Понедельник, 21 октября, 17:34 –

Если бы запись была ночной, можно было бы процитировать: «Двадцать первое. Ночь. Понедельник». Хочется не торопясь сделать запись и до ночи слушать уже «Тошноту». На учёбе ничего необычного, пришла домой, разделась, повалялась на кровати, сварила макароны-«рожки», быстро сделала короткую несложную домашку и вот я снова здесь. Если раньше я сидела вк или играла во что-то, то теперь я занята дневником. Пишу я обычно, прерываясь на чай или кофе, и по мере освобождения от негативных мыслей мне становится всё уютней тут. Я словно работаю писателем или переводчиком на дому.

Договорились, что в эту пятницу поедем смотреть мне форму, и Линда останется у меня с пятницы скорей всего по утро понедельника.

Я предложила ей переехать ко мне сегодня после учёбы. Работу я пока так и не нашла ведь. А тут сразу куча заячьих трупиков получится. Меня вот буквально утром и осенило. Во-первых, если квартплату поделить и Линда будет платить хоть сколько-то, то этого как раз хватит на оплату тренировок. Во-вторых, это помощь мне – правда, я не знаю, как тогда вести дневник, но мне станет не так тягостно, и сохранится свободное время на изучение нового. С работой ведь как. Есть работа – есть деньги, нет времени. А ещё можно будет, наверно, заниматься отработкой каких-то элементов айкидо, Лин…а будет моим учителем. В-третьих, это, конечно, помощь Ли… Лине с выходом в самостоятельную жизнь и отдыхом от атмосферы дома. Поначалу она просто попробует, если её всё устроит, она сможет насовсем ко мне перебраться, а потом уже и оформить всё документально. Когда я ей предложила это, глядя почему-то в сторону и вниз, она молча слушала, а потом завизжала и бросилась меня обнимать, спрашивая: «Как в Нане, да? Как в Нане?» Я ничего не поняла, но потом она объяснила, что это такое аниме по манге про двух девушек с одинаковым именем «Нана», которые снимали одну квартиру на двоих, потому что так дешевле. Да, как в «Нане», сказала я тогда. Вообще это распространённая практика у студентов, снять что-то вместе недалеко от учёбы. Это ведь и правда и стоимость надвое делится, и поболтать есть с кем. А мне вообще-то и сейчас уже неплохо, но думаю не проблема будет, если что, объяснить всё Линде либо просто сидеть писать по ночам, пока она будет спать рядом. Будет почти как сейчас, но со звуком дыхания. Кстати, в наше время есть такая штука, как ASMR, и вот как раз не больно давно я догадалась, что можно, если захочется, наверняка найти звуки чьего-то дыхания. А если нет, то я бы может даже сама бы записала своё дыхание. Правда слушать его я бы пожалуй не стала – а то получится какое-то извращённое самоудовлетворение. К слову, за мою недолгую практику медитаций у меня изменилось дыхание и стало тише. Да и у Линды оно не вот что шумное. Может, мне просто кажется.

К медитации я вернусь. Раз уж это нужно для айкидо, которое дзэн, а медитации часть дзэн. Может быть я однажды достигну просветления, ха.

Кстати, я её спросила, почему она не пошла или не перешла на йогу – это ведь, кажется, ближе ко всему духовному. Она ответила, что там нет оружия и взаимодействия с другими. Она узнала про дзэнскую сторону айкидо только на втором году обучения, а изначально она пришла именно драться, начав с рукопашного боя. А оказалось-то, что айкидо не совсем про то, как драться. А. Конечно. Я забыла написать про основателя айкидо, когда писала про старых мастеров. Пока что я совсем мало о нём знаю, но, по крайней мере, в додзё он на портрете уже старик. Лин (так тоже можно сокращать, и вплоть до «Ли». Это я уже узнала, почитав о значении её имени между пар сегодня. По-моему, у неё описание характера совпадает с написанным. И что удивительно, моё тоже вполне совпадает) немного и про него рассказала (она сама, смущаясь, сказала, что слишком много говорит об айкидо, я сказала, что всё нормально). Что до войны и после войны (Второй мировой) айкидо разное. Она уверена, что оно стало менее жёстким потому, что он понял, кучу лет оттренировавшись, хрупкость человека и ценность жизни. Это произошло тогда, когда я сказала о противоречии между тем, что айкидо вроде такое мирное, и тем, что всё упиралось в то, чтобы зарезать человека. Она тогда ответила примерно следующее: «Хочешь мира – готовься к войне. Если христианство предлагает подставить вторую щеку под удар, то айкидо предлагает не дать себя ударить и по первой. Если на тебя нападают с намерением убить, нужно что-то делать. Если приходилось убивать, приходилось учиться это делать, а айкидо – это культурное наследие, память. Но айкидо после войны стало предлагать выбор, что именно сделать. Это его и отличает от того, откуда оно выросло. Это важно, например, для полицейских: задержать и не убивать или калечить. Времена изменились. Многим самураям однажды убийства вставали поперёк горла». Она сказала, что есть хорошее аниме «Бродяга Кэнсин» как раз про такого самурая. А ещё вот что она сказала почти перед уездом. Меч сам по себе нейтрален. То, как его применить, зависит от того, кто его держит.

На самом деле я не уверена, что к айкидо надо относиться так серьёзно. У меня есть подозрения, что Линда мне чего-то не рассказывает, так же, как я ей. Пока что я буду просто заниматься в зале, а дома заниматься другими делами.

Да, вот ещё что. В шапке той группы с кучей статей, «Айкидока» (так называется занимающийся айкидо), написано: «Все пути ведут вникуда, значит, сам путь важнее конечной цели. Если тебе не нравится, смени путь». Эти ребята, по крайней мере те из них, кто так заныривают, определённо связаны с жизнью и смертью. Оно и немудрено. Наверняка кто-то, например, тот дедушка, уже похоронил своих родителей. Невероятно сложно избежать прямого близкого столкновения со смертью – и невозможно избежать своей. Да, я ещё спросила, зачем же тогда айкидо занимаются дети, если нужно читать статьи, медитировать и (осторожно, не выделяя из фразы) думать о смерти. Линда тоже просто ответила, что детям это всё и не нужно – и что вообще всё это по желанию, а не принуждению, что никто не заставляет ничего читать и делать, что детям просто весело и они учатся держать спину ровно и слушать учителей в школах. И что дети нужны для того, чтобы взрослые не были слишком серьёзными и страшными. Так и сказала.

Я зацепилась за слова «по желанию» и очень осторожно спросила у неё: «Значит, у тебя есть это желание?» Лина вдруг улыбнулась и сказала: «Конечно, это же очень интересно. Про айкидо написана куча разных книг, а статьи в основном про крутых мастеров. Я и читать-то и смотреть начала, чтоб улучшить свои техники. В медитациях ничего сложного и вредного. Я тебе скину один интересный пост. А меч в основном сейчас служит просто для улучшения техник без оружия и развития скорости и чувства дистанции и нужного момента. Есть вот ещё кэндо, где бамбуковыми мечами друг друга весело лупашат, я смотрела и про него аниме, «Бамбуковый клинок», мне очень понравилось. В Японии в школах полно кружков, и обычно почти везде есть что-то традиционное – стрельба из лука или фехтование, в основном для воспитания. Есть и дзюдо и айкидо и кэндо, и всем этим занимаются дети, и ничего страшного. Я бы очень хотела, чтобы и у нас в школах было такое, а нет вообще ничего».

Я сейчас вспомнила ещё Арью из «Игры престолов» и её тренировки с палками с сыном мясника. Иногда действительно приходится учиться воевать. Но, по-моему, айкидо и кэндо куда безобидней, чем армия. Кстати на тренировках и правда весело. Никто не кричит и не ругается, нет ни мата, ни издевательств старших над новичками. Искусство мира.

Ладно, я снова увлеклась. Итак, в субботу после тренировки мы вместе сходили в душ, как и посоветовали в интернете, и пообнимались и поиграли – щекотались и шутили. Да, уже треть или четверть жизни за плечами, а всё равно мы ещё дети, две девчушки. В параллельной группе несколько девушек уже замужем, одна даже была беременна, у неё случился выкидыш. А мы ещё дети, у меня даже секса с парнем не было, какая уж тут беременность. Да и вообще я не хочу рожать, и замуж не тянет. Зато с девушкой был.

После душа пообедали пельменями, попили чаю. Линда под столом касалась моих ног, обе улыбались. Я очень хочу жить именно с ней, и рада я именно ей. Я её полностью принимаю. Я её люблю. Это ведь так просто и радостно. Я, кажется, забыла ещё раньше дописать, что абсолютно неправильно требовать любви только к противоположному полу и как-то чернить однополую или родственную. Люди не понимают ни черта. И брак, и противоположный пол – это просто для размножения и воспитания детей. Нельзя запрещать любить, это абсурд, мы тут все как на войне. Нельзя запрещать быть, касаться и спать с любимым человеком. Чужая любовь и чужой секс не должны волновать посторонних. Ни тела, ни частички заботы и нежности нельзя выставлять в плохом свете. И любовь и нагота вовсе не обязательно равнозначны сексу, да и в любом случае и в нём нет ничего плохого, если он с обоюдного согласия. Абсурдно, убивая людей и животных и торгуя наркотиками, наезжать (человечеству) на вот эту всю тему. Блять, ну полно более важных и действительно нехороших вещей – войны, голод, нищета, безработица, пожары, наводнения. Решить проблемы с голодом и нищетой, и воров и попрошаек станет меньше. Ещё у Фромма написана простейшая мысль: каждому должна быть гарантирована какая-то минимальная сумма ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ЧЕГО-ЛИБО, БУДЬ ОН ХОТЬ БОМЖ ХОТЬ МИЛЛИОНЕР. Нет давайте кричать о том что те кто спят друг с другом ненормальные пока у нас убивают во имя Аллаха и под носом люди зимой замерзают на улицах, а в школах занимаются травлей. Буллинг мы проходили на парах английского.

Сколько миллионов стоит купить однушку или иномарку? А какие у нас зарплаты – 10-20-25 тыщ? Зла не хватает.

Ладно, раз уж опять понесло, то допишу про развитие. Сейчас многие, как было сказано, вспоминают про своих предков – но ощущение, что не в России. Словно кроме СССР ну и может княжеств больше ничего не было. И то же самое, кажется, с США и Англией. В США должны думать об индейцах, которых максимально жестоко истребляли ничем не хуже времён Холокоста. Хотя не, и так же многие под видео о викингах пишут «я хоть и индеец по крови но и во мне что-то пробуждает эта музыка»… А насчёт Англии даже не знаю. Но вернусь к нам. Как же заебало православие, эта квинтэссенция обмана и лицемерия, такая же, как средневековая церковь. Но вот что было до неё? Почему мы словно отграничились от славян, от наших языческих богов, от богатырей? Почему это всё надо выискивать? Мне кажется, настаёт время, когда неплохо бы вспомнить и нам своих предков и точно так же восстать против разложившейся религии, как норвежцы. Иначе у нас так и будет ощущение заброшенности и оторванности. Мы как листья без дерева.

Вместе с тем, надо не просто откатиться назад, надо взять лучшее. Сейчас также популярна идея «естественности», в основном касательно еды. А я про другое. Всё опять упрётся в то, что должна баба жить только с мужиком и рожать детей, а значит, тех, кто не хочет в это лезть, можно хоть убивать – во славу языческих богов, покровительствующих браку и родам. Чёрта с два, я возглавлю восстание против такой херни, мне всё равно умирать. Всё правильно Лина сказала про щёки. У нас нихрена нет сопротивления, всё копится пока не взорвётся – и тогда революция, убийства, перемены. А всё потому, что едва ли не каждый подавлен своим существованием – будь оно депрессивным или же гонкой за «успехом». А надо бы, может, сплотиться и начать сопротивляться низким зарплатам и дурацким законам. Если демократия это власть народа, то надо напомнить об этом зарвавшимся властям. А мы шутим над своим бедственным положением в интернете и думаем о самоубийстве, господи боже, у нас же единственная жизнь, почему мы не можем сделать её себе лучше. Может, хоть вспоминание далёких времён, когда мы жили в лесах, и грамотный синтез с современными достижениями бы помогли.

Надо, короче, и этим мне заняться – узнать побольше о том, как всё было давным-давно на этом куске Земли. Хотя бы на индивидуальном уровне развиваться.

Мне кажется, развитие вообще отличный повод жить – узнавать что уже известно, наблюдать новые открытия и перемены и что-то делать самой.

А, да, возвращаясь к норвежцам. Мне кажется, надо не допустить, чтобы снова викинги грабили и убивали поселения, даже если то будут христиане. Надо пытаться быть мудрыми.

Вообще говоря, сейчас для выражения деструктивности придумано много способов – от боксёрской груши и ринга до экстремальной музыки, а можно и рисовать или что-то самому делать, а потом вот именно это, а не чужое, разрушать. Стимулов воевать и убивать должно становиться всё меньше. Вместе с тем не надо, чтобы люди сходили с ума поодиночке. Нужно развивать психопомощь, нужно говорить о проблемах, а не замалчивать их. У людей ощущение, что они в ловушке. У многих нет денег на психологов.

Мы свободны. Ладно, я свободна. В большой степени. Выписка из Википедии: «Свобода – состояние субъекта, в котором он является определяющей причиной своих действий». Никто особо ни к чему не принуждает сейчас и мало что мешает делать, за нами никто особо не смотрит, не контролирует, в основном всё упирается в деньги и мнение людей – да может в трусость жить так как хочется либо препятствия здоровья, в том числе ментального. (Про то, что свобода ограничена свободой других людей, там тоже есть. И про экзистенциализм тоже и даже про Фромма и дзэн и анархизм. Я эту статью прочитала, ещё когда искала про эго и прочее.) Даже и думать почти не приходится, чтобы углядеть, что речь в основном об ответственности. Ответственности за свою жизнь. Мы же её в основном скидываем на государство и других людей, на случай, на обстоятельства. А на простом-то уровне – свобода! Я пишу что хочу, в книжных продают книги с матом, в инете полно обнажёнки. Я могу выбрать себе секцию и место учёбы, иногда могу прогулять, осознавая последствия. Мы с Линдой можем целоваться и спать. Это наш выбор и нам никто не мешает. Множество же людей скидывает всё на Бога и судьбу, что почти одно и то же. А дело даже не в вере – почти невозможно не верить хоть во что-то, хотя бы в то, что нужно ни во что не верить, – а в отвратительной гадине, которая пичкает людей сладкими обещаниями райской жизни уже столетиями, свободно превращая их настоящую жизнь в кошмар.

Тем не менее было бы здорово получать от государства помощь и чувство какой-то защиты – а у нас всё наоборот.

Ладно. Помимо айкидо и медитаций поговорили про семью Линды. Это было в воскресенье, и тогда же зашла речь про церковь. Да, это тоже чей-то выбор, к сожалению. Я не знаю что с этим делать. Ничего, наверно, потому что это будет посягательством на свободу. Просто грустно и обидно за людей. Я спрашивала, чего бы она хотела от отца. Она подумала и сказала: «Активности и понимания». Уже ясно, что он не одобрил бы наши фривольные отношения, если бы узнал о них. Я не знаю, сможет ли Лин вот так просто ко мне переехать. И ясно, что она понимает, что он не одобрил бы её. Он не примет, что она спит с девушкой. В воскресенье мы встали поздно, потому что ночью было много секса. Он не понимает, что его позиция ранит её и что его эгоистичное поведение неправильно. Так и со всеми другими. И не только в этой сфере. Родители могут смеяться или плохо отзываться о музыке, рисовании, профессии, о многом, не понимая, что это ранит детей. Если уж родил, обеспечь хорошие условия жизни, а не мучай. Впереди кроме смерти нет ничего. От мамы Лина хочет то же самое: чтобы не смотрели телевизор и не орали, чтобы что-то делали. Мать её нервная и много дома орёт. Нет там ни любви ни приятия – только от её сестры по отношению к ней и наоборот. Всё-таки она любит свою сестру, она сама это сказала. А сестра наверно такая же зверушка с пустой головой и незамутнённым восприятием.

Осознанности она и я хотим. Вот чего. Чтобы не тупость была и предрассудки, а адекватность и размышление, как бы это ни противоречило нашим медитациям. Нет ничего плохого в том, что твоя дочь или жена спит со своей подругой. У тебя нет на них никаких прав, это отдельные свободные личности. Если куришь – разрушаешь своё здоровье (и возможно атмосферу). Если бросаешь окурок на землю, загрязняешь место, где сам же живёшь. Дворники убирают за тобой – у тебя нет права относиться к ним и прочему обслуживающему персоналу пренебрежительно, если ты какой-нибудь начальник, потому что, как знать, возможно, они делают более важную работу, чем ты. Людей нельзя просто так унижать и оскорблять. Животных нельзя мучить. Суть жизни не в том чтобы копить деньги.

В статье о свободе нашла интереснейшую мысль ещё из 19-го века. Сейчас её сюда скопирую.

Французский социолог, Алексис де Токвиль в своей работе Демократия в Америке, выразил опасение об установлении в будущем новой формы деспотизма, убивающей свободу:

«Я хочу представить себе, в каких новых формах в нашем мире будет развиваться деспотизм:

Я вижу неисчислимые толпы равных и похожих друг на друга людей, которые тратят свою жизнь в неустанных поисках маленьких и пошлых радостей, заполняющих их души. Каждый из них, взятый в отдельности, безразличен к судьбе всех прочих, его дети и наиболее близкие из друзей и составляют для него весь род людской. Что же касается других сограждан, то он находится рядом с ними, но не видит их; он задевает их, но не ощущает; он существует лишь сам по себе и только для себя. И если у него ещё сохраняется семья, то уже можно по крайней мере сказать, что отечества у него нет.

Над всеми этими толпами возвышается гигантская охранительная власть, обеспечивающая всех удовольствиями и следящая за судьбой каждого в толпе. Власть эта абсолютна, дотошна, справедлива, предусмотрительна и ласкова. Её можно было бы сравнить с родительским влиянием, если бы её задачей, подобно родительской, была подготовка человека к взрослой жизни. Между тем власть эта, напротив, стремится к тому, чтобы сохранить людей в их младенческом состоянии. Она желала бы, чтобы граждане получали удовольствия и чтобы не думали ни о чём другом. Она охотно работает для общего блага, но при этом желает быть единственным уполномоченным и арбитром. Она заботится о безопасности граждан, предусматривает и обеспечивает их потребности, облегчает им получение удовольствий, берёт на себя руководство их основными делами, управляет их промышленностью, регулирует права наследования и занимается дележом их наследства. Отчего бы ей совсем не лишить их беспокойной необходимости мыслить и жить на этом свете?

Именно таким образом эта власть делает всё менее полезным и редким обращение к свободе выбора, она постоянно сужает сферу действия человеческой воли, постепенно лишая каждого отдельного гражданина возможности пользоваться всеми своими способностями. Равенство полностью подготовило людей к подобному положению вещей: оно научило мириться с ним, а иногда даже воспринимать его как некое благо.

После того как все граждане поочередно пройдут через крепкие объятия правителя и он вылепит из них то, что ему необходимо, он простирает свои могучие длани на общество в целом. Он покрывает его сетью мелких, витиеватых, единообразных законов, которые мешают наиболее оригинальным умам и крепким душам вознестись над толпой. Он не сокрушает волю людей, но размягчает её, сгибает и направляет; он редко побуждает к действию, но постоянно сопротивляется тому, чтобы кто-то действовал по своей инициативе. Он ничего не разрушает, но препятствует рождению нового. Он не тиранит, но мешает, подавляет, нервирует, гасит, оглупляет и превращает в конце концов весь народ в стадо пугливых и трудолюбивых животных, пастырем которых выступает правительство.

Я всегда был уверен, что подобная форма рабства, тихая, размеренная и мирная, картину которой я только что изобразил, могла бы сочетаться, хоть это и трудно себе представить, с некоторыми внешними атрибутами свободы и что она вполне может установиться даже в тени народной власти.

Наших современников постоянно преследуют два враждующих между собой чувства. Они испытывают необходимость в том, чтобы ими руководили, и одновременно желание остаться свободными. Будучи не в состоянии побороть ни один из этих противоречивых инстинктов, граждане пытаются удовлетворить их оба сразу. Они хотели бы иметь власть единую, охранительную и всемогущую, но избранную ими самими. Они хотели бы сочетать централизацию с властью народа, это бы их как-то умиротворило. Находясь под опекой, они успокаивают себя тем, что опекунов своих они избрали сами.»

Такое намного опасней, чем просто какие-то явные ограничения. Это напомнило мне антиутопии «Мы» и «1984», написанные на основе строя СССР. Принуждение к нормальности и благополучности. Нам это пока не грозит, но всё-таки определённое сходство заметно.

Об СССР когда читала, прочитала о «философском пароходе». Суть в том, что философов взяли да и выслали из страны на пароходе. Это как раз многие и хотели бы повторить. Культурное развитие, думы о мире и важных вещах? Нахуй, вот тебе кирка в зубы, иди добывай руду и ни о чём не думай. В СССР подавлялось инакомыслие. В конце концов людям это надоело и в основном творческие люди восстали против цензуры и всё развалилось. Я задалась этими «исследованиями» совсем недавно, где-то в августе. Я поняла, что я почти ничего не знаю о том, что происходило и происходит здесь, на этой территории – я не слушаю русскую музыку и не особо много читала из русского за пределами Чехова и школьной программы.

Началось всё, пожалуй, с нашумевшей смерти Дэцла. Тогда-то я и посмотрела его клипы, состоящие почти целиком и полностью из текста песен, да ещё несколько. Меня поразила глубина и злость и при этом вера в какую-то надежду на перемены к лучшему. Парадоксально, но его смерть стала настолько огромным событием, что эти песни прослушало огромное количество человек – такого резонанса бы не было, если бы было иначе. Внимание в них привлекается к плохой власти и глупости и негативе людей. Одна строка меня очень зацепила: «Убей в себе мизантропа, здесь слишком мало любви».

Искренности, внимания, понимания, доброты и любви мы хотим. А не ненависти.

Ещё у него упомянуто о медитации: то ли «Ищи ответы в себе», то ли «Я нашёл ответы в себе». И вообще Кирилл был очень умным человеком – знал четыре кажется языка, учился за границей. При этом – центр, глава русского хип-хоп/рэп движения нулевых годов и целой тусовки. Вот об этой-то тусовке я ничего и не знаю. О людях, которые несли уличную культуру. И не только в России, вообще почти ничего не знаю ни о рэпе, ни о хип-хопе. Я сижу дома в основном, при деньгах, учусь, я понятия не имею, что такое улица, а они писали об этом. И всё это прошло мимо меня. Один из последних клипов Дэцла, я как раз там его и увидела – в пиджаке и с дрэдами почти до пят – «Пробки, стройки, грязь». Мрачный по содержанию и какой-то «не тупой» – ведь как раз примерно так я думала о современном рэпе, суть которого в мате, пошлости и примитивной музыке. У Дэцла музыка в самый раз, его тексты настолько бьющие в лоб, что понятно, что суть именно в них. Он как раз критикует сложившуюся ситуацию: над рэпом надругалась попса. Сейчас действительно время скорее рэперов, а не металлистов, но почему-то мне не хочется с этими рэперами вроде Фэйса знакомиться поближе – хватает того, что слышу в универе и на улицах иногда. И я думаю, и хорошо, что метал не на слуху особо, иначе тоже бы произошла деградация.

И про русский панк я ничего не знаю, и про советский. Я только насобирала список групп, которые бы надо послушать – Аквариум, ДДТ, АВИА, ПТВП, Крематорий, Янка Дягилева, Гражданская оборона. К моему стыду я не слушала даже ГрОб. Цоя, Высоцкого, Сектор газа, Наутилус Помпилус, Оргазм Нострадамуса я тоже не слушала. Даже про известных Сплин, Би-2 и Ночных снайперов я тоже почти ничего не знаю. И с поэтами то же самое – почти никого не знаю по-хорошему.

 «В этой стране ничего не менялось: голодные люди, сытая власть».

В воскресенье посмотрели первую часть «Властелина колец» (режиссёрскую), Лине очень понравилось, съездили погулять в парк (было солнечно и тепло) и ещё зашли в кафе – выпить по молочному коктейлю, она угостила меня. Купили мороженое и ели на обратном пути, прекрасно провели время вместе. Утро (вернее день) воскресенья началось с того, что мы съели по пачке творога с бананом (и сахаром), это действительно вкусно. А под вечер посмотрели «Сумрачного самурая» – очень хороший японский фильм, который затронул проблему харакири и стремления к сохранению жизни. Очень тронули взаимоотношения в семье главного героя. «Властелина колец» смотрели с перерывами на кофе и в разных позах, а «Сумрачного самурая» смотрели полулёжа. После просмотра Лин отложила ноутбук и легла на меня, чтобы долго целовать, держа обе ладони по бокам шеи и скул, а после перешла на мою грудь – сначала рукой, потом губами. Она легонько прикусила мне сосок. А дальше ничего не стали делать, она просто полежала на мне, просунув руки под талию и обняв меня, и слезла, мы оделись и я посадила её на автобус. На прощание она поцеловала меня в губы.

 Посмотрю-ка немного в окно и вернусь к «Тошноте».  Проветрюсь немного.

Я её люблю и хочу сказать ей об этом, я хочу понимать и принимать её такой, какая она есть.

 

Октября 2019, среда, 21:06 –

В основном будет о «Тошноте». Я дослушала до эпизода с туманом. Это где-то половина книги или около того. В тумане Антуана накрывает тревогой, а скорее даже – паникой и отчаянием. У него всё рушится: не было приключений, Анни полузабыта, даром что как раз собирается с ним встретиться, от обывателей тошнит, метафизическая (смутно на самом деле понимаю значение этого слова, но пусть будет) тошнота накрывает везде, сны снятся странные, секс с женщинами совсем не радует, а скорее только опустошает.

Обыватели. Вот оно. Вот то, что злит Линду в её родителях и отдаляет одинокого историка Рокантена от людей. Хотя, может, тут можно говорить о мизантропии – нетерпению к человеческим слабостям. Вообще говоря, не так-то просто определить, кто такие обыватели, возможно, проще сказать, что у Рокантена просто конфликт с людьми. В книге есть ещё похожие на Рокантена – Самоучка и Ахилл, маленький человек из кафе, который «глубже погряз в одиночестве». У них, кажется, нет семьи, а у обывателей есть, видимо, это и есть их отличительная черта. То есть обыватели это обычные люди. Их Антуан обычно и видит в кафе, на улице, в библиотеке. В том самом кафе, куда приходит Ахилл (а ведь великий герой Троянской войны с таким же именем был), в основном и раскрывается глубинное отвращение Антуана к людям вроде доктора Роже. Вместе с тем сложно сказать, что такое обычные люди. Вот если допустить, что Антуан не такой – разве ему от этого лучше? И разве он не стремится к Анни и не был с ней раньше? Разница вся в том, чтобы видимо не жениться и не жить вместе да не рожать детей, но так ли существенна эта разница? Нет, тут что-то ещё. Например, эти вот все внутренние размышления, которые вызваны тем, что человеку не с кем поговорить. Но тогда например все продвинутые йоги, айкидоки и проч. тоже превращаются в обывателей. Антуан описывает, например, что где-то у него была интрижка с одной женщиной. Ему – это чувствуется – неприятны люди в кафе, но он ведь сам был таким же, просто в другое время. Говорит он и об одиночестве, вспоминает ещё где-то в начале книге об одном таком человеке, которого инстинктивно боялись дети, потому что… потому что не могли его понять. Описывается и ещё один такой человек – один из толпы, мельком, молчаливый, перед которым все только потому и робеют. Наверняка все они ещё и мрачные – неулыбчивые. Сейчас точно такая же реакция на таких людей. Я тоже мало последнее время улыбаюсь и много думаю. Как легко обмануть людей! – всего-то надо улыбаться и болтать. А если перестать делать и то и то, непременно станешь загадочным. Вместе с тем описывается социальное расслоение: тот молчун просто высокомерен, как мне кажется. Получается, что без слов сложно понять другого, но ведь и со словами это отнюдь не легко, тем более что слова могут врать.

Так вот. Когда я обдумала всё, я всё поняла. Где я уже это видела. У Чехова. И маленький человек Ахилл, и даже – как ни странно – профессия врача тоже совпала. И кажется много у кого ещё. Особенно это было характерно для обществ с социальным разделением на смердов.. ой, рабочих, и аристократов, которые часто не работали и учили языки да музыку и танцевали на балах. Высокомерные. От Антуана или Самоучки или тем более Ахилла высокомерием не пахнет. Если думать опять же о развитии, то кажется да, у обывателей его нет, как у родителей Лин: эти люди просто работают и рожают новых работников, сейчас они смотрят телевизоры, по воскресеньям ходят в церковь. Но ведь делать работу тоже нужно, во-первых, уметь, во-вторых, просто делать. Если никто ничего не будет делать, все помрут от голода и скуки. Не будут строиться дома и шиться одежды. Конечно, легко относиться к «обывателям» с пренебрежением, когда тебе не надо работать. К чему это приводит, уже известно: к восстаниям, революциям и уравновешиванию общества. У нас сейчас вроде бы нет явных каст и слоёв. Есть просто люди, которым надо самим всё для себя выбирать.

Есть нечто, к чему я раньше подходила, но не писала. Это технологии. Да, с точки зрения экологии, сейчас всё плачевно. Тем не менее, если подумать, то взять хоть одежду, хоть дома – нам больше не нужно для этого убивать животных и рубить деревья. Сколько бы пришлось убить ради одной только меня? И это я ещё много времени совсем без одежды. Дома, конечно, давным-давно по-разному строят, где-то и деревьев-то нет и не было, но всё равно. Поэтому есть надежда, что что-то придумаем и с пластиком, и со всем остальным в скором времени. Человек не только вредит природе. То же самое – с едой. Сейчас много вегетарианцев, например. В современном мире в развитых странах не нужно убивать животных, можно без этого.

Правда тут есть тоже одна сложность. Если откатиться назад, то всё, что мы делали, в основном, это выживали. Мы были частью природы и жили на природе со всеми вытекающими отсюда проблемами. Сколько нужно было часов, а то и дней посвящать охоте? Нынешний мир по сравнению с этим ужасно сложный и «ненормальный».

Есть, однако, и поныне всякие племена в джунглях. А тут вот что вспоминается. Лекции по межкультурной коммуникации. Лектор однажды сказала, что в таких племенах нет развития, потому что оно не нужно, всё и так есть. Хочешь есть – возьми бананы с ветки. Климат тёплый. То есть всё наше развитие от возникающих перед нами проблем. И получается, возможно, что чем больше грозящее бедствие, тем больше развитие. Развитие, по-моему, идёт с постановки вопросов. Вряд ли животные задают себе вопросы. Отсюда вытекает, что у меня с осени пошло развитие, причём на грани. Значит, возможно, сейчас пора моего максимального роста. И значит это вот ещё что. Что в комфорте, когда нет ни угроз, ни печалей, никакого развития, никакой работы умственной или физической, нет.

Получается, что если об этом вовремя не вспомнить и прийти к всеобщему благополучию, ничего хорошего не получится. Хотя оно скорей всего и невозможно, но всё равно если в целом посмотреть на этот вывод, то становится очень грустно. Скорее всего нам не стоит стремиться к полному избавлению от страданий.

Был там ещё нашумевший эксперимент с крысами, читала давно. «Мышиный рай» или что-то такое. Который окончился катастрофой. В мирке, где крысам всё было предоставлено, всё пришло к подавленности, практически нулевой рождаемости и агрессии.

Линда, по сути, боец. Трижды в неделю она идёт десятки раз падать и подниматься. Да, её не избивают до крови, переломов, нокаута, но кому чёрт возьми это нужно. Да, оружие ненастоящее, но ведь с настоящим всё неминуемо придёт к катастрофе. И она учится, у нас есть стрессовые сессии, курсачи, диплом. Её родители этого не делают, и ей, возможно подсознательно, это не нравится. Да, конечно, её отец работает. Но ведь это и есть суть обывателя – и вообще почти любого человека. Может быть, если бы он был боксёром, а мама занималась айкидо или хоть чем-то, она (Лина) была бы счастлива. Эх. Глупо это, но возможно это и правда так.

У меня замечательная семья. Мы, мой папа, я, мы тоже обыватели? Меньше месяца назад я вот знать не знала ни о каком айкидо и никуда не ходила. Не училась бы, так работала. И всё.

Или, может, дело в чтении? Телевизор для слабаков, книги – вот она, манна небесная для продвинутых? Но разве сейчас не популярен литературный хлам? Как с музыкой, всё развращается, когда попадает под тяжелую руку общества.

Кажется, на Лурке есть статья о том, что 95% населения – идиоты. Ну Лурк такой себе авторитет. Я наверняка вхожу в этот процент.

Так ли уж плох дом, брак, дети? Может, люди счастливы, так чего же от них требовать большего? Вроде бы даже в доме Линды ког.. а, да, я про «Тошноту» должна писать. Хотя никому я ничего не должна. Там вот Антуан наблюдает вечер воскресенья и описывает семью около моря очень спокойно и даже как-то красиво. Ещё спрашивает себя: «Уж не полюблю ли я людей?» В конечном итоге его разрушает что-то изнутри, естественно, что «нормальные» люди ему могут казаться наоборот ненормальными. Я когда не высплюсь тоже злая и «колючая». У меня звенит в тяжёлой голове и во рту отвратительное ощущение. Хах, и это мы-то не зависим от своих тел. Конечно.

Конечно, когда я недавно написала, что никто мне не поможет, кроме себя, это было ошибкой. Если даже рассматривать браузер, то всё упирается в людей. Одни дают мне доступ к интернету. Все прочие его наполняют контентом. Каждая статья, каждая книга, каждое видео – за всем этим стоят или стояли живые люди. Часто я не знаю о них абсолютно ничего. За весьма скромную плату мне всё это доступно.

Кстати, я как-то была на английских и европейских сайтах. Платно абсолютно всё: книги, фото, тексты – всё. Везде нужна платная подписка. И не какие-нибудь там копейки, а долларов там десять, а то и евро. А у нас денег нет и всё бесплатно. Может, даже так обстоит, что нам не нужно повышение зарплат. Скорее уж нужно снижение цен по всему миру. Блин, не знаю. Просто вот если я не работаю, например если о детях говорить, то я всё равно могу наскрести на какой-нибудь там пакет арахиса. Но если он будет стоить не 20 рублей, а 2 доллара, то есть рублей там 120-130, то не смогу. Вообще когда переводишь так и сравниваешь то у нас многое очень дёшево. Например книги в основном в пределах двухсот-трёхсот рублей. Это как две шаурмы. А ведь там могут быть шедевры мысли. А если поискать, то с сети это можно скачать бесплатно. С другой стороны иномарки и недвижимость стоят просто охуенно дорого, смартфоны и техника, авиаперелёты тоже дорогие, и поезда тоже. Может всё-таки зарплаты. И чтобы был гарантированный независимый минимум каждому – вот как раз на какой-нибудь арахис. Эх, мечты.

 Но мы люди читающие, учёные. Мы-то знаем, что это для того, чтобы у людей была причина работать, и для того, чтобы миллионерам было куда девать деньги. Общество потребления и торговли – вот в чём мы варимся. И люди сами себе этот строй выбрали с воодушевлением. Хотя я не говорю что это так уж всё однозначно плохо, нет. Почти всё что хочешь теперь можно достать, чего раньше не было. Были б деньги. В принципе с ними особых проблем нет, потому что у меня не запросы миллионера.

Итак, вернусь к книгам. Я была неправа, когда сказала, что мне никто не поможет. Конечно нет. Тысячи, миллионы книг от тысяч и тысяч авторов – вот кто мне поможет. Мне нужно просто находить нужных авторов и заголовки и искать текст.

Да, может, Линде и не нужно, чтобы родители были бойцами. Но может она была бы счастлива, если бы они читали, а не смотрели телевизор?

Но есть ли у них на это силы и так ли телевизор отличается от ютуба и вк? Скорее всего на оба вопроса ответ отрицательный.

У нас мир выбора. Каждый сам себе что-то подходящее выбирает. Семья, работа, дом, телевизор – всё это с детства вкладывается в людей и потом наблюдается ими повсюду. Это самый лёгкий путь. Фактически это отсутствие выбора. Да, можно пощёлкать каналы.. Ага! Поиск. Поиска нет. И выбора как такового тоже нет. Ты жрёшь что дают, но ты не ищешь что-то, что тебе не предлагают. Каналы – это иллюзия выбора. Но виноваты ли люди, поверившие в то, что всё это принесёт счастье? И может быть именно от разочарования и разводы, и нелюбовь. Так кто в этом всём виноват