КРИСТИНА – 35 лет, бывшая жена Иосифа Абрамовича

ЛЮБА – 25 лет, бывшая жена Иосифа Абрамовича

КОСТЯ – 20 лет, сын Ирины и Иосифа

СЕРЕЖА – 9 лет, сын Кристины и Иосифа

АНЖЕЛИКА – 7 лет, дочь Любы и Иосифа

КОЛЯ – 25 лет

ВОВА – 25 лет

РАИСА СЕРГЕЕВНА – 55 лет, директор Дворца Молодежи

СЕРГЕЙ ГАСТАРБАЙТЕР – сержант полиции, 25 лет

АНТОНИНА ПЕТРОВНА, 60 лет – вахтёрша Дворца Молодёжи

МАРИЯ ИВАНОВНА, 60 лет – вахтёрша Дворца Молодёжи

Дворец Молодёжи в сибирском городе Дощатове, закулисная часть.

ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ

 

Дворец Молодежи в городе Дощатове. Тут порядок. Дворец хорошо отремонтирован: кругом мрамор, люстры, зеркала. И не только в фойе для зрителей всё сделано по высшему разряду, но и тут, в закулисной части.

Большая комната перед сценой – широкая, просторная, с высокими потолками. Окно большое, и потому тут светло, тепло, ясно. Второй этаж, за окном деревья жёлтые стоят – осень на улице.

Из этой комнаты на лестничную площадку можно выйти через стеклянную дверь. Там, на площадке, вахта Дворца Молодёжи. Там загородка эдакая специальная, телефон на стойке, ящик с ключами.

В центре комнаты стоит стол с бутербродами, соком, лимонадом, на столе самовар кипит. Стулья у стола пластмассовые. Много одноразовых тарелок с хлебом, колбасой, сыром, яблоками.

На стене слева огромное зеркало в рост человека. Над дверью на сцену висит телевизор. Рядом с дверью - кулер с горячей и холодной водой.

Ещё в этой большой комнате есть две стеклянные двери в гримёрки: одна мужская, другая женская. В гримёрках мало кто сидит, все всё время выходят сюда, к столу, к еде. Кто чаю попить, кто съесть кусочек чего-нибудь, а кто и разминается тут, у зеркала. Вот, выходит человек - и давай вдруг вприсядку. Какая-то своя жизнь. Всё так нормально, ну, как у всех артистов перед началом концерта.

Все, выходящие из гримуборных, одеты, как цыгане: цветастые юбки, косоворотки, сапоги, парики с косами, у женщин монисто на шее звенят, у мужчин усы приклеены, парики на головах чёрные, кудрявые. Эдакий табор цыганский. Какой-то сумасшедший дом, короче.

У выхода на сцену висит красочная афиша с фотографиями артистов и зазывным текстом:

«Российские цыгане! Потомственные цыганские артисты! Ансамбль «Ромалы»! Живой звук без фонограмм и микрофонов! 100% гарантия качества! Песни: «Очи черные», «Дорогой длинною», «Мохнатый шмель», из кинофильма «Табор уходит в небо», из кинофильма «Будулай возвращается»! Танец «Цыганочка» с гостями! Соло скрипки и семиструнной гитары, душевные романсы! Создадим радостную и теплую атмосферу на вашем празднике! Приедем в любой город России! Руководитель - известный цыганский гитарист и певец Михай Будулай!».

Сейчас возле столов нет никого из актеров, только две старухи-вахтёрши в специальной форме служителей Дворца Молодёжи режут торт, колбасу и сыр, хлеб по тарелкам раскладывают, пакетики чайные в стаканы засовывают. Накрывают стол и шёпотом разговаривают.

ТОНЯ. А дитё-то у них белое. Видала? И второе дитё – тоже белое!

МАНЯ. Дак ворованное. Своровали. Цыганы всегда воруют детей. А которые балуются, так тех сразу - варят и ну их. Понужают. То есть, едят.

ТОНЯ. Да ну?! Едят? Да нет, ну что ты?! Нет, нет!

МАНЯ. Да «Да!», сказала! Я не знаю, что ли? Ты забыла, кто я по званию? Они и некрещеные. Воровайки, гадалки, конокрады. Едят людей. Фараоново племя. На тебя Тоня, Тонечка, долго смотрели, я видела. Ты толстая. И тебя съедят.

ТОНЯ. Я толстая, Маня? И меня, Маня? А меня за что, Мария Ивановна?! Почему не тебя? Я ж маленькая, а ты большая?

МАНЯ. Не за что, что ли, да? А детей тогда - за что едят?

Дверь гримуборной отворилась, вышла Ирина. Старухи испуганно замерли. Ирине 45 лет, она одета в цыганскую юбку, у Ирины длинные черные косы, на шее у неё монисто, на руках браслеты, всё блямкает. Ирина полноватая дама, не ограничивает себя в пище, и она уже на взводе – приняла на грудь грамм сто пятьдесят коньячку. Говорит Ирина развязно, широко, эдак по-хамско-цыгански.

ИРИНА. Вам что, бриллиантовые, надо тут?

ТОНЯ. Мы, товарищи цыганы, тут нарезаем для вас. Раиса Сергеевна, директор, приказала вот. Чтоб вы поели. Чтоб вы нормальную пищу принимали бы внутрь.

ИРИНА. Что?

МАНЯ. А вас как звать-величать?

ИРИНА. Я – Старуха Изергиль, потомственная цыганка.

ТОНЯ. Ой, сама?! Я про вас ещё в школе читала! И Будулай с вами? Я его так люблю! С детства! Нам сказали, что вы гадали сегодня на рынке, нет? И мы хочим. Я заплачу.

ИРИНА. Что, денег мне хотите дать? Чего хотите, чавэлы? Погадать вам?

ТОНЯ. Да. Погадать. Про наше светлое будущее погадать хотим. Ой, как страшно!

ИРИНА. Бриллиантовая, да я тебе без руки твое светлое будущее расскажу. Посмотри в зеркало и сразу всё станет понятно. Так не хорошо тебе станет, что плохо станет.

ТОНЯ. Вот у меня золовка и сноха пьют. А деверь и шурин дерутся. А теща сына со свояченицей разобраться не могут, делят внуков. Ну, такая вот русская ситуация.

ИРИНА. Ясно. Золовка, сноха, деверь, шурин, теща. Табор, короче. (Поёт). «Шла она, к забору прижималася и спина скользила по гвоздям! Та-ри-ра-ра-рам, пам-пам!»

ТОНЯ. А?

ИРИНА. Ну, а у тебя что, яхонтовая, трёхпудовая? Тебя что ко мне припёрло?

МАНЯ. Я - Мария Ивановна. Я начальник вахты. Я майор КГБ в запасе. А она – лейтенант.

ИРИНА. Майор? Что, правда?

МАНЯ. Ну, так вышло. Мы дети страшных лет России. Вот. Она – Антонина Петровна, подчиненная моя. Знаете, может: «Неспетая песня моя!»?

ТОНЯ. Да, да. Как в песне: «Прощай, Антонина Петровна! Неспетая песня моя!».

ИРИНА. А?!

МАНЯ. У меня как раз наоборот проблемы. Сноха с золовкой пьют, свояченица с невесткой дерутся. А дед никак не помрёт, а ещё внук под столом ползает, за ноги меня хватает, пугает. Может, вы его того - съедите?

ИРИНА. Ну, а что? Съедим, почему нет? Ой, проблемы у вас, тетеньки майор с лейтенантом, головняки у вас, золотые вы мои. Дак вам сказать, что будет или отвратить эти действия ихние вашей родовы, а, милые?

МАНЯ. Не знаю, как сказать. Ну, это самое … И то, и другое. Может, съедите?

ИРИНА. Ага. Значит, так. Раз проблемы у вас похожие, мы их комплексно решим. Вот, смотрите на палец, сюда смотри, касатка. А теперь на ладошку. А теперь я махаю рукой, а вы следите. Махаю, махаю, махаю, махаю. Итак, раз, раз, глаз-ватерпас! Киш-миш, не гундишь! Рамалэ чемалэ дырдык командык! Всё! (Машет в воздухе руками).

МАНЯ. И всё?

ИРИНА. И всё. Всё, говорю! Решила я ваши проблемы, пятипудовые. Идите домой, там – рай просто. Никто не пьёт и не дерется. А дед - помер уже.

МАНЯ. Помер? Как – помер? Да его палкой не добьешь …

ИРИНА. Помер, золотая, бриллиантовая, четырехпудовая. Говорю: идите обе домой, дела ваши решены. И денег мне не надо. Я сегодня добрая, бесплатно работаю, вам повезло.