Приезд Баден Пауэлля в Россию и мои встречи с ним

Зимой 1910-1911 года в Петербург приехал основатель скаутизма полковник Баден Пауэлл, о чем сообщил мне письмом мой милейший приятель В. Г. Янчевецкий. Для нас, для скаутов, событие это представлялось чрезвычайно важным и, сговорившись, мы с Василием Григорьевичем решили, не откладывая, ехать к нему в отель, где остановился Баден Пауэлл.

Когда мы вошли в просторную гостиную отеля, то увидели, что у камина горевшего ярким пламенем, стоял человек, который, как видно, только что вернулся с холодного воздуха и, протянув руки, грел перед огнем свои ладони. Не трудно было узнать, что это и есть тот Баден Пауэлл, идеей и книгой которого мы так восхищались. Кто знает — может быть ему казалось в этот момент, что он стоит у лагерного костра и он готов был бы побеседовать на свои и наши любимые темы о скаутинге, а по-русски, за неимением лучшего слова, — «о разведке».

Мы видели, как служащий отеля подошел к Баден Пауэллю и передал ему наши визитные карточки. Скаутская полуулыбка осветила лицо полковника и он пошел нам навстречу, по-дружески протянув нам руку и как бы угадывая причину нашего визита.

Я, впрочем, не помню точно: может быть мы звонили Баден Пауэллю и он был заранее предупрежден о нашем желании видеть его. Однако, это дела не меняло. Мы представились ему и сели все втроем тут же, недалеко от камина. Я сказал ему, что, когда он стоял и грелся у камина, то это напомнило мне его «беседы у костра», которые так вдохновляют нас и это сравнение петербургского камина с лагерным костром, как видно, было по душе английскому старшему скауту. Беседа завязалась очень оживленная. Да и как же и не быть оживленной, когда у нас было столько вопросов и столько идей, что можно было бы говорить о них часами.

Мы спрашивали о всяких деталях лагерной и походной жизни; о патрульной системе, которая служит основанием всей скаутской деятельности. Много было вопросов у нас,. но вот Баден Пауэлл стал расспрашивать нас о наших дружинах. Царскосельская дружина состояла к этому времени из двух отрядов, жизнь которых «била ключем»: молодежь была полна энтузиазма и патриотизма. О нашем, русском патриотизме я, конечно, ясно говорил и встретил полнейшее сочувствие полковника, преисполненного таким-же, собственным, великобританским патриотизмом.

Одно наше дружинное знамя — стяг, с изображением святого Георгия Победоносца, чего стоило. На другой стороне стяга — изображение Наследника, рисованное Ниной Михайловной. Наш русский скаутский значок, который я подарил своему собеседнику, произвел на него впечатление. Наш значок был схож с английским.

Итак, я рассказал Баден Пауэллю о своей Царскосельской дружине, а затем В. Г. Янчевецкий сообщил все о СВОИХ легионах. В заключение нашего разговора Баден Пауэлл вскользь упомянул о том, что он предполагает представиться Государю. Через два или три дня я навестил его опять, как он хотел. Этот мой визит совпал с его поздним завтраком и он пригласил меня разделить с ним еду.

Мы оживленно беседовали во время завтрака все на те же темы и он расспрашивал меня: есть ли где-нибудь в России еще попытки организовать скаутов. Он довольно хорошо знал уже о движении «потешных» и: ясно видел, что это совсем не то, что он создал в Англии и что так полюбилось молодежи почти во всем мире. Я сказал ему, что в Москве, куда он собирался ехать, была сделана попытка организовать скаутов, но что эта попытка была неудачна из-за отсутствия руководителей — скаутмастеров.

Баден Пауэлл опять подтвердил то, что мы хорошо знали: начинать надо с одного звена в шесть — семь человек. Не надо гнаться за количеством; когда все шесть-семь человек станут скаутами 1-го разряда, тогда каждый из них может собрать себе новое звено.

Помимо скаутизма речь зашла о путешествиях и я сказал, как я думал, комплимент ему, передав свои впечатления о недавней своей поездке заграницу, где, в Венеции и других городах Италии, запомнились мне подтянутые, интересующиеся всем виденным, фигуры англичан. И я сказал добродушно, что они напоминали мне прежних римлян.

Баден Пауэлл встрепенулся и с некоторой тревогой и, может быть, даже обидой, обратился ко мне с настойчивым вопросом: — почему именно мне так показалось? Я стал объяснять, что любовь к искусству, к красотам "природы, к комфорту и, пожалуй, к сибаритству казались мне немного схожими с теми качествами, которыми по нашим понятиям обладали древние римляне, но Баден Пауэлл был не на шутку взволнован. Лишь теперь я увидел, что я невольно затронул больную струнку полковника. Он как раз предупреждал своих сограждан об опасности, которая угрожает такой, казалось бы великой, в те времена, стране, как Великобритания, если англичане не станут более самоотверженными, дальновидными и полезными гражданами своей страны. Именно, как предупреждение возможного распада Великобритании на подобие распадаримской империи, Баден Пауэлл рекомендовал, как средство скорой помощи, свой скаутинг для английской молодежи.

Я очень жалел, что мой английский язык тогда не был достаточно хорош, но мы понимали друг друга отлично. Мне пришлось сказать, что я учился у нашей полковой дамы С. В. Зволянской, которая очень симпатизировала идее скаутизма, а также мне помог самоучитель Туссена и Лан-генштейна. Из этого самоучителя я смог сказать Баден Пау-эллю наизусть довольно длинный отрывок из «Рождественского рассказа» Диккенса.

Баден Пауэлл весело смеялся, слушая Диккенса и вспоминая свои детские годы... Упомяну еще, что мы, русские скауты, очень всерьез, буквально, принимали наши правила, в том числе и запрещение пить спиртное и я, немного с удивлением, посмотрел на своего соседа, когда он заказал себе пива и предложил мне...

Я получил приглашение навестить полковника и его скаутов в Англии. Я звал его посетить нашу дружину в Царском Селе, но мы не могли сговориться в какой именно день было бы удобно и ему и мне это сделать. И мы решили, что я дам ему вскоре знать.

Мы расстались большими друзьями, как и подобает скаутам. По своем возвращении в Царское Село я, конечно, самым подробным образом рассказал обо всем Нине Михайловне. Я сговорился со своими помощниками, чтобы поскорее пригласить Баден Пауэлля к нам в Царское Село. Я написал ему приглашение, но сразу же получил ответную телеграмму, что он только что вернулся из Царского Села, где он был у Государя и на следующий день он уже должен был уехать в Москву. Он поблагодарил за приглашение и послал нам добрые скаутские пожелания.

Это было большое для всех нас разочарование и было решено, что мы все таки должны повидать Баден Пауэлля и хоть часть наших скаутов поедет в Петербург на Николаевский вокзал, чтобы проводить дорогого гостя.

От каждого звена выбраны были: вожак звена, его помощник и один из скаутов. Собрался, таким образом, целый сводный отряд — около двадцати пяти человек. Мы взяли с собой наше красивое желто-оранжевое знамя, а вожаки свои звеновые флажки с изображениями — силуэтами волка, бобра и других патрульных зверей и двинулись в путь. По моему поручению местный ювелир успел выгравировать надпись на компасе, который я решил вручить Баден Пауэллю, как эмблему скаутизма и верного пути. На компасе был приделан наш скаутский знак. Кроме того я захватил с собой еще красивое, дворцовое издание — описание Царского Села (полк. Вельчковского) с иллюстрациями.

Мороз был изрядный, около пятнадцати градусов ниже нуля. Часть скаутов была в своей зимней форме, сшитой по древне-русскому образцу, в виде кафтанов и в белых барашковых шапках с наушниками, но большинство было в своей обычной скаутской форме с теплыми фуфайками и пр.

И вот, 3-го января 1911 года, наш сборный отряд прибыл к 9 часам вечера на Николаевский вокзал в Петербурге, к вечернему поезду, уходившему в Москву. Отряд выстроился на дебаркадере к великому изумлению пассажиров и публики. Когда Баден Пауэлл подъехал к вокзалу и вышел на перрон, то видно было, как он был приятно изумлен и порадован нашим дружеским знаком внимания. По скаутски, левой рукой, он поздоровался со мной и сказал, что он очень и очень рад меня видеть. И я, тоже, был рад его видеть, потому что, как я сказал, между нами установилось то дружеское чувство, которое так искренно и крепко связывает тех людей и мальчиков, которые стали скаутами. Затем, Баден Пауэлл обошел всех скаутов и пожал каждому левую руку. Выбранные скауты поднесли Баден Пауэллю наши подарки, а один из младших скаутов еще преподнес ему цветы.

Почему Баден Пауэлл советовал рукопожатие левой рукой? Кажется потому, что левая рука «ближе к сердцу». Но кроме того, Баден Пауэлл рассказал мне в одну из наших встреч, что он советует развивать одинаково и левую и правую руку. Сам он показывал мне тогда свой альбомчик, где он зарисовывал все, особенно типичное, что он видел в России. Мне запомнились рисунки городовых, толстых извозчиков-лихачей, наши красивые церкви — все это он зарисовывал левой рукой, одинаково как и правой.

Помимо этого объяснения надо сказать, что молодежь наша любила облекать свои игры в таинственную оболочку и пожатие левой 'рукой, как и отдание салюта тремя пальцами, все это таинственно считалось и считается как бы «тайными» знаками.

Но я отвлекся от описания встречи и проводов полковника Баден Пауэлля. Он остановился с почтением у нашего знамении и долго рассматривал красивую икону святого Георгия и портрет Наследника Цесаревича.

Видно было, что наш гость был чрезвычайно тронут всем. Он выразил не только благодарность, но и свое удовольствие видеть веселые скаутские лица. Пожелав всем нам удачного скаутинга, он опять повторил мне свое приглашение приехать к нему, в Англию, чтобы повидать его скаутов. Он сказал, что мои скауты произвели на него очень благоприятное впечатление.

Но вот раздался второй звонок, и кондукторы тревожно стали поглядывать на полковника и на наш отряд; пора садиться в вагон. Когда Баден Пауэлл вошел в вагон, то приятно было видеть, как наш дорогой гость продолжал на нас смотреть из своего окна, приветливо улыбаясь и время от времени подымая до уровня плеча свою правую руку с тремя вытянутыми вверх пальцами. Это был наш скаутский салют, который мы все отлично понимали без слов и мы отвечали ему этим же знаком — салютом...

Здесь же очутился, вблизи, корреспондент газеты «Новое Время» и на другое утро я прочел в газете описание проводов Баден Пауэлля.