З. С. Устюгова. Воспоминания.

 Зоя Устгова(Рыдаева)

Дедюхинские учителя.

Самой первой учительницей у меня была Елизавета Корионова, она учила нас в первом классе. Вначале я не умела читать, а требовали читать на время. Я приходила учительскую, нужно было почесть «синички» а у меня получалось «сички». Учительница снова и снова поправляла. Корионова смотрела сердито: «Придёшь последняя». Я заходила и снова читала «сички». Учительница ругала, а я продолжала читать, не ревела. Дома много читала и так научилась, что когда учительница заболела, меня сажали читать вслух всему классу. Все маленькие любили рисовать. Я всегда изображала женщину в профиль с грибами или цветами в руках. Однажды старшая сестра сказала: «Опять нарисовала большеносую учительницу». На моих рисунках женщина была носатая. Карионова была очень добрая, спокойная, мне как 2 –я мать, и я её очень любила.

Анна Ивановна Фирулёва работала директором школы - семилетки, затем детского дома. Она была как шило, везде успевала. Дом Фирулёвых отличался от других большими окнами. Возле дома хозяева развели большой сад. Анна Ивановна старалась и возле школ сажать с учениками деревья. На сенокос жители надевали лучшее или новое. Анна Ивановна предпочитала работать в лаптях, это, говорила, лучшая обувь.

Физику и химию преподавал Ардалион Александрович Верещагин. Я одна из немногих окончила десятилетку и училась в школе хорошо. Однажды после окончания школы встретила Верещагина и он спросил: «Ты почему шляешься»? Я в это время работала и ходила на курсы сандружинниц. Верещагин сказал тогда: «Война закончится, нужны будут образованные люди. Тебе нужно учиться». Я выполнила наказ учителя.

Классным руководителем у нас одно время работал Арно Дмитриевич Ланге. Этот замечательный человек преподавал и говорил с сильным немецким акцентом. Собрания он проводил так. Подходил к ученику: «Васька, ты почему уроки плохо учишь, на тебя учителя жалуются»! Кулаком как стукнет по столу. Потом другого  отчитывал. В конце часа Ланге читал нам интересный журнал «Вокруг света» с продолжением. Парни говорили: «Пусть ругает, но нам почитает».

 Арно Дмитриевич Ланге

Однажды поехали с Арно Дмитриевичем за саженцами на другую сторону Камы. Взяли с собой еду, фотоаппарат. Анна Ивановна наказала: «Смотрите, выкапывайте только маленькие деревца»! Мы так и сделали, набрали молодняка, вернулись на место, смотрим, ни, фотоаппарата, ни еды. Украли. Анна Ивановна схватилась за голову, Арно давай её успокаивать. Через Каму ехали на вёслах, и Арно Дмитриевич весь обратный путь пел песни.

Арно Дмитриевич был спортсменом. Однажды он пришёл на соревнования и, сняв при нас брюки, остался в одних трусах. Шёл 1939 год, мы все выпучили глаза и были в шоке. Впервые увидели мужчину в спортивных трусах, сначала молчали, а потом говорили: «Арно Дмитриевич такой человек, плохого никогда не сделает». Он обижался, когда ученик проходил и не здоровался. Бывало, пройдет мимо и крикнет: «Гутен морген». Парней, которые здоровались вслед, называл «трусливые собачки».

Ланге женился на директоре школы – красавице. Мы все были рады, но жизнь у них не заладилась, разошлись. Позже учитель перешёл работать на завод, мы видели его в спецовке, но он стеснялся говорить с нами. В то время большинство учителей были мужчины.

  В математика мы были влюблены. Его звали Василий Федорович. В войну в Ленвинской средней школе поместили госпиталь, а мы учились в райсовете. Здание неприспособленное, кругом щели. Со мной учился Миша Половников, будущий командир подводной лодки. Миша говорил мне: «Зоя, давай соревноваться, кто быстрее решит задачу». У меня ответ готов, а у него нет. Миша начинал рычать, и Василий Федорович говорил: «Если Половников будет рычать, я выставлю его за дверь». Половников признавался, что у них с Зоей соревнование, и она выиграла, быстрее решила задачу. Много лет спустя Елизавета Мальцева встречалась с Василием Федоровичем в Усть-Качке, где он работал.

 Лёнвинская средняя школа. 1940 год

Учителя рисования звали Афанасий Григорьевич Храмов из Кирова. Преподаватель походил на Кирова, очень хорошо рассказывал, и звали его почему-то Афонька – Гитлер. На уроке он пел песню: «Под чинарой густой, мы гуляем с тобой»…Мы хохотали, потом спросили: «А что такое чинара»? На следующий урок Афанасий Григорьевич принёс фотографию, где он стоял в обнимку с девушкой под чинарой. Это дерево, растущее на юге.

 

Директор школы

Директором Ленвинской средней школы работал замечательный человек Пётр Ильич Ханжин. Высокий, черноволосый, симпатичный мужчина, в которого мы все были влюблены. Петр Ильич ушёл добровольцем на фронт и погиб. Вспоминается несколько эпизодов из его жизни.

Ханжин преподавал нам историю. Восьмого марта мы повторяли тему по Петру Первому. Наш учитель пришёл на урок: кудрявый тёмноволосый красавец, удмурт по национальности. Пётр Ильич поправил свои волосы и сказал: «Ну, девушки покажите, как вы празднуете 8 Марта. Первая вышла и тр. – тр. – тр., вторая - тр. – тр. Я тоже хорошо ответила про великого русского царя. Когда тему повторили, Ханжин сказал: «Ну, вот видите, мальчишки, какие у вас девушки, как они отметили 8 Марта»!

Пётр Ильич Ханжин

У нас бывали школьные вечера, на которых проводили такую игру. Шла пара, навстречу ей – другая. Встречаясь, пары друг другу что – то продавали, говоря: «Давай продадимся», а потам менялись. Я шла под руку с директором. Он спросил: «Ну что, Зоя, какой товар будем продавать»? Я от волнения и радости плохо соображала и ляпнула: «Я рубль, вы – копейка»! Петр Ильич рассмеялся и сказал: «Ничего себе, хорошо ты директора школы оценила».

Петр Ильич иногда приходил с похмелья. Мы сидели с Тоней Куимовой и замечали это. Папа у меня, бывало, сильно выпивал, и я это состояние хорошо изучила. Но Петру Ильичу мы всё прощали, потому что сильно его любили, к тому – же наш учитель жил один.

Пётр Ильич женился, у них в семье появился ребёнок. Ханжины жили в школе на квартире. Когда директор ушёл на фронт, жену попросили с квартиры. Мы с подругой помогали носить вещи при переезде. Подруга мне сказала: «Давай фото стиснем, когда в другой раз сюда пойдём»? А в следующий раз нас уже не пустили. Жена директора школы работала врачом. А фотографию Петра Ильича я всё – таки потом нашла.

 

Арзюков

Мы с Лизой Мальцевой очень любили математику, и я была одной из лучших. Леонид Николаевич Арзюков был прекрасный человек и педагог.

Леонид Николаевич Арзюков

Однажды в Лёнве случился пожар. Зимой стоял крепкий мороз, все мы побежали на пожар. На мне было одето пальтишко и шапка. Я обморозила щёки и не заметила этого, хоть щёки сразу почернели. Пришла на урок, села у окна, а щёки закрыла руками. Леонид Николаевич посмотрел и сразу заметил: «Зоя, ты ведь щёки обморозила. Сейчас же беги ко мне домой, Августа Матвеевна помажет щеки гусиным жиром и тогда не будет корост».

Я сидела у окна. Леонид Николаевич как – то спросил: «Зоя, посмотри в окно, идет ли дождь»? Я ответила: «Меелкий – мелкий» - как проблеяла. Учитель начал хохотать и весь класс за ним ухохотался.

Арзюков был краевед, писал историю Дедюхинской школы. Детей в их семье не было и дальнейшую судьбу его не знаю.

Николай Васильевич Гордеев

Учитель Гордеев

Он преподавал у нас физкультуру. В начале войны добровольцем вместе с Ханжиным ушли на фронт и погибли. У Гордеева сиротами осталось четверо детей. Я работала пионервожатой в школе, а жена Гордеева преподавала русский язык в 6 и 7 классах. Бывало, зайдёт в учительскую и скажет: «Завтраком ребят накормила, а на обед не знаю, чем кормить». Жизнь у детей сложилась по – разному.

 Учительница Гордеева

 

Дубравины.

Это была очень хорошая семья. Они жили ближе к Лёнве, возле самой дороги. Старшая дочь Надежда была мой шеф. С нашего околотка 3 парня и я ходили в школу Лёнвы. Надя старше нас на несколько лет, она рассказывала мне о школе, всячески опекала, даже с портфелем ходила. Надежда была очень красивая девушка, и я смотрела на неё, как на богиню. К сожалению, Надя рано умерла от туберкулёза.

Однажды на городском рынке встретила художника Седегова. К нам подошел Василий Дубравин. Валерий хорошо знал и ценил его брата художника Николая Дубравина, тоже рано ушедшего из жизни. При этих воспоминаниях Седегов даже прослезился.

От автора. 30 декабря 2013 года мы похоронили замечательного березниковца, участника войны Василия Ивановича Дубравина.

 

О себе

После окончания школы я увидела девчат – троечниц в новых платьях. Тогда я в первый раз в жизни обиделась на маму. Я отличница, а нового платья нет, не пошла на выпускной вечер после окончания 7 класса. Со злости всё в огороде полила, даже картошку. Потом пришла в баню и уснула. Никто не спросил, почему не пошла на вечер. На следующий день Ардалион Александрович увидел меня и спросил: «Ты почему на вечер не пришла? Я хотел с тобой потанцевать. Ты, Зоя вышла отличница!» Я ответила: «Вы меня натянули». Верещагин попросил зайти в школу и получить подарок.

Я не считала себя отличницей, по русскому языку оценку завысили. В качестве подарка я получила портфель из тёмно – синей кожи с пупырышками. Там было два отделения и кармашек. Я сильно обрадовалась, ведь в классе все будут на меня смотреть.

 

Отец.

У меня отец выпивал. Бывало, придут к нему друзья, я им закуску сделаю. Папа с гордостью говорил товарищам: «У меня Зойка наган, лучше всех учится»! Папины друзья потом стали давать мне деньги на мороженое.

 

 

Спецпереселенцы.

В 1932 году сказали, что привезут…Приехали семьи на санях, кто во что одет. Их разместили по домам, кого куда. Потом они построили бараки и там жили в отдельных комнатах. В первом классе с нами училась девочка из приезжих. Она была шикарно одета: коричневый шерстяной фартук, с косами. А у нас всё было просто. Девочку звали Галя Литовченко. Её брат Михаил работал механиком, одно время директором «Авангарда». Отец Литовченко трудился счетоводом на Сользаводе, потом его арестовали и он исчез. Мать у них сильно нежная была, свою дочь ласково называла «Галочка».

Бабушка их в Ессентуках построила несколько домов для сыновей, а их репрессировали, дома отняли. Бабушку не тронули. Когда вышло послабление, мать сказала дочери: «Галочка, хочу умереть на родине». Галя вышла замуж за дедюхинца Пономарева. Руки у него были золотые, хоть и выпивал. В Ессентуках, в трёх красивых домах жили другие люди. Пономарёв к избушке бабушки соорудил пристрой, и они там жили. Елизавета Мальцева, когда ездила на курорт, все время у них останавливалась.

 

Семья священника.

Семья священнослужителя отца Красных в Лёнве состояла из трёх дочерей и стольких – же сыновей. Сын Борис учился с моим будущим мужем Евгением в одном классе. Отец Павел не принуждал детей веровать. Матушка была хлебосольная и гостеприимная. Когда приезжали духовные лица, она показывала себя, стряпала и угощала. Хозяйка очень любила снох, больше, чем своих дочерей.

 

Начало войны.

В 1941 году я окончила 9 классов Лёнвинской школы. В воскресенье 22 июня отец раскапывал целину под картофель, а я ему помогала. Прибежала, стала работать, а в земле человеческие кости. Папа заставлял убирать, а я сказала: «Не буду»! Пришла домой, а по радио сообщили о нападении Германии. Я сразу к отцу, спустилась с горки и закричала: «Папа, война началась». Он и глаза вытаращил: «Ты что, ненормальная? Ты не ошиблась»? Лопату воткнул в землю и побежал домой, слушать радио.

На фронт отца не взяли вследствие повреждёния руки, родитель всю войну служил в Нытве в трудовой армии. У нас в семье воевали два зятя, оба, слава богу, вернулись домой живыми. Илья Вятчанинов на фронте получил контузию, плохо слышал. Несмотря на это, бывало, пройдёт по Дедюхино и все новости принесет. Илья пользовался уважением земляков. У зятя всегда на столе была наготове ручка и тетрадь, куда мы с ним записывали вопросы и ответы.

После окончания 10класса я стала работать старшей вожатой в школе. 9 классов мы окончили в новой Ленвинской школе. С началом войны здание школы передали госпиталю, сюда привезли первых раненых. А нам учебу пришлось заканчивать в неприспособленном помещении.

С приходом войны жизнь сильно ухудшилась. Наша семья выживала за счет своего хозяйства. Мы возделывали два огорода под картошку и овощи, держали корову, поросёнка, кур. А вот маминым сёстрам приходилось туго, мама помогала то картошкой, то чем – то ещё.

Основная моя работа, как старшей вожатой, было обслуживание госпиталя. Там работал политрук, так мне директор школы говорил: «Зоя, он ваш командир».Раненые очень любили наши концерты. Ученик Юра Тетерин рассказывал историю в стихах, как служили два майора, два друга. У одного жены не было, пришлось сына взять с собой на фронт. Он повторял сыну: «Держись, мой мальчик, на свете, два раза не умирать». Отца убили на фронте, мальчика взял к себе его друг. Постарел майор, и теперь эти слова ему говорил выросший сын. «Держись, отец на свете, два раза не умирать».

Раненым эти строки очень нравились. Весь коридор в школе был заставлен кроватями. Когда Боря рассказывал это стихотворение, все внимательно слушали, некоторые плакали. Они слова эти воспринимали для себя так: надо держаться, надо выздоравливать и снова бить фашистов. Особенно раненым нравились посещений учеников младших классов, они меня просили об этом. Такая малявочка придет к ним, расскажет стишок, споёт песню, а боец вспомнит родных детей. Раненые помоложе оставляли в моих карманах любовные записки.

Однажды ставили спектакль на военную тему. Девушка, исполнявшая роль партизанки, заболела. Пришлось играть мне, по ходу действия так залимонила Жене Зосу, игравшему фашиста, что он глаза выпучил. Так вошла в роль, да я просто жила этой жизнью.

Мы были молоды, хотели общаться, танцевать. Нам сказали: «Ищите баянистов сами». В школе выдавали на завтрак по кусочку хлеба. Сегодня один не съест, завтра другой – так набиралась булка. А хлеб в войну был первое дело. За булку хлеба мы приглашали музыкантов Алексея Шевелёва, или Аркашу.

 

Сандружинница.

Во время войны я работала старшей вожатой в школе. Мы писали письма на фронт, давали концерты в госпитале. В то время организовали курсы сандружинниц, и я туда записалась. Первое время учились разбинтовывать раненых в госпитале, который разместили в Лёнвинской школе. Настоящие сёстры бинтовали, а мы разбинтовывали, то есть сдирали бинты. Раненые кто кричали, кто матерились. Кровь, грязь, гной. Мне попался пожилой дядечка без ноги. Он сказал: «Дочка, ты не бойся, быстро всё сделай, я потерплю». Где культя, там я сдирала, сорвала остальное, а там гора гноя, мясо и кость человеческая. Я побледнела, чуть в обморок не упала. Медсестра сказала: «Ты выйди, водички попей и посиди на стуле», а про раненого - «Какой терпеливый». Медсестра испугалась, думала, я сознание потеряю. Приходилось в больнице у старика мочу откачивать. Когда ходили на практику, я ложилась спать вместе с мамой. Бывало, всё ей расскажу, вместе поплачем и успокоимся.

 

Школьные друзья из Лёнвы.

В одном классе учились и дружили Боря Красных, Евгений Устюгов и Герман Филимонов. Моего будущего мужа звали Пончик, Германа – Герфилом, а Борю – Бокрас, по аналогии с композитором Покрасс.

В войну в школе разместился госпиталь, а мы учились в здании райсовета. Кругом щели. Моя парта стояла у стенки. Боря Красных мне в щель совал записки, например, спрашивал, что поставили.

Друзей вместе призвали в армию. В Москве учили воевать на «катюше». Евгений – сирота, Герман из семьи рабочих, а Боря – сын священника. Его на «катюшу» не взяли, а только в артиллерию. Все трое вернулись живыми с фронта. Боря умер 40 – летним.

 

Василий Третьяков

Вася был постарше меня на три года, но в школе я его знала. Высокий, симпатичный, серьёзный парень, после 7 класса ушёл учиться в Лёнвинскую среднюю школу. Вася учился хорошо, но мы не общались. Однажды встретились на улице и о чём – то разговорились. Сильным порывом ветра с Васи сорвало фуражку, и она упала в лужу. Я рассмеялась, он тоже засмеялся. С этого времени началась наша дружба, которой помешала война. Василий окончил военное училище, воевал, я училась в Свердловском политехническом институте. После войны оба вернулись в Дедюхино, и Василий стал за мной ухаживать. Он приходил к нам домой. Однажды мы сидели с ним на лавочке и мой отец попросил: «Вася, пойдем, попилим дрова». И моя и его родня хорошо к нам относились. Василий тогда уже был офицером – майором. Он ждал назначения и сделал мне предложение: «Зоя, выходи за меня, ты не пожалеешь». Но моё сердце было занято другим, и я отказала. А Василий получил назначение на Дальний Восток и уехал, позже женился. Третьяковы жили в Казахстане, и Василий сильно тосковал по родине. Он приезжал сюда, но редко. Ведь республики отделились друг от друга. И наш земляк стал казахстанцем.

 Однажды, уже в наше время, Василий приезжал и мы встречались где – то у его родни. Я увидела небольшого роста, лысого старичка. Это был Вася. Мы очень хорошо пообщались. Да, Василий Третьяков был хорошим мужем и человеком.

 

Сергей Сабуров.

 Сергей Николаевич Сабуров. 1946 год

 Серёжа был очень симпатичный, но стеснительный парень, хороший спортсмен. Мы учились в одном классе и сидели за одной партой. Однажды Анна Николаевна, сестра Сергея вела урок и спросила брата, а он не знал ответ, ведь учебники у них были одни. Одноклассник сильно смутился: «Я ведь урок не выучил, потому, что ты мне учебник не оставила». Мы все тогда смеялись. В Дедюхино мы дружили, иногда до четырёх часов возле дома стояли. Мама даже кулаком грозила потому, что ждала и тоже не ложилась спать. Серёжа был в меня влюблён. Однажды, будучи уже взрослыми, мы собрались большой компанией на Каме. Варили уху, и Сергей Николаевич был с нами. Потом мы вернулись домой к Анне Николаевне, а её брат куда – то исчез. Я спросила об этом. Оказывается, спрятался на сеновале, сильно переживал. Ведь я не ответила ему взаимностью. А у меня сердце было занято другим.

С Васей Подкиным тоже сидели за одной партой. Однажды парни играли мячом во дворе. Он прибежал, запыхавшись: «Я сегодня химию не учил». Открыл учебник, а там рыжие волосы. Он весь покраснел: «Ну, рыжая бестия». Это про сестру.

 

Мария Степановна Ицексон (Ведерникова).

Отец Виктор Попов.

Во время войны службу в нашем храме проводил священник Виктор Ильич Попов. Он жил у нас на квартире около двух лет, поэтому хорошо его помню. Седоволосый, очень подвижный мужчина среднего возраста, приехал к нам из Чердыни. Вставал рано, до завтрака молился, а после 9 часов утра шел на службу в храм. Отец Виктор был ласковый, добрый, никогда не ругался, не выпивал и не курил, в общем – святой человек. У него была семья в другом городе: жена учительница и сын, но они расстались. Супруге сказали: «Выбирай: или работа в школе или семья». Матушка – учительница выбрала работу, сын остался с родительницей. Однажды сын-студент Вуза или техникума приезжал к отцу. Поповы общались, а я ставила им самовар. Сын приехал на пароходе по Каме, торопился обратно. Отец дал ему на дорогу 3000 рублей, сто штук красных тридцаток. Для примера: столько стоили тогда пара валенок на рынке, булка хлеба 300 рублей, литр молока 100.

Я помогала отцу Виктору вести отчётность, и священник одаривал по три тысячи рублей дважды на день рождения. Один раз мама купила мне валенки, в другой раз – пуховую шаль.

В Чердыни отец Вектор проживал в доме № 87 на улице Пролетарской, у хозяйки Руфины Африкановны Черепениной. Однажды она приезжала к нам в Дедюхино с двумя дочерьми навестить священника. Позже он снова вернулся в Чердынь, к прежней хозяйке. Знаю, что одна дочь Черепениной: Нина работала учителем, а вторая - Зоя до пенсии врачом в больнице.

 

                                        Вера Алексеевна Бажина. Воспоминания.

                                           Бузуновы и Красных

Однажды мой дядя Леонид Бузунов принёс маме в подарок шкурку лисицы, которая умещалась в кулаке и долго хранилась в свёртке. Я выросла и примерно в 9 классе готовилась к новогоднему карнавалу. Мне сшили костюм лисы, от шкурки отрезали мордочку и растянули по моему лицу. Представление удалось на славу.

Бабушка была шибко набожная, в церковь ходила в своём парадном костюме: длинная юбка и кофта. Жена Якова умерла рано, когда младшему сыну Шурику было совсем мало лет. Дети воспитывались у бабушки Бузунихи, пока не повзрослели. Старшая дочь Марионелла вышла замуж за сына священника Бориса Красных. Как военнослужащего, его отправили на Чукотку. Там супруги Красных, оба высокие, черноволосые и красивые, и жили. Они рассказывали, как ходили при сильных ветрах в посёлке на Чукотке, держась за верёвку. Помню, привезли оттуда клык от моржа, а на нем рисунок с изображением юрты, оленя, тюленя. Клык стоял на комоде у бабушки. Муж подарил жене духи «Красная Москва» в красивой коробочке с башней – закрывашкой. Запах стоял изумительный, я любовалась духами и получила замечание: «Чё смотришь». Ещё любовалась шляпкой Мирры. Красных вернулись на родину, здесь родились дочь Наденька и сын Паша. Надя выросла серьёзной девушкой, пользовалась уважением, к ней тянулись люди. Все Красных работали на БТМК. Борис, как военный, рано вышел на пенсию.

Александр Яковлевич Бузунов(1937 г.р.) дружил с моим братом Вадимом. Они вместе окончили школу – семилетку. В то время ценилось Соликамское ремесленное училище, Шурик поступил на электрика, а Вадим на слесаря. Мы жили в Сёмино по выходным ребята приезжали домой. Однажды брат спал, рука свесилась, и я увидела красивую наколку. Потом её заметила мама. Отец нас пальцем никогда не трогал, а вот мама, бывало, ругалась. Однажды мама сильно рассердилась и сказала отцу: «Чего ты ремень снять не можешь»? Папа ремень снял, но никого не ударил, одел обратно. Папа курицы не мог зарубить, мама обращалась по этому вопросу к соседу.

Друзья окончили ремесленное училище, Шурик жил с бабушкой Бузунихой на улице Клубной в Абрамово. Я часто у них бывала, ведь рядом стоял клуб. А жили мы на улице Сёминской, на берегу пруда. Парни познакомились с девушками, которые проживали в общежитии на 7 квартале. Однажды подруги пришли в Сёмино, нашли и подозвали меня. Девчата расспрашивали про Шурика и Вадима, потом стали дружить. Обе не дождались ребят из армии, вышли замуж.

Шурик Бузунов, высокий черноволосый парень служил 5 лет на Тихоокеанском флоте, а брат Вадим - в Архангельске связистом. Парни бравые: у Вадима русые, кудрявые волосы. Александр Бузунов женился на хорошей девушке Панечке из деревни. Супруга окончила медицинское училище, всю жизнь проработала медсестрой. У Бузуновых выросло два сына. К сожалению, года 4, как Александра нет в живых.

 

 

Новый год в лесу.

В Сёмино мы жили на берегу пруда, и я любила лыжные прогулки. Бывало, перееду пруд, тут десять минут ходу, и катаюсь в лесу. Здесь однажды мы встречали Новый год. Собралась компания молодых людей: Лида Малышева, Камышев, мой брат Виктор и ещё кто – то, всего человек шесть. Мама дала нам пельменей, а сыну сказала: «Витчик, положи в мешок и возьми с собой дров». Он так и сделал. Приехали примерно в 11 вечера, расположились в лесу, сварили на костре пельменей, поели, выпили немного. У нас были сушки, конфеты, даже свечи зажигали. Интересно встретили новый год. Обратно ехали с приключениями, проваливались в снегу, падали. Очень красив наш город с той стороны пруда. Много раз я возвращалась в сумерках домой и всегда восторгалась родными местами. Любимый город, как брошка, сверкал огнями и выделялся на вечереющем небе.