Точка нуля. Состояние Ничто. Стратегия перехода. Слово не описывает реальность, но создает ее. Кристаллизация. Ловушки. Бытие — Делание — Создавание

Итак, мы уже отметили, что дверца, ведущая в Рай, сокрыта в самой глубине ада. Это означает, что человеку следует прежде чем устремить свои помыслы вверх, обратить взгляд свой вниз и отважиться на погружение в глубины пугающие, устрашаю­щие, но — его собственные. Если я не встречусь с моим адом, он сам найдет способ встретиться со мной, только в последнем случае последствия могут быть печальны.

Я принимаю намерение, отваживаюсь на то, чтобы начать этот жуткий спуск и вот обнаруживаю себя в бездне, в царстве блуждающих призраков и фантомов, с которыми мне придется взаимодействовать. Я уже почти совсем смирился с понимани­ем того, что меня ожидают драматические переживания и ка­верзные испытания и готов пройти сквозь них достойно. Одна­ко последним и самым изощренным испытанием вдруг оказывается та самая заветная дверца, что выводит к свободе, то есть освобождению. Ибо свобода — это прежде всего осво­бождение. Не так уж и незатейлива на деле оказывается эта двер­ца. Игольное ушко для верблюда воротами может показаться по сравнению с ней. Но иного выхода, кроме как этот, нет. Соот­ветственно остается или уйти, или остаться. И tertium non datur.

Некий страж стоит на пороге заставы, только вместо требо­вания предъявить паспорт и декларацию он пристально вопро­шает: «Кто ты»? И кто отвечает правильно, тот пересекает пос­леднюю черту и оказывается на свободной территории. Чей же ответ неверен, остается в зале ожидания.

«Кто ты? Кто ты? Кто ты? Кто ты'? Кто ты'? Кто ты'? Кто ты? Кто ты? Кто ты?»

Сколько откровенного и сокровенного, а на самом деле лож­ного выплеснуто на пограничный порог! Сколько перешедших и сколько оставшихся! Временно ли, навсегда ли?

Вот кто-то отвечает: «Я имярек такой-то...» — «Обратно».

«Я — человек» — «Обратно».

«Я — мать троих детей» — «Обратно».

«Обратно... Обратно... Обратно...» — голос холоден и мо­нотонен, как весы Фемиды.

«Я — творец своего счастья и...» — «Обратно».

«Я — никто» — «Проходи».

Назвавшийся Никто, прошел через черту и исчез в дверном проеме, словно бы его и не было. Теперь его уж точно нет. Во всяком случае в аду.

Присутствующие робко зароптали. Одни предположили, что лучше уж быть в аду, чем нигде, другие — быть кем-то, чем ни­кем. И некто даже возмутился, что он некто и не собирается ста­новиться никто. Он, наверное, прав, но остался за чертой.

Робость, сомнения, гордыня — слишком тяжелая ноша для перехода.

Никто — это точка, где происходит обнуление всех личных установок.

Никто — это нулевое пространство, где можно выжить, лишь будучи нейтральным и прозрачным.

Никто — это карантин души, где в невидимом свечении бесстрастной пустоты стерилизуются последние вирусы. Необ­ходимость на первую видимость жестокая, но действующая во спасение. Свобода убивает того, кто не свободен. В этом она еще более жестока.

В сущности это и есть стратегия перехода. Территория сча­стья не приемлет никакой отягощенности.

Тот, кто решился на жертвоприношение со стороны сво­ей гордыни и рассудочности, низринувшись в ничто, ставши никем, уподобился новорожденному, чья душа теперь откры­лась для восприятия новых программ. С другой стороны это уже не то состояние беспомощности и беззащитности тре­петного комочка вещества и духа, что только-только прибыл в чужую обитель земного мира.

Первый раз каждый из нас умер, когда родился. Умерший дважды, не рождается, но возрождается. И потому прошедший через ноль, обновляется уже в качестве magus.

В Книге, к авторитету и мудрости которой до сих пор апел­лирует человечество, говорится о том, что Всевышний создал человека по образу и подобию своему. Наверное, здесь имеется в виду не внешнее сходство и не строение тела, а некое свой­ство, сходное с качеством Создателя. И первое, что высвечива­ется в своей очевидности касательно данной аналогии — спо­собность творить — качество творца. Вот оно — подобие, и вот он — образ того, чей замысел воплотился в промысел.

И совершивший переход, наделяется таким даром. Почему? Потому что только тогда, когда чашка пуста, ее можно напол­нить свежим чаем.

Только в данном случае человек наполняет себя сам новым содержанием. А процесс начинается с сотворения Слова — ко­торое всегда было, есть и будет вначале. Ибо Слово — это не то, что описывает реальность, а то, что создает ее.

Иные на это возражают — «Как же так? Мы говорим, что желаем счастья, здоровья, богатства, но ничего не меняется»! Весьма распространенная ловушка, в которую столь часто по­падает смятенный ум, загружающий себя всевозможными кон­цепциями. Выбраться из нее можно, глубоко и искренне про­никнув в суть вопроса: «Действительно ли я этого хочу, или я хочу этого хотеть»? Наши желания всегда исполняются. И если я хочу это, то я получу это рано или поздно. Если же я хочу хотеть это, то я также получу — хотение хотеть это. Вот в сущ­ности и вся разница. На деле она проста. Это во-первых.

Во-вторых, у Слова существуют свои секреты. И основной из них заключается в том, что оно может быть живым или мер­твым. Первое творит мир, второе не творит ничего, но само ра­створяется в протекающей мимо суете.

Все зависит от того, как я взаимодействую со Словом. Мно­гие произносят слова механически, по инерции и тем самым лишают себя возможности ощутить их могущественные преоб­разующие вибрации. Но можно в слово вдохнуть жизнь, исполь­зуя процесс кристаллизации.

Возьмем, к примеру слово «Я» — то, с которого начинается человек. Если произнести его вслух, достаточно резко, громко и отрывисто, то можно обнаружить, как оно отзовется в той или иной части тела. Внимательно следует проследить и зафиксировать точку, где проявился сигнал. Разумеется у каждого эта про­цедура имеет свои особенности. И ощущения при том возможны самые разнообразные, в соответствии с индивидуальной воспри­имчивостью — мягкий толчок, жжение, щекотание, болезнен­ность, распирание, дрожь... не имеет значения, главное уловить и зарегистрировать импульс.

И таким образом с одной стороны организм получает зна­ние о том, где же все-таки пребывает его Я (при последующем проведении подобного процесса точка может обнаружиться в другом месте. Я не заморожено в некой заданной фиксирован­ной позиции, оно склонно к перемещениям), а с другой — сло­во, направленное из этой точки вовне, начинает оказывать ре­альное животворящее действие.

Следующим после Я по важности и по значению является гла­гол Быть. Формула Я есть подчеркивает сопричастность бытию и отождествленность с ним. Такая позиция открывает возможность взаимодействия с изначальной Силой. Человек предоставляет себя для принятия внеличностной энергии, и Вселенная становится его соучастником. И тогда любое действие превращается в магичес­кое действо. Это весьма важное положение, игнорирование кото­рого провоцирует попадание в очередную ловушку.

Предположим, человек знает, чего он действительно хочет. Предположим также, что он действительно хочет, а не хочет хо­теть этого. Тогда он естественно задается вопросом: «Я хочу создать это. Но что я должен делать, чтобы создать это»? Ответ не трудно получить, если знаешь, чего ты хочешь. И вот начи­наются делания, напористые или осторожные, решительные или робкие, стихийные — по наитию, или продуманные... и ничего не получается. Люди утопают в делании, а результаты никак не проявляются. Значит — ловушка.

Выходу из нее способствует дальнейшее продвижение по ряду намерений. Следует снова спросить себя: «А каким я дол­жен быть, чтобы начать делать то, чтобы создать это»? Теперь процесс получает завершенность. Подготовка законче­на, и начинается акт творения. В этом быть стягиваются все силовые линии, призванные осуществить проект. Magus ничего не делает и получает то, к чему стремится. Потому что он есть.

Когда я ЕСТЬ и нахожусь в своем БЫТЬ, то делание де­лается само, и в один прекрасный момент я всего лишь встречаюсь с творением, которое создал сам.