама. Вот, Сильвер. — Она протягивает мне пудреницу, уже приготовленную. Мне было четырнадцать, когда Кейси впервые дала мне попробовать кокаин. Тогда это было рискованно, но за последние три года это вошло в привычку — по крайней мере, для Кейси. Я использую его только на вечеринках. Почти уверена, что Кейс пудрит ей нос по крайней мере два или три раза в день. Я с ней об этом не разговариваю. В те два раза, когда предположила, что она, возможно, хочет сохранить свой тайник для более развлекательных целей, она вышла из себя так яростно, что я подумала, что у нее будет гребаный нервный срыв.

Я очень устала. Не очень хочу сходить с ума сегодня вечером, но Зен взбесится. Не могу отказаться от наркотиков, потому что она приняла свою дорожку без жалоб. Если я откажусь, они обе будут приставать ко мне, изводить, доставлять неприятности. Я поняла, что гораздо легче просто принять одну дорожку и потом заявить, что у тебя болит голова, чем вообще отказаться.

Я подношу зеркальце к носу, закрываю ноздрю, и резко вдыхаю. Мои носовые пазухи мгновенно немеют и горят от головокружительной волны удовольствия, которая распространяется через голову, вниз по телу к конечностям. На мгновение тело становится сотканным из чистого света. Я парю в воздухе, поднимаясь к потолку. Моя кожа покалывает, оживая от ощущения.

Кейси гладит меня по щеке, что-то напевая себе под нос.

— Хорошо, довольно, Париси. — Она берет у меня пудреницу, разделяет себе дорожку, и вскоре мы все трое уже под кайфом. Затем подруга хватает лезвие бритвы в руку, металл злобно поблескивает под светом лампы в ванной, кладет заточенный металл на язык и слизывает остатки порошка. Я хихикаю при виде лезвия, лежащего на ее языке — не могу решить, что из них острее.

— По правде говоря, я не думаю, что ты сможешь справиться с Джейком, Сильвер, — холодно говорит она. — Тебе нужно немного расслабиться. Трахать Джейка равносильно быть брошенной в пучину. Лучше, если ты сначала подурачишься с кем-нибудь чуть менее рискованным. Найди себе какие-нибудь тренировочные колеса.

— Осторожнее, Кейси. Похоже, ты начинаешь немного ревновать, — говорит Зен, подмигивая отражению Кейси в зеркале.

— Не говори глупостей. Какого черта я буду ревновать к потенциальному свиданию между Сильвер и Джейкобом, когда у меня есть Леон? — Но голос у нее напряженный. Протест на ее губах звучит по меньшей мере неискренне. Черт возьми! Как я могла не заметить этого до сих пор? Сквозь дурманящий туман до меня доходит, что Кейси ревнует. Завидует тому, что популярный парень в школе преследует меня, а не ее.

Я полностью поглощена музыкой. Вся в поту, и мое сердце бешено колотится, но этот момент, официально самый удивительный в моей жизни. Мне еще никогда не было так весело. Никогда. Тело двигается в такт грохочущему треку, который играет через верхнюю часть акустической системы отца Леона, и каждый раз, когда моя кожа касается чьего-то тела, я обнаруживаю, что смеюсь от чистого удовольствия контакта. Все танцуют, вертят телами, неистовствуют под басы и ритм. Кейси и Леон практически трахаются на импровизированном танцполе; она прижимается к нему, его лицо зажато между ее ладонями, и она облизывает его рот. Зен нигде не видно, но Холлидей подпрыгивает на цыпочках, ухмыляясь от уха до уха, когда музыка начинает подниматься в пьянящее, сводящее с ума крещендо. Мне нравится в Холлидей то, что она танцует, не заботясь о том, как выглядит. Она просто развлекается. Я хватаю ее, ухмыляясь.

— О боже, эта вечеринка просто потрясающая! — она задыхается, как раз когда ритм ускоряется, басы падают, и толпа разряжается криками. Холлидей не принимала кокаин Кейси, но ее зрачки так расширены, что весь глаз почти черный, и жадно глотает воду, как будто не может утолить жажду, так что я знаю, что она под чем-то. Вероятно, экстази, учитывая то, как она продолжает обнимать меня и говорить, как сильно меня любит.

— Когда мы закончим школу в следующем году, нам нужно будет переехать в Лос-Анджелес, где мы сможем жить вместе и стать актрисами. Зарабатывать чертову уйму денег. Спать только с фитнес-моделями. Моя двоюродная сестра Сара, ну ты знаешь, та самая, которая увеличила сиськи? Она живет там уже три года. Говорит, что это в основном одна постоянная вечеринка. Она постоянно встречается с известными людьми. Разве это не звучит здорово?

Я обхватываю ее руками за шею и визжу.

— Да! Мы должны это сделать. Давайте сделаем это! У меня не было загара со второго класса!

Когда я отстраняюсь, Холлидей краснеет. Она многозначительно смотрит на меня, широко раскрыв глаза и подняв брови.

— Сзади, Сильвер.

— Что?

— Сзади. Привет, Джейк! Ух ты, мне очень нравится твоя рубашка. Голубизна действительно подчеркивает твои глаза.

Я чувствую, как волосы на затылке прилипают к моей коже. Должно быть, ужасно выгляжу, вся раскрасневшаяся от танцев, но когда поворачиваюсь к Джейку, его глаза блуждают по мне, как будто я самая красивая вещь, которую он когда-либо видел.

— Спасибо. Эй, ты не против, если я на минутку украду Сильвер, Хэл? Я только что создал классный коктейль, и мне захотелось показать его ей.

Холлидей кивает с излишним энтузиазмом.

— Забирай ее! Я все равно должна найти Гая. Ты его видел?

— Вон там, у бассейна, — говорит он. Боже, какой у него удивительный голос. Если футбол не сработает для него, он всегда может зарабатывать диктором за кадром. Мой пульс уже учащается, но он ускоряется еще больше, когда Джейк протягивает мне руку. — Вы предпочитаете джин или водку, мисс Париси? — Он улыбается, и кажется, что мир перестает вращаться.

— Водка. — Я беру его за руку, позволяя ему увести меня с танцпола, и уже знаю, что это будет здорово. Последние два года я ждала, что Джейк обратит на меня внимание. Он много лет встречался с Оливией Дженкинс, смертельным врагом Кейси, и, следовательно, моим врагом. Когда она уехала в конце прошлого семестра, Джейкоб сказал всем, что собирается остаться один и сосредоточить все свое внимание на игре в футбол, но теперь он здесь, держит меня за руку и уверенно улыбается, когда идет со мной через всю вечеринку…

На кухне стало еще тише. Там группа парней играет в какую-то пьяную игру с колодой карт. Сэм Хоторн прислонился к стойке у раковины и что-то набирает в телефоне. Его длинные волосы собраны сзади в узел на затылке. Он улыбается, когда поднимает голову и видит нас.

— Ааа, симпатичный цветочек. Ну ты кобелина, Уивинг. Планируешь сорвать его?

— Заткнись нахрен, Сэм. Будь вежлив. Сильвер не такая. Правда, Сил?

Я не совсем понимаю, что со мной происходит, но меня раздражает самодовольное, многозначительное выражение лица Сэма. Он мне никогда не нравился. В нем есть что-то... странное. Как дурной запах, он постоянно присутствует в коридорах Роли Хай. Куда бы ни пошел Джейкоб, Сэм следует за ним. Я обнажаю зубы в подобии улыбки. Моя голова все еще затуманена от кокаина, и кажется, что под кожей приятно жужжит электрический ток, поэтому решаю не позволять слишком очевидному сексуальному комментарию Сэма беспокоить меня.

— Я просто с нетерпением жду этот коктейль, — говорю я.

— Это моя девочка! — Рука Джейкоба давит мне на поясницу, и я изо всех сил стараюсь не разразиться этой гребаной песней. Так долго боготворила этого парня. Он очень красивый. Очаровательный. Забавный. И совсем не важно, что его родители — два самых влиятельных человека в Роли. Они уже обеспечили Джейку место в Принстоне, но, как ни странно, позволяют ему путешествовать в течение года, прежде чем он начнет учиться в колледже. Судя по тому, что сказал мне Леон, родители дают ему свободу действий и доступ к их платиновому American Express, пока он в дороге.

Я уже мечтательно представляю себе все те удивительные, прекрасные места, которые мы посетим вместе, когда он поймет, что безумно влюблен в меня, и пригласит поехать с ним.

Больше никакой беготни за Максом. Больше никакой уборки и приготовления пищи дома. Больше никакого дождя. Похоже на рай.

Джейкоб раскручивает в руке серебряный шейкер, вспыхивая, затем расставляет на кухонном столе ряд ингредиентов: половина апельсина; водка; Куантро (прим.пер. Французский крепкий спиртной напиток, прозрачный ликёр с цветочно-фруктовым ароматом на основе сладких и горьких апельсинов); Калуа (прим.пер. Мексиканский кофейный ликёр); сливки; колотый лед. Он ухмыляется мне, его глаза мерцают каждые несколько секунд, когда наливает ликер в шейкер, добавляет лед, сливки, выжимает апельсин, а затем встряхивает.

Сэм наклоняется и что-то шепчет Джейку на ухо, и глаза его сужаются. Он кивает головой.

— Скажи это Киллиану, — говорит он. — Но только наверху. Третий этаж.

Мне совсем не нравится, как глаза Сэма бегают по мне, когда он торопливо выходит из кухни. Этот парень такой мудак.

— И что это было? — Спрашиваю я.

— Сэм получил немного боливийского кокаина от своего брата. Это самый чистый гребаный кайф, известный человеку. Мы держим это в секрете. У него почти ничего не осталось. Ты ведь веселишься, верно?

— Ну, да. Конечно. Но я думаю, что на сегодня с меня хватит. — Не хочу нарушать свое собственное правило. Одной дорожки мне более чем достаточно. Эффект от кокаина, который Кейси дала мне в ванной, все еще остается сильным, свет на кухне слишком яркий, кожа горит, сердцебиение слишком быстрое. Я не такой заядлый потребитель, как Кейс. Если приму еще что-то, у меня будут серьезные проблемы.

— Ну же, да ладно тебе, Сильвер. Разве ты не хочешь повеселиться со мной? — Он протягивает мне бокал мартини, в который только что налил коктейль. Я принимаю его, опустив голову.

— Да. Конечно. Я просто легковес. Не хочу слишком облажаться. Мне нужно ехать домой, и...

— Окей. Хорошо. Больше ничего не говори. — Джейк одаривает меня такой улыбкой, что у меня внутри все переворачивается, как раньше, когда я смотрела видео One Direction на YouTube, когда мне было двенадцать. — Я это уважаю. Но ты все равно пойдешь наверх и потусуешься со мной, пока я буду принимать, да? А потом мы можем выйти на улицу и зависнуть у бассейна. У меня к тебе много вопросов, красавица. Не могу поверить, что мы так долго учились в одной школе и даже не сказали друг другу двух слов. Я вообще ничего о тебе не знаю.

О, я многое знаю о тебе, Джейкоб. Пытаюсь изобразить улыбку, которая, как надеюсь, выглядит застенчиво и мило, делая глоток из бокала мартини. Коктейль крепкий — намного крепче, чем мне обычно хотелось бы, но он восхитительно сладкий и на вкус как Рождество.

— О боже, это просто потрясающе.

Он, должно быть, привык к тому, что люди говорят ему, какой он замечательный, но я вижу, что Джейк сияет от моего комплимента, как будто мое мнение имеет для него значение.

— Спасибо. Я рад, что тебе это нравится. Допивай.

В бокале действительно не так много жидкости, и я не хочу, чтобы Джейк думал, что я киска, поэтому опрокидываю все это залпом, смеясь и пытаясь проглотить.

— Мило. Мне нравятся девушки, которые умеют обращаться с выпивкой. Итак, что ты скажешь, Париси? Ты собираешься подняться и подождать меня?

— Конечно, только дай мне сказать Холлидей, куда я иду…

Джейк хватает меня за предплечье и тянет за угол кухонного островка. Его рука лежит на моем бедре, а затем скользит по пояснице, поднимаясь вверх по позвоночнику. Я дрожу как осиновый лист, когда он наклоняется и прижимается губами к моим губам. Столько раз мечтала об этом моменте, что мне казалось, будто я знаю, каково это, целовать Джейкоба Уивинга. Это немного грубее, чем я себе представляла, немного более дерзко и голодно, чем медленный и интенсивный, который я нафантазировала, но все же, я практически кричу от восторга, когда он проталкивает свой язык мимо моих зубов и погружает его в мой рот.

Господи, видит ли это Холлидей? Зен? В идеале я бы предпочла, чтобы Кейси не стояла рядом, наблюдая за моим первым поцелуем с Джейком. Сегодня с ней явно происходит что-то странное, и я не хочу, чтобы этот момент был испорчен еще одной ее колкостью. Лучше пусть это будет одна из других девушек. Было бы хорошо, если бы они могли сказать мне позже, выглядела ли я спокойной и уверенной, когда обхватываю одной рукой шею Джейка сзади и притягиваю его к себе, чтобы поцеловать сильнее.

Глаза парня полуприкрыты и голодны, когда он выпрямляется, и дрожь пробегает по моей спине. Я не могу поверить, что это только что произошло. Не могу поверить, что он только что поцеловал меня. У меня распухли губы, немного поранены от его щетины. Джейк медленно прижимает указательный палец к моему рту, потирая им нижнюю губу.

— Такая красивая, Сильвер. Ты такая чертовски красивая. Ну же, пошли отсюда.

Он берет бокал и ставит его на остров, пока тащит меня к лестнице. Джейкоб, кажется, полон настойчивости, стремясь поскорее уйти от шума и толпы гостей. На полпути вверх по лестнице, подталкивая меня вперед, он кладет руку на мою обнаженную спину, убирает волосы и целует меня в плечо.

Я никогда не поднималась на третий этаж дома Леона — это единственное место в огромном, потрясающе оформленном особняке, которое находится вне пределов досягаемости. Понятия не имею, чего ожидать, когда Джейк ведет меня по длинному коридору с архитектурными планами, приколотыми к стенам, и странными, маленькими японскими безделушками, аккуратно расставленными на полках. Это владения Мистера Уикмена. Я никогда с ним не встречалась, но, судя по тому, что слышала за эти годы, смерть матери Леона изменила этого человека. Это немного выбило его из колеи. Идя по коридорам мимо тщательно прибранных комнат с открытыми дверями, я не вижу здесь никаких признаков безумия. Читальный уголок, мимо которого мы проходим, выглядит так заманчиво, что я легко могу вытащить книгу с внушительных полок, чтобы посидеть и почитать некоторое время, несмотря на бурлящий пульс, отдающийся в горло.

— Там. В конце, смотри — шепчет Джейкоб мне в плечо. — Ванная Терри просто сумасшедшая. Ты просто с ума сойдешь, когда увидишь это.

Я чувствую себя немного глупо. Немного легкомысленно. Мой мозг не фокусируется должным образом. Мир стал казаться немного... вязким.

— А там есть встроенная ванна? Я всегда хотела опробовать одну из них. — Мой голос почти звучит странно и по-другому.

— О, не волнуйся, дорогая. Мы можем попробовать все. Тебе бы это понравилось?

Я киваю, и мой мозг словно подпрыгивает внутри черепа. Периферическое зрение размыто; все немного мутно, но я чувствую себя хорошо. Действительно хорошо. Джейк ведет меня в ванную, и я запинаюсь, когда вижу, что Сэм и Киллиан уже там, прислонившись к огромной серой столешнице, заполненной причудливо выглядящими маленькими бутылочками мыла и шампуней, а также горой свернутых полотенец для рук, какие вы видите в спа-салонах. Они похожи на маленькие буррито, что почему-то вызывает у меня смех.

Но мне все равно не нравится, что Киллиан и Сэм здесь. Особенно Сэм.

— Я думала, мы будем одни, — шепчу я Джейку. Не могу шептать так тихо, как надеялась; другие парни, должно быть, слышат меня, потому что они разделяют этот взгляд, улыбки скривили рот, глаза сужаются в полумесяцы, и я пытаюсь сделать шаг назад к двери.

— Эй, эй, полегче. Легче. Все нормально. Мы просто пришли сюда повеселиться, верно, ребята? Ты ведь хочешь повеселиться с нами, Сильвер? Я думал, ты любишь веселиться. — Рука Джейка на моей успокаивает. Его голос звучит умиротворяюще. Но когда я смотрю ему в глаза, они выглядят точно так же, как у Сэма и Киллиана — напряженные, с блеском и возбуждением. Холодный толчок выстреливает вверх по моей спине, как поршень, как холодная вода. Это все равно что прыгать в озеро посреди зимы.

— Разве не было бы веселее, если бы здесь были Кейси и Зен? Или Холлидей? Я могу... я могу пойти и забрать их.

— Осталось не так много кокаина, — натянуто говорит Джейк. — И, кроме того, мы хотим узнать тебя немного лучше. Мне неприятно это говорить, Париси, но все твои подруги — жуткие сучки. Слишком стервозные, особенно Уинтерс. Если они поднимутся сюда, то испортят всю вечеринку. Киллиан, почему бы тебе не разделить? У нас, наверное, не так уж много времени.

Сэм подключает свой телефон к динамикам Bluetooth, которые установлены на стенах, в то время как Киллиан готовит тревожно длинную дорожку вдоль сланцевой столешницы. Пронзительное чувство беспокойства все еще пытается подкрасться ко мне, но каждый раз, когда я начинаю волноваться, Джейк касается меня, его рука на моей руке, или спине, или боку, и это внимание рассеивает страх.

Я не могу поверить, что я ему нравлюсь.

Я не могу поверить, что он наконец заметил меня.

Я не могу поверить, что он поцеловал меня.

Я не могу поверить, что он решил провести время со мной.

«Santeria» от Sublime вырывается из динамиков, как раз, когда Киллиан нагибается и вдыхает добрых три дюйма безумной дорожки, которую он только что перерезал. Музыка кажется слишком громкой, стучит у меня в затылке, но больше никто, кажется, не возражает. Киллиан протягивает Джейку свернутую купюру, его глаза дико вращаются, ошеломленная улыбка растягивает рот.

— Ох, Боже мой. Это очень хорошо. Это очень хорошо. Бл*дь. У меня все лицо онемело, черт возьми, — бормочет он, и его слова сливаются друг с другом. — Вперед, босс.

Джейку не нужно повторять дважды. Он вдыхает так же, как и Киллиан, если не больше. Шатается, когда встает, зажимая нос и крепко зажмурившись.

— Чееерт. Кажется, я только что кончил, — шипит он. — Твою мать.

Я смеюсь, потому что Сэм и Киллиан тоже смеются. Не перестаю смеяться, даже когда Джейк хватает свой член через штаны, сжимая, двигая рукой вверх и вниз по очевидному стояку через джинсы. Он просто дурачится. Просто ведет себя как спортсмен перед своими друзьями.

Сэм, пританцовывая под музыку, занимает свое место перед стойкой для своей дозы. Джейк двигается позади меня, прижимаясь грудью к моей спине. Он перестал трогать себя, но я чувствую, как его эрекция упирается мне в задницу. Его руки двигаются к моим бедрам, что приятно, а затем сдвигаются вверх по животу, все выше и выше; он обхватывает мою грудь, одна рука покоится на моей шее, гипнотически поглаживая кожу, в то время как другая зарывается в волосы. Его дыхание, касающееся раковины моего уха, так горячо. Я словно его марионетка, когда тянет меня назад к себе, потеряв равновесие, так что приходится опиреться на него почти всем своим весом.

— Сэм, сними рубашку, — приказывает Киллиан. Это кажется немного странным, но Сэм и глазом не моргает. Он срывает футболку через голову, обнажая мускулистую загорелую спину. В зеркале я вижу его отражение — точеный пресс и четко очерченные грудные мышцы. Сэм улыбается мне, как придворный шут, и смотрит мне в глаза, а Джейк двигает рукой, беря меня за подбородок и наклоняя мою голову так, чтобы я не могла отвести взгляд.

— Сэмми только что вернулся с серфинга на Гавайях. Как ты думаешь, он горячий?

Что?

Это действительно странный вопрос. Джейк должен знать, что я пришла сюда, потому что мне интересен он, а не Сэм или Киллиан, если уж на то пошло.

— Честно? Сэм не в моем вкусе, — говорю я, как надеюсь, легким, воздушным тоном. — Не обижайся и ничего личного.

Сэма мой комментарий не смутил. На самом деле, он, кажется, находит это забавным. Наклоняется, резко вдыхает и со стоном отшатывается от стойки.

— Ладно, Париси. Твоя очередь, — говорит Киллиан.

— О, нет. У меня все в порядке. Я думаю, что с меня уже достаточно. Серьезно. У меня прямо сейчас голова раскалывается.

— Ну же, принцесса. Просто попробуй на вкус. — Киллиан смачивает палец и собирает немного кокаина на палец. На его лице появляется хитрое выражение, когда он направляется ко мне. — А теперь открывай.

— Киллиан, я серьезно. Мне это не нужно. У меня все в порядке.

— Сииильвееер. — Певучая интонация его голоса — это насмешка.

Гнев, наконец, пробивается сквозь путаницу в моей голове, гудит в ушах. Я пытаюсь развернуться в объятиях Джейка и сказать ему, что хочу сейчас же спуститься вниз, но... не могу повернуться к нему лицом. Руки Джейка крепче сжали меня, снова обхватив за шею и талию.

— Не волнуйся, милая, — мурлычет он мне на ухо. — Мы просто немного повеселимся.

— Это совсем не весело, — огрызаюсь я. — Отпусти меня, Джейк. Боже, вы, ребята, такие гребаные засранцы.

В этот момент все меняется. Я ожидаю, что ребята будут смеяться надо мной, высмеивать за то, что я такая испорченная, но в своей голове все еще не совсем понимаю, что должно произойти в ванной комнате. Я все еще думаю, что Джейк отпустит меня. И только когда Киллиан подходит и хватает меня за подол юбки, то понимаю, как все это плохо кончится.

— Что... что ты делаешь? — Я тяжело дышу, пытаясь сделать шаг назад, подальше от него. Но Джейк — это сплошная стена мускулов позади меня; не могу сдвинуться. Рука Киллиана касается внутренней стороны моего бедра, и я замираю, ужас превращает меня в статую.

— Почему бы тебе просто не заткнуться на хрен? — Тон Киллиана просто сбивает с толку. Он говорит так, словно задает простой, бессмысленный вопрос, на который на самом деле хочет получить ответ. — Тебе это понравится, я обещаю.

Мне кажется, что мое сердце бьется слишком сильно, молния паники освещает мои вены, когда рука Киллиана поднимается выше, к вершине моих бедер.

— Нет. Не надо больше, ладно? Боже, остановись. Это совсем не смешно!

Я <