I. Зарождение первой большевистской организации в Сибири

Первая ячейка чисто большевистской организации в Сибири создалась в первые же дни февральской революции (в начале марта 1917 г.) в Красноярске.

И это, конечно, не случайно. Красноярск был естественным центром революционного движения Сибири, опиравшимся на наличие здесь большого, по сибирскому масштабу, промышленного предприятия с 2 тыс. рабочих – Главных Красноярских жел.-дор. мастерских; Красноярск к тому же был старым революционным центром, пережившим героическое восстание 1905 г., революционную борьбу подпольных партийных организаций до 1905 г. и в годы революции.

Вот почему наш очерк мы начинаем с главы, в которой будет рассказана история первой большевистской организации Сибири – Красноярской организации, борьба ее за линию партии, а тем самым будет рассказана и история типичной для Сибири большевистской организации.

4–5 марта (ст. стиля) 1917 г. в Красноярске на квартире у т. Джорова состоялось собрание т. т., считавших себя последовательными /4/ большевиками. На собрании этом обсуждался вопрос, как надлежит держаться участникам собрания в отношении создавшейся 2-го того же марта красноярской объединенной с.-д. организации, в состав которой вошли и большевики, и меньшевики-интернационалисты, и меньшевики-оборонцы.

Собрание учитывало, что руководимый Ильичем ЦК во время империалистической войны и особенно с момента конференций в Циммервальде и Кинтале давал лозунги беспощадной борьбы с оборонцами и социал-патриотами и лозунг гражданской войны, в отличие от лозунгов меньшевизма о гражданском мире и единстве.

На собрании боролись две точки зрения: одна – за немедленный организационный разрыв и за выход большевиков из состава местной объединенной организации, и другая – за временное пребывание в ней, для завоевания большинства рабочих, которые в эти первые дни революции еще не успели изжить иллюзий центризма, которые им прививали богатые пропагандистскими, литературными и агитационными силами объединенцы-центристы, а также и для того, чтобы вернуть партии многих ее видных работников, несомненно лишь временно запутавшихся в тенетах центризма.

Собрание проходило необычайно бурно, дважды прерывалось, и лишь поздно ночью было достигнуто соглашение о том, что большевики остаются в рядах объединенной с.-д. организации на краткий срок (месяц), дабы провести в ней работу по подготовке и осуществлению раскола.

Чтобы слова не разошлись с делом, собранием был принят определенный наказ, выполнение которого оказывается потребовало не месяца, а двух.

Участники собрания приняли на себя следующие обязательства:

1. В отличие от центристов (или как их тогда называли «болотовцев»), часть которых тоже считала себя большевиками, участники собрания и их единомышленники принимают наименование «большевиков-правдистов».

2. Ни один из участников собрания в состав Красноярского Комитета объединенной с.-д. организации не входит, а при выборах снимает свою кандидатуру (позже группой было разрешено войти в этот Комитет, только по тактическим соображениям, для информации т. А.Г. Рогову).

3. Обязуются вести активную организационную и пропагандистско-агитационную работу по преимуществу среди рабочих и солдат гарнизона, ускоряя создание Совета Рабочих и Солдатских Депутатов профессиональных союзов.

4. Работая в Совете Депутатов и в проф. союзах должны стремиться к созданию максимальной связи с ним солдат и рабочих и к противопоставлению создавшегося в то время Совета, как руководящего органа всем местным учреждениям, установлениям и должностным лицам, так наз. революционной демократии (Комитет Безопасности, городская управа и пр.). /5/

5. Обязательство на всех, партийных и внепартийных собраниях разоблачать оборончество, выступать против коалиции с буржуазией, против Временного Правительства и за лозунги: «превращения империалистической, войны в войну гражданскую», «мир народов через голову своих империалистических правительств», «долой Временное Правительство».

6. Обязательство собрать средства и наладить издание своей большевистской газеты в отличие от издававшейся газеты центристов.

7. Безусловное признание и самая тесная связь с ЦК партии и обязательство установить связь с одиночками и группами большевиков-правдистов соседних городов и создать районное или общесибирское объединение большевиков-правдистов.

Подковав себя идейно принятым наказом-программой, подковав себя и организационно единством плана работы, красноярские большевики-правдисты принялись за кипучую работу.

Первое открытое столкновение большевистской группы с с-д. объединенцами и эсэрами произошло в ночь с 5 на 6 марта, когда в Красноярске, в борьбе за власть, впервые скрестили свое оружие рабоче-солдатский Совет и коалиционный Комитет Общественной Безопасности.

Борьба между этими организациями возникла вот по какому поводу: Комитет Общественной Безопасности, в котором, между прочим, на ряду с кадетами, с эсерами и явными меньшевиками-оборонцами участвовали и некоторые «персональные большевики» – члены и руководители объединенной с.-д. организации, обсуждался вопрос о том, что он есть и чем он должен быть.

После долгих прений и согласований, Комитет реорганизовался в чистую форму коалиции, для чего создано было Соединенное Исполбюро представителей от Комитета Безопасности и Совета Депутатов и городской управы (Бюллетень Соед. Исп. Бюро № 1, от 7 марта 1917 г.), объявил себя верховной властью в городе и губернии, начал реорганизовывать полицию в милицию, декларировал ряд назначений комиссаров: в губернское правление, в прокуратуру, в милицию и пр., установил порядок созыва митингов и собраний и т. д.

Когда заседавший в тот же вечер Совет Рабочих и Солдатских Депутатов об этом узнал, то раздались протесты, ибо Совет в это время тоже занимался конструктированием власти, но делал, это по-своему, без коалиций.

Депутаты Совета не занимались при этом исследованием конституционного права, как это делали члены Объединенного Исполбюро, приняв тогда, например, такое решение:

«Сообщить начальнику Красноярского гарнизона распоряжение центрального правительства о расформировании охранного отделения и корпуса жандармов. Все чины корпуса жандармов и охранных отделений должны быть призваны в ряды, армий и отправлены на фронт». /6/

Нет, члены Совета решали вопросы по-иному, по-революционному. Они решили вопрос о власти так:

«Надо раньше всего арестовать губернатора – известного реакционера и погромщика Гололобова, всех офицеров жандармского управления и полицеймейстера, взять распоряжение охраной города, гарнизоном, тюрьмой в свои руки, а затем власть сама перейдет в руки народа»,

разумея под этим не цензовиков из домовладельческой городской думы и военнопромышленного комитета, их союзников эсеров, меньшевиков и энэсов, – а власть тех революционных элементов, интересы которых представлял Совет.

Когда в Объединенном Исполбюро узнали о таком «методе» разрешения вопроса о власти, то из уст эсеровских адвокатов, например, В. Гуревича (позже тов. мин. Вр. Правительства и героя хищений в чехословацком Земгоре), из уст председателя этого Объединенного Исполбюро, областника В. Крутовского (позже министра внутренних дел Сибирского Правительства) и меньшевика-оборонца А. Байкалова (ныне злостного белогвардейского эмигранта) посыпались первые по адресу сибирских большевиков упреки в стремлении «узурпировать власть большинства».

Члены этого коалиционного органа настойчиво предлагали Совету, который к этому моменту не был еще прибран к рукам эсеров, меньшевиков и центристов, не создавать «двоевластия», не требовать ареста царских властей, а ждать «распоряжения центра», почитая за него не Петроградский Совет того времени, а Комитет членов Государственной Думы.

Но Красноярский Совет настаивал на своем, требуя немедленного ареста, подкрепляя свои требования посылкой в Объединенное Исполбюро своих делегаций. Тогда центристы, входившие в этот коалиционный орган, попытались найти среднее решение и предложили Совету обождать до утра, чтобы что-то выяснить, с кем-то и о чем-то сговориться. Но Совет был и тут непоколебим и все депутаты от рабочих и солдат, руководимые группой большевиков-правдистов совместно с одним из стойких революционеров т. Красноярска с.-д. интернационалистом т. Я. Дубровинским[2], продолжали требовать ареста и в конце концов заявили, что если до 11 час. вечера (дело было между 8 – 9 час. вечера) Объединенное Исполбюро не решится на арест, то Совет обязывает свой президиум собрания провести арест его именем самостоятельно. Затем слово подкрепляется делом. Из депутатов и из рядовых солдат местного гарнизона создается пять вооруженных отрядов. Во главе каждого становится комиссар от Совета. Общее командование возлагается на коменданта Совета прапорщика Б. Волкова.

Только благодаря этому ультиматуму Объединенное Исполбюро отказалось от противодействия аресту губернатора и жандармов, /7/ но своего согласия на него так и не дало. Оно решило стоять в этом революционном деле в стороне. И даже тогда, когда надо было запросить центр, как поступить и куда направить погромщика-губернатора, демократы из Объединенного Исполбюро, претендовавшие на власть, предоставили сноситься с центром самому Совету. Мы-де здесь не при чем (телеграмма Совета в № 1 Бюллетеня Объединенного Исполбюро, от 7 марта 1917 г.).

Пока отряды не вернулись, Совет депутатов не расходился. Приблизительно часа через два (в 12 – 1 час ночи) отряды вернулись, а их руководители доложили о том, что все высшие слуги старого режима арестованы, несмотря на заступничество новоявленных демократических законников.

Вот с этого-то вечера (5 марта 1917 г.) и началась в Красноярске, а тем самым и в Сибири, борьба за Советы как органы власти, начался раскол до того формально еще единой социал-демократической организации, началось открытое деление ее на правдистов-большевиков, на объединенцев-центристов и меньшевиков-оборонцев.

Эта трещина продолжала затем лишь углубляться и пошла по всем линиям революционной борьбы. Уже на первом общем собрании старейшей сибирской, и по традиции всегда ранее бывшей большевистской, Красноярской с.-д. организации, состоявшемся 9 марта, при обсуждении вопроса «текущий момент и задачи партии», предшествовавшим выборам временного партийного Комитета, в прениях выявились три, резко очерченных позиции:

Первая – позиция центристов – о необходимости поддержки Временного Правительства «постольку, поскольку», дабы не допустить «изоляции рабочего класса».

Вторая – позиция меньшевиков-оборонцев – о том, что настоящая революция – буржуазная. Она ставит своей задачей осуществить через Учредительное Собрание демократическую республику. Поэтому в процессе революционной борьбы, в качестве движущих сил, участвуют и остальные классы населения, а тем самым создается необходимость коалиции.

Третья – позиция большевиков-правдистов – гласила: неумолчной классовой борьбой мы должны углубить настоящий этап революции, ставя непосредственной ее задачей захват власти союзом рабочего класса с революционным крестьянством; окончание войны путем предложения народам воюющих стран мира без аннексий и контрибуций, призыва их к восстанию против своих собственных капиталистов и империалистов.

Этими тремя платформами и определялось содержание борьбы революционных и контрреволюционных сил Сибири периода, начиная от марта 1917 года и по май 1918 года, ибо по проторенным путям этих тактических платформ и разногласий в этой типичной для Сибири организации шли все дальнейшие разногласия, /8/ расколы и открытые столкновения большевиков с центристами, с меньшевиками и эсерами и в других пунктах Сибири, и на этих разногласиях не раз скрещивалось оружие революции и контрреволюции: в Красноярске – казачья авантюра Сотникова, в Омске – восстание юнкеров, в Иркутске – юнкерско-казачий и офицерский мятеж, на ст. Даурия – мятеж Семенова и проч.

Против позиции большевиков-правдистов на собрании Красноярской организации с.-д. 9 марта 1917 г. составился блок центристов и оборонцев, обвиняя правдистов в «пораженчестве». Завязался жаркий спор. Но этот спор не был только теоретическим. Как всегда в таких случаях бывает, чистая теория не могла удержаться в заоблачных высотах общих задач момента, на высоте только так называемых «идейных разногласий», а вклинилась в самую гущу практических вопросов местной революционной борьбы.

Следующий спор возник по вопросу о лозунгах для всеобщей демонстрации 10 марта, устраиваемой в этот день в честь назначенного распоряжением центра праздника революции».

Группа большевиков-правдистов заявила, что она выйдет на демонстрацию со знаменами, на которых поместит лозунги: а) «долой империалистическую войну», б) «война войне», в) «да здравствует мир революционных народов, заключенный через голову угнетателей», г) «да здравствует классовая война».

В ответ на это лидеры объединенной с.-д. организации пригрозили большевикам «кутузкой», а один из вождей центристов пытался воздействовать на большевиков шельмованием «пораженчества», указывая, что лозунг «долой войну» Ильич давно уже определил, как лозунг буржуазных пацифистов.

Конечно, оборонцы-меньшевики и эсеры, узнав о такой трактовке вопроса в рядах объединенной с.-д. организации, были в восторге от подобной позиции и воспользовавшись антипораженческим курсом центристов, временно оторвавшихся тогда от большевистской партии, сделали из этого соответствующие выводы.

Вечером того же дня они провели через Совет решение, запрещающее появляться на демонстрации с пораженческими лозунгами, подкрепив его угрозой репрессий.

Правдистская группа вновь собралась на свое отдельное фракционное собрание и после всестороннего обсуждения вопроса, решила подчиниться решению Совета, не форсировать раскола в рядах объединенной с.-д. организации, учитывая, что угар первых дней всенародности революции еще не прошел.

Это решение красноярских большевиков было тем более понятно, так как сведения, получаемые из соседних сибирских городов, рисовали там положение еще более трудным, а возможность разрыва с оборонцами и соглашателями еще менее подготовленной. /9/

Так в Томске, – пункте сосредоточения богатых партийных сил нарымской ссылки, в с.-д. организации полномерно господствовало течение за «единство», и входящие в эту организацию ряд видных большевиков не задавались еще тогда вопросом об изгнании оборонцев. Наоборот, в условиях этого города мелкобуржуазной интеллигенции и студенчества, движение за «единство» и за коалицию почти до самой осени было всеобщим. В результате местная с.-д. организация взяла курс не на захват или отвоевание максимума власти Советом, а на проведение начал демократического самоуправления – городского и земского, на сотрудничество с чиновниками Временного Правительства и на другие коалиционные мероприятия. Местная с.-д. организация, принимавшая активное участие в выборах «Губернского Народного Собрания», боролась за переход к нему функций губернской власти, за созыв общесибирского съезда самоуправлений и с 2 по 9 августа 1917 г. участвовало в работах так называемой «общесибирской конференции представителей самоуправлений», положившей начало созданию Областной Думы, возглавившей позднее сибирский контрреволюционный переворот.

В следующем пункте сосредоточения сибирской политической ссылки – в Иркутске, среди соц.-демократов всех оттенков также господствовали идеи «единства» и коалиции, а находившиеся там в это время И. Церетелли и В. Войтинский были еще властителями дум местной объединенной с.-д. организации. «Гражданский мир» пустил там настолько глубокие корни, что даже в конце лета 1917 г. иркутская губернская конференция с.-д. организаций по вопросу о происшедшем перед тем расколе, вынесла такое архисоглашательское решение:

«Принимая во внимание, что в иркутской с.-д. организации не существовало и не существует сильно представленных крайних непримиримых течений, что резолюция губернской конференции о текущем моменте создала почву для совместных действий, что раскол организации неизбежно поведет как ту, так и другую часть организации в сторону крайностей и будет способствовать дальнейшему углублению раскола, что интересы пролетариата требуют воссоздания единой рабочей партии и что только объединение предупредит разрозненные выступления пролетариата, конференция высказывается за объединение иркутской организации и считает недопустимым какую бы то ни было фракционную борьбу на предвыборных собраниях, во всех выступлениях перед массами; конференция настаивает на координации действий обеих организаций, поручив их комитетам немедленную ликвидацию раскола» («Голос Соц. Демократа» № 27).

В третьем, важнейшем пункте революционного движения в Сибири – в Чите «единство» соц.-демократов было настолько незыблемым, что в первые месяцы, после февральского переворота, допускало помещение в газете местной социал-демократической организации «Забайкальский Рабочий» статей явно оборонческого направления (по вопросу о войне, о «займе свободы», о Временном /10/ Правительстве и пр.); при чем в состав редакции этой газеты входили: один большевик и один крайний правый меньшевик-оборонец. Затем, читинская с.-д. организация была самой упорной защитницей идеи коалиции и гражданского мира, почему даже после Октябрьского переворота, к моменту окончания в Иркутске руководимого эсерами юнкерско-офицерского мятежа посылала от читинского коалиционного «Народного Совета Забайкалья» делегацию во главе со старым большевиком, с целью примирить осуществлявших власть Советов иркутских большевиков, с врагами власти Советов – с эсерами, юнкерами и офицерами.

В Благовещенске местная с.-д. организация, хотя и имела в своем составе большевиков и вела курс на усиление роли Совета, тем не менее делала это более чем робко, не только борясь с коалиционными органами Временного Правительства, но даже наоборот – сама сотрудничала в них, сама усиливала их удельный вес, отвлекая местных рабочих от методов революционно-классовой борьбы к методам соглашательства. Особенно ярко это сказывалось во время возникшего, вскоре после февральского переворота, конфликта рабочих местного механического завода, занятого изготовлением снарядов для армии. Благовещенская с.-д. организация защиту интересов рабочих передала благовещенскому Комитету Общественной Безопасности (постановление об учреждении нейтральной комиссии). Не менее показательной была явно соглашательская и оборонческая позиция газеты «Труд» – органа местной объединенной соц.-демократической организации.

Во Владивостоке с.-д. организация в это время только-только начинала складываться и еще не выявила своего, позже ставшего определенно большевистским, лица.

В Ново-Николаевске господствовал своеобразный радикальный меньшевизм, весьма, однако, не сочувственно относившийся к расколу с оборонцами. Местная с.-д. организация была объединенной. Под влиянием соседнего Томска она уделяла много внимания вопросам демократического самоуправления, хотя справедливость требует отметить, что на ряду с этим она также способствовала и усилению удельного веса Ново-Николаевского Совета.

В Омске положение было более сложным. Единство охранялось там не столько крайне правыми элементами местной с.-д. организации, сколько элементами, близкими к большевикам, меньшевиками-интернационалистами. В результате в составе местной с.-д. организации нашли себе приют не только меньшевики-оборонцы и меньшевики-интернационалисты, но даже и пресловутая группа «Единство».

Примерно такая же картина наблюдалась и в других городах Сибири.

О деревне и говорить не приходится. Там представление о революции, о движущих и противоборствующих ей силах составляюсь на основании сибирского сравнительно зажиточного крестьянства и на основании контрреволюционной /11/ работы эсеровcкой и кооперативной интеллигенции.

Ясно было, что, при таком положении дел в Сибири, горсточка последовательных большевиков Красноярска не могла мечтать о проведении раскола по линии всех сибирских с.-д. организаций, не могла ставить ближайшей своей задачей проведение его и создание единства большевиков со всеми интернационалистами против соглашателей и оборонцев в общесибирском масштабе.

Тем не менее нельзя было и мириться с подобным положением. Надо было где-то искать выход. Его решено было найти устройством в Красноярске совещания большевистских групп по возможности от всех сибирских городов или по крайней мере близлежащего к г. Красноярску района средней Сибири.

II. Совещание с представителем ЦК партии о плане создания большевистских организаций в Сибири

В двадцатых числах марта, возвращаясь из Енисейской ссылки, Красноярск посетил член ЦК партии т. Я.М. Свердлов.

С ним местная группа большевиков-правдистов имела ряд совещаний. На них был установлен определенный план организационных работ в смысле объединения всех большевистских элементов местной с.-д. организации, по объединению большевиков всего тяготеющего к Красноярску среднесибирского района, а через него и большевиков всей Сибири. В общих чертах план этот сводился к следующему[3]:

1. Рабочий класс по существу своих целей и стоящих перед ним задач в своей борьбе за их осуществление может рассчитывать главным образом, а по целому ряду вопросов и исключительно, только на свои собственные силы. На этой основе, несмотря на противодействие и затушевывание классовых интересов, которые во имя гражданского мира предпринимаются правыми социалистическими партиями, организация революционных сил пролетариата, несмотря ни на какие подвохи контрреволюционеров, все более и более становится ясной и неизбежной задачей момента. Также необходимым является переход руководства движением и закрепление его победоносных результатов сосредоточением власти в руках пролетариата и его союзника из ограбленной помещиком и капиталистом деревни, переход руководства в руки их революционного представительства – Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов. /12/

2. Все эти условия требуют от пролетариата, как застрельщика и единственно последовательного борца революции, особо тесного сплочения сил; все они говорят за то, что рабочее движение должно дружно сорганизоваться во всем многообразии своих классовых форм (партия, профсоюзы и пр.) под испытанным руководством революционной и последовательной социал-демократии.

3. Но потребность к сплочению этих революционных сил ныне социал-патриоты пытаются во вне, т. е. на политической арене, отвести в иное русло, подменить его объединением так называемой «революционной демократии», включая в это бесформенное целое представителей враждебных пролетариату и его освободительной борьбе классов, а внутри пролетариата, те же правые элементы пытаются создать единую идейную и организационную основу для сотрудничества разных соц.-демократических направлений, по сути уже давно враждебных друг другу. Для этого они ищут соответственных платформ и урезанные лозунги в роде единства внутреннего, т. е. единства в рядах давно уже не единой социал-демократии, давно уже распавшуюся на революционную и реакционную части, и единства внешнего – союза пролетариата с буржуазией под сенью буржуазно-демократической республики, созданной при посредстве Учредительного Собрания.

4. Исходя из незыблемости учения о контрреволюционности буржуазии вообще, партия революционного пролетариата – последовательная социал-демократия, со всей решимостью должна отшвырнуть все благочестивые советы подобных дурных пастырей рабочего класса и, используя обстановку ожесточенной революционной борьбы, должна призвать пролетариат к единству пролетарских сил только на основе создания своей непримиримой классовой пролетарской партии, партии революционной социал-демократии и к единству революционных сил на основе союза рабочего класса с революционными массами крестьянства, выдвигая при этом неурезанные лозунги – «война войне», «фабрики и заводы – рабочим», «земля – крестьянству», «мир и свобода – солдатам» и «власть – народу».

5. На основе этих общих задач, учитывая все своеобразные условия Сибири и роль в революционно-классовом движении, которую как в революции 1905 г., так равно и в годы реакции и в эти дни новой революции играла, играет и будет играть находящаяся в процессе формирования Красноярская организация большевиков, признается необходимым:

а) Сплочение внутри Красноярской объединенной с.-д. организации всех большевистских сил рабочих и солдат района в единую группу, долженствующую как внутри организации, а в меру усиления своего влияния и во вне ее, в противовес половинчатой тактике «с.-д. объединенцев» выдвигать неурезанные лозунги революционной социал-демократии. /13/

б) Не форсируя неизбежного раскола Красноярской объединенной с.-д. организации, стремиться к более тщательной его подготовке, при наступлении к тому условий, имея в виду оторвать от объединенцев все действительно революционные элементы, способные пойти за пролетариатом в его тяжелой борьбе с буржуазией своей и всех иных стран, а главное, способных пойти на борьбу с претендующими на руководство революцией правосоциалистическими партиями.

в) При расколе, для собирания всех революционных сил, выдвинуть требования: интернационализм не на словах, а на деле, требование непосредственного участия в революционной борьбе и признания руководства ЦК и обязательность всех решений партии, состоявшихся под руководством ЦК за время с 1908-1910-1912-1913 гг., обязательность решений Циммервальдской и Кинтальской конференций и организационного разрыва с оборонцами.

г) В отношении тех «персональных большевиков», которые находятся в руках «об единенной» красноярской с.-д. организации, усвоить тактику отрыва и вовлечения их в свои ряды, критикуя их вредную в пролетарском и революционном отношении позицию, как позицию тех промежуточных, классовых групп, выразителями интересов которых являются с.-д. объединенцы. При проведении тактики «раскол для единства революционной социал-демократии», ту же линию усвоить и по отношению к еще более оппортунистическим с.-д. организациям Томска, Омска, Иркутска и Читы. Имея в виду, что линия этих организаций будет иметь существенное влияние на ход революционных событий и борьбы всей Сибири и Дальнего Востока и что несмотря на оппортунизм линии этих организаций, признать, что их рабочая основа является благодарным материалом для строительства партии.

д) Для наиболее успешного проведения настоящих решений Красноярской группе большевиков надлежит скорее наладить издание местной большевистской газеты «Сибирская Правда».

Кроме принятия этого организационно-тактического плана совещанием было решено, через особо созванное районное совещание или методом делегаций от большевистских групп средней Сибири, создать в Красноярске организационно независимый от местной с.-д. объединеннной организации руководящий большевистский центр – Среднесибирское Районное Бюро РСДРП (большевиков). Одобрив эту мысль, т. Свердлов обещал, по приезде в Петроград, поставить перед ЦК партии вопрос об утверждении этого Бюро как органа ЦК, что позже и было выполнено.

На этом же совещании было сообщено, что Красноярский Комитет объединенной с.-д. организации, чтобы парализовать уже начавшиеся выявляться успехи большевистской группы, в смысле объединения с единомышленниками соседних городов Сибири (Енисейска, /14/ Богатола, Ачинска и Нижнеудинска), принял решение вступить в переговоры с партийными Комитетами с.-д. организаций Сибири, чтобы договориться с ними о созыве общепартийного съезда.

Чтобы не дать центристам сорвать или саботировать намечающееся объединение большевиков, было решено:

1. Принять участие в этом общесибирском съезде, при чем добиваться, чтобы он носил характер не съезда, а конференции.

2. Добиваться, чтобы эта конференция признала руководящим органом партии ЦК большевиков и все решения предыдущих общепартийных конференций.

3. Добиваться принятия платформы Циммервальда и Кинталя.

4. Добиваться принятия платформы борьбы против коалиции с буржуазией за союз пролетариата с революционным крестьянством и за закрепление этого союза – в форму власти Советов.

5. В том случае, если сибирский съезд или конференция откажется признать себя частью партии, а ЦК большевиков его руководящим органом, тогда большевистская делегация, сделав соответствующее мотивированное заявление, должна будет уйти со съезда или конференции.

6. Красноярская большевистская группа до этого съезда или конференции должна созвать совещание большевистских групп соседних городов (района), чтобы сговориться по основным вопросам момента и установить единство действий.

В осуществление этих решений началась подготовка к созыву районного совещания представителей большевистских групп и одновременно с этим подготовка организации Среднесибирского Районного Бюро РСДРП (большевиков).

Путем сношений с большевистскими группами Ачинска, Енисейска к концу марта уже удалось сконструировать первый состав этого Бюро, и с 25 марта оно начало свою вначале пропагандистско-агитационную, а позже и организационную работу.