Позабывший, как выглядит время, каков его запах и вкус.

Жернова потихоньку скрипят, и в муку перемелется мука.
Ну-ка встань и ходи, ведь не век же тебе тут лежать
Удаляйся от всех - эхом смеха, рассеянным, тающим звуком.
И потом, через тысячу лет, возвращайся опять.

**

... вагонные споры, а может не споры
а может соседку разводит сосед
и мчащийся поезд, по диким просторам
наверное скорый а может и нет
мелькают деревья, мелькают деревни
всё в сумерках тонет, всё тонет во тьме
сосед выпил водки, согрелся и дремлет
заснула соседка, не дремлется мне
куда же я еду, куда же качу я
зачем, от кого, от чего я бегу
кочуя, кочуя, кочуя, кочую
кочуя и тая, как след на снегу?

      ***

Ночь в русском городе на севере. Зима.
Желтеют фонари и снег под ними
на улицах безлюдно, как в пустыне
и не окошка не горит в домах

Всё словно вымерло. А ты один и мал
Настолько мал - в огромном мире ночью
что ты не можешь спать, не зная точно
Ни кто ты есть, ни как сюда попал

                                         Собаковолк

                                      И возникло вдруг из мрака:
                                      То ли волк, то ли собака.

По прошествии годов

К встрече этой я готов.

Девяносто третий год,

Молод я, спесив и горд.

У меня была жена,

И красива, и нежна,

Но, случилось как-то в осень,

Я жену не то, чтоб бросил,

Просто бросился опять –

Ту Москву я покорять,

Жизни вывернув сустав,

В чём, возможно, был не прав.

Впрочем, что гадать теперь?

Нет находок без потерь.

Так в преддверии весны

Я остался без жены

И ушел в глухой запой,

И читал, что под рукой

Оказалось. Книги, книги…

Хармс, Олейников и Пригов,

Бродский. И совсем был нов

Некто Саша Соколов.

Книжка желтая, как осень,

И потёртая слегка,

Что купил я, тыщ за восемь,

На Калининском с лотка.

Кто-то сдал её, наверно,

В час тяжёлый, в трудный час,

Когда лопаются нервы

И похмелье душит нас.

В общем, бес его попутал

До того тому «кому-то»

Кто-то надпись сделал в ней:

«Живи – долго. Много – пей»

2

Водка – пиво - димедро…

Ночь. Пустой вагон метро.

Я один в вагоне том

Мчусь по жизни напролом

В темноту и пустоту

И читаю книгу ту.

И мелькают на страницах

Вереницей – тени, лица

Обитателей романа,

Пропадающих и пьяных.

Кто я им? Кто мне – они,

Эти призрачные братцы?

Мы сроднились в эти дни,

Чтобы после разбежаться…

3

Был у них поэт – Запойный.

Он, поди, давно покойник

Он покинул свой Валдай

И попал… конечно, в рай?

Или в ад? – не знаю я!

Мне, ей-Богу, неизвестно,

Как зовётся это место –

Место Инобытия!

Непосильная задача

Это место обозначить.

Всё – не наше, всё – другое.

Воли нет там. Нет покоя.

(Если там и есть покой.

То совсем - совсем другой).

Пейзаж - почти как наш,

Зазеркалье это будто.

Тонет в сумерках пейзаж.

То ли вечер, то ли утро…?

Нет, скорее, всё же вечер…

Зимний вечер. Но не суть…

Что гадать? - В запасе – вечность!

Разберёшься как-нибудь,

Коль попал сюда надолго…

И, встречая твой приход,

Тень собаки… или волка….

Чёрной вспышкой промелькнёт.

 

                                     4

Запойный шлёт эпистолу в ЖЖ:

Я в Тартаре, на вечном ПМЖ

(Прости за каламбур, мой друг, но в общем,

Чем и не жизнь? Хотя бы и вне тел

Мы пребываем? На такой удел

Уже не ропщем;

А что роптать? – хоть нет вещей «вообще»,

В том смысле, как о вас…. Но всё же… всё же

Нас окружают образы вещей

И потому миры наши – похожи,

Да так, что грань стирается порой.

И о себе ты мнишь, что ты - живой).

Холодный зимний сумрак. Я устра –

Иваюсь около костра

Среди других, таких же бестелесных,

Тоскливый вой разносится над лесом:

Собаковолки воют на луну.

Ну-ну.

О прошлом я почти что память стёр,

Свои воспоминания – в костёр

Бросаю, вместо дров. Трещат поленья.

Потом, когда всё прогорит дотла

И по ветру развеется зола,

Наступит окончательно забвенье.

Забытый вами, я забуду вас.

Быть может, что пишу в последний раз,

Любезный друг! И сам не знаю толком,

Зачем пишу и выхожу на связь
Я, медленно, но, верно, становясь
Собаковолком.

 

Баллада о старике с вороной

Крещенский огненный мороз

Мир заморозил вдрызг

И к небу намертво примёрз

Луны холодный диск.

Вот дом, построенный… но кем?

Неважно... и когда?

Со стороны он мёртв и нем.

Зайдёшь ли ты сюда?

Глухая ночь, игра свечей

И странный индивид –

Старик с вороной на плече -

У зеркала стоит.

Он смотрит в зеркало, и он

растерян, потрясён:

"Да кто же тут отображён?
Я сплю и вижу сон?!

Свет-Зеркало, скажи, ответь:

Ужели это я?

Когда успела пролететь

Вся жизнь, вся жизнь моя?

Роскошен я и молод был,

Как заболоцкий волк,

Красив, здоров, со всеми - мил,

И в дамах знал я толк.

Я потерял победам счёт, –

Моя Ворона мне

Их приносила на плечо.

Но что теперь оне?

Я сам себя не узнаю
в глубоком старике
стою у бездны на краю
планирую пике

Что, что в итоге? Я – старик!" –

Он вскрикнул... А потом –

Ворона каркнула и вмиг

Исчезла за окном.