Ожившая мумия, или проклятие фараонов

Тот вечер выдался на редкость влажным и жарким. Как обычно, зал саркофагов Национального музея Каира был полон посетителей. И вот, когда густая мгла пала на город и в зале вспыхнул свет, из саркофага Рамзеса II, хранящегося тут с 1886 года, раздался протяжный резкий скрежет. И тут же взорам присутствующих предстала леденящая взор картина: за стеклом качнувшегося саркофага мелькнул перекошенный немым криком рот Рамзеса, тело его содрогнулось, лопнули стягивающие его бинты, и руки, покоившиеся на груди, вдруг резко и страшно ударили в стеклянную крышку. Осколки битого стекла посыпались на пол. Казалось, еще мгновение, и мумия – этот иссушенный и еще мгновение назад надежно запеленутый труп – вот‑вот бросится на посетителей.

Многие из стоявших в первых рядах попадали в обморок. Началась давка. В панике, ломая ноги и ребра, люди посыпались с лестницы, ведущей из зала. Многие выпрыгивали из окон. Той быстроте и ловкости, с какой они все это проделывали, позавидовали бы и олимпийские чемпионы.

Утренние газеты не пожалели красок, смакуя это событие. Так что ученым с большим трудом удалось приглушить хор, на все лады толкующий о проклятии фараонов, своим категоричным заявлением, что первопричина всего этого – духота и влажность в зале; мумиям же, как известно, прописан сухой и прохладный воздух.

Интересно, верили ли в это заявление те, кто его сочинял и подписывал? Ведь они‑то хорошо знают, что воздух в гробницах далеко не всегда сух и далеко не свеж…

Так или иначе, стекло саркофага заменили, фараона снова запеленали. Только вот с лицом его так и не смогли ничего сделать: Рамзес II ныне неотрывно глядит пустыми глазницами на север – туда, где раскинулась Долина Царей. И развернуть его голову специалисты не решились, мумия могла окончательно рассыпаться в прах.

Все эти странные события и изрядное количество жертв привели, в конце концов, к тому, что нашлись смельчаки, которые стали анализировать происшедшее, стараясь найти первопричину.

Немецкий ученый Отто Нойберт опубликовал любопытную статью о своем соотечественнике, археологе Энгельбахе, который еще в начале XIX века открыл захоронение неподалеку от пира‑: миды Медун. Оказывается, Энгельбах тоже обнаружил дощечку, прикрывавшую вход в погребальную камеру. Без всяких обиняков автор текста предупреждал: «Дух мертвеца свернет шею вору, как паршивому гусаку».

Открыв камеру, Энгельбах тут же наткнулся и на того, кто осмелился ослушаться такого предупреждения. Судя по всему, вор погиб в тот момент, когда начал срывать бинты, надеясь добраться до укрытых под ними сокровищ. Энгельбах рассудил тогда, что грабителя просто‑напросто расплющила сорвавшаяся. с потолка глыба – весь пол был усеян ее осколками.

Тут же пресса вспомнила и имя знаменитого француза – Жан‑Жозефа Шампольона – гениального полиглота, положившего начало расшифровке древнеегипетских иероглифов. Оказывается, 22 сентября 1922 года, когда ему удалось прочесть первую фразу, выбитую на Розеттском[1] камне, он, обернувшись к стоящему неподалеку брату, воскликнул:

– Так вот чего я достиг!

И тут же рухнул на пол, как подкошенный. Докопавшись до дневника именитого историка Адольфа Эрнана, работавшего вместе с Шампольоном, журналисты узнали, что француз прoлежал без сознания пять суток. Придя в себя, Шампольон рассказал, что ему являлись странные видения, постепенно обретшие черты лиц фараонов, чьи имена он расшифровал.

В 1928 году Жан‑Жозефа премировали поездкой в Египет – сбылась его мечта. Разумеется, он не столько путешествовал по стране, сколько изучал ее со всей тщательностью, на какую способен пытливый ум и неукротимый характер ученого. Однако вскоре после возвращения на родину Шампольон скончался, так и не успев понять, насколько опасен поразивший его недуг. Смерть пришла на сорок третьем году, на самом взлете сверкнувшей звезды…

А вот вам еще один пример такого же рода. Англичанин Уолтера Брайан Эмери – видный профессор‑египтолог – еще в 1935 году! возглавил раскопки некрополя Саккара – древнего «Города мертвых», последнего прибежища жителей Мемфиса, крупного торгового, политического и культурного центра, столицы Египта в XXVIII – XXV веках до нашей эры.

Однажды в руки профессора попала статуэтка Осириса. Внимательно осмотрев драгоценную находку – высота ее достигала сантиметров двадцати, не меньше, – Эмери вдруг заметил, что он не один: рядом оказался его помощник Али эль‑Хоули, который смотрел на Осириса далеко не с таким восторгом, как шеф. Оказалось, Али имел на то веские, с его точки зрения, основания: расчищая место, где обнаружили статуэтку, он наткнулся на надпись, сулившую ворам скорую и неминуемую расправу.

«Ну, так то – ворам!» – подмигнул своему ассистенту Эмери. И с Осирисом в руках отправился к домику, где обыкновенно проводил самую жаркую часть дня. Али пошел следом. О том, что случилось после, он поведал Ванденбергу – историку и биографу Эмери:

«Ни на мгновение не выпуокая из рук статуэтку Бога смерти, шеф проследовал в ванную; я присел на софу, и тут из‑за двери донесся протяжный глухой стон. Заглянув в щель, я увидел, как Эмери, опершись руками об умывальник, пытается от него оторваться и не может. Словно почуяв мое приближение, он обернулся… Мольба, отчаяние и страх исказили его лицо. Не помню, как удалось втащить Эмери в комнату – это стоило неимоверных усилий. Придя в себя, я бросился к телефону…»

«Скорая помощь» доставила профессора в Каир. Врачи Британского госпиталя вскоре поставили диагноз: эмболия, то есть закупорка сосудов эмболом – принесенной с током крови частицей. Это может быть оторвавшийся тромб, жир из поврежденных тканей, воздух, попавший в сосуды… Эмболия легочной артерии, сосудов мозга или сердца очень часто приводит к смерти. Так было и на этот раз: на следующий день, 11 марта 1971 года, Эмери не стало.

Публикуя некролог, каирская газета «Аль‑Ахрам» все же не сдержалась. «Странные обстоятельства кончины этого человека, – писала она, – наводят на мысль, что проклятие фараонов вновь начинает сбываться…»

«Пещерная болезнь», яды и радиация

Не стоит, наверное, и дальше утомлять читателя длинным перечнем более чем странных обстоятельств гибели того или иного исследователя Долины Царей и других археологических раскопок на земле Древнего Египта. Во‑первых, их слишком много. Во‑вторых, даже десяток‑другой имен вряд ли качественно изменит картину, не объяснит, почему, скажем, погибли очень многие, а вот Картер остался жив.

Лишь спустя 35 лет после смерти лорда Карнарвона картина понемногу стала разъясняться. Джофри Дин – врач госпиталя в Порт‑Элизабете (Южная Африка) – обнаружил, что симптомы болезни, от которой скончался лорд, а также те, кто за ним ухаживал, весьма напоминают признаки гистоплазмозиса, или «пещерной болезни».

Разносят ее микроскопические грибки, обитающие в организмах животных, прежде всего летучих мышей, а также в органических отбросах и пыли. И уж чего‑чего, а этого «добра» в фараоновых склепах всегда предостаточно. Причем эта болезнь вполне могла оказаться и заразной; вот почему умерли и те, кто ухаживал за лордом.

Вслед за первой догадкой стали накапливаться другие. 7 ноября 1962 года медик‑биолог Каирского университета Эззедин; Таха собрал пресс‑конференцию, на которой изложил журна –; листам свою версию «проклятия фараонов». В течение многих месяцев ученый наблюдал многих археологов и сотрудников музея в Каире. И в организме каждого из них обнаружил грибок, провоцирующий лихорадку и сильнейшее воспаление дыхательных путей.

При этом Таха признался, что пока не знает, почему одни люди, заразившись, тут же умирают, а другие, которые, подобно Картеру, как будто никак не могли не заразиться, тем не менее продолжают жить долгие годы. «Тем не менее, – добавил ученый с легкой усмешкой, – все эти загробные штучки отныне не страшны, ибо вполне излечимы антибиотиками».

Однако все оказалось не столь просто. Несколько дней спустя он сам стал жертвой разоблаченного им проклятия. На автотрассе, соединяющей Каир с Суэцем, в семидесяти километрах от столицы, машина Таха вдруг резко вильнула влево и со всего хода врезалась в борт мчавшегося навстречу лимузина. Трое сидевших в машине Таха, включая самого хозяина, погибли мгновенно. Пассажиры же лимузина остались целехоньки.

Причину аварии, впрочем, выявило вскрытие. Tax умер раньше, чем автомобиль под его управлением врезался в другой. От эмболии.

Впрочем, смертоносный грибок – не единственно воз‑можная причина смерти охотников за сокровищами фараонов. Опираясь на«Историю» Плиния, можно высказать еще одну версию.

…Страстно, нежно любил римлянин Марк Антоний последнюю египетскую царицу – Клеопатру. Был любим и ею, и тем не менее в дни свиданий, когда Клеопатра сама готовила и подавала Марку изысканнейшие блюда, первым отведывал вина и яства слуга испытанного в битвах полководца. Не ведавший страха на поле боя воин тем не менее смертельно боялся причуд изменчивого, коварного характера египтянки. И это в конце концов ей надоело.

Однажды, как пишет Плиний, в разгар такого пиршества она грациозным движением извлекла самую свежую, самую благоуханную из роз, украшавших в тот вечер ее голову, и бросила прекрасный цветок в бокал с вином, уже отведанным и слугой, и самим Марком Антонием.

Жест был исполнен соблазна – так, по крайней мере, оценил его римлянин, и, подняв бокал, он с томной улыбкой поднес уже его к губам, но Клеопатра его остановила. Забрав бокал у Марка, царица протянула его человеку, вошедшему в комнату в сопровождении стражи. Тот сделал всего лишь глоток и рухнул замертво.

Клеопатра же пояснила своему возлюбленному, что сыта по самую макушку его подозрительностью. И потому на наглядном примере решила показать, что его меры предосторожности – пустяк. Она в любой момент могла бы отправить Марка к праотцам, как этого взятого из тюрьмы преступника – она указала на труп, валявшийся у ее ног, – приди вдруг ей в голову такая причуда. Потрясенный Марк Антоний тут же отказался от услуг своего раба.

И это не единственное свидетельство того, что древние египтяне были великими умельцами в приготовлении ядов. Известный греческий медик Диоскарид среди множества своих наблюдений оставил и такую запись: «Уберечься от яда здесь чрезвычайно трудно, ибо египтяне готовят его так виртуозно, что и лучшие эксперты чаще всего ошибаются в своих диагнозах». И конечно же, в Древнем Египте были известны, способы выращивания ядовитых грибков, способных отравить атмосферу гробниц, ставя тем самым надежный заслон грабителям.

Но кто, интересно, обучил их этому? Вполне возможно, что тот же или те же, кто обучил их строительству пирамид.

Ведь даже Говард Картер, умерший 2 марта 1939 года, в конце жизни не раз жаловался на приступы слабости, частые головные боли, даже галлюцинации – полный набор симптомов действия яда растительного происхождения. Вот почему иные исследователи склонны полагать, что и Картер не избежал «проклятия фараонов». Просто у него оказался крепкий организм, который выработал в себе некий иммунитет, позволивший ему долгие годы сопротивляться заразе, уносившей других чуть ли не мгновенно.

В немалой степени помогала Картеру выжить и его осторожность. Перед тем как войти в гробницу, он всегда проверял, насколько токсична ее атмосфера.

Однако таким образом можно было уберечься лишь от ядов, растворенных в воздухе. Но ведь есть яды, действующие от одно‑го лишь прикосновения – достаточно пропитать ими ткань или, скажем, стену. Яд мог содержаться в пыли, которая неизменно поднималась в воздух, как только в камеру входили исследователи. И наконец, кто знает, не знали ли египтяне еще более коварных секретов?..

Еще и радиоактивность

Это предположение вовсе не случайно. Уже в начале XX века, когда выяснилось, что радиоактивные вещества излучают свечение в темноте, группа предпринимателей из Нью‑Джерси (США) организовала производство стеклянных шаров, которые раскрашивались светящимися красками. Чтобы узор ложился точнее, работницы фабрики очень часто слюнявили концы своих кисточек. И вот, – не прошло и двух лет, как среди работниц началась повальная лихорадка со смертельным исходом – в форме скоротечного рака. Многие из них жаловались на крайнюю усталость, слабость, нередки были и явные нарушения работы мозга…

А теперь вспомним: подобные же недомогания испытали на себе многие археологи, в том числе и Говард Картер. Теперь‑то нам хорошо известно, что радиоактивные материалы могут быть источником смертоносных лучей весьма долгое время; более того, швейцарский радиолог Якоб Ойгстер доказал, что вещество, зараженное радиацией, хранит активность под землей куда дольше, чем на поверхности…

Осталось лишь доказать, что египтяне знали законы расщепления атома шп1, по крайней мере, были осведомлены о тех неприятностях, которые могут доставить человеку некоторые минералы. Наконец, они могли определить с достаточной точностью, что радиоактивные вещества просто присутствуют в гробницах и мумиях.

Во всяком случае, в 1948 году великий ученый‑атомщик Луис Булгарини решительно заявил на одной из своих пресс‑конференций: «Полагаю, древние египтяне владели законами расщепления атома. Их жрецам были известны свойства урана. Очевидно, радиация служила им надежным средством охраны святилищ и захоронений».

Швейцарский историк Гонейм, подводя итоги исследований, проведенных целым сонмом ученых‑египтологов, заметил: «Главное уже доказано: смола, которой пользовались при мумификации, доставлялась с берегов Красного моря и из некоторых районов Малой Азии и содержала в себе в высшей степени радиоактивные субстанции. Мало того, бинты, которыми пеленались мумии, тоже оказались источниками радиации. Скорее всего, и пыль, скопившаяся в погребальных камерах, была облучена».

«Все это приводит к мысли о том, – добавляет его коллега Петр Колосимо, – что древнеегипетские жрецы вполне осознанно пользовались радиоактивными элементами, и не только для того, чтобы мумии не подвергались тлению, но и затем, чтобы грабители захоронений не ушли от возмездия. Возможно, радиоактивность представлялась им одним из воплощений Ра – бога Солнца. Гонейм прав, утверждая, что след этого верования следует искать в древних манускриптах».

Кстати, и более древним культурам был известен феномен радиации – хотя бы некоторых форм ее проявления. Известный американский археолог X. Берилл, исследовавший памятники доколумбовых эпох, обнаружил, что глыбы воздвигнутых древними майя пирамид скреплены неким подобием смолы или пасты, обладающей радиоактивными свойствами. Остатки этого строительного материала ему приходилось видеть, бывая в гостях у потомков древних индейских жрецов. Неужто они, как и египетские жрецы, тоже сами до всего додумались? И использовали радиоактивность – обратите внимание – опять‑таки при строительстве пирамид, а не каких‑то других строений.

Козни Ка

Наконец, полноты изложения ради, вспомним еще об одном феномене, который определенным образом может быть связан с «проклятием фараонов».

Сильно упрощая принятое среди древних египтян философское учение о собственном «я», можно сказать, что при всех династиях оно сводилось к трем основным положениям, трем структурам или сущностям человека: Хат, или плоть физическая, Ба – духовная и Ка – единение Хат и Ба.

Ка – это своеобразная проекция человеческого существа, воплощающая в мельчайших деталях каждую индивидуальность. Это энергетическое тело, защищенное многокрасочной аурой. Одно из его предназначений – обеспечить единство духовного и физического начала. Ка – это энергия, сила которой подпитывается и умножается пищей. Однако стоит ей покинуть мертвое тело, и она слепнет, становится неуправляемой. С этого мгновения Ка становится особенно опасной, если ее не успокоить, не умилостивить.

Вот где таятся корни обряда приношения пищи мертвым, а также произнесения заупокойных молитв, вот в чем смысл надгробных изображений, детализирующих облик умершего. Эти изображения служили как бы новой опорой, прибежищем Ка, не давая ему покинуть склеп. Иначе быть беде: жертвой Ка может стать всякий, в том числе и ни в чем не повинный человек, стоит ему лишь «не показаться», не понравиться вышедшему из повиновения Ка.

Кстати сказать, из этого можно сделать один интересный вывод. Разбоем в гробницах фараонов осмеливались заниматься отнюдь не простые смертные. Руководили подобными операциями те функционеры, которые были в курсе египетских тайу и истории страны, чем и объясняется та легкость, с которой они вскрывали и обыскивали захоронения.

Тем более странным на этом фоне выглядит поведение Орем‑хеба – высшего военачальника, а позднее – фараона, столь уважительно отнесшегося к гробнице Тутанхамона. Да, он стер имя покойного со стен храмов, с цоколей памятников и стен, а вот гробницу не тронул. А уж кому‑кому, а ему точно было известно, что за несметные сокровища в ней хранятся. Какая сила его остановила? Жрецы?.. Но ведь они‑то и спланировали убийство Тутанхамона, а возможно, и осуществили его.

Похоже, что Оремхеб отказался от идеи ограбления пирамиды убитого фараона, поскольку прекрасно знал, что там скрыта некая сила, одолеть которую он не в состоянии. Правда, в этом ему скорее всего пришлось убедиться на собственном печальном опыте: по свидетельству того же Картера, мумию спустя несколько лет после захоронения извлекали, но потом тотчас же положили на место и гробницу снова опечатали. Чтобы грабители сделали это, одной силы ядов и грибков или даже радиации недостаточно ведь высокопоставленные потрошители могил действовали чужими руками.

Попытки хоть как‑то объяснить эти факты и заставляют нас обратиться к оккультизму. Конечно, эти доказательства не воспринимаются всерьез многими учеными, однако все же упомянем и о них. Тем более что и современная наука обладает некими фактами подобного рода.

Итак, в одном оккультном тексте – всего восьми строках, написанных будто на одном дыхании, – указывается, что строители пирамид, чтобы создать эффективную форму защиты мумии и драгоценностей, использовали… различные формы мышления. Далее следует и вовсе странное заявление: формы этого мышления, в высшей степени злонамеренного, извлекались из рабов. Несчастных убивали, предварительно подвергнув страшным, немыслимо долгим пыткам. Таким образом как бы конденсировалась ужасная боль, невидимой тучей сгущалось страдание, чтобы затем пролиться дождем отвратительных, ужасных мыслей на головы непрошеных гостей.

Здесь хотелось бы пояснить, что под оккультизмом, видимо, следует понимать науку, да, именно науку, которая не только питалась соками древних культур и растила их, но и продолжает жить в самых развитых культурах и поныне. Согласно этой науке, мышление – процесс не просто феноменологический, нечто лишенное физической структуры; напротив, это вполне измеримая энергия, проектирующаяся вне нас, и она тем сильнее, чем мощнее энергетический заряд мысли.

Размышляя таким образом, мы вполне можем допустить, что Проклятия фараонов стали своего рода снарядами, начиненными умственной энергией, которая, в свою очередь, была нацелена на уничтожение святотатцев.

Почему мы не обладаем таким умением? Быть может, потому, что нас теперь некому обучить?..

 

ПРИКЛЮЧЕНИЯ АНТИЧНЫХ ГЕРОЕВ

 

Эстафету странных событий от древних египтян приняли греки и римляне.

Среди мифов и рифов

Долгое время античные мифы воспринимались лишь как своеобразные сказки далеких времен. Но вот сравнительно недавно исследователи попробовали посмотреть на описанные в них приключения иными глазами.

Возьмем для начала хотя бы Геркулесовы столбы, «где плавал Одиссей». Что это, интересно, за столбы такие и почему к ним понесло неугомонного Одиссея?

Оказывается, две огромные скалы, одиноко стоящие по берегам пролива, носят свое название отнюдь не случайно. Их в ознаменование одного из своих подвигов установил Геракл[2].

Установленные Гераклом по берегам Гибралтарского пролива, они стали как бы сторожить проход по нему.

«Дойти до Геркулесовых столбов» означало у древних римлян «дойти до крайних пределов». В свою очередь, это понятие возникло из‑за того, что долгое время древним мореплавателям не удавалось проникнуть за эти пределы. Тот, кто миновал Геркулесовы столбы, как правило, назад не возвращался – сильное течение и неблагоприятные ветры тому препятствовали. Кроме того, как гласили поверья того времени, за Геркулесовыми столбами начиналось «Море Тьмы», то есть Атлантический океан, где, кроме всего прочего, царила такая жара, что могла заживо испечь человека. Ну а тех, кто случайно не испекся, хватали вместе с кораблем летучие драконы и повергали в пучину.

Самое интересное, что у этих сказаний были кое‑какие практические основания. Ведь корабль, получается, направлялся прямехонько к экватору, где действительно так печет солнце, что получить ожог кожи – пара пустяков. Тем более что темнокожие негры – жители побережья близлежащей Африки – являли собой как бы живые примеры «поджаренных» или «испеченных» людей.

Что же касается летучих драконов, то за таковых вполне можно было принять конусообразные вихри – смерчи или торнадо. Им действительно было по силам утопить древний корабль за несколько минут; современным судам он и то грозит нешуточными неприятностями.

Однако если верить Гомеру, который, в свою очередь, опирался на более древние мифы, то плавал Одиссей по Черному и Средиземному морям.

Впрочем, ему и там хватило приключений.

По следам «Арго»

Кстати, сама «Одиссея» написана по мотивам (или, как бы сказали сегодня, представляет римейк) другого сказания – поэмы «Аргонавтика» древнегреческого поэта Аполлония Родосского, жившего в III веке до н. э. Так что первым, получается, отправился в путь по морям, по волнам на корабле «Арго» отважный Ясон (или Язон) со своей командой, в которую, кстати, входил и уже упоминавшийся нами Геракл.

Команда эта отправилась в путь за золотым руном, то есть, говоря попросту, за шкурой барана необычного золотистого цвета. Вот стоила ли только овчинка выделки? Давайте попробуем разобраться.

Итак, чтобы не делиться властью с законным наследником, самочинный правитель города Иолка – коварный Пелий – предлагает Ясону вроде бы выгодное предприятие. Тот достает золотое руно, хранящееся у правителя Колхиды, а Пелий – сам уже слишком старый, чтобы совершить подобный подвиг – умилостивит богов этим подарком и уступит власть молодому правителю.

«Так сказал Пелий Ясону, затаив злобу в сердце. Он верил, что погибнет Ясон, если решится отправиться за золотым руном в Колхиду». Ну не змей ли?..

Однако Ясон взялся за дело с умом. Не поленился объехать всю Грецию и набрал в свою команду лучших из лучших. Около полусотни самых отважных и сильных сынов Эллады взялись помочь Ясону в его рискованном мероприятии.

Легендарная сила Геракла вскоре очень даже пригодилась. Во время пути по Пропонтиде – современному Мраморному морю – пристали аргонавты для отдыха к полуострову Кизик.

Там жили, как оказалось, шестирукие великаны. Им почему‑то не понравилась затея Ясона и его сподвижников. И как только те захотели продолжить путь, великаны стали бросать в море огромные камни, нагромождали одна на другую целые скалы, чтобы преградить аргонавтам выход из залива в открытое море.

«Схватил тугой лук Геракл – и одну за другой стал посылать смертоносные стрелы в великанов. Прикрывшись щитами, с копьями в руках бросились на великанов аргонавты. Недолго длился бой, один за другим падали великаны на землю и в море; все они были перебиты, не спасся ни один из них».

Аргонавты проследовали дальше. А вот Геракл и Полифем по воле великого громовержца Зевса вынуждены были остаться в Мизии и повернуть назад. Гераклу пришлось возвращаться в Гре‑цию, чтобы совершить свои знаменитые двенадцать подвигов на службе у Эврисфея.

Против воли богов ничего не попишешь.

Интересная деталь: когда анализируешь мифы, то выясняется, что какие‑то приключения в них повторяются с некоторыми вариациями.

Когда аргонавты прибыли к берегам Фракии – области в северо‑восточной части современного Балканского полуострова, то им пришлось вступиться за старца Финея, во владения которого повадились гарпии – полудевы‑полуптицы, которые, прилетая в дом его, пожирали всю пишу, а взамен только гадили и распространяли зловоние.

Аргонавты разогнали эту стаю и отправились дальше, напутствуемые Финеем, который открыл им, какие еще опасности ждут их на пути в Колхиду, а также дал советы, как лучше преодолеть их.

Быстро несся «Арго» по волнам моря. Вдруг впереди послышалcя отдаленный шум. Он был похож на рев приближающейся бури, временами заглушаемый как бы раскатами грома.

Это показались Симплегадские скалы. Время от времени они то расходились, то со страшным грохотом снова ударялись друг друга. «Море вокруг них клокотало, брызги высоко взлетали при каждом столкновении. Когда же вновь сходились скалы, то волны между ними неслись и кружились в неистовом водовороте».

Вспомнили герои совет Финея и пустили голубя. Если пролетит птица меду скалами, значит, и «Арго» успеет проскользнуть раньше, чем скалы вновь сомкнутся.

Невредимым пролетел голубь, лишь кончик хвоста вырвали у него столкнувшиеся камни. Радостно вскрикнули аргонавты и дружно налегли навесла. Разошлись скалы, громадная волна с пенистым гребнем подхватила «Арго» и бросила его в пролив. Да тут еще богиня Афина Паллада героям подсобила. Придержала одну из скал, подтолкнула корабль, и он стрелой вынесся из пролива, только конец р"уля раздробили сомкнувшиеся Симп‑легады.

И поплыли было себе спокойно аргонавты вдоль берегов Эв‑кисинского Понта. Поначалу древние греки называли его Аксин‑ским Понтом, то есть Негостеприимным морем, поскольку населявшие нынешнее черноморское побережье племена приняли заморских «варягов» в штыки. Однако со временем добрососедские отношения все же наладились, и греки поменяли название: Эвкисинский Понт – это уже Гостеприимное море.

Однако аргонавтам и тут пытались помешать. С близлежащего острова вдруг поднялась, сверкая в лучах солнца своими крыльями, большая птица: она пролетела над «Арго» и уронила перо на корабль, ранив в плечо аргонавта Оилея. Товарищи бросились к нему на помощь, выдернули перо и увидели, что оно медное и острое, как стрела.

Над островом взвилась вторая птица и полетела к «Арго», но ее уже ждал аргонавт Клитий с луком в руках. Как только птица подлетела близко, Клитий сразил ее стрелой, и она, упав в воду, мгновенно утонула. Аргонавты облачились в доспехи, взяли шиты и мечи и, прежде чем высадиться на берег, стали кричать и греметь оружием. Громадной стаей взвились над островом птицы, высоко взлетели над «Арго» и осыпали аргонавтов ливнем стрел‑перьев. Аргонавты подняли над головами щиты и потерь не понесли. Птицы же, описав над «Арго» круг, скрылись за горизонтом.

Аргонавты сбили дельтаплан?

Так описан в античном мифе эпизод о встрече аргонавтов с Симплегадскими скалами и стимфалийскими птицами. А теперь Давайте попробуем взглянуть на описываемые в XIII веке до н. э. события взглядом современного наблюдателя.

Военный корабль вторгается в некие запретные воды. Сначала его пытаются остановить с помощью дистанционно управляемых ворот. Но в дело вмешивается лазутчица, известная под кличкой Афина Паллада. Руководствуясь своими соображениями, она берет управление воротами на себя, задерживает их сход, помогая тем самым аргонавтам проникнуть на охраняемую акваторию.

Посты наблюдения с берега засекли появление чужого судна, и тотчас в воздух поднимается летательный аппарат. Убедившись, что к острову приближается военный корабль, разведчик делает по нарушителю предупредительный выстрел: дескать, остановитесь. «Арго» действительно ложится в дрейф, так как экипаж, бросив весла, столпился вокруг раненого.

С острова взлетает второй летательный аппарат и летит прямо на корабль, пытаясь рассмотреть его тип и национальную принадлежность. Его сбивают точным выстрелом, и аргонавты с оружием в руках имитируют высадку десанта.

Тут уж взлетает вся «стая» и поднимается достаточно высоко «птицы» явно учли гибель сотоварища, летевшего на бреющем полете. На десант обрушивается массированный удар. После того как был израсходован боекомплект, летательные аппараты делают круг над местом бомбежки, чтобы увидеть результат. Убедившись, что противнику существенного урона нанести не удалось, вся «стая» улетает с острова – летательные аппараты враг захватить не должен.

Откуда в древнем мифе могло появиться описание практически современной тактики вооруженного столкновения корабля с авиацией?

Попробуем взглянуть на стимфалийских птиц повнимательнее. «Блестит в лучах солнца» – видимо, речь идет о металлической или тканевой обшивке (как у первых аэропланов), пропитанной лаком, которая на солнце может дать отблески при виражах. Нет упоминания о шуме, производимом птицами. Полет был бесшумным – или звук был слабым и мог заглушаться плеском волн, криками и лязгом оружия. Поскольку стимфалиды упоминаются именно как птицы, можно предположить, что кабинЯ пилота была полностью закрытой, он был неразличим снаружи или отсутствовал вообще – то есть летательные аппараты управлялись дистанционно. Именно такие ныне барражируют над полем боя, передавая в штаб панораму сражения.

Если отсутствовал шум, это означает, что «птицы» могли быть дельтапланами или махолетами. Летательный аппарат с машущим крылом, кстати, пока что остается мечтой авиаконструкторов.

Конечно, бомбы (пусть и небольшие) и пулеметы этим «птичкам» подошли бы больше, чем стрелы. Но если вспомнить историю развития современной авиации, то вполне можно предположить, что стимфалийские птицы только лишь «вставания на крыло», а их конструкция была несовершенной и примитивной, как у аэропланов в начале XX века.

Отметим, кстати, что смертоносные «перья»‑стрелы сбрасывались в годы Гражданской войны с аэропланов и могли насквозь пробить всадника вместе с конем. Такое оружие можно увидеть в Музее Вооруженных Сил в Москве под стеклом на витрине. Называется оно «Авиационные стрелы для поражения живой силы противника».

База в Атлантиде

Но какая цивилизация могла в XIII веке до н. э. иметь подобные летательные аппараты? Тут на память сразу приходят обнародованные древним же греком Платоном рассказы об Атлантиде. Быть может, она действительно существовала?

Дав положительный ответ на этот вопрос, мы сможем многое прояснить в античных мифах.

Итак, предположим, на нашу планету высадились представители иной, более могущественной, развитой цивилизации и стали создавать свои форпосты на островах и побережье Средиземного моря. Главной же своей базой они могли избрать гору Олимп или один из островов в Средиземном море – легендарную Атлантиду.

Первоначальной целью экспедиции, по всей вероятности, была передача народам Земли некоторых полезных сведений и навыков. Именно поэтому столь бурным цветом расцвела вдруг, скажем, шумерская цивилизация, а чуть позднее – культура Древнего Египта. Естественно, – что местное население носило пришельцев на руках и почитало их богами.

Носила ли экспедиция постоянный характер или инопланетяне посещали нас наездами, ныне сказать трудно. Понятно лишь одно – в общей сложности инопланетяне прогостили на Земле не один век. Иначе как бы они успели оставить свой след и в памяти шумеров, и древних египтян, и античных эллинов? Ведь эти цивилизации разделяют не только сотни километров, но и сотни лет.

За это время, по всей вероятности, не раз менялся если не состав экспедиции – возможно, атланты жили по земным меркам очень долго – сотни, а может, и тысячи лет, – то, по крайней мере, представления о генеральных ее целях и тактике проведения тех или иных операций. Вполне может быть, что и в самой среде атлантов не было единомыслия: между ними вспыхивали споры, а то и ссоры. Если верить тем же эллинским мифам, ссоры на Олимпе, а то даже драки и битвы – довольно обыденное дело.

Когда дело доходило до крайностей, атланты‑боги начинали вербовать себе сторонников среди простых смертных. А нас хлебом не корми, дай только повоевать.

И тогда в совершенно ином свете предстают перед нами те или иные исторические события.

Что случилось в Трое?

Недавно немецкий журнал «Штерн» сообщил о любопытной гипотезе немецких ученых. Оказывается, легендарный Троянский конь действительно существовал и являлся грозным оружием греческих воинов. Причем представлял он собой нечто вроде подвижной ядерной мины!

«Помимо очередных археологических находок – костей и останков людей и животных, мы обнаружили довольно странный предмет, – рассказал в одном из своих интервью профессор Рихард Штойбе, – а именно: огромную клыкастую челюсть невиданного зверя. При внимательном рассмотрении выяснилось, я что челюсть зверя отделена от головы отнюдь не механически, то есть не отрублена, не отпилена и не отломана. Операция явно была произведена каким‑то термометодом. Но ведь известно, что температур, способных расплавить кость, древние не знали. Между тем найденная челюсть неизвестного животного оплавлена по краям, будто по голове монстра прошлись сверхмощным автогеном или лазерным лучом».

Странную находку тут же отправили в Цюрихский институт молекулярной физики. И тут исследователи испытали настоящий шок. «Оплавленные края костей говорят об обработке сверх высокими температурами, далеко превосходящими температурами газосварки, – свидетельствовали эксперты. – На наш взгляд она сопоставима с температурой при атомном взрыве».

Ядерная бомба до нашей эры! Рихард Штойбе усомнился, узнав о заключении коллег, но затем, взвесив имеющиеся данные, решил: а почему, собственно, и нет? Почему бы не предположить, что в древности уже существовали зачатки современных ракет, одна из которых и могла попасть в животное, буквально оплавив ему челюсть.

Но при чем тут Троянский конь, спросите вы. А вот при чем. Доктор Штойбе напоминает, что Гомер в своей «Илиаде» несколько раз упоминает о каких‑то существах, летавших по небу и изрыгающих молнии.

«Если отойти от устоявшихся взглядов на этих существ как на богов, – сообщил он далее, – то почему бы не предположить, что поднаторевшие в науках греки устроили под Троей какую‑то невиданную хитрость, использовав сначала летальные аппараты, вооруженные уже не стрелами, а ракетами. Убедившись, что так одолеть защитников Трои все же не удается, подготовили еще и сверхмощный заряд, поместив бомбу внутрь своеобразного робота, которого троянцы затащили в крепость. За что и поплатились».

Интересная гипотеза, не правда ли? Однако в то, что Троянский конь был замаскированной атомной бомбой, верится с трудом. Версия о том, что внутри коня скрывались обычные воины, все‑таки как‑то привычнее.

Как ослепили циклопа?

Впрочем, даже если Троянский конь и не был миной с часовым механизмом и ядерной начинкой, и без этого в мифах встречается достаточное количество разных странностей.

Вспомним хотя бы еще один интересный феномен, с которым пришлось столкнуться античным героям. На пути им встречается огромное количество весьма странных существ. Кроме полулю‑дей‑полулошадей – кентавров в древних мифах еще встречаются: полубык‑получеловек Минотавр, бессмертная многоголовая гидра, помесь собаки с драконом. А вспомните об уже описанных нами шестируких гигантах, которые бросали в море целые скалы.

Скорее всего, то были киборги – кибернетические организмы, сочетавшие в себе свойства роботов и живых организмов. Причем о том, что это были именно организмы, а не механ